Ничто не будет прежним

Он радовался, как ребёнок, получивший желанный подарок на день рождения. Как школьник, которому поставили первую пятёрку. Он бежал, почти не разбирая дороги. Его распирало от восторга, поделиться которым было в тот момент просто жизненно необходимо. И плевать, что солнце только выглянуло из-за горизонта и люди наверняка ещё спят. Он уже успел забыть, что значит испытывать чувства, которым тесно внутри. Это было похоже на его первое знакомство с алкоголем в далёкую бытность подростком. Такая же буря эмоций, раскрепощённых коварным напитком, только в этот раз он был ни при чём. — Она ожила! — прокричал Доппельгангер уже, наверное, в третий или четвёртый раз, пробегая по дорожке жилого сектора. — Какого хера ты орёшь? — На пороге своего домика показался заспанный Рома, который всего несколько часов назад вернулся из путешествия по мирам. Доппельгангер остановился и посмотрел на него без прежнего недоверия: не хотелось портить настроение в столь важный момент. — Что случилось? — раздался спокойный властный голос Пионера. Глава команды стоял посреди дорожки в ожидании ответа и не сводил глаз с подчинённых. — Вы должны это видеть! У меня получилось! — выпалил Доппельгангер и жестом позвал обоих за собой, быстрым шагом уходя к своему жилищу. Он даже не стал проверять, что Пионер и Рома последовали его указанию. Слишком уж велико было предвкушение новой встречи с собственным успехом. Уже на ступеньках своего домика Доппельгангер немного притормозил и аккуратно открыл дверь. Закрывать за собой её он не стал и сразу прошёл к кровати, на которой лежала похищенная Лена. Она держалась руками за голову, будто в похмелье, и смотрела в потолок. Предвосхищая вопрос Пионера, Доппельгангер повернулся к выходу — там стоял не только он, но и Рома. Видать, любопытство всё же пересилило взаимную неприязнь и желание поспать. Даже трость свою не взял. Что ж, пускай любуется триумфом. — Посмотрите на неё, — произнёс восхищённо Доппельгангер. — Эта Лена уже совсем не та, что обычно. Энергия зла не убила её, а ассимилировалась внутри, стала неотъемлемой частью. Даже я уже не смогу выкачать её обратно полностью. Теперь это — совершенно новая личность, лишённая прежних слабостей и пороков. — Поздравляю с достойным результатом, — прохладно промолвил Пионер. — Однако не забывай, что идеал недостижим и крайне субъективен. На место одних недостатков обязательно придут другие. Рома про себя вздохнул: явно хотел высказать примерно то же самое, но Пионер опередил его буквально на полсекунды. — От тех, что хотел, я избавился. — Доппельгангер помог Лене подняться и спустить ноги с кровати. — Как себя чувствуешь, Лена? Та немного помедлила, видимо собираясь с мыслями, и сказала: — Меня будто трахнули в обе глазницы сразу, по самый затылок. Эта фраза произвела именно тот эффект, что ожидал Доппельгангер, — шок. Неслыханное дело, чтобы такое произнесла самая тихая и скромная пионерка во всём «Совёнке»… Пионер сначала нахмурился, потом поднял одну бровь. Для человека, чьи эмоции скрыты глубоко за каменным лицом, это была самая живая реакция за всё время их знакомства. А Рома просто прыснул в ладошку. Тоже считается, ведь смех — защитная реакция. — Ничего, считай, это просто похмелье. Скоро всё пройдёт, достаточно будет позавтракать, — сказал Доппельгангер, продолжая наблюдать за зрителями. — Как тебя зовут, девочка? — Пионер первым вернул дар речи. — Лена, — ответила та. — А кто перед тобой, ты знаешь? — уточнил Пионер. Но Доппельгангер махнул рукой: — Я сам представлюсь. — Он снова посмотрел Лене в глаза и улыбнулся. — Я Доп-пель-гангер. Добро пожаловать в новый мир, Лена! — Доп-пель-ган-гер, — повторила та по слогам. — Ты из заграницы? — Ага, из далёкого Биполярья, — фыркнул Рома. — Какая разница? — пожал плечами Доппельгангер. — Поздоровайся с Пионером. — Он указал рукой на своего наставника. Пару секунд помедлив, видимо, из-за головной боли, Лена кивнула. — Ты помнишь, что было вчера? — спросил Пионер. Лена ещё немного помолчала. — Похоже, что-то очень весёлое… — иронично усмехнулась она. — О да, — снова улыбнулся Доппельгангер. — Вчера я подарил тебе новую жизнь взамен никчёмной старой. Ты же помнишь, кто я? — Он аккуратно поправил Лене непослушную прядь. — Помню… — пробормотала Лена. — Я помню тебя… Ты спустился ко мне в столбе света и забрал из холодного мрака… Ты спас меня… — Именно так, красавица, — кивнул Доппельгангер и взял её за руку. — Теперь, как в любой красивой сказке, мы будем всегда вместе! — И умрёте в один день. А потом ещё раз и ещё, пока вас друг от друга тошнить не начнёт, — пробубнил Рома сквозь ладонь на лице. Но Доппельгангер, увлечённый мыслями, не обратил внимания на язвительный комментарий. — Ты сказал, это похмелье можно снять завтраком, — снова включилась Лена. — И я как раз так голодна, что целого тебя бы съела! — На её лице снова появилась улыбка. Но было в ней что-то пугающее, даже неестественное… — Раз так, пойдём поедим! — Доппельгангер помог Лене встать с кровати и проводил за руку к выходу. — Как заводную игрушку перед утёнком поставить! — шепнул он Пионеру с довольной ухмылкой. Ромы уже не было. И хорошо. Ему ещё артефакты разносить по лагерям. Раз не способен оценить по-настоящему великие свершения, пускай чёрной работой занимается. А Пионера, похоже, искренне заинтересовала новая личность Лены, потому что он последовал за ней и Доппельгангером. И спустя пару десятков шагов задал мысленный вопрос: Доппельгангер, я ощущаю разум Лены сильно искажённым и пораненным. Он уже не похож на разум обыкновенного человека. Ты по-прежнему считаешь это достижением? Конечно, — без раздумий мысленно ответил тот. — Я достиг именно того, чего хотел. Тогда скажи, зачем тебе такая Лена? Только затем, чтобы посрамить Бога, которого нет? Совсем за идиота меня держишь? Мне нужна Лена, а не унижение божков. Сильная, верная, не ставящая под сомнение мои жизненные устои. Иными словами, послушная овчарка. Следи за языком. И за мыслями тоже. Пусть ты телепат, энергии зла на это плевать. Прости, если пересёк грань. В столовой Доппельгангер усадил Лену за стол и побежал на кухню. Через несколько минут он вынес на подносе три стакана с компотом и три тарелки гречневой каши, щедро сдобренной варёным мясом. Лена тут же жадно набросилась на неё, едва повар поставил тарелку на стол. Пионер и Доппельгангер успели съесть всего по половине своих порций, когда Лена с громким стуком бросила ложку в опустевшую тарелку и крикнула: «Ещё!». Пионер снова приподнял бровь, а Доппельгангер без особого удивления встал и принёс вторую порцию. Казалось, первой в желудке Лены и не бывало. Она проглатывала ложку за ложкой, почти не тратя время на пережёвывание пищи, а глаза её горели, как у хищника, который наконец-то удачно поохотился. Доппельгангер наблюдал за этим столь пристально, что не сразу заметил отсутствие Пионера. Тем лучше. Третий раз идти на кухню не потребовалось. Когда опустела вторая тарелка, Лена негромко положила в неё ложку и не торопясь осушила второй стакан компота. Поставив его на стол, Лена посмотрела на Доппельгангера и игриво облизала губы. — Понравилось? — спросил тот. — Очень, — с придыханием ответила Лена. — Сам ведь готовил? — Конечно. Такое я никому не доверяю. — А меня научишь? — Она улыбнулась всё в той же неестественной манере. — Всенепременно, — спокойно сказал Доппельгангер. — Но сначала я хочу просто поговорить. Лена слегка удивлённо мотнула головой и откинулась на стуле. — Ладно, о чём побеседуем? — Ты знаешь, где мы сейчас находимся? — Доппельгангер спросил с такой интонацией, словно уже знал ответ. — В столовой! — с интонацией очевидности сказала Лена. — Я про то, что это за лагерь. — Вроде «Совёнок» называется. Это так важно? — Важнее, чем можно представить. В этом лагере мы можем быть теми, кем всегда хотели быть. И в распоряжении у нас целая вечность. Доппельгангер вкратце рассказал о сущности Мира «Совёнка». И не удивился тому, что Лена приняла этот рассказ почти как должное. — Это получается, я всегда буду оставаться молодой и полной сил? — У Лены ещё ярче загорелись глаза. — Точно, — кивнул Доппельгангер. — И ты тоже? — И я тоже. Мы сможем воплотить все наши мечты. — Это так прекрасно! — Лена захлопала в ладоши. — Ты ведь не устанешь от меня за целую вечность? — Доппельгангер аккуратно положил руки на стол. Лена в ответ сделала то же самое и промурлыкала: — Как можно? В этом месте мы всегда найдём, чем поразвлечься! Как раз то, чего я хотел! — подумал Доппельгангер с восторгом. — Она если не идеальна, то буквально почти… — Развлечения смогут и подождать, — сказал он вслух и аккуратно взял Лену за руку. — У нас с Пионером есть важная миссия, и ты можешь стать её частью. — Что за миссия? — спросила Лена — Увы, далеко не все люди в лагерях довольны вечной жизнью и хотят найти путь в другой мир, где они смертны. А мы с Пионером им в этом помогаем. — А тебе-то хочется этого? — фыркнула Лена. — Чего? — Быть смертным и куда-то уходить отсюда. — Нет. — Этот ответ был, как и все прочие, максимально честным. — Тогда какое тебе дело до других, как ты говоришь, попаданцев? — Лена непонимающе развела руками. Каверзный вопрос не смог поставить Доппельгангера в тупик: он ждал его. — Мне — никакого. Но Пионер желает найти путь в реальный мир. Я благодарен ему за всё то, что он сделал для меня раньше, и помогу ему всем, чем смогу. — Что же такого можно сделать в мире, где есть всё, кроме смерти? — удивилась Лена. — Когда-нибудь расскажу, — пообещал Доппельгангер. — А пока запомни: Пионер — наш товарищ. Относись к нему с уважением. — Ладно. — Лена пожала плечами. — И как вы ищете путь? — Пионер пытается понять сущность лагерей. Я помогаю ему, если можно так выразиться, вскрывать их. — Целые миры? Круто! — Глаза Лены опять заблестели. — И как я буду участвовать во всём этом? — Будешь помогать мне быстрее восстанавливать силы после очередного тяжёлого дня. — Хмм… — Лена задумчиво приложила палец к нижней губе и слегка осклабилась. — Кажется, я смогу что-нибудь придумать! — Вот и замечательно, — удовлетворённо произнёс Доппельгангер. — Как раз совсем скоро мы с Пионером выдвинемся в новый лагерь. — А мне вас ждать тут? — Да. Лена скорчила недовольную гримасу, выпятив губы наподобие утиного клюва. Ей явно не хотелось оставаться одной. — Что хмуришься, Утёнок? — спросил Доппельгангер. — Хочу с вами! — выпалила Лена. — Рано тебе ещё. Это может быть опасно. — И что мне делать? — Можешь в библиотеке книжку почитать. — Я что, похожа, на жалкую зубрилу? — возмутилась Лена и сложила руки на груди. Доппельгангер попытался разрядить обстановку: — Ты похожа на лучшую девушку, что я встречал в жизни! Но помогло это слабо: Лена разозлилась. — Это ещё кто? — Ты, конечно! Ты одна такая! — Ой, спасибо! — Лена снова просияла. — Как я не поняла сразу! Но я всё равно хочу с вами! Если там опасно, научи меня сражаться! В первую секунду эта фраза отозвалась в разуме Доппельгангера лишь снисходительной ухмылкой. Казалось бы, какая польза может быть телепату и повелителю энергии зла, двум разрушителям миров, от девчонки с созданной заново личностью? Но уже очень быстро, как раздутый уголёк, сверкнула мысль, что энергия зла, заключённая в разуме Лены, может воздействовать и на остальное тело. А значит, при должной подготовке она вполне сможет стать хорошим телохранителем взамен ненадёжного Ромы. В огромных зелёных глазах Лены не было и намёка на сомнения, неверие или несогласие с Доппельгангером. Как он и хотел. — Ну ладно, Лена, — сказал он после недолгого раздумья. — Надо посмотреть, на что ты способна. — Хочешь испытать меня? — Лена чуть подалась вперёд. — Умничка. Пойдём в медпункт. — Доппельгангер встал из-за стола — Лена последовала его примеру. — Подожди немного. Доппельгангер торопливо отнёс поднос с посудой на кухню и повёл Лену на «испытания». По дороге он расспросил её об устройстве лагеря. Что где находится и как куда пройти, Лена помнила хорошо, даже несмотря на все манипуляции с энергией зла. Судя по всему, мистическая эссенция изменила только личность и стёрла память на предшествующие события, не затронув знания о жизнедеятельности и память об окружающем мире. В медпункте Лена сразу уселась на кушетку и принялась терпеливо ждать. Доппельгангер не мог похвастаться медицинскими знаниями, выходящими далеко за рамки школьной программы, за некоторыми исключениями. Два курса университета дали ему неплохое понимание анатомии и физиологии центральной нервной системы. Использовав эти знания, Доппельгангер наконец-то смог направить энергию зла в нужные места и в нужном количестве, чтобы создать новую личность на месте старой. В остальном же Доппельгангер с медициной почти не соприкасался. Да он и не собирался проводить полноценный медосмотр, как в военкомате или при заселении в общежитие. Доппельгангер открыл шкаф и достал оттуда том «Большой медицинской энциклопедии» — самую толстую и увесистую книгу в лагере. — Сможешь порвать? — спросил он Лену. Та посмотрела на книгу и уверенно кивнула: — Смогу! Лена приняла том из рук Доппельгангера и раскрыла на случайной странице. Затем взялась руками у корешка сверху. Книга поддалась не сразу. Несколько секунд в помещении стояла тишина, и только потом послышался хруст разрываемой бумаги, картона и тканевой подложки. Доппельгангер наблюдал за этим с улыбкой. Он знал: необычайная сила обусловлена циркулирующей в теле энергией зла. Он и сам был вполне способен порвать целую энциклопедию, однако для этого требовалась осознанная концентрация энергии зла в руках. Лену этому никто не учил, значит, эссенция циркулирует в её мышцах и связках постоянно. И она сможет увеличить не только силу, но и скорость реакции, выносливость и болевой порог. — Вот это круто! — усмехнулся он. — Задатки, определённо, есть. Думаю, я смогу научить тебя кое-чему. Может, даже начнём сейчас. — Ура! — Лена от радости захлопала в ладоши и подпрыгнула на месте. В эту секунду дверь со скрипом открылась, и вошёл Пионер. Доппельгангер обернулся и сразу понял, что наставник недоволен. — Стоит ли мне напоминать о нашей миссии? — спросил он металлическим голосом. — Нет, прости. Я тут… заболтался, — проворчал Доппельгангер и обратился к Лене: — Давай в другой раз, как закончим с лагерями. На лице Лены снова появилось то самое выражение, что ещё больше укрепило ассоциацию с утёнком. — Но ты же обещал! — насупилась она. — Я сказал «может», — парировал Доппельгангер. При этом прозвучал ответ так, будто он оправдывался в неумелой лжи. — И что мне делать теперь? — Не знаю… Сходи на спортплощадку, разомнись перед тренировкой… — пробормотал Доппельгангер и поскорей вслед за Пионером покинул медпункт. Прежде чем отправляться уничтожать лагеря, нужно было подготовиться. Доппельгангер дошёл до памятника на площади и положил ладони на постамент. Вся энергия зла, что при помощи мистических манипуляций собралась в бронзовой фигуре Генды, вернулась к своему обычному виду чёрного дыма и потекла в тело Доппельгангера. Те несколько минут, что потребовались для опустошения хранилища, Пионер стоял недвижимо рядом. И, как только Доппельгангер отпустил руки, перенёс его в «Совёнок», которому уже был подписан смертный приговор. Сейчас Пионер гораздо лучше переносил уничтожение лагерей и сохранял относительно боеспособный вид после гибели трёх миров подряд. Всё это время Доппельгангер исполнял свои обязанности практически на автомате, погружённый в собственные мысли. Так ли ему нужно всё это? Есть ли что-то, кроме преданности Пионеру, что заставляет Доппельгангера участвовать в столь масштабном истреблении? Скорее всего, нет… Не будь в его жизни Пионера, Доппельгангер сейчас зажил бы в каком-нибудь лагере со своей новообретённой Леной. Ему и так уже хватило путешествий по мирам… Неожиданно в мозгу появилась мысль, от которой Доппельгангер чуть не потерял концентрацию на передаче энергии зла. Очень немногие воздействия в лагерях сохраняли свой эффект после перезагрузки, и изменения в Лене с огромной вероятностью могут пропасть с окончанием цикла. Что же делать? С артефактами для сбора мистической эссенции куда проще: они будут нужны от силы несколько циклов, и с ними можно перейти в другой лагерь, чтоб избежать перезагрузки. Лену тоже можно прятать в иных мирах, но рано или поздно удача может изменить. И о том, что Лена может вернуться в прежнее состояние, Доппельгангер не хотел думать и секунды. — Ты слышишь меня? Голос Пионера снова звучал недовольно. Глава команды смотрел на подчинённого пристальным холодным взглядом робота, облачённого в камуфляж из плоти. Обычного человека такой взгляд быстро заставил бы отвернуться. Доппельгангер так и сделал, но причина была в другом: они стояли посреди нетронутого лагеря. Видимо, у Пионера остались силы даже на совместный скачок. — Слышу, — проворчал Доппельгангер, всё ещё осматриваясь. — И что я сейчас сказал? — спросил Пионер. Но Доппельгангер уже не раз попадал в подобную ситуацию ещё в школе, когда учителя прерывали его мысли, гораздо более интересные и важные, чем логарифмы или полезные ископаемые далёкой страны. Он посмотрел на Пионера и спокойно повторил его последнюю фразу: — «Ты слышишь меня?» Пионер не стал спрашивать, что было до этого, как поступали школьные учителя, и задал более конструктивный вопрос: — Что мешает тебе сосредоточиться? — Ленка, — выдохнул Доппельгангер, помедлив. — Как мне сохранить её такой же навсегда? — Очень сложный вопрос, — произнёс Пионер. — Но вряд ли нерешаемый. Сейчас я не могу на него ответить при всём желании, однако ключ к нему способна дать наша миссия, так что приложи максимум сил к её исполнению. — Понял. — Доппельгангер опустил голову. Столь уклончивый ответ разочаровал его. — Я уже близок к следующему этапу познания сути этого мира, — продолжил Пионер. — Когда у меня будет достаточно навыков, чтобы преодолеть цикличность, я дам тебе знать. И спрошу, по-прежнему ли ты хочешь связать жизнь с такой Леной. Отвечать Доппельгангер не стал. Последняя фраза Пионера прозвучала для него назойливым морализаторством. — Возвращаемся, — скомандовал Пионер и совершил скачок. Вернулись разрушители на окраину лагеря, рядом с домом, где обычно жил дуэт рыжих хулиганок. Одного взгляда на окружающие домики хватило, чтобы понять, что случилось что-то нехорошее. Жилища выглядели так, будто по лагерю прошлась банда грабителей. Двери были выломаны и держались в лучшем случае на одной петле, вокруг валялись осколки стёкол, обломки мебели и обрывки постельного белья. Ветер как хотел играл пухом из подушек, словно семенами тополя. — Твою мать… — проворчал Доппельгангер и крикнул: — Лена! Нет ответа. — Она в доме номер двадцать девять, — сказал Пионер, применив телепатию. — Её состояние нестабильно, поспеши. Вторую фразу Доппельгангер уже почти не услышал: он сразу сорвался с места и бросился к Лене. Двадцать девятый домик выглядел не лучше остальных. За те несколько секунд, что прошли после прибытия в лагерь, Доппельгангер успел приготовиться ко всем возможным исходам. Но каждый, что проносился у него в мыслях, как гоночный болид по круговой трассе, был один хуже другого. Смерть Лены оттого, что тело внезапно отторгло энергию зла. Подобное шизофрении безумие по той же самой причине. Полное исчезновение энергии зла из тела и обнуление всей проделанной работы… Но всё оказалось куда прозаичнее. Лена лежала на кровати в разгромленном домике, в окружении такого количества порванных и сломанных вещей, что их хватило бы на целую банду вандалов. Нельзя было ступить и шагу, чтобы не попасть в последствия бессильной ярости, причину которой ещё предстояло точно выяснить. Отчасти на неё указывали еле слышные всхлипы в подушку… — Лена! — позвал Доппельгангер снова. — Что случилось? Молчание. — Что случилось? — повторил он. — Ты обманул меня… — донеслось в ответ через паузу. Отчасти Доппельгангер порадовался такой реакции: Лена жива, не в безумии и ничего с собой не сделала. Воспоминания о том, что происходило на неудачных витках Лены, когда-то давно отзывались в душе Доппельгангера гремучей смесью боли, гнева и непринятия, и вот сейчас это состояние снова напомнило о себе. Пусть Лена и сохранила большую часть эмоциональной нестабильности, инстинкт самосохранения у неё вышел на первый план. — Я не обманывал тебя. — Доппельгангер прошёл к кровати и взмахом руки заставил энергию от Лениной злобы потечь себе в пальцы. — Я сказал, что должен идти и уделю тебе время позже. — Ты сказал, что мы всегда будем вместе… — Голос Лены стал более спокойным, но всё ещё надрывным. — Это же не значит, что я прикую себя цепью к тебе. Доппельгангер бесшумно вздохнул от необходимости объяснять столь очевидные вещи, понятные любому взрослому человеку. Что поделать, побочные эффекты вмешательства в личность быстро разбили творцу розовые очки. Слишком быстро… Несмотря на то что Доппельгангер забрал из тела Лены накопившуюся энергию зла, он явственно ощущал бурлящие внутри неё эмоции. Сев на край кровати, Доппельгангер положил руку Лене на плечо и сразу почувствовал физическое напряжение. Он увидел, как Лена вцепилась руками в толстые металлические пруты, которые держат изголовье кровати. Под нечеловечески сильной хваткой они выгнулись дугой и, казалось, вот-вот были готовы переломиться. На прикосновение Лена никак не отреагировала. — Я не хочу, чтобы ты уходил от меня… — пробормотала Лена. — У меня же есть только ты, и больше никого… Этот Пионер и тот долговязый… они же никто… Им плевать на меня… Если не хочешь быть со мной, лучше убей сразу… — Не собираюсь я тебя убивать, — проворчал Доппельгангер. Всё это начинало раздражать его. — Пойми уже, что не всё в этом мире вертится вокруг наших хотелок. Я не просил закидывать меня в этот мир. Каким бы дерьмовым ни был тот, к жизни в нём я хоть как-то приспособился. А здесь мне пришлось учиться жить заново, прямо как тебе сейчас. И я давно бы умер, не физически, но… — он запнулся. — …но волей, если бы не понял, что есть высшие цели в жизни. Лена слегка пошевелилась. Она подняла голову и повернула её к Доппельгангеру. Что странно, глаза у неё были сухими, будто она не пролила ни единой слезинки. Да и в эмоциональном фоне её ощущалась только злоба, тлеющая, как угли в потухшем костре. — Я думала, я — твоя высшая цель… — процедила она сквозь зубы. Это уже переходит все границы, — подумал Доппельгангер. — С этим надо будет что-то сделать, причём как можно скорее… В памяти всплыли слова Пионера о том, нужна ли Доппельгангеру такая Лена. И кажется, теперь он смог найти ответ. Конкретно такая — нет, но кто сказал, что с этим нужно смириться или избавиться от Лены как от ещё одного неудачного эксперимента? Лену всегда можно исправить. Неважно, новой манипуляцией с энергией зла в теле или обыкновенным перевоспитанием. К счастью, пока новой личности меньше дня от роду, это вполне возможно. Желая успокоиться, Доппельгангер сделал пару глубоких вдохов и выдохов, после чего начал как можно спокойнее, чеканя каждое слово: — Человек не может быть целью, тем более высшей. Люди либо мешают достижению целей других людей, либо помогают. Ты — мой главный помощник. Я дал тебе новую жизнь, чтобы вместе мы достигли того, что в одиночку я бы ни за что не смог. — Какая цель может быть выше, чем всегда быть рядом с любимым человеком? — голос Лены слегка смягчился. — Я же уже говорил, найти путь в тот мир, откуда нас забросило сюда. Во вселенском смысле. Если говорить конкретно про меня, я отдаю долг человеку, который когда-то сильно помог мне. Вот исполню эту цель, и смогу быть с тобой вечно. Последнюю фразу Лена выслушала особенно внимательно. Она приподнялась, спустила ноги с кровати и крепко сжала Доппельгангера в объятиях, да так, что его рёбра едва не хрустнули. Лишь вовремя сконцентрированная в костях энергия зла спасла его от тяжёлой травмы. — Ну, всё, довольно! — Доппельгангер еле отцепил Лену от себя. Она вроде бы окончательно успокоилась и села рядом. — Тебе нужно научиться направлять энергию в полезное русло. Её можно высвободить не только во время физических тренировок. Мне как раз нужен помощник на кухне. — И чем это лучше? — спросила Лена. — Это полезно. Тебе же понравилась гречка на завтрак? — Очень! — улыбнулась она. — Она не берётся из воздуха. Поваров здесь нет, так что нам приходится самим готовить себе еду. Великие свершения не делаются на голодный желудок, мы же не художники. — А они тут при чём? — не поняла Лена. — Выражение есть такое: «художник должен быть голодным». Херня это. — Доппельгангер сплюнул на пол. Что это теперь значит на фоне разгрома? — Голод ещё никому лучше не сделал. Пойдём. — Пойдём! — Лена взяла Доппельгангера за руку, встала с кровати и повела его к выходу. Несмотря на сверхчеловеческую силу, Лена очень нежно сжимала руку Доппельгангера и почти не тянула за собой, да и он не сопротивлялся. Доппельгангер верил, что наконец-то добился того, чего хотел. Даже не верил, он просто это знал. И никто его бы в этом не переубедил. На кухне Доппельгангер первым делом показал Лене, где лежат продукты, приборы и посуда. Лена не проявила при этом особой заинтересованности, однако когда Доппельгангер заставил её повторить всё услышанное, она сделала это почти без ошибок. Ей явно не терпелось поскорее перейти к делу. — Теперь можно приступать, — объявил Доппельгангер и достал пару ножей. — Начнём с чистки овощей. Он выставил на середину кухни полупустой мешок с картошкой, большую кастрюлю и две табуретки. — Вот так срезаешь кожуру, — показал он на первой картофелине. — Приступай. Будем чистить, пока не заполним кастрюлю. Лена кивнула и взялась за дело. Уже с первых секунд стало понятно, что учить её чистке овощей не имеет смысла: Лена практически не отставала и резала немногим хуже наставника. Глядя на неё, Доппельгангер невольно вспоминал свой первый раз, когда ему доверили картофель. Как и многие новички, он тогда управлялся с ножом очень неумело и срезал вместе с кожурой много лишнего. А повариха, что следила за мальчишками, в ярости хлестала тряпкой и орала скрипучим голосом, что они «всех по миру пустят». Но неприятное воспоминание быстро ушло. Когда кастрюля с картошкой наполнилась, Доппельгангер обвёл её довольным взглядом и сказал: — Так, а сейчас мы сделаем заготовки на ужин. Нарежем всё это. — Как резать будем? — спросила Лена. — Ломтиками. — Доппельгангер взял со стола два ножа побольше и две разделочные доски. Лена начала шинковать картошку вслед за наставником. Делала она это гораздо увереннее и с большим энтузиазмом, чем счищала кожуру. Правда, увлечённое кромсание привело не совсем к тому результату, который хотел Доппельгангер. — Стоп-стоп-стоп, притормози, — сказал он и взял Лену за руку с ножом. От прикосновения к предплечью Лена заметно вздрогнула, и Доппельгангер нутром почувствовал, как изменилось течение энергии зла в её руке. Как будто бурно несущуюся реку заперли в кандалах дамбы, и теперь поток еле движется по сравнению с тем, как было раньше. — Режь крупнее, мне не нужна каша в сковородке. — Доппельгангер положил свою руку поверх Лениной ладони и медленно повёл, показывая, как правильно. — Вот так, потолще. Теперь хорошо. Незаметно Доппельгангер нащупал на руке Лены пульс и, подсчитав его, подтвердил свою догадку. Сердце его творения билось куда быстрее обычного. При этом той энергии зла, что ассоциировалась со страхом или неприятием, не ощущалось вовсе. Объяснение было очевидным: Лене он действительно небезразличен. Ему действительно удалось превратить энергию зла в подобие того чувства, которое в родном мире практически всегда описывали либо через бездушную биохимию, либо через эфемерную поэзию и прозу. Он не стал задумываться о том, как негативные эмоции смогли приобрести благородный окрас и можно ли назвать это любовью в полноценном смысле. Это не имело значения. Ничего от этого не изменилось бы. От повторного осознания собственного успеха уголки губ Доппельгангера сами собой поползли вверх. Он осторожно отнял руку и вернулся к своей разделочной доске, украдкой посматривая в сторону Лены. Та за несколько секунд вернула прежний темп работы, но уже нарезала точно такие ломтики, какие было нужно. Уложенные почти ровными рядами, они напоминали миниатюрную армию, которая готова вот-вот отправиться в свой последний поход. Не прошло и нескольких минут, как все заготовки были сделаны, и порезана была не только картошка, но и морковь, и лук. — Ну что ж, у тебя очень хорошие задатки, Лена, — сказал Доппельгангер, убирая заготовки в холодильник. — Пока есть время до обеда, я смогу начать твоё обучение более интересным навыкам. Лена захлопала в ладоши и подпрыгнула на месте от радости: — Ура! Наконец-то! — Да. Надо научить тебя сражаться. Пойдём на спортплощадку. Только сначала приберёмся. Дважды уговаривать Лену не пришлось. Она как могла быстро помыла доску с ножами и убрала их по местам, лишь бы поскорее приступить к долгожданному делу. А уж по дороге до места назначения она буквально порхала над землёй, чем заставила Доппельгангера усмехнуться про себя. На спортплощадке они вышли на середину футбольного поля. — Начнём без лишних вступлений. С этими словами Доппельгангер достал из кармана и рывком раскрыл свою телескопическую дубинку. — Ты будешь бить меня? — голос Лены прозвучал так, что невозможно было сразу понять интонацию: разочарование, страх или интерес. Доппельгангер мотнул головой: — Нет, конечно. Всего лишь научу, как постоять за себя. А вот ты сможешь бить меня. Не бойся, энергия зла защитит нас обоих от боли и тяжёлых ран. — Думаешь, это будет эффективно? — Теперь глаза Лены сверкнули огоньком энтузиазма. — Поверь, лучшие свои навыки я получил, когда жизнь меня била без предупреждения. — Доппельгангер покрутил дубинку в руках. — В каком-то смысле, она вывозила меня в лодке на середину озера и выбрасывала за борт. — Тогда подожди минутку! — кокетливо улыбнулась Лена и стремглав убежала в сторону столовой. Чёрт, к её причудам надо будет привыкнуть. Что же за существо я создал?.. — подумал Доппельгангер, провожая Лену недоумённым взглядом. В который раз уже он немного пожалел, что не владеет телепатией и способен чувствовать только отрицательные эмоции других людей. Страха в Лене он так и не ощутил, даже малейшего, как и гнева, недовольства и прочих подобных чувств. Почему же она тогда убежала? Лена вернулась спустя минуту. Да не просто вернулась, а с магнитофоном в руке. Судя по виду, она нисколько не запыхалась. — Давай привнесём немного красоты! — воскликнула Лена и поставила магнитофон на землю. — Ты не перестаёшь удивлять меня, — усмехнулся Доппельгангер. — Быть предсказуемой — это скучно! — Лена скривила лицо. — Давай начнём уже! — Она наклонилась и нажала кнопку. Прошло несколько секунд, и из динамика полилась классическая музыка. С первых же нот Доппельгангер узнал мелодию — «Полонез №3» Шопена. Бравурная и пафосная, она не особо подходила под тренировку, но спорить не хотелось. Да и сама по себе классика Доппельгангеру нравилась. — Начнём, — сказал он и притворно повернулся вполоборота. Затем резко замахнулся и обрушил удар дубинки на Лену. Но та ловко ушла в сторону и сжала кулаки, готовая защищаться. На лице у неё снова образовался безумный оскал. Доппельгангер бил с той же скоростью и точностью, как на спаррингах с Пионером, однако едва касался тела противницы: всё же он не знал, возможно ли вообще будет перезагрузить Лену, или его величайшее творение задушит в зародыше проклятая петля времени. А вот Лену это не волновало. Её глаза горели азартом, она не оставляла попыток не только избежать ударов, но и атаковать в ответ. Её движения, пусть и не отличались точностью, по скорости мало уступали выпадам мастера тёмного искусства. И точность росла с каждой попыткой. К тому же, сам наставник решил немного подыграть ученице и стал бить несколько более неуклюже. И не похоже, что она это заметила в пылу схватки. Музыка тем временем успела смениться, и заиграл один из классических вальсов. Движения Лены стали идти почти ровно по нотам. Она явно наслаждалась своей затеей и, казалось, совсем забыла об основной цели тренировки. Доппельгангер и сам не заметил, как тоже отдался музыке, бессознательно стараясь уловить давно знакомый ритм. Но так продолжалось недолго. Лене удалось подгадать подходящий момент, чтобы перехватить руку Доппельгангера. Оттого, как крепко Лена сжала его запястье, Доппельгангер выронил дубинку, и Лена этим незамедлительно воспользовалась. Она тут же взяла наставника правой рукой за талию, а левой схватила его правую руку и повела вальсировать, взяв на себя в танце мужскую роль. Её глаза неотрывно смотрели в глаза партнёру, и в них отражалась столь горячая смесь восторга, обожания и власти, что Доппельгангер и помыслить не мог сопротивляться. В первые секунды он буквально лишился воли под напором Лены. Когда танец пошёл на третий круг, Доппельгангер наконец полностью осознал, что происходит. Выходки Лены становились одна причудливей другой. — Так, достаточно! — крикнул Доппельгангер и попытался освободиться. Вот только Лена продолжила кружиться, игнорируя выкрик. — Хватит! — Доппельгангер призвал всю накопленную энергию зла, чтобы совладать со стальной хваткой партнёрши. Лишь это заставило Лену остановиться. Она вздрогнула, словно резко проснувшись, и отпустила Доппельгангера. Оба устало согнулись и опустили руки на колени. Переведя немного дыхание, Лена спросила: — Ты доволен? — Более чем, — ответил Доппельгангер, поднял свою дубинку, сложил и убрал в карман. Не забыл он и выключить магнитофон. Энергия зла, заключённая в тело Лены, как в темницу, придала ей скорости и ловкости и практически полностью уничтожила страхи и сомнения. Если рядом был Доппельгангер, Лена сразу бросалась в омут с головой, даже если это сулило боль и опасность для жизни. Она была готова выполнять всё, что скажет ей наставник и создатель её новой сущности. В родном мире такому человеку давно бы уже поставили несколько психиатрических диагнозов, которые подавляющее большинство людей использует как ругательства. Доппельгангер благодаря неоконченному образованию неплохо знал, что на самом деле скрывается за теми малопонятными словами и каким образом можно отличить ментальное расстройство от дурного характера. Он видел в Лене человека с психикой, надломленной мистическим экспериментом. И результат ему чертовски нравился… — Я проголодалась, — пожаловалась Лена и выпрямилась. — Тогда пойдём обратно. Я тоже не откажусь пообедать, — сказал Доппельгангер и почувствовал, как его желудок сжался в лёгком спазме. Всё-таки тренировка отняла много сил, даже больше, чем спарринг с Пионером в музыкальном клубе. Доппельгангер отставил руку, жестом приглашая Лену проследовать к столовой, но та сначала взяла его за руку и только после этого отправилась в путь. К обеденному часу в столовой собрались все, кто проживал в этом лагере: не только Доппельгангер с Леной, но и Пионер, и даже Рома, который вернулся с изрядно похудевшей сумкой для артефактов. Двое последних уже ели вчерашний борщ, сидя за соседними столами. А потому Доппельгангер велел Лене сесть к Пионеру, а сам пошёл на кухню и вернулся с тёплой кастрюлей и двумя тарелками. Учитывая аппетит Лены, кастрюля имела все шансы быстро опустеть. Покончив с приветствиями и формальными пожеланиями, Пионер спросил: — Удалось отдохнуть? — Да, — коротко ответил Доппельгангер. — Ты смог обуздать своё творение? — Пионер посмотрел на Лену, которая усиленно налегала на обед. — Смог, — кивнул Доппельгангер. — Думаю, дальше Лена будет вести себя спокойнее. Пионер отправил в рот очередную порцию. — Отлично. Нам нужно будет уничтожить ещё примерно десять лагерей, чтобы закрепить прогресс. Будь готов, что это затянется до самого вечера. И ты тоже. — Он снова посмотрел на Лену. Та отреагировала вроде бы спокойно. Доппельгангер поинтересовался: — Ты что-нибудь смог выяснить о лагерях? — Да. Они не просто связаны между собой. Все они будто уходят корнями в одно и то же место, вот только непонятно в какое. Высока вероятность, что оно находится где-то за пределами известных измерений: не в лагерях и даже не в пустоте. И эту загадку нам ещё предстоит решить. Пока Пионер рассказывал, Лена встала из-за стола и ушла на кухню. Доппельгангер не стал обращать на это внимание, как и Пионер. — Я близок к пониманию сути всего Мира «Совёнка», — продолжил он и внезапно произнёс: — А сейчас Лена вернётся и объяснит причину своего поступка. Доппельгангер непонимающе нахмурился и повернул голову. Лена шагала, словно марионетка, под телепатическим контролем Пионера. Своей походкой она напоминала заводную игрушку, но никак не живого человека; лицо исказила бессильная злоба, пальцы сжимали тот самый нож, которым она недавно нарезала овощи. Даже Рома, до этого делавший вид, что его вообще нет, поднял голову. Поравнявшись с занятым столом, Лена остановилась. — Зачем ты хотела убить меня? — спросил Пионер спокойно. Его слова обескуражили Доппельгангера. Лена молчала. — Зачем ты хотела убить меня? — повторил телепат более твёрдо и прищурил один глаз. Лена стиснула зубы, наверняка от внушённой боли. — Хватит! — крикнул Доппельгангер. — Ты что, не можешь прочесть это в мыслях? — Могу. И уже знаю ответ. — Пионер полностью открыл глаз и прекратил ментальную пытку, вернув заодно Лене свободу движений. — Но я хочу услышать это от неё. Однако Лена продолжала молчать. Она стояла перед Пионером и смотрела на его с такой ненавистью, с какой студент испепеляет взглядом преподавателя, который намеренно завалил его и лишил возможности получить заветную оценку. Хотя, конечно, её злоба была куда сильнее. — Зачем ты хотела убить меня? — спросил Пионер в третий раз. — Снова хочешь? — Не тронь её! — Доппельгангер резко поднялся на ноги и направил на Пионера руку с растопыренными пальцами. Тот же повернулся и невозмутимо произнёс: — Может, лучше спросишь её сам, чем напрасно тратить силы? Мне не придётся тогда снова мучить её. Это предложение заставило Доппельгангера на секунду замереть. Что это на него нашло? Если бы он напал на своего наставника, сильнейшего телепата, как бы это помогло Лене? Как спасло бы от новой пытки? — Лена, зачем? — прошептал Доппельгангер через паузу и опустил руку, которая уже начала чернеть от накопленной энергии зла. Лена тоже помедлила несколько секунд и бросила: — Ты же сам говорил, что он мешает! От такого заявления Доппельгангер только и смог, что раскрыть рот в недоумении. — Помнится, кто-то мне затирал что-то про преданность… — подал голос Рома, будто рассуждал вслух. — Конкретнее, Лена, — произнёс Пионер, глядя на обескураженного напарника. — Я такого не говорил! — выпалил Доппельгангер. — С чего ты это взяла? — Но ты сказал, что твоя главная цель — помогать ему! — Лена ткнула пальцем на Пионера. — А если убить его, то не надо будет помогать никому, и мы сможем быть всегда вместе! Она топнула ногой, видимо, от досады, что никто сам не понял столь очевидную мысль. — Ты совсем дура?! — закричал Доппельгангер. — Думаешь, убийством можно решить все проблемы?! Тем более как ты собралась кого-то убить в мире абсолютной зацикленности? — Ты же помогаешь уничтожать миры! — парировала Лена надрывным голосом. — Если ты до сих пор не догадался, что можно избавиться от препятствия, то дурак здесь ты! — Да что ты несёшь? Не буду я Пионера убивать и тебе не позволю! — Доппельгангер стукнул кулаком по столу. — Почему? — не унималась Лена. — Потому что я запрещаю! — Ты сказал только относиться к нему с уважением! — Так уважение и предполагает, что ты не пытаешься его убить, больная ты на голову! — Довольно! — Пионер впервые за всё знакомство с Доппельгангером повысил голос. Оба спорщика синхронно посмотрели на него. — Ты вообще завались и не стой на пути нашего счастья, гондон! — крикнула Лена, глядя в глаза Пионеру. В ответ на это Доппельгангер отвесил Лене крепкую пощёчину. Та на секунду замерла с удивлённой миной, но тут же повернулась к нему, разозлилась снова и размахнулась в ответ. От мощной оплеухи Доппельгангер отлетел к стене, снеся собой стул у ближнего стола и ударившись головой. Когда он не без труда поднялся на ноги, то сразу приготовился к очередной Лениной выходке, крикам или чему-то подобному. Сердце бешено стучало от злобы и требовало выплеснуть её, хоть и виде энергии зла, хоть обычным способом. Но нет: Лена замерла в неестественной позе и смотрела стеклянным взглядом туда, где совсем недавно стоял её творец. Похоже, её парализовало в ту самую секунду, когда она нанесла ответный удар. — Что ты с ней сделал? — прошипел Доппельгангер в сторону Пионера. — Обездвижил и временно отключил сознание, — объяснил тот. — Не беспокойся за неё, это совершенно безопасно. Несколько часов для неё пролетят как миг. — Зачем? — За надом. — Из-за оцепеневшей Лены неожиданно выросла фигура Ромы. Тон его был как никогда серьёзным. — Если эта истеричка будет тут ножом размахивать, как пьяный казак шашкой, никому здесь лучше от этого не станет. Если ты «слов на ветер не бросаешь» и тебе реально есть дело до нашей общей цели, то будь любезен, доведи своё творение до ума. Я не Пионер, играть в кукольный театр не буду. Дай только повод. — Подчёркивая сказанное, он демонстративно хрустнул пальцами, а следом вполголоса добавил: — Мамкин гений, блин. — Поддержу Романа, — кивнул Пионер. — Поясню и со своей стороны. Во-первых, за это время её разум не спеша примет установку, что покушаться на меня не стоит. Во-вторых, она точно ничего не натворит, пока нас не будет. — Думаешь, раз ты телепат, тебе можно лезть в голову другим и творить, что вздумается? — В точности как тебе. Если ты считаешь себя творцом, считай меня цензором, который срезает острые углы и разглаживает небрежные неровности. На соавторство не претендую. — Как великодушно! — огрызнулся Доппельгангер. Сейчас, когда эмоции от неожиданной Лениной выходки немного поутихли, он осознал, что ментальный паралич всё же гораздо лучше непредсказуемого поведения. Да и в словах Ромы рациональное зерно, как ни крути, было. Тем не менее Доппельгангер по-прежнему внутри негодовал от вмешательства Пионера. — Великодушно с моей стороны не наказывать тебя за угрозы мне. Удар у Лены вполне крепкий, — заметил Пионер. — Но это первый и последний раз. Хочешь сразиться — вызывай на спарринг. Понятно? — Понятно, — бросил Доппельгангер. — Но и ты влезаешь Ленке в голову первый и последний раз. — Договорились. Если мы закрыли вопрос, пора вернуться к работе. — Пионер повернулся к Роме и обратился к нему: — Сколько ещё осталось артефактов? Тот помедлил пару секунд. Похоже, засмотрелся, гад, на то, как Пионер снова демонстрирует свои превосходство и лидерство. — А? Эээ… — Рома запустил руку в сумку, висящую на спинке стула. — С десяток где-то… — Раздай за сегодня, — приказал Пионер и снова переключил внимание на Доппельгангера. — Мы выступаем. Перед расправой над лагерями осталось только сходить к памятнику и собрать накопленную энергию зла. Доппельгангер использовал это время, чтобы побыть наедине с самим собой и своими мыслями. Впредь стоит аккуратнее подбирать слова в присутствии Лены, а то её воспалённое сознание опять воспримет что-то по-своему. Однако принять активные меры будет лучшим решением. Только ещё одно проникновение в мозг рискует сделать только хуже. Доппельгангеру вполне хватит и обычного убеждения. Даже с такой девушкой придётся притираться, какой бы идеально подходящей она ни казалась поначалу. Но прежде нужно разложить всё по полочкам у себя в голове, чтобы подобрать потом правильные слова. Такой вывод придал Доппельгангеру спокойствия и уверенности. Он отпустил руки от памятника и развернул их ладонями к себе, выпустив из пальцев небольшую порцию мистической эссенции. Она уже сделала своё дело, теперь настал черёд того, что доступно всем людям. Того, что даёт настоящее могущество и власть. Ваши главные инструменты в будущей профессии — это разум и язык, — так говорил один из преподавателей в университете. И Доппельгангер не раз в этом убеждался. Он обернулся — Пионер терпеливо ждал в паре шагов. Парни без слов поняли друг друга и совершили очередной скачок. Новый мир уже, казалось, приготовился к собственной гибели, настолько там было тихо. Стояло раннее утро, все ещё мирно спали. Не было слышно даже птиц, что обычно начинали щебетать чуть ли не затемно. Вопреки привычной схеме, Пионер не стал сразу готовиться к уничтожению мира. Он огляделся по сторонам, будто что-то выискивал, и медленно пошёл вдоль жилого сектора. Нельзя сказать, что это удивило Доппельгангера: он понимал, что не выйдет достичь чего-то нового, постоянно действуя одним и тем же образом. Где-то через десяток шагов Пионер остановился. Он неуверенно повертел головой и развернулся в сторону старого лагеря. — Семьдесят пять, восемьсот шестьдесят один… — пробормотал он и продолжил уверенно и в полный голос: — Теперь я смогу не только рассказать о своих успехах, но и показать их. — О чём ты? — не понял Доппельгангер. Он подошёл ближе и ощутил едва уловимую тень страха в разуме Пионера. Его сердце билось чуть сильнее обычного, хоть и лицо сохранило абсолютную невозмутимость. — Отсюда можно будет увидеть то самое место, одно на все лагеря. И ты будешь первым, кому я его покажу. Теперь и сердце Доппельгангера взяло новый ритм. Неужели цель Пионера стала по-настоящему близка? — Ты ведь видел уже его? Как оно выглядит? — Сложно описать чётко, — задумчиво ответил Пионер. — Начинаем. Он опустился на колени и положил ладони на землю. — Пальцы на темя, — прохрипел он. Медлить не имело смысла. Доппельгангер взмахнул рукой, собирая в ней энергию зла, и положил её на голову Пионеру, как тот приказал. Руки разрушителя задрожали. Совсем скоро задрожала и земля. Толчки становились всё мощнее и мощнее, пока не запустился уже ставший рутинным процесс стирания мира. Тьма разлеталась несколько медленнее обычного, однако по-прежнему не давала местным ни единого шанса на спасение без быстрого скачка в другой лагерь. И вот она завершила своё чёрное дело. Доппельгангер убрал руку и поглотил излишки энергии зла, Пионер поднялся на ноги. Сейчас должно получиться… — произнёс он мысленно. Затем, всё ещё не открывая глаз, сделал несколько странных жестов и взял напарника обеими руками за голову. Смотри, — раздалось в разуме Доппельгангера. И он увидел… Сбоку, как за приоткрытой занавеской, привычная пустота сменилась фантастическим пейзажем. В овальном «окошке» появилось множество тончайших, слегка изогнутых жёлто-зелёных нитей, тянущихся подобно колоскам пшеницы, которые чуть преклонились под собственным весом. По каждой нити сновали миниатюрные огоньки. Стоило приподнять голову, и взору открывался ещё более причудливый вид. Выше между «колосками» жили огоньки побольше. Именно жили, потому что предположить иное было сложно, глядя на то, как они шевелили своими тонкими щупальцами. Эти причудливые существа, напоминавшие нечто среднее между пауками и осьминогами, постоянно соприкасались щупальцами с «колосками» и друг с другом, образуя плотную сеть, которая не замирала ни на секунду. — Охренеть можно… — прошептал Доппельгангер одними губами. Однако в полной мере насладиться зрелищем парням было не суждено. Ровный строй «колосков» на глазах рассыпался, и на их месте из чёрной пустоты за несколько секунд проявилась картина из реального мира. Врачебный кабинет. За столом сидит пожилая женщина в белом халате. Напротив — девушка в потрёпанной больничной одежде. Её волосы такого же цвета, как у Доппельгангера — его иногда называют вороньим крылом. Девушка что-то пишет на листке бумаги. Пишет торопливо, на лице у неё желание поскорее избавиться от чего-то неприятного. Наконец, девушка заканчивает писать, ставит несложную подпись внизу листка и протягивает его врачу. Та принимает заявление с неохотой, похоже, она до последнего отговаривала пациентку от такого решения. Но ничего не поделать. Несмотря на то что Доппельгангер никогда не видел ни врача, ни пациентку, он быстро ощутил внутри какую-то тревогу. Сердце отозвалось мгновенно затухнувшей искрой боли, глаза забегали по сторонам в бесплодных поисках чего-то недосягаемого... Похоже, Пионера настигло то же состояние, потому что он резко убрал руки с головы Доппельгангера. Видение тут же начало испаряться. Парней снова со всех сторон окружила привычная межлагерная пустота. И всё равно тревога не спешила разжимать свою холодную хватку. Доппельгангер умел справляться с ней ещё в реальном мире, а сейчас, со сверхъестественным даром, это и вовсе не составляло проблемы. Нужно было просто усилием воли превратить мешающие эмоции в энергию зла и отправить в «хранилище». Так он и поступил. Прошло всего пару секунд, и усилиями Пионера парни ступили на твёрдую почву «Совёнка». — Ты в порядке? — сразу спросил Пионер. Его голос едва заметно дрожал. — Кажется, да, — сказал Доппельгангер и почти рефлекторным движением забрал из тела Пионера энергию зла. Львиную долю её занимала тревога, почти такая же, как у самого Доппельгангера. — Ты тоже видел… — произнёс Пионер. — Что именно? — Какую-то женщину. Она… — начал Доппельгангер и осёкся. У него родилась версия, кто это, однако она была столь страшной, что Доппельгангер тут же прогнал её. — Не хочешь — не говори, — голос Пионера стал отстранённым. — Я знаю, это страшно. Измерение, которое мы ищем, не похоже ни на что из того, что мы видели до этого. Если лагеря просто живые, это измерение будто обладает собственным разумом. Оно не хочет пускать нас и всячески пытается запугать… — А что видел ты? — поинтересовался Доппельгангер, хотя и не рассчитывал на откровенный ответ. — У всех свои страхи, — ожидаемо отмахнулся Пионер. — Скажи лучше, готов ли ты дальше пытаться проникнуть туда? Мы ещё в самом начале пути. — Готов, — сразу кивнул Доппельгангер. — Второй раз меня такое не возьмёт. — Блажен, кто верует, тепло ему на свете! — чуть нараспев продекламировал Пионер. — Шёл в измерение — попал в другое! — передразнил его Доппельгангер. — Рад твоему боевому настрою. Продолжаем, — Пионер взял секундную паузу, чтобы собраться с мыслями. — Моя первая попытка заблокировать видения при помощи энергии зла провалилась. Значит, придётся искать другие способы. Возможно, стоит совместить воздействие энергии зла с телепатией, чтобы перестать воспринимать то, что бьёт по нашим самым слабым местам. — Что мне делать? — То же самое. Подавать энергию зла мне в голову. Остальное я возьму на себя. Будь готов ко всему. Доппельгангер проверил запасы мистической эссенции — её ушло несколько больше, чем обычно. Но всё равно хватало минимум на несколько миров. — Погнали, — бросил он. Следующий лагерь был уничтожен по той же слегка изменённой схеме. Проход в таинственное измерение открылся снова, только в этот раз оно предстало в виде морозного стекла с ледяными узорами, если бы это стекло сфотографировали на старый фотоаппарат, а потом проявили негатив. Яркие цвета, так впечатлявшие при первом проникновении, уступили место блёклой тёмно-серой гамме, которая без слов говорила: Вам здесь не рады. Убирайтесь. В течение буквально пары секунд измерение снова каким-то образом проникло в память пришельцев и создало новые образы. Доппельгангер увидел интерьер домика Лены. Она в слезах сидит на кровати и держит в руке нож, готовая совершить самую страшную и последнюю ошибку в своей жизни. И вот Лена решается… При виде того, как лезвие вгрызлось в нежную девичью кожу, Доппельгангер сначала не ощутил почти ничего. Он не раз видел подобный исход, и его реакция на кровавое зрелище успела пройти долгий извилистый путь от ужаса и стыда до презренного безразличия. Неужели разумное измерение допустило промашку?.. Как оказалось, нет. Эта попытка суицида отличалась от всех прочих. Когда Лена уже провела ножом от локтя до середины предплечья, дверь резко распахнулась и вбежал сам Доппельгангер… Он выставил перед собой руку — в растопыренные пальцы потёк дым энергии зла. Кажется, она выходила из Лены так болезненно, что та упала с кровати. Прямо в лужу собственной крови, тускло блестевшей в лучах лунного света. — Лена, держись! — послышался девичий голос. Он не принадлежал ни одной из обитательниц лагеря, но был прекрасно знаком Доппельгангеру. Послышались шаги на ступеньках… И всё оборвалось. Испарилось, как дым от потухшего костра. Новое видение было гораздо менее чётким по сравнению с предыдущим, но оттого не менее тревожным. За те несколько секунд, что проход в таинственное измерение оставался открытым, Доппельгангер успел испытать самые разные ощущения. Временное оглушение, слепота, сильный голод, сонливость наступали по очереди и тут же пропадали, чтобы уступить место новому состоянию, которое у здорового человека не должно появляться внезапно. Причину этого Доппельгангер понял довольно быстро: Пионер почти интуитивно пытался найти тот участок мозга, что отвечал за восприятие видений и реакцию страха, и «отключить» его телепатически. Так дело не пойдёт… — подумал Доппельгангер и крикнул мысленно Пионеру: — Заканчивай! Тот вроде бы и сам понял, что все попытки тщетны, и быстро вернул обоих в обычный лагерь. — Есть идеи, как повысить эффективность поисков? — судя по интонации, Пионер уже знал ответ. — Да. Ты тычешься вслепую, потому что не знаешь точно, что ищешь, — сказал Доппельгангер, как только полностью пришёл в себя. — А я знаю. Я изучал функциональную анатомию и физиологию мозга, и я знаю, как он работает. — И я с радостью приму твои знания, — Пионер слегка приклонил голову в знак благодарности. — Уверен, они окажут решающее влияние на исполнение нашей миссии. Однако сейчас мы оба исчерпали силы, а потому предлагаю заняться этим завтра. — Хорошо, — выдохнул Доппельгангер. Он и правда потратил почти все силы в последнем на сегодня лагере. — Завтра прочту тебе лекцию для второкурсников. Вернувшись вместе с Пионером в базовый лагерь, Доппельгангер сразу спросил: — Что там с Ленкой? — Всё ещё парализована, — тут же ответил Пионер. — Думаю, самое время отпустить её. После такого она наверняка будет без сил, так что тебе лучше поддержать её. Во всех смыслах. Последние несколько слов Доппельгангер уже еле расслышал, потому что поспешил в столовую. Уже на бегу он ощутил вложенную Пионером мысль: Дай знать, как будешь готов. Действительно, Лена осталась в той же застывшей позе, что и несколько часов назад. Доппельгангер, справляясь с одышкой, подскочил к ней и взял за плечи. «Отпусти её уже!» — прошептал он, и тело Лены тут же обмякло. Она потеряла сознание и упала бы, если бы не Доппельгангер. Едва Лена оказалась в его руках, Доппельгангер ощутил на её спине бумагу вместо привычной ткани рубашки. Это оказался тетрадный листок с издевательской надписью: «Ленка пришибленная». Добби. Белая глина. ХЗ, какой год и на хрена. Скотина тупая… — подумал Доппельгангер и в ярости выбросил скомканную бумагу. Он взял Лену на руки и бережно понёс в свой домик. Проходя по пустым тропинкам засыпающего лагеря и глядя на усталое лицо Лены, Доппельгангер прокрутил в голове весь сегодняшний день. Он снова разделил жизнь мастера тёмного искусства на до и после, как уже было несколько раз раньше. Попадание в Мир «Совёнка», обретение сверхспособности, предательство наставника и друга — каждый такой день был по-своему особенным, и почти все несли с собой гнев, злобу и отчаяние. Что же будет теперь? Сегодняшнюю черту провела не слепая и жестокая судьба, а сам Доппельгангер. Значит, как дальше сложится жизнь, будет зависеть только от него. И это неплохо так воодушевляло. В домике Доппельгангер сразу положил Лену на кровать, где она лежала предыдущей ночью, во время трансформации, и укрыл одеялом. Едва Доппельгангер закончил, как понял, что сил у него осталось, только чтобы пересечь домик. Несмотря на это, он заставил себя раздеться и откинуть одеяло на собственной кровати, а не просто рухнуть в неё, как подрубленное дерево. «Спокойной ночи, Ленка. Ты — мой билет в новую жизнь, — прошептал еле слышно Доппельгангер. — И здесь я сам себе и кондуктор, и водитель… И кое-кому здесь со мной точно не по пути…»