Перелетные птицы

Тирион даже не имел представления, какое мнение будет иметь Дейенерис по всему этому поводу. Если она разгневается, никому радости это не принесет. Осталось только надеяться, что все примет положительный, ну или складный оборот. Барристан Селми после последней их встречи постарел намного больше и, кажется, стал немного прихрамывать. Еще ему не понравилось поведение Вариса вместе с Даарио: значит, когда они отлучались, то были у Королевы? Это еще предстояло узнать. В любом случае, отчасти было приятно, что Матерь Драконов желала его видеть. Имя, произнесенное Тейлором, вызвало дрожь по телу, он совсем не ожидал, что ответственность позаботиться о нем возложат именно на Тишу. Где-то в глубине души Тирион обрадовался этому стечению обстоятельств, но, с другой стороны, возникло странное волнение, хотя ему ничего не оставалось, как последовать за ней в полном молчании. Карлик старался не поднимать взгляд, чтобы девушка чувствовала себя комфортно, только в воздухе висело нечто тяжелое, гнетущее, невысказанное. Когда они шли по коридору, Тирион слышал, как собственное биение сердца отдавалось почти во всем теле. Тиша шла впереди, Ланнистер невольно заметил, что она прихрамывает, в некоторых местах платье слегка порвано, на руках ушибы и раны. Он проклинал себя за то, что не смог остановить ее вовремя и уберечь от беды. Самое отвратительное во всей этой ситуации было то, что им приходилось делать вид, будто они никогда друг друга не знали. Но, как показалось самому Тириону, между ними еще существовала неосязаемая, тонкая нить, которая держалась до сих пор спустя пятнадцать лет. Возможно, это был лишь самообман, чтобы успокоить душу. Когда они дошли, перед ним показалась небольшая деревянная дверца. Комната была совсем маленькой, хватало только на двоих человек. Видимо, тут она и спала с Лианной, подумал Десница, войдя внутрь. Простое, незамысловатое помещение, обставленное двумя кроватями и комодом, и стоявшее рядом зеркало с раковиной, а также небольшое окошечко, пропускавшее свет. Полки были забиты множеством глиняных игрушек, обычной посудой и другими странными фигурками, судя по всему, приобретенными на рынке для дочери. Каждое движение отдавалось болью, но по-настоящему ощутил все последствия он тогда, когда осторожно присел на край кровати. На него будто упала целая тонна воды, усталость поразила каждую часть тела, и раны стали неприятно пульсировать. Первым желанием было лечь и уснуть, но это было бы абсурдно, к тому же, его ждала Дейнерис Таргариен. Хотя Полумуж был не совсем уверен в том, что она стояла прямо у порога. Все равно в конечном итоге, им самим придется ждать ее прихода. Тирион, снимая верхнюю одежду, отчего-то чувствовал смущение, осторожно наблюдая за Тишей. Во многом она изменилась, но тщательный и хозяйственный подход к вещам остался в ней. Когда-то давно в их домике она постоянно что-нибудь готовила для него и всегда держала дом в чистоте, казалось, получая от этого особое удовольствие. Девушка уверенно разорвала ткань, но по движению руки мужчина заметил, что кисть повреждена. Она тщательно вымывала лоскут. Появилось смутное ощущение, будто Тиша невольно оттягивала время. Он сам понимал, что сейчас настанет тот момент, когда они оба решат, кем друг для друга являются: лорд Десница и служанка или Тирион и Тиша, люди, которые некогда любили друг друга и пережили тяжелые удары судьбы. Официальное обращение к нему заставило Тириона испытать пронзительную грусть, понимая, что нечто важное ускользает от него. Когда Тиша опустилась перед ним, он не смог отвести от нее взгляд, прикованный, словно магнитом, мужчина смотрел в ее глаза. Боги, она была так красива, даже учитывая ссадины, грязь и немного взъерошенные волосы, которые девушка не успела причесать. Черные локоны не успели уступить седине, в отличие от его, скулы были несколько впалые, и лишь слегка возле глаз появились небольшие морщинки. Он смотрел и понимал, что видит перед собой девушку, которую не переставал любить даже после долгих лет убеждения, что вся их любовь была обманом, даже после того, как он похоронил ее в своих мыслях, заперев на ключ болезненные воспоминания глубоко внутри. Но всегда, когда в мыслях мелькало имя Тиши, он грустно улыбался. Никакой человек не смог бы занять ее место. Она была чем-то слишком личным даже для него самого. И вот, сейчас этот человек сидит прямо перед ним, с рукой лишь в жалких миллиметрах от его лица. Как ему хотелось поцеловать ее, но разве это было невозможным? — Какой толк в этих титулах и власти, если я не могу поцеловать любимую женщину и обнять родную дочь? — услышал он собственные слова издалека. Боги, неужели он произнес это вслух? Иногда его язык выдавал слова раньше, чем Тирион мог решить, произносить их или нет.