Перелетные птицы

В голове звенела непривычная пустота. Мыслей не было, словно чистый лист, на котором невозможно что-то написать. Уставшее тело полностью сосредоточилось на том, чтобы меньше двигаться и не тревожить повреждения. Тиша догадывалась, что стоит ей оказаться в настоящей безопасности, когда все точно закончится, её организм в подробностях поведает ей о том, какую глупость они совершили и чем за это придется расплачиваться. Рукой вот точно, например. Слегка приоткрыв глаза, женщина покосилась на распухшее запястье, которое очень органично смотрелось с содранной кожей, запекшейся кровью, грязью и обломанными ногтями. Про свое тело, отзывавшееся болью на любое движение, думать совсем не хотелось. Бывали в её жизни случаи и похуже, выживет, все срастется, зарастет, лишь бы не загноилось. Когда вниз спустились несколько человек, в чей диалог Тиша не особо вслушивалась, Лианна под боком зашевелилась, помогая матери подняться и лепеча что-то про то, что надо подниматься наверх. Женщина лишь молча кивнула, приказав дочери с Юстасом идти вперед и помогать тем, кому это нужно. Она справится. Не старая же, и ноги не переломаны, просто голова слегка кружится от спертости воздуха, которым было довольно затруднительно дышать. Люди постепенно выходили, Тиша не спешила, пропуская всех вперед и пытаясь заставить себя запомнить всех, кто присутствовал. Она все еще была ответственна за них, никто не освобождал её от обязанностей, а побег за Лианной и так наделал слишком много шума и проблем. Надо было как-то реабилитироваться и загладить оплошность. Дневной свет неприятно ударил по глазам, заставляя прищуриться, но взгляд все равно упал на небольшую фигурку. Сердце болезненно сжалось при виде Тириона. Он ранен. Ранен, и почему-то никто не перевязал, не промыл, не помог. Даже собственная боль стала казаться мелочью. Тиша сочувственно посмотрела на мужчину, жалея, что не может ничего сделать, чтобы не привлечь ненужное внимание. Оставалось лишь надеяться, что рана несерьезная. Отойдя к стене, она внимательно наблюдала, как кто-то тихонько переговаривается, другие беспокойно жмутся друг к другу. К счастью и облегчению женщины, Лианна и Юстас вели себя спокойно, улыбаясь друг другу, а мальчик и вовсе пытался оттереть с щеки её дочери разводы пыли и следы свернувшейся крови. От этой картины уставшее и изболевшееся сердце наполнялось теплотой, а на губах появлялась усталая, но искренняя улыбка. Хоть у кого-то в этом мире все хорошо, несмотря на все произошедшие ужасы. Впрочем, от созерцания этого умиротворяющего зрелища её отвлек голос Тейлора, благодарившего Тириона. Тиша внутренне содрогнулась от мысли, что ему пришлось с кем-то сражаться, но в то же время восхитилась его мужеством. Немногие даже нормального роста люди готовы рисковать собой ради незнакомцев, а этот человек сделал для этого все. Где-то в душе шевельнулось давно забытое ощущение теплых объятий, в которых никакие опасности не пугали, но женщина лишь отогнала воспоминание, фокусируясь на новом участнике беседы — седовласом мужчине, который возник словно из воздуха. Известие о прибытии королевы заставило всех оживиться и зашушукаться, глядя на господ, а Тишу лишь напрячься. Куда он пойдет раненым? Королева, конечно, молодец, что всех спасла и желает переговорить, но после боя полагается отдохнуть даже в самых стрессовых ситуациях. К счастью, эту мысль озвучил и сам десница. Правда, в этом хаосе вряд ли сейчас был кто-то, способный здраво соображать и оказать посильную помощь. Тейлор, оглядывая всех людей, занимавшихся детьми, ранами, оплакивавшими друзей и родных, встретился с ней взглядом. Тиша прекрасно понимала, что, будь его воля, он бы отдал ей Эйниона, Юстаса с Лианной и отправил отдыхать, но это было невозможно. Они все взрослые люди, у которых есть обязанности. У неё в первую очередь как у управляющей, так что оставалось лишь кивнуть, мол, все хорошо, я стою на ногах и сделаю то, что нужно. Тем более королева не особо любят ждать. — Тиша, — наконец устало подозвал её Тейлор, — Помоги лорду-деснице обработать раны и найди для него чистую рубаху по размеру. — Она лишь присела в реверансе. Война войной, а правила приличия никто не отменял, так что она лишь мельком взглянула на Тириона, удостоверившись, что он идет за ней. Говорить сил не осталось, хотя и слова было невозможно подобрать. Она не сомневалась, что это он послал за ними Безупречных, и была ему за это благодарна, но это не выразить простым «спасибо». Как и многое-многое другое. Но сейчас важно было не это. К счастью, в комнаты прислуги никто даже не подумал заглянуть, так что, толкнув дверь в их с Лианной простенькое жилище, благо оно располагалось в этом крыле неподалеку от подвалов и кухни, Тиша пропустила мужчину внутрь. Кувшин и тазик для умывания скромно примостились на комоде, но в них была чистая вода, за которой сейчас бы не пришлось никуда бежать, тратя время. Женщина, не говоря ни слова и стараясь не смотреть на Тириона, чтобы не было соблазна все-таки что-то сказать, извлекла из ящика простынь и без малейшего сожаления начала рвать её на несколько широких полос по долевой нити. Пострадавшее запястье отзывалось болью на прикладываемые усилия, но Тиша лишь слегка скривилась, отрывая еще один лоскут. Собственные руки противно припекало из-за содранной кожи, когда она быстро, но тщательно вымыла их в тазу, вылив грязную воду в окно и сполоснув его после этого. Кувшин уже наполовину опустел, но она вновь налила немного чистой воды в таз, чтобы вымочить лоскут, и после этого, собрав всю свою волю в кулак, повернуться к Тириону. — Лорд-десница, вы позволите? — женщина присела с мокрым лоскутом перед ним, кивнув на раны на груди и лице, которые требовалось хоть сколько-то промыть, а на теле еще и перевязать чем-нибудь после, благо «бинты» были. На первое время хватит, чтобы не занести заразу, а потом квалифицированный медик наложит лучшую перевязку, даст мазь и все, что полагается советнику королевы.