Ничто не будет прежним

Проснулся Сергей со звоном будильника. Трейсер повернулся — Славина кровать уже пустовала. Вот же не сидится ей… Сергей откинул одеяло и начал спешно одеваться. Много времени это не отняло. Едва трейсер успел достать из-под подушки ножны со стилетами и надеть их, дверь отворилась и вошла Славя. Она распустила косы и, судя по белизне блузки, сменила форму. — Доброе утро, Серёжа. Не потерял? Я в баню ходила. — Не боишься снова нарваться на местную Славю? — спросил трейсер. — Я пошла совсем другими тропинками, нежели обычно, — возразила эмпат. — К тому же не забывай о моих способностях. Извини, если это не входило в твои планы, но мне очень хотелось… смыть с себя все напоминания о вчерашнем дне. — А как ты… — Сергей не смог закончить вопрос. Так много их хотелось задать… Славя же ответила почти на все разом, достав из кармана связку ключей. — Я же помощница вожатой. Была… — Её плечи опустились, а голос затих. Сергей решил быстро перевести тему и посмотрел на настенные часы: — Скоро завтрак, я пойду принесу нам поесть. — А на линейку ты не собираешься? — Наш вожатый слишком рассеянный, чтобы каждое утро считать нас по головам, — отмахнулся Сергей. — Никуда не уходи, я скоро. — Я всё равно до завтрака только косы заплету, — улыбнулась Славя. Трейсеру осталось только кивнуть и с относительно спокойным сердцем отправиться в столовую. План был донельзя прост: попросить у поварихи две порции с собой. Правда, обычно она никому не позволяла так своевольничать… К счастью, за бесчисленные циклы Сергею удалось найти ключик к её, казалось бы, каменному сердцу. Всего-то нужно быть как можно приветливей. В обеденном зале трейсер сразу занял очередь к раздаче. Поравнявшись с заветным окошком, он изобразил перед толстой поварихой самое дружелюбное выражение лица. — Здравствуйте, тётя Наташа! Так вкусно пахнет! Что вы нам сегодня приготовили? — Овсянку! — бросила та. После этого Сергею пришлось приложить немало усилий, чтоб сохранить улыбку. Он-то, памятуя о детстве, будет рад и чёрствой корке хлеба, а вот как отреагирует Славя? Местная овсянка никогда не отличалась изысканностью, скорее напоминая клейстер и по консистенции, и по вкусу. — Давай бери и не задерживай! — проворчала повариха. — А можно мне как-нибудь две порции завернуть, у меня просто друг заболел, лежит в домике, и одному ему завтракать очень грустно… — Сергей сам удивился, как близко подошёл к скорости речи хозяйки музклуба, притом почти не потеряв в дикции. — А сразу сказать нельзя было? И хоть тон тёти Наташи нисколько не изменился, Сергей улыбнулся уже по-настоящему искренне. Он забрал две горячие тарелки в бумажном пакете, поблагодарил повариху и отправился домой. Там Славя уже закончила с косами и сидела с книжкой на кровати. — Проголодалась? — спросил трейсер с порога. — Немного, — с улыбкой ответила Славя. Правда, громко урчащий желудок тут же выдал её лукавство. Эмпат покраснела. Сергей сделал вид, что не заметил этого, и принялся раскладывать завтрак. Вместе с кашей он достал ложки и два варёных яйца, настолько горячих, что их еле удавалось держать в руках. — Прошу к столу! — позвал он. Славя с еле заметной застенчивостью села за стол и придвинула к себе тарелку. — Если честно, я немного переживал, вдруг ты не ешь овсянку. — Трейсер занял место напротив. — Ехать в пионерский лагерь и не есть овсянку? Такого не бывает! — усмехнулась Славя. — Конечно, я не перебивалась тем, что найду на улице, как ты, но родители приучили меня не привередничать. Сергей в ответ лишь тяжело вздохнул. — Что такое? — насторожилась эмпат. — Славя, мне нужна будет твоя помощь… — медленно начал трейсер. — Всё, что угодно! — Послушай сначала. Я собираюсь найти логово разрушителей миров, и единственная зацепка для этого — поток зла, который ты почувствовала. Мне очень пригодятся твои способности… Скажу сразу, это будет очень опасно. Мы можем застрять в пустоте меж лагерей, можем переместиться в «Совёнок», который уже обречён… Но я не хочу сидеть сложа руки и просто ждать, когда те трое нанесут визит сюда. Если ты… — Я от своих слов не отказываюсь, — сказала Славя столь же уверенно. — Только скажи, и я пойду с тобой. — Почему-то я ожидал от тебя ответа в таком духе, — на миг улыбнулся Сергей. — Но сначала я должен познакомить тебя кое с кем. Помнишь, я говорил про свою знакомую, которая владеет телепатией? — Помню… — После завтрака мы отправимся к ней. Она сможет дать нам несколько полезных советов. — Хорошо… Ты говорил, что она не человек… Тогда кто? — Сложно сказать. Облик у Юли почти человеческий и вполне милый, ты не должна испугаться. — А имя обычное… — задумчиво покачала головой Славя. — Не я придумал, — беззлобно фыркнул Сергей. — Давно ты её знаешь? И снова вопрос, на который так сложно ответить не посвящённому в цикличность человеку, особенно эмпату. — Довольно давно… Ей можно доверять, не сомневайся. Попытка отдалить горькую правду хоть ненадолго не удалась. Славя забеспокоилась: — Серёжа, что тебя гложет? Я чувствую, как у тебя сердце будто на куски готово разорваться… — Славя… — Сергей глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы ненароком не сказать того, о чём долго будет потом жалеть. — Я… пока не могу тебе этого сказать. Когда соберусь с силами… — Хорошо, прости, пожалуйста… — Эмпат опустила взгляд. — Я постараюсь сдерживаться… — Это не твоя вина. Просто некоторые вещи… Очень тяжело принять сразу… — Давай тогда оставим их. Остаток завтрака прошёл в молчании. Сергей успел отвесить себе дюжину мысленных пощёчин за то, что чуть не сорвался на крик. И каждый раз память раскалённым ножом резали слова Юли: «Она может возненавидеть тебя…». Наконец, в тарелках остались только ложки и яичная скорлупа. Сергей собрал посуду и встал из-за стола. — Пойду отнесу это в столовую. Встречаемся у задних ворот. — Добро. Славя тоже встала и вышла вслед за трейсером. Несколько секунд, пока эмпат не скрылась за поворотом, Сергей провожал её взглядом, полным одновременно страха и надежды. Совсем скоро от прежней жизни Слави не останется ничего. И в то же время это позволит получить шанс спасти жизнь обитателям сотен лагерей… Хватит уже, соберись! — Трейсер тряхнул головой и зашагал к столовой. Отдав посуду, он поспешил к воротам. Славя уже ждала. Она незаметно устроилась у ограды со стороны леса и смотрела за медленно плывущими облаками. Услышав шаги, эмпат обернулась. — Пойдём? — Да, — кивнул Сергей. Хоть шагал он достаточно быстро, Славя не отставала и ловко уворачивалась от веток и коряг. Сразу было видно, что с лесом она на «ты». — Серёжа, — начала эмпат, когда «Совёнок» окончательно скрылся из виду, — можешь рассказать ещё немного о Юле? Что такого в её облике? — У неё кошачьи уши и хвост. Сергей даже не обратил внимания, отреагировала ли как-то спутница на столь неожиданное заявление. Он старался не думать о том, что случится на Юлиной поляне, чтобы эмпат снова не ощутила его терзаний. А потому трейсер просто перевёл дух и продолжил: — Ещё она живёт в лесу и питается грибами-ягодами. Но разговаривать не разучилась, и манеры у неё вполне человеческие. — И при всём этом она умеет читать мысли? — Да. Признаться, до вчерашнего дня я считал её самым могущественным существом во всех мирах… — Даже так... — Судя по тону, Славя была в предвкушении. Ещё бы: не каждый день такую диковинку увидишь. — А ты встречал ещё кого-нибудь со способностями как у неё или у меня? — Вы обе — мои первые! — усмехнулся трейсер. — Раньше я таких людей только в кино и книжках встречал. — А как вы познакомились? — Случайно. Я путешествовал по лагерям и в одном помог найти заблудившуюся Ульяну. Показал ей путь, а сам немного задержался: хотел прогуляться. Вышел на полянку, решил перекусить крекером. Только хрустнул первой плиткой, как заметил в кустах ушки. Сначала подумал, рысь. Но потом Юля неожиданно показалась сама... Помнится, я тогда ещё решил, что голова окончательно... Того. Однако скоро понял, насколько ошибался. Угостил её печеньем, разговорились. Вот, до сих пор дружим. Это благодаря ей я овладел скачками так, что смог спастись из умирающего лагеря. Мы пришли, кстати. Сергей раздвинул ветви и первым прошёл на полянку с теми опятами, что с такой любовью растила кошкодевочка. Сергей аккуратно присел на пенёк: — Она должна скоро прийти. Трейсер жестом пригласил Славю занять место рядом, но эмпат насторожилась. — Там кто-то есть! — указала она рукой в сторону. — Ему и страшно, и интересно одновременно. Сергей же спокойно повернулся и крикнул: — Юля, выходи! Кошкодевочка, помедлив, всё-таки вышла и остановилась в нескольких метрах от Слави. Обе девушки начали пристально рассматривать друг друга. Сергею даже показалось, что они пытаются «просканировать» своим даром одна другую. Он уже хотел вмешаться, но Юля подала голос первой: — Здравствуйте… — Привет… — пролепетала Славя и посмотрела на трейсера, словно ища поддержки. — Привет, Юля. — Сергей подошёл к Славе и ободряюще улыбнулся. — Ты хотела нас видеть — вот мы пришли. — Я очень рада, — кошкодевочка окинула печальным взором гостей. — Я знаю, что случилось с твоим лагерем, Славя. Прими мои соболезнования. — Спасибо, — кивнула та. — Как справляетесь с новой жизнью? — В целом неплохо, — сказал Сергей. — Но время ещё покажет. — Время… — задумчиво повторила Юля. — Впервые нас лишили его неограниченных запасов… — Ты о чём? — не поняла Славя. Наступило молчание. Сергей не торопился нарушать его: сам бы он точно не сразу решился поднять эту тему с обитательницей лагеря. — Славя, — начала, наконец, Юля, — Серёжа сказал, что ты хочешь пойти с ним искать логово злодеев. Ты не боишься? — Честно? Боюсь, ещё как, — призналась Славя. — Но и оставаться в стороне и ждать, когда они придут в этот лагерь, я не буду. Смерть не так страшна, как её ожидание. — Ты думаешь, смерть — это самая страшная участь? — От тона Юли внезапно повеяло холодом. — А если вся твоя жизнь в одночасье рухнет и придётся учиться жить заново? — Это уже случилось вчера, — спокойно ответила эмпат. — Нет, Славя… Это только начало… — Юля опустила уши и выдержала паузу, собираясь с силами. Сергей заметно напрягся. Он понимал, что сейчас скажет кошкодевочка и почему. В каком-то смысле Юля пыталась разделить с другом тяжкое бремя. — Скажи, — продолжила она, — ты хорошо помнишь своих родителей? Как приехала в лагерь? — Какое это имеет значение? — Славя перебросила косу за спину. — Большое. Вспомни имя своей мамы, будь добра. Славя нахмурилась и посмотрела вверх. И сейчас Сергей испытал наибольшее напряжение. Он не раз уже пробовал узнать у пионерок хоть что-то об их жизни вне «Совёнка», и ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Лагерь будто блокировал эти воспоминания и заставлял своих обитателей всячески уклоняться от ответов на вопросы о прошлом. Но сейчас, видимо, на Славю подействовало осознание множественности миров. Она изо всех сил напрягла память, лоб её на время состарился от задумчивых складок… Прошло где-то полминуты, прежде чем Юля в полной тишине спросила беззлобно: — Не можешь? Спустя ещё несколько секунд Славя со страхом прошептала: — Нет… — И не смогла бы при всём желании, — покачала головой Юля. — Такое могут только Семёны и другие люди, которые не повторяются в лагерях. Как зовут, Серёжа, подобных тебе? — Попаданцы, — сказал трейсер таким тоном, будто вынужденно выдал врагу целый партизанский отряд. — Только мы помним жизнь за пределами «Совёнка». Мы чужие в этом мире, однако только у нас есть шанс самим осознать его истинную сущность. — Я не понимаю… — голос Слави уже был еле слышен, а лицо побледнело от ужаса. — Семёны и подобные мне здесь не по своей воле. Какая-то сила за пределами людского понимания забирает нас из двадцать первого века и переносит в это подобие Советского Союза, где мы вынуждены проживать раз за разом одну и ту же смену в пионерском лагере. Но первое время мы этого не помним, потому что перезапуск смены стирает нам память после попадания. Некоторые из нас могут преодолеть это сами, как я когда-то, другим открывают правду такие же попаданцы. — Стой, стой, стой! — Славя схватилась за голову, совсем как при первом откровении Сергея. — Вот об этом я и говорил тогда в домике, — произнёс обречённо трейсер. — Мы должны были сказать тебе, не откладывая. Теперь у тебя начнётся новая жизнь длиною в вечность. — Это нужно принять, Славя. — Юля подошла и положила руку ей на плечо. — Я не смогу стереть у тебя из памяти посвящение. — Вы хотите сказать… что вся моя жизнь до этого… была ложью? — Невооружённым взглядом было видно, как Славю всё сильнее пробирала дрожь. Ещё немного, и её ноги окончательно бы подкосились. — Присядь. — Сергей вместе с Юлей провёл Славю к ближайшему пеньку. — Ложью прошлая жизнь была бы, если бы ты могла помнить что-то, не связанное с лагерем. А то, что ты была помощницей вожатой и дружила с Леной, остаётся правдой. Он перевёл дыхание, подбирая слова. — Я не зря сказал, что жизнь будет вечной. В этом мире смерти нет, по крайней мере, в обычном понимании. Умирая на одном витке, мы возрождаемся на другом, полностью обновлённые и исцелённые. — Не перезапускается только разум. И я… — вздохнула Юля. — Да… — кивнул Сергей. — Похоже, единственный способ умереть безвозвратно — застать гибель всего лагеря и не успеть спастись, как мы. — Я не верю… Не хочу… Не хочу верить… — шептала Славя, закрыв руками глаза. — Прости, что приходится так делать… — сказала Юля и положила Славе палец на темя. Пара секунд — и та без сознания повалилась набок. Сергей еле успел подхватить спутницу и непонимающе посмотрел на кошкодевочку. — Это будет лучше второго срыва, — объяснила Юля. — Я тут недалеко сделала лежанку, отнеси её туда, пожалуйста, пусть отдохнёт несколько часов. Трейсер взял Славю на руки и пошёл в указанную кошкодевочкой сторону. Там, около кустов, действительно обнаружилась лежанка из веток и аккуратно срезанных кустов, настолько мягкая, насколько это было возможно. Сергей аккуратно положил Славю и взглянул в её безмятежное лицо. Совсем скоро от этой безмятежности не останется и следа, наверняка даже во сне. Почему нельзя всё вернуть назад? Отмотать, как при обычной перезагрузке. Стереть из памяти и реальности Мира «Совёнка» ужас и отчаяние последних дней, чтобы к тяжкому бремени вечной жизни не добавлялась ещё ответственность за чужую судьбу. Увы, на это не была способна даже Юля. Возвращаясь к ней, трейсер поймал себя на мысли, что жалеет об откровении для Слави. С другой стороны, это было неизбежно. Есть вещи, которые не восстанавливаются даже в Мире «Совёнка». От волнения Сергей достал из кармана крекер. Солёное печенье, пусть и не сразу, немного успокоило его и привело мысли в порядок. Остались только догадки о том, что же будет дальше. Но и их пришлось отбросить, когда Юля неожиданно встала на пути. — Я знаю, тебе тяжело, Серёжа, — сказала она. — Мне тоже. Но иначе никак. — Да, я понимаю, — выдохнул трейсер. — Спасибо, что разделила со мной этот нелёгкий выбор. — Я бы не оставила тебя в трудную минуту. — Юля посмотрела на друга как никогда серьёзно. — Обещай, что так же не оставишь Славю. — Даю слово, — кивнул Сергей, даже не задумавшись о том, что только что сказал. — Хорошо. Пока она спит, слушай. Вчера я решила сама попробовать поискать «поток зла», о котором ты говорил. — И как, получилось? — И да, и нет. Я довольно быстро набрела на лагерь, откуда исходило необычайное зло… — Юля на секунду замолчала и поёжилась. — Оно было… как ручей… Как струя дыма от костра в походе… — Её голос задрожал и осип, а кожа покрылась мурашками. — И я попала в эту струю. Это было… больно и страшно. Мне захотелось бежать куда глаза глядят, пока не отнимутся ноги, словно только это способно унять грызущую боль во всём теле… Я думала, смогу помочь вам с поисками, но сил хватило только на отправную точку. Прости… — кошкодевочка грустно опустила уши. — Юля, этого более чем достаточно! — Сергей ободряюще улыбнулся и приобнял кошкодевочку. — Покажи мне, где этот лагерь, а дальше я всё сделаю сам. В ответ Юля положила трейсеру два пальца на висок, передавая телепатически местоположение того самого «Совёнка». Вместе с этим Сергей получил и образ из памяти кошкодевочки, где в небо устремляется странная узкая полоска чёрного дыма. — Постарайся не попасть в этот «поток». Если не сможешь быстро справиться со страхом, лучше возвращайся потом, — предупредила Юля, ушла с дороги и исчезла в кустах. Когда трейсер вернулся к Славе, она всё ещё спала. Самое время разбудить её, — произнесла Юля в голове Сергея. Тот кивнул, даже не задумываясь, что этот жест никто не увидит. Сергей осторожно присел рядом с лежанкой — Славя понемногу начала просыпаться. Она едва заметно пошевелилась. В её глазах можно было разглядеть уже не слёзы отчаяния, а просто обречённую пустоту, как у некоторых проживших сотни смен попаданцев. Всего этого трейсер не видел, однако догадался интуитивно: не единожды он наблюдал подобную реакцию среди знакомых парней. — Что со мной было? — спросила Славя бесцветным голосом. — Юля усыпила тебя, чтобы уберечь от наплыва эмоций, — ответил так же Сергей. — Я могу как-то забыть это? — Нет, — тяжело выдохнул трейсер через паузу. — Стоит нам узнать истину о Мире «Совёнка» — назад пути не остаётся. Сергею показалось, будто Славя всхлипнула. А может, это просто прошелестели листья… — Не знаю, как смогу теперь жить с этим… — прошептала она. И замолчала, словно хотела продолжить, но резко передумала. С каждой секундой наступившая тишина всё сильнее вгрызалась в разум, а потому её стоило как можно быстрее прогнать. Но что сказать?.. — Я помню своё посвящение, — начал Сергей задумчиво, глядя куда-то вдаль, совсем как Славя. — В отличие от большинства Семёнов, я осознал зацикленность сам. Не знаю, почему уникальные попаданцы вроде меня на это способны, и никто не знает… Сначала я думал, что смогу воплотить в этом месте все свои мечты, все желания от самых возвышенных до самых низменных, особенно когда в запасе целая вечность. Но чем более приземлёнными были желания, тем быстрее мне наскучивало их исполнять. Когда счёт осознанным сменам пошёл на третью сотню, я стал смотреть на это по-другому. Возможно, Мир «Совёнка» забрал меня, чтобы я что-то переосмыслил в жизни. Я ведь никогда особо не задумывался, что со мной будет, скажем, через несколько лет. А большую часть жизни не знал, придёт ли завтра за мной милиция. Или, может, наёмные убийцы от конкурентов. Сергей перевёл дыхание. Славя всё ещё молчала и лежала без движения. — Далеко не всеми своими поступками что здесь, что в родном мире я могу гордиться. За некоторые стыдно до сих пор. Но постепенно я понял одну вещь. Когда забота о сохранении жизни и здоровья практически сходит на нет, все силы нужно бросать на защиту рассудка. А для этого нужно найти то, ради чего стоит жить. Жить в полном смысле этого слова, смотреть в будущее и к чему-то стремиться. На последней фразе Славя повернулась назад и посмотрела вопросительно на Сергея. — Для меня полноценной жизнью стали странствия по параллельным лагерям, — продолжил он. — Наверное, я говорил уже, что далеко не все из них похожи как две капли воды. Где-то есть другие попаданцы, как я. Где-то Семён только-только осознал цикличность. А где-то — поддался отчаянному безумию. И нет попаданцев, которые вели бы себя после посвящения совершенно одинаково. Пока у меня отзывается в душе всё то, что они делают, пока мне не наплевать на судьбу окружающих людей, пусть они и всё забудут при перезагрузке, я ощущаю себя по-настоящему живым. — Но какой же болью тебе это даётся… — на глазах Слави блеснули крупные как град слёзы. — Боль — тоже часть жизни, — рассудил трейсер. — Можно сказать, это её цена. Ты уже начала эту цену платить. — Я не смогу так дальше… — Сможешь, потому что я буду рядом, — Сергей с улыбкой положил Славе руку на плечо. — Я и Юля. Трейсер придвинулся поближе, не сводя глаз со Слави. Та помедлила несколько секунд и осторожно села, поджав ноги. И снова Сергей заключил Славю в крепкие объятия, совсем как накануне. Теперь она мгновенно ответила взаимностью и прижалась к трейсеру столь сильно, что он на мгновение даже опешил. Около минуты они провели совершенно неподвижно. Сергей попытался мягко отстраниться, но не смог: на каждое движение Славя только крепче прижималась. — Тише, Славя… Я никуда не денусь! Бесполезно. — Славя… Ты меня… сейчас задушишь… Только это дало возможность освободиться от Славиной хватки, которая уже больше походила на кольца удава, ломающие рёбра при каждом вздохе жертвы. — Прости… — Славя нехотя отпустила Сергея и вытерла набежавшие слёзы. — Ничего. — Трейсер мгновенно восстановил дыхание и встал. — Отдохни, приди немного в себя, а потом приступим к поискам. — А ты что будешь делать? Славя последовала его примеру. — Я пока отправлюсь в один лагерь, где Юля нашла следы потока зла. Разведаю обстановку и попробую составить план действий. — Честно, я не хочу отдыхать. Думаю, от меня будет гораздо больше пользы, если ты научишь меня скачкам в другие лагеря. Сергей немного удивился такой просьбе. Точнее, тому, что он сам до этого не додумался. — Славя, я никогда до этого сам никого не учил, тем более таким вещам, которые трудно объяснить словами. Юля с этим справится гораздо лучше меня, — Он посмотрел на кошкодевочку, которая незаметно появилась рядом. — Хорошая идея, — кивнула Юля. — Я попробую показать тебе азы перемещения, а Серёжа за это время начнёт поиски. Славя повернулась к кошкодевочке: — Пока Серёжа будет занят, — начала она не очень уверенно, — Юля, отведи меня, пожалуйста, в какой-нибудь недалёкий лагерь. Мне нужно… — Славя наклонилась и что-то прошептала Юле на ухо. — Давай я тебя отведу, — предложил Сергей. — Извини, Серёжа, но есть вещи, которые девушка не будет обсуждать с парнями, — мягко отрезала Славя. — Мы быстро, — включилась в разговор Юля. — Только до нескольких ближайших лагерей и обратно. — Наведаешься к местным Славям? — спросил трейсер, догадавшись, о чём идёт речь, и передал соседке ключ от дома. Юля улыбнулась: — Раз появилась нужда. Так нашей Славе будет проще приспособиться к новой жизни. Не волнуйся за нас, ступай. Трейсеру ничего не осталось, кроме как коротко попрощаться и отправиться в указанный лагерь. *** «Совёнок» встретил Сергея своей обычной суетой. По жилому сектору сновали статисты, местные Электроник и Шурик куда-то несли коробки с инструментами и деталями, видимо спеша успеть к обеденному горну. То, что обитатели лагеря вели относительно спокойную жизнь, уже внушало оптимизм. Конечно, это могло быть обманчивым впечатлением, например, из-за того, что озверевший попаданец убивает скрытно и по одному, пряча тела. С другой стороны, в жизни трейсера такое встречалось нечасто. Почему же тогда Юля ощутила зло именно здесь? Сергей обошёл прилегающий лес в поисках спрятанных трупов — ни следа чего-то подобного. Наверняка это, конечно, ни о чём не говорило. По-хорошему стоило проникнуть в столовую во время обеда или ужина и пересчитать местных «по головам». Однако до обеда было ещё далеко, и трейсер решил прогуляться дальше по лагерю. На середине тропинки, где с одной стороны скамейки, а с другой — ряд домиков, Сергей ощутил, как кто-то настигает его сзади. Причём шаги были слишком тяжёлыми для Ульяны или Алисы. Тот, кто приближался, даже не пытался быть незаметным. Трейсер остановился — преследователь тоже. Сергей обернулся — это был Семён. Но какой! Один красный галстук был повязан на голове банданой, ещё два были обёрнуты вокруг предплечий и прикреплены к рукавам значками. В нижней губе по бокам торчало два кольца, третье украшало ноздрю. В целом Семён походил на какого-то безумного пирата, особенно круглыми серьгами и оскаленной ухмылкой, так не свойственной его двойникам, что осознали цикличность. Разглядывая Семёна, трейсер даже не заметил, как начал, откровенно говоря, пялиться. — Ну что, будешь и дальше глазки строить, или перейдём к делу? — усмехнулся Семён. — К какому делу? — не понял Сергей. — Новичок? Ладно, начнём с простого, — Семён размял пальцы и хрустнул шеей. — Давно проснулся? Трейсер не сразу понял смысл вопроса. — Если переводить на родной мир, пару десятков лет. — Даже так совершеннолетний! — хозяин лагеря снова усмехнулся. — Убивать не любишь? — Нет, — честно ответил трейсер. — Мучить, насиловать — тоже нет? — Верно. — Это сужает прямоугольник. — Какой прямоугольник? — снова не понял Сергей. — Площади склада, конечно же! Отдел со смертельными игрушками вычитаем! С этими словами Семён, развернувшись, поманил трейсера жестом и зашагал к складу. До сих пор ошеломлённый Сергей последовал за ним. Очень странно, но хозяин лагеря не производил впечатления человека, причастного к разрушению целых миров. Несомненно, это один из самых эксцентричных парней, каких трейсер встречал в Мире «Совёнка», тем не менее странности ещё ничего не означают. Даже если этот Семён безобиден, стоит хотя бы удовлетворить собственное любопытство. — Может, ты у нас музыкант? — снова начал расспрашивать Семён. — Не хочешь покорить сердце японки электрогитарой «Ямаха»? Уверен, за возможность просто подержать в руках такую она к тебе по первому свисту прибежит с сиськами наголо! — Музыка не для меня, — отмахнулся трейсер. — Тогда есть универсальный вариант. Как насчёт планшета с десятком фильмов на флэшке? Ни одна девчонка не устоит перед красивым кинцом про любовь, особенно если это «Титаник»! — Романтика меня не интересует. — А попытаться стоило… — Хозяин лагеря пожал плечами. — Ладно, зайдём с другого фланга. Любишь уединённый досуг? — Есть такое, — честно признался Сергей. — О, ш-шикарно! — На лице Семёна снова сверкнул хищный оскал. — Для таких, как ты, у меня тоже много чего найдётся! Дойдя до места назначения, Семён вытащил из складок повязанного на руке галстука ключ, отпёр замок и первым вошёл. Внутри Сергея ждала совсем не та картина, к которой он привык в прочих лагерях. Вместо пионерской формы, спортинвентаря и прочих присущих пионерлагерю вещей на нескольких стеллажах были расставлены коробки самых разных размеров. На некоторых полках они образовывали своеобразные аккуратные пирамиды, на других были сложены как придётся. Видимо, их открывали гораздо чаще. Догадка отчасти подтвердилась, когда хозяин лагеря подошёл к одной такой стопке и открыл коробку из-под обуви. — Начнём с простого, — он со звоном вытащил две бутылки: с коньяком и ромом. — Бухать «Столичную» в нашем возрасте уже совсем не то, но иногда ведь хочется убежать от реальности! Глядя, казалось бы, на невозможные в Мире «Совёнка» предметы, Сергей не смог сдержать удивления. — Откуда ты это взял? — Где взял, там уже нету, — огрызнулся Семён. — Так интересует? Трейсер помотал головой. К алкоголю он был практически равнодушен. — Библиотеку всю перечитал? Теперь Сергей ответил кивком. — И на это ответ найдётся! Семён снял с полки тяжёлую коробку, поставил её на землю, открыл и начал выбрасывать оттуда по одной книге: — Донцова? Нет, чушь блевотная для тебя. «Эммануэль»? Если только освежить в памяти свой первый неловкий секс. Тебе всё это давно уже до лампочки… «Голубое сало» Сорокина? До такого безумия тебе рановато… Комиксы «Марвел»? Ты их точно перерос. Ага! Нашёл! — вдруг воскликнул он и достал тоненькую книжицу с жирным хряком на обложке. — «Скотный двор» Оруэлла! Вечная заноза в язык каждому, кто расхваливает Совок! Чтиво для тех, кто не боится посмотреть в глаза правде! — Прости, но читал два раза, — покачал головой Сергей. Ему даже стало слегка неловко оттого, сколько усилий Семён потратил впустую. — Книга гениальная, но перечитывать пока неохота. Если честно, мне гораздо больше нужна информация. — И какая же? — Не происходило ли в этом лагере чего-нибудь странного? Например, не случались ли у кого-нибудь приступы гнева или страха? Может быть, дрожала земля? — Информация — такой же товар, как и всё материальное, — усмехнулся Семён, убирая книгу обратно. — Её можно купить, если… — он изобразил жестом пересчёт монет. — Что же ты хочешь за неё? — Сергей сложил руки на груди. — Я — сторонник по возможности равноценного обмена. Если ты просишь информации, придётся и самому ей поделиться. Расскажи мне что-то, что будет полезно в этом мире, — Семён растопырил пальцы левой руки и начал, перечисляя, поочерёдно касаться их правым указательным. — Где обитают уникальные попаданцы, — кроме тебя, разумеется! — есть ли среди них девки, привёз ли кто-то с собой что-нибудь интересное из своего мира… На этих словах Сергей окончательно понял, что вся увиденная им «коллекция» была добыта отнюдь не мирным способом. Стоило быть настороже с этим барыгой. — Увы, — вздохнул он вслух, — я на своём пути по лагерям встречал почти исключительно Семёнов. А расположение немногих уникальных лагерей успел забыть. — Тогда ничем помочь не могу! — развёл руками барыга. — Ваш визит очень важен для нас, но без дохода мне нет прихода! Последнее слово особенно зацепило трейсера. — Прихода? Неужели здесь есть даже наркотики? — Смекаешь. Первую дозу, по классике, могу дать бесплатно, — Семён достал откуда-то пакетик с белым порошком. — Мой тебе совет: попробуй дать это какой-нибудь пионерке. Эффект будет — отпад! От такого предложения у Сергея непроизвольно сжались кулаки. Он считал, что Мир «Совёнка» будет избавлен от этой «чумы» рубежа тысячелетий, на которой держалась львиная доля бизнеса отчима. И Сергею волей-неволей приходилось в этом участвовать. Контролировать дилеров и поставки, присутствовать на переговорах, иногда выбивать долги силой. Он старался не думать о том, для кого предназначались все те вещества. А если случалось такое, убеждал себя, что наркоманами становятся только маргиналы, которых не жалко. Действительно, практически все, кого трейсер встречал при работе «коллектором», уже успели попасть на обочину жизни, но было ли так всегда?.. — Тяжело будет, но перемучаюсь без этого, — помотал головой трейсер. — Я за здоровый образ жизни. Барыга фыркнул, оскалившись уголком рта. — Ладно, ты мне нравишься. Хотя бы не просишь всего и сразу и чётко знаешь, чего хочешь. Есть один вариант, — Семён отошёл к другой коробке и достал оттуда доску для игры в нарды. — Сыграем партейку. Обыграешь меня — расскажу что-нибудь. — А ты уверен, что я умею? — спросил трейсер. — Я уверен, что мне насрать. Так мы играем или нет? Сергей мысленно поблагодарил судьбу за то, что одним из деловых партнёров и товарищей отчима был авторитет родом из Казахстана. Его причудливо звучащие имя и отчество вспомнились не сразу — Самат Сагинбаевич. Время от времени трейсер присутствовал на их встречах, в том числе на неформальном продолжении, где отчим и его друг за бокалом крепкого алкоголя коротали вечера, бросая кости и переставляя шашки на квадратной доске, поделённой на четыре сектора. Довольно быстро Сергей понял, что нарды требуют не меньшего интеллектуального напряжения, чем обычные шашки. Со временем он усвоил правила и даже несколько раз умудрился нанести поражение Самату Сагинбаевичу. Сейчас, по прошествии сотен витков, трейсер не был уверен, сможет ли вспомнить все тонкости игры, тем не менее решил принять неожиданный вызов. Выбить нужные сведения силой всегда успеется. — Играем. Прямо тут? — А чё бы нет? — Семён уже достал игральные кости и сел на пол, поджав ноги. Трейсер так же устроился напротив. Хозяин лагеря расставил шашки и бросил два игральных кубика. Передвинул шашки. Указал Сергею на кости. Уже через несколько ходов стало ясно, что Семён играет немногим хуже Самата Сагинбаевича. Трейсер вроде бы не сдавал позиций. Живость ума, поддерживаемая путешествиями по бесчисленным вариациям «Совёнка», позволила Сергею довольно быстро «войти в ритм». Однако не стоило сбрасывать со счетов и удачу, недостаток которой мог почти полностью свести на нет тактическое преимущество. Игра шла довольно ровно. Семён первым перевёл половину шашек в свой «дом», трейсер же отставал от него на четыре шашки. Хоть это не было большим поводом для беспокойства, Сергей не расслаблялся. И как назло, ему пришлось пропустить следующий ход. А потом на каждой кости выпало всего по единице… — И ведь только азарт разыгрался, — съязвил барыга, заметив тень раздражённого бессилия на лице трейсера. — Он чужд мне. До конца ещё далеко. — Сергей быстро вернул невозмутимый вид. Партия продолжилась. Противник лидировал по количеству сброшенных шашек. Трейсер уже начал думать, как будет действовать в случае проигрыша. Но вот Сергею выпал дубль. Это значило, что каждое из чисел на каждой из костей играло дважды! Причём дубль самый удачный — шесть – шесть. Итого целых двадцать четыре шага! Тем не менее трейсер сохранил холодную голову. Он не стал сбрасывать обе шашки с доски, а предусмотрительно заблокировал одной пункт противника. Ещё через пару ходов счёт сравнялся. «Дом» Сергея, последний рубеж перед сбросом шашек, заполнялся всё быстрее. Видно было, что барыга начал волноваться. Оставалось только закончить в том же темпе. Началась игра на опережение. Парни по несколько секунд трясли кости в ладонях, словно интуитивно нащупывали тот самый миг, когда бросок покажет лучший и самый выгодный счёт. Выбросить пару шашек с доски, переместить ещё две в меньшие по номеру пункты, снова выбросить… Эти действия уже почти не осознавались, пальцы плясали по доске, как по клавиатуре. Наконец, две последние шашки Сергея были сброшены, когда у противника ещё осталось три. Победа! Трейсер посмотрел на Семёна с той же едва заметной надменностью, которая читалась во взгляде барыги почти всё время. — Ёманаврот, да как так-то, а?.. — недоумевающе протараторил Семён. — Уговор на Руси дороже золота. Выкладывай, что знаешь. Барыга проворчал себе под нос какое-то ругательство. — Не было ничего особо странного. Местные всё такие же скучные, землетрясений не было, даже Годзилла на чай не приходила. Пока Семён говорил, Сергей заметил, как левый карман рубашки у барыги потемнел. Будто там потекла чёрная ручка… — Что с тобой? — трейсер указал на карман пальцем. — Ничего! — Семён тут же схватился за рубашку в районе сердца, и по складкам стало понятно, что в кармане лежит что-то твёрдое и плоское. Но самое странное было не в этом. Кулак барыги скрыло облачко чёрного дыма, который появился неизвестно откуда! Сергей не успел убрать руку, и дым, словно намагниченная монетка, устремился к трейсеру, коснувшись его пальца. В эту секунду у Сергея внутри ни с того ни с сего заиграла злоба. И хоть она улетучилась за считаные секунды, как и непонятный дым, трейсер сразу понял, что он пришёл не зря. — Что это за штука? Откуда она у тебя? — Выигрыш кончился! — Семён так же быстро справился с наплывом эмоций. — Слушай, это уже не игра. Я своими глазами видел, как трое попаданцев стёрли из реальности целый «Совёнок», и останавливаться они не собираются. Штука, которую ты прячешь, возможно, как-то с ними связана. — Мой «Совёнок» с краю, — фыркнул Семён. — Да нет тут никакого края! — Сергей под новой волной гнева вскочил на ноги и пнул доску, да так, что шашки с жалобным звоном разлетелись по складу. — Они придут и уничтожат твой лагерь вместе со всем барахлом, что ты насобирал, Плюшкин ты обдолбанный! Едва трейсер закончил последнее слово, барыга мгновенно достал тот самый предмет из кармана и наставил на Сергея. Это оказалась какая-то пластина, отдалённо напоминающая пряжку пионерского ремня. Странный дым на этот раз потёк из тела самого Сергея, вызывая во всём теле жгучую боль. Она буквально парализовала трейсера на несколько секунд. — Не тебе переживать о моих схронах! — Барыга тоже поднялся, не опуская руку с артефактом. — Если у тех парней не совсем потекла крыша, они не станут стрелять в руку, которая им подаёт патроны! Рука Семёна описала в воздухе резкую дугу, артефакт исчез в кармане — Сергей едва устоял на ногах, избавившись от страшной боли. Неужели это и есть тот поток зла, что ощутила Юля? — Заканчивай играть в героя. — С лица Семёна пропала обычная ухмылка, уступив место презрительному прищуру. — Пионерок и так дохрена, точно таких же в других лагерях. Раз ты видел уничтожение целого мирка, можешь спастись скачком снова, хоть сто раз. Вали, откуда явился. Они тебе не по зубам. — Не тебе переживать о моих зубах… — процедил Сергей и замахнулся кулаком. Барыга молниеносно увернулся и хотел было снова достать пластину, но трейсер ловким ударом выбил артефакт из руки. А вот попасть по самому Семёну оказалось не такой уж простой задачей. Он обладал впечатляющей реакцией и двигался так быстро, как практически никто в Мире «Совёнка». Однако в то же время почти не пытался бить в ответ. Наконец, Семён от точного удара повалился наземь. Трейсер тут же набросился на него: — Говори, откуда у тебя эта хрень? Откуда?! — Насрала барракуда! — Снова та же омерзительная ухмылка. Удар кулаком в лицо. Семён помедлил лишь секунду и затараторил: — А мне не больно! Мне не больно! Мне не больно! — А теперь? — Сергей воткнул барыге стилет под ключицу. Тот не смог сдержать крик боли. — Твоё геройство — херь! — процедил барыга и закричал опять, когда трейсер провернул лезвие в ране. — Ааа! Приходил незадолго до тебя ещё один уникальный! Сказал, что ищет тех, кто готов на всё ради спасения, и дал мне эту штуку! — Как она работает? — Сергей чуть ослабил хватку стилета. — Не знаю, просто собирает злобу и страх в чёрный дым и перенаправляет куда-то… — Как выглядел тот попаданец? — Не помню!.. Ааа, не надо глубже! Высокий, бородатый, с тростью ходит! Представился Ромой… — Это всё? — Всё, клянусь! Чтоб у нашей вожатки хер вырос на том витке, если я вру! Однако это Сергея не удовлетворило. Он хорошо помнил уроки отчима о том, что единожды сказанное под пытками правдой не считается. Человек с сильной волей вполне может и солгать, лишь бы пытка прекратилась. Следовательно, для верности стоило добиться тех же показаний ещё дважды. Но время поджимало, поэтому трейсер только один раз заставил барыгу повторить информацию, воткнув ему стилет в бедро. Лишь после этого Сергей окончательно вытащил клинок из тела Семёна и сказал: — Пожалуй, ты прав. Геройствовать я перестал уже очень давно. Сейчас просто делаю то, что считаю нужным. — Ты не знаешь, на что нарвался… — прорычал барыга. — Знаю. На банальные слова. — Перевёл дух трейсер и проткнул Семёну сердце точным ударом. Потом вытер стилет о рубашку барыги, спрятал оружие в рукав и нашёл глазами пластину. Забрал её и совершил скачок обратно в свой «Совёнок». *** «Приземлился» Сергей у ворот лагеря и сразу зашагал к ним. Быстро пройдя среди толпы статистов, что спешили на обед, трейсер подошёл к своему дому — заперто. Значит, Славя либо уже ушла из домика, либо вообще здесь не была. И тут Сергею на глаза попалась бумажка, еле заметно торчащая между стеной и дверью. Трейсер вытащил бумажку — это оказалась записка от Слави: «Серёжа, приходи на ту же полянку, где мы встретили Юлю. Она угостила меня своими запасами. Ждём тебя». Отлично, хоть к поварихе лишний раз ходить не придётся. А вот самому пообедать после такого не помешает, — подумал Сергей и направился в столовую. В обеденном зале он без проблем нашёл свободное место. Однако довести трапезу до конца спокойно не вышло. Едва трейсер зачерпнул очередную тарелку щей, перед ним, как джинн из лампы, появился знакомый вожатый. В этот раз Сергей решил пойти на опережение: — Здравствуйте, Юрий Николаевич! Докладываю, что от солнечного удара оправился, психический статус адекватного пионера восстановил. — Здравствуй, Сергей. — Вожатый, казалось, был готов к подобному рапорту. — Это замечательно, конечно. Но пара вопросов к тебе всё равно есть. Почему-то трейсер не сомневался, что так оно и будет. В противном случае были бы все основания подумать, что впервые в этом «Совёнке» произошёл сбой. Сергей с невозмутимым видом съел ложку супа и снова посмотрел на Юрия Николаевича. — Повариха мне сказала, что ты сегодня не пришёл на завтрак, а вместо этого потом взял с собой две порции. С кем это ты успел так подружиться? Про себя трейсер успел выдохнуть и даже слегка усмехнуться, настолько простым оказался вопрос. — С пареньком из младшего отряда, вы наверняка его не знаете. Перебинтовал ему боевую рану, пока Виола занята была, вот и подружились. Он не сомневался, что вожатому этого будет достаточно, тем более что статисты почти не взаимодействовали друг с другом. — И второй вопрос. — Голос Юрия Николаевича прозвучал как никогда серьёзно. Только в этот момент Сергей обратил внимание, что вожатый ни разу за разговор не тряхнул кудрями по своему обыкновению. — Тебя утром видели со Славей, вы шли в лес, за территорию лагеря. Я, кажется, говорил, что после второго такого проступка ты отправишься под домашний арест… Угроза сидения несколько дней под замком сама по себе Сергея не пугала. Замок сдавался под напором обычной шпильки, с окном проблем было ещё меньше. А вот вожатый мог доставить хлопот нотациями. Трейсер не раз слышал от посвящённых попаданцев высказывания в духе: «Да что мне эта вожатая? По-тихому шею ей свернуть, спрятать в лесу — и радуйся до конца витка!». Но сам Сергей не одобрял подобное. Он считал, что это — первый шаг к безумию и расчеловечиванию себя. Какими бы надоедливыми и раздражающими ни были отдельные обитатели «Совёнка», причинение им вреда было для трейсера непреложным табу. С другой стороны, постоянные поучения тоже стоило пресечь сразу, поэтому Сергей решил поступить так, как не поступал уже очень давно. Он отложил ложку, встал и со спокойной уверенностью сказал: — Юрий Николаевич, на то были крайне веские причины, которые я не хотел бы озвучивать. — Это почему? — нахмурился тот. — Потому что вы мне не поверите. — А ты попробуй. — Хорошо. В параллельном мире появились люди, которые совсем скоро придут в этот, чтобы стереть его с лица Земли. И я ищу их логово. Повисла пауза. Правда, недолгая. Было видно, что Юрий Николаевич как может сдерживается, чтобы не взорваться. — Ты за дурака меня держишь? Или сам прикидываешься? — Ни то ни другое. Путешествие в другие миры не прошло для меня бесследно. — Сергей взял пластину, доставшуюся от барыги, и, не вынимая её из кармана, направил на вожатого. Эффект оказался точно таким же, как у самого трейсера недавно. — Я сразу сказал, что вы мне не поверите. И сидеть в доме, покорно доверившись судьбе, не стану. Если наши разногласия достигли точки невозврата, я ухожу из лагеря. Не поминайте лихом. Под обескураженным взглядом Юрия Николаевича Сергей отнёс поднос и направился к выходу. Уже перешагивая порог, трейсер услыхал: «Тебя исключат из пионерии!» Вы бы сначала в неё приняли… Больше мыслей в голове Сергея, пока он шёл к Юле, практически не возникало. От голода он точно страдать не будет: столовых несметное число, а в них почти никогда не считают «по головам». Прочие нужные вещи вроде одежды и медикаментов тоже всегда можно достать. Спать можно чуть ли не под открытым небом, благо погода всегда тёплая и детский опыт бродяжничества прочно осел в сознании. На полянке его уже ждали. Славя сидела на пеньке и заплетала Юле маленькую косичку спереди справа. Увлечённые процессом, они обе не сразу заметили, как Сергей сам засмотрелся на столь милую картину. Юля повернула голову первой: — Серёжа, с возвращением! Славя поприветствовала трейсера немного грустной улыбкой. — Нашли, что искали? — спросил он, подойдя ближе. — Нашли, теперь Славя не будет так переживать из-за ежедневной чистоты. — Хорошо, а переходы изучили? Тут Юля опустила уши. — Я пыталась как умела… Но что-то не даёт Славе научиться путешествовать по лагерям. Как будто её разум отторгает саму эту возможность… — Может, это из-за стресса после посвящения? — предположил Сергей. — Наверное, это плата за мой дар… — вздохнула эмпат. — В жизни ведь всегда так: где-то прибывает, а где-то убывает… Тебе удалось что-нибудь узнать? — Да. Скорее всего, поток зла, о котором ты говорила, формируют вот такие пластины, — Сергей достал артефакт и показал девочкам. — Как я понял, они способны забирать у людей страх и злобу в виде чёрного дыма. Юля тут же оскалилась и негромко зашипела, как кошка перед собакой, но быстро совладала с собой. Несмотря на это, тоненькая струйка, словно в подтверждение слов Сергея, перетекла из её лица в артефакт за пару секунд. — Какое сильное зло от этой штуки… — поёжилась Славя. Трейсер убрал артефакт и продолжил: — Семён сказал, что есть ещё один уникальный попаданец, который ходит по лагерям и раздаёт такие пластины посвящённым. Само собой, только тем, для кого жизни пионерок ничего не стоят. Славя и Юля переглянулись — обе хорошо понимали, сколько подобных попаданцев может быть в бесчисленных мирах и как Сергей получил заветную вещицу. — Я уверен, действует целая группа таких отморозков. Как-то им удаётся направлять поток от пластин в межлагерную пустоту, а оттуда он идёт куда-то ещё. Скорее всего, в лагерь, где обитают создатели этих пластин. — Те, кто уничтожили мой «Совёнок»… — прошептала эмпат. — И мою жизнь… — Да, — мрачно кивнул трейсер. — Теперь, когда у нас есть точка отсчёта, Славя, всё готово к началу поисков. Ты со мной? — Конечно, — кивнула та. — Что нужно делать? — Мы с тобой отправимся в пустоту меж лагерей и попытаемся найти «Совёнок», откуда действуют злодеи. — Сейчас? — Да, медлить не стоит. — Будьте осторожны, — сказала Юля и одарила обоих напутственной улыбкой. Сергей взял Славю за руку и совершил скачок в пустоту. Едва они появились в межлагерном пространстве, трейсер ощутил, как Славя с двойной силой вцепилась в его ладонь. Эмпат повернулась к Сергею — её глаза остекленели, словно Сергея рядом и не бывало. — Что с тобой? — спросил трейсер. Но Славя проигнорировала вопрос: — Серёжа, почему я тебя не вижу?! Не молчи! Свободной рукой она нащупала руку трейсера, прошлась по ней до плеча и только тогда немного успокоилась. Лишь сейчас Сергей понял, что же случилось со Славей. Первый переход в пустоту запечатлевался в памяти любого попаданца, особенно тех, кто не совершал скачок самостоятельно. Трейсер знал это по рассказам нескольких случайных знакомых, кто прошёл посвящение схожим со Славей способом: когда пришелец из другого лагеря кидал парня в пустоту забавы ради. За пределами лагерей переставали существовать почти все чувства — разве что кроме осязания, — человек становился слепым и глухим до тех пор, пока не возвращался в лагерь. И только после обретения навыка переходов пустота «даровала» путешественнику слух и бледную тень зрения, чтобы он мог увидеть тысячи далёких как звёзды миров, которые вместе составляли один необъятный Мир «Совёнка». К сожалению, в случае Слави рассчитывать на такое не стоило. Если предположение о «плате» окажется верным, Славя никогда не сможет обрести зрение и слух, будучи в пустоте. Однако кроме неё никто не сможет привести Сергея к логову разрушителей… Трейсер мягко освободился из хватки эмпата, взял её за руку и провёл пальцем по ладони, рисуя воображаемые буквы: «Я ЗДЕСЬ». Славя попыталась схватить ладонь Сергея, чтобы сделать то же самое, но тот продолжил: «Я ТЕБЯ СЛЫШУ И ВИЖУ, ГОВОРИ». На закономерный вопрос Слави о своём состоянии трейсер постарался ответить максимально коротко и честно. На удивление, она приняла временную слепоту и глухоту довольно спокойно, лишь тяжело выдохнула: — А Юля, выходит, тогда посылала мне свой мысленный образ… Хорошо, что пустота не забрала мой дар… Теперь и Сергей мог с облегчением перевести дыхание: одной преградой меньше. Он обернулся — совсем рядом голубой звёздочкой горел «Совёнок». «МЫ СЕЙЧАС У ЛАГЕРЯ, ОТКУДА Я ПРИНЁС ПЛАСТИНУ. СКАЖИ, КОГДА ПОЧУВСТВУЕШЬ ЗЛО», — написал Сергей на ладони эмпата. Та кивнула. Пришёл черёд таинственному артефакту открыть часть своих тайн. Трейсер достал его из кармана и выставил в сторону. Не прошло и пары секунд, как Славя сказала: — Вот оно… — и указала рукой точно на пластину. «КУДА ИДЁТ ПОТОК?» — спросил Сергей свободной рукой. — Сейчас… — Славя прикрыла невидящие глаза и сконцентрировалась. — Вон туда, — указала она в направлении, которое в обычном пространстве было бы верхом. Пока этого было достаточно, чтобы продолжить поиски. «ДЕРЖИСЬ КРЕПЧЕ» — с этими словами трейсер, продолжая сжимать в ладони артефакт, оттолкнулся ногами и устремился ввысь в странном подобии полёта и ходьбы. Вокруг проносились разноцветные огоньки далёких лагерей: белые, синеватые, жёлтые, зелёные… Отдельные горели ровным светом, часть мерцала, будто пыталась передать зашифрованное послание. Кое-где они складывались в причудливое подобие созвездий, которые можно было увидеть в родном мире. Сергей успел даже пожалеть, что Славя не сможет увидеть такое величественное и по-своему завораживающее зрелище. И всё же вид множества параллельных миров не смог отвлечь трейсера от главной цели путешествия. Время от времени Сергей оборачивался к Славе — та по-прежнему сосредоточенно, без единого звука, хмурила брови, не открывая глаз. Наконец, эмпат негромко ойкнула и сказала: — Поток стал сильнее… Трейсер сразу остановился. Как раз совсем рядом был «Совёнок». Стоит буквально протянуть руку, и мирок, что в пустоте казался крошечным зёрнышком на чёрном покрывале, тут же явит себя в привычном виде. И медлить нет резона… День был в разгаре. «Приземлившись» у лодочной станции, Славя снова замотала головой, но уже не от страха, а от радости: — Наконец-то я снова вижу! И слышу! А Сергей уже через секунду ощутил некое подобие дежа вю: он вроде раньше был в этом лагере, вот только когда? И что его тут ждёт? — Славя, тут может быть опасно, лучше тебе здесь не задерживаться. На всякий случай трейсер быстро перенёс Славю обратно и тут же вернулся. Он пересёк площадь — с каждым шагом тишина становилась всё более тревожной. Ни одного человеческого голоса в полдень, только крики ворон и их чёрные силуэты, кружащиеся в жилом секторе. И вроде бы над домом Ольги Дмитриевны… Ох, не к добру это… — подумал Сергей и достал из рукава стилет. Мысль быстро подтвердилась, когда у домика, окружённого сиренью, трейсер обнаружил лежащее посреди дороги обезглавленное женское тело. Это точно была вожатая. Едва Сергей подошёл, несколько ворон тут же вспорхнули, недовольно каркая. Тело Ольги Дмитриевны лежало посреди дороги в луже крови, вокруг были забросаны её каштановые пряди. Явно дело рук сумасшедшего… — Неужели?! Сам пришёл, чтоб подохнуть вместе с любимыми куклами! — раздался из-за спины яростный крик Семёна. Сергей повернулся — его худшие опасения подтвердились. Это был тот самый Семён, которого он недавно оставил в пустоте! В руках оскаленный безумец держал цепь из спортзала с прикреплённой небольшой гирей. За спиной у него торчали два шпиля ограды, закреплённые ремнями на груди, а на острия были нанизаны отрубленные головы Ольги Дмитриевны и Слави! Их волосы безумец небрежно отрезал, кое-где просто вырвал вместе с кожей, выколол глаза… От ужасающего зрелища Сергей отшатнулся и почувствовал комок в горле. Дрожащая рука еле удержала стилет. Семён, не сводя взгляда с трейсера, дёрнул головой: — Что смотришь, прикончи его, Кадет! — И ещё раз: — С удовольствием, Капитан! Гиря на цепи шумно закружилась в воздухе подобно кустарному кистеню. Осторожно ступая непослушными ногами, Сергей начал отходить назад. Он всё ещё не мог отвести взгляда от ужасающего «украшения» безумца. Две головы на шпилях делали того похожим на кровожадного трёхглавого дракона, который смог вырваться из изуродованного больным воображением мифа. Трейсер приготовился защищаться, изо всех сил стараясь не смотреть на отрубленные головы. Семён пошёл в наступление. Сергей осторожно попятился. Кистень был очень опасным оружием, чей единственный удар мог поставить в дуэли точку. К тому же этот Семён явно обладал недюжинной силой. Однако на стороне Сергея были скорость верного клинка и собственная ловкость. Противники не сводили друг с друга глаз. Наконец изверг выбросил кистень вперёд — трейсер еле увернулся. Увесистая гиря стремительно пролетела по дуге снизу, как пушечное ядро в замедленной съёмке, и быстро вернулась к хозяину. От второго удара Сергею тоже удалось спастись: он прошёл по той же траектории и с той же скоростью. А потом Семён уже восьмёркой закружил гирю, взявшись за цепь обеими руками и как бы говоря: «Игры кончились!». Довольно быстро Сергею удалось улучить момент для атаки. Прыжок в сторону, ещё один к противнику сзади — трейсер хотел снова заколоть Семёна единственным ударом, на этот раз со спины… Но металл лязгнул о металл: под рубашкой была какая-то броня. Секундного замешательства извергу хватило, чтобы рывком отправить снаряд за спину, и только быстрая реакция спасла Сергея. Стало ясно: сражаться с таким врагом здесь бессмысленно. Нужно было лишить противника того преимущества, которое ему давал кистень на открытом пространстве. Следующий удар попал в скамейку, разбив сиденье в щепки. Но Сергей этого уже не видел, потому что рывком бросился в ближайший дом — тот самый, где жила Ольга Дмитриевна. Уже внутри, заперев дверь и осмотревшись, трейсер понял, что прятаться тут было не лучшей идеей. На полу кровавые лужи — запросто поскользнуться. Однако деваться было уже некуда: Семён тяжело подходил к домику. — Трусливая шавка решила сбежать в конуру! — закричал он. — Ещё никого это не спасло! Удар в дверь рядом с петлёй, очевидно — гирей на цепи. Сергей отошёл к окну и схватил свободной рукой стул, не сводя глаз с двери. От второго удара она с грохотом рухнула на пол — трейсер вовремя запрыгнул на кровать. К счастью, дверь его не задела, к тому же прикрыла собой кровь на полу. Промедление Сергея длилось не более секунды, и вот он уже с размаху обрушивает на вбежавшего врага деревянный стул. Семён не успевает увернуться, пошатывается; вокруг разлетаются обломки деревяшек… А трейсер немедля хватается обеими руками за шкаф рядом с кроватью и сваливает его столь быстро, насколько хватает сил. Увернуться от шкафа было невозможно, и он накрыл безумца, как могильная плита. Всего секунду Сергей позволил себе перевести дух и спрыгнул на пол. И практически сразу стенки шкафа с треском разлетелись в стороны: Семён разбил их в несколько ударов и мгновенно выпрямился. Трейсер попытался попасть стилетом в шею, но безумец выставил руку — лезвие прошло сквозь ладонь на всю длину. Казалось, Семён даже не заметил этого. Он сжал кулак Сергея в своём и вывернул ему руку, а второй схватил трейсера за рубашку и ударил лбом в лицо. Трейсер упал. Сознание немного помутилось, голова пошла кругом от удара и падения. В попытке незаметно достать второй стилет Сергей повернулся на бок и как можно аккуратнее нащупал ножны на правой руке… А Семён с чавкающим звуком вытащил из ладони стилет и окинул врага звериным взглядом. — Второй раз меня не проведёшь, крыса! Он подошёл, судя по звукам, вроде бы наклонился… Пустить в ход второй стилет трейсер просто не успел: изверг набросил цепь ему на руку и рывком развернул обратно на спину. Затем схватил за грудки и поднял. Неимоверным усилием Сергею удалось выдержать взгляд и безумного Семёна, и пустых зияющих глазниц его жертв. — Как думаешь, что я с ними сделал раньше: отрезал голову или выколол глаза? Безумец развернулся и швырнул трейсера в окно. Оглушительный треск разбитого стекла едва отпечатался в памяти Сергея. Очнулся он уже на земле через несколько секунд. Ныло всё тело, но сильнее всего болели изрезанные руки: их не спасла даже куртка. Осколки стекла могли бы нанести куда более серьёзные раны, если бы Сергей не защитил голову сложенными руками. Опять те же шаги. Изверг обходит домик и готовится завершить бой. — Теперь-то крысятничать не сможешь! Но умирать вот так, лёжа в бессилии на траве, трейсер не желал. Он собрал в кулак все силы, стиснул зубы и медленно поднялся. Теперь, когда стилеты потеряны, оставалось биться только кровоточащими кулаками. Или нет?.. Сергей ощупал карманы — в одном всё ещё лежала та самая пластина, взятая у наглого барыги. Наверняка такая же есть и у этого садиста. Одному Семёну она дала ловкость, другому — нечеловеческую силу, но почему Сергей не ощутил никаких эффектов? Из-за своей уникальности? В любом случае попытаться стоило. Трейсер достал пластину и покрепче сжал в ладони. Оставалось только надеяться, что артефакт сможет противостоять другому такому же. Стоило Семёну приблизиться на расстояние нескольких шагов, Сергей резко направил на него пластину. Струя злобы ожидаемо вырвалась из тела безумца, но не парализовала его болью, лишь замедлила движение. И всё равно даже такой задержки трейсеру хватило, чтобы приготовиться к последней схватке. Только сейчас Сергей заметил, что противник вооружён одной лишь цепью. Едва он занёс кровоточащий кулак, Семён как-то смог остановить поток. Ещё секунда, и безумец резко выдохнул — из его рта вырвалось густое чёрное облако прямо в лицо Сергею. Трейсер отшатнулся, но тут же ощутил нечто странное. Что такое? Почему руки больше не болят?.. И сил вроде прибавилось… Эта мысль пронеслась в мгновение ока, потому что больше времени ни на что не было. Изверг тоже на секунду замешкался, видимо ожидая совсем иного эффекта, и в очередной раз замахнулся цепью. Резко появившаяся ярость возвратила Сергея в строй. Пока не вернулись боль и слабость, он успел перехватить цепь одной рукой, а другой ударил противника в кадык, сломав подъязычную кость. От неожиданно сильного удара Семён отшатнулся и рухнул, как сухое дерево под напором ураганного ветра. Но этого победителю показалось мало. Ведомый внезапным неистовством трейсер продолжил бить кулаками безжизненное тело по лицу, голове, груди… Прошло около пары минут, прежде чем пелена эмоций спала. Ярость снова уступила изнеможению. Сергей неловко поднялся и ещё несколько секунд тяжело дышал, глядя на поверженного врага, в его разбитое до неузнаваемости лицо, в тошнотворное «украшение» за плечами… Набрав в грудь воздуха, трейсер закричал в небо что было сил: — А-а-а-а-а! В его голосе смешались отчаяние, стыд и грызущее бессилие. Он мог не допустить этого, мог прийти сюда раньше и предотвратить возвращение безумца из пустоты, но не стал. Потому что не хотел создавать себе лишних проблем. Потому что желал не брать на себя ответственность и остаться тем же вольным странником. И вот сейчас это желание разбилось вдребезги уже во второй раз, когда жизнь в красках продемонстрировала последствия беспечности. Конец крикам положила вернувшаяся боль в порезанных руках и разбитой голове. Трейсер стиснул зубы и негромко простонал, но быстро взял себя в руки. Согнув одну руку в локте, чтобы не истечь кровью, он достал из внутреннего кармана моток бинта и туго обернул им ладони и предплечья. На жгут это, конечно, мало походило, но управиться с ним дрожащие пальцы вряд ли смогли бы. Затем Сергей нашёл в том же кармане блистер анальгина. Советские таблетки, хоть и уступали более совершенным аналогам из двадцать первого века, всегда помогали собраться с силами и совершить скачок. Однако прямо сейчас Сергей не собирался уходить. Он быстро проглотил пару таблеток, забрал у поверженного из кармана его пластину и тяжёлым шагом вернулся в жилище вожатой, чтобы забрать стилеты. Взяв на руки обезглавленное тело, трейсер отнёс его в дом, положил на кровать и накрыл одеялом. Так же он поступил с телом Слави, лежавшим на ступеньках собственного домика, и ещё несколькими телами. И только после этого, когда все убитые нашли хоть какой-то покой, Сергей ощутил некоторое облегчение. Как раз примерно в это же время начал действовать анальгин. Можно возвращаться. Трейсер сконцентрировался… Секундное явление пустоты — и Сергей уже в родном «Совёнке», рядом с чащей. Вдалеке виднелись задние ворота лагеря. Трейсер перевёл дыхание, положив руки на колени, и только сейчас заметил, как поверх запёкшейся крови на пальцах течёт свежая, более светлая. Вместе с этим снова начала кружиться голова. Так, надо скорее дойти до Юли… Пошатываясь, Сергей побрёл в чащу. С каждым шагом перед глазами мелькало всё больше мушек. Спина ощущала холодный пот, ноги разъезжались в стороны, как у недавно надевшего коньки. Мозг упрямо отказывался примечать, сколько осталось до заветной полянки. Может, пара сотен метров. Может, пара десятков… Лес стал гуще. В обычном состоянии трейсер мог бы пройти его чуть ли не с закрытыми глазами, но сейчас продирался будто в первый раз. Сергей даже не знал точно, в ту ли сторону направляется. Затуманенное сознание просто не задавалось этим вопросом. Цель сократилась до простого «не останавливаться»… Крест на ней поставила коряга. Один неверный шаг, и Сергей запнулся. Он упал вперёд, распластавшись на сухой траве, как водомерка на водной глади, и едва смог приподнять голову. Сознание стремительно покидало трейсера. Юля… Помоги… — только и успел подумать он.