Переломный момент

Дальше потянулись дни томительного ожидания, складываясь в недели и месяцы, на исходе же второго всё изменилось. Совсем неожиданно и не так, как думала Асока. Во время мирного заседания сената внезапно во всем здании погас свет и невдалеке раздался взрыв. Это сепаратисты взорвали один из залов, где находились сенаторы, ратовавшие за независимость своих миров от Республики и КНС. Погибли почти все, в том числе и Мина Бонтери, мать Лакса. Узнав об этом, Асока пришла в ужас и решила во, что бы то ни стало быть рядом с ним и помочь пережить горе, но не пришлось, юный Бонтери явился сам, ворвавшись на заседание бывшее на Мандалоре, Асока присутствовала на нем, в качестве сопровождающей сенатора Амидалы. Вообще тогрута ужасно не любила такие задания, находя их ужасно скучными, ведь сопровождающий должен был просто стоять рядом и следить, чтобы ничто не угрожало безопасности объекта защиты, не имея даже права голоса. Но только не теперь, когда заседание являлось поводом к разговору о произошедшей диверсии, а значит напрямую относилось к беде Лакса и являлось возможностью хоть как-то помочь ему. Однако, помощь молодому Бонтери явно не требовалась, по крайней мере, он считал именно так, ворвавшись посреди обсуждения в конференц-зал и без предупреждения начал сыпать во всех присутствующих обвинениями в бездействии. Он открыто высказывался о том, что пока они все тут болтают и думают, что делать, в мире происходят преступления, подобные этому и будут происходить, пока это кто-нибудь не прекратит и он лично начнёт это делать, самостоятельно отомстив за убийство матери самому Графу Дуку. Начать собирался немедля и просто ставил всех перед фактом. Асока не смогла этого перенести и не спрашивая разрешения, отправилась вместе с ним на холодную планету Карлакк, где базировались те, кого Бонтери посчитал достойными помочь ему свершить месть — преступная организация Дозор смерти, возглавляемая суровым Пре Визслой. Лакса во всех них привлекло то, что они терпеть не могли Дуку и так же мечтали уничтожить его. Асоке, в отличие от него, сразу понявшей, кто это такие, стоило немалого труда убедить Бонтери не иметь с ними дела. Ей, не ослеплённой чувством мести, было ясно видно, что это обычные преступники, которые ничем не лучше охотников за головами, отличаясь от них лишь размахом. Лакс, конечно же, не поверил ей и внедрялся в состав организации, утянув за собой и влюблённую тогруту, которая не столько из пользы дела, сколько пользуясь ситуацией, назвалась его невестой. Ей понравилось, как это звучит и как посмотрели на неё остальные, в связи с узнанным. Лакс же подтвердил это, не столько из мыслей о возможной правдивости этого, сколько ради выгоды в своей цели. В итоге его отправили к бойцам, а её к девушкам, что служили здесь чем-то вроде обслуги. Одна-то из них, бывшая внучкой старосты местного селения, взятая сюда отрабатывать долго семьи, рассказала Асоке, что за люди на самом деле её хозяева. Тано возликовала, оказавшись права, вот сейчас она пойдёт к Лаксу и расскажет об этом, чтобы он наконец понял, во что их втянул и они улетят с этой ужасной планеты, даже воздух на которой пропитан преступлениями. И уединившись с ним вечером, не сумев сдержаться, выпалила ему в лицо то, что узнала. Но не успела она сказать и половины, как Лакс внезапно резко притянул её к себе и наклонив голову...поцеловал. Прямо в губы. Асока растерялась и даже не смогла толком ему ответить. Да, в мыслях она уже сотни раз видела такое и ждала этого наяву, и вот это произошло. Не так, как Тано мечтала. Не так, как планировала. Но так неожиданно и быстро, что девушка не успела понять, какое чудо с ней только, что произошло. А поняв, пришлось резко отстраниться, так как их застукал один из дозорных со своим громким: — Ребята, я вам не помешал? Асока, смутившись, отстранились, а Лакс тихо шепнул ей в монтралы: — Прости, иначе бы ты нас выдала, а здесь нельзя быть джедаям. Почему именно им нельзя тут быть, Асока спросить не успела, да и вскоре этот вопрос отпал сам собой, когда они оба увидели, как дозорные выполнили обещание старосте селения вернуть ему внучку. Обещание это Пре Визсла выполнил, так как считал себя честным человеком. Но вот как именно, это уже зависело от него. Он привёз девушку в заранее указанное место и вернул любящему деду...мертвой, убитой прямо на глазах всех, кто был там. Несчастная лишь успела шепнуть стоявшей ближе всех Асоке, чтоб та не бросала остальных и сама скорее уходила отсюда. Вот только бежать ей пришлось не одной, теперь и Лакс наконец-то понял, что рассчитывал не на тех и вместе с Асокой, открыв свои истинные лица, они принялись противостоять бойцам Дозора. Огромного труда стоило им улететь с Карлакка и почти тут же расстаться на время. Несмотря на то, что увидел сейчас и понял, юный Бонтери, однако, не изменил своей независимости и не стал присоединяться убеждениями к Республике. Равно как и менять своё семейное положение, о чем на следующий день и сказал Асоке, позвонив ей на комлинк. Это случилось на следующий вечер, когда она, пользуясь отсутствием планов, сидела в комнате и смотрела на датападе какой-то фильм. Энакин, радуясь выходному, улетел к своей Падме и тогрута скучала одна, хотя, сказать так будет неверно, ибо тоски она не испытывала, так как всю прошедшую ночь и последовавший за этим день, Асока то и дело воскрешала в памяти тот недолгий поцелуй, что вызывало на её лице восторженную улыбку, а сердце заставляло то замирать в нежном трепете, то наоборот, учащать своё биение до ста ударов в секунду. Проснулась девушка в прекрасном настроении, ей даже не хотелось никуда выходить, чтобы сохранить это чудесное состояние на весь день, ведь, в конце-концов, не так важно, как и почему это случилось, главное, сам факт. Он мог бы заставить её замолчать и иначе, например, просто заткнуть рот рукавом или варежкой, да просто крикнуть: «Закрой рот, тупая дура!», Лакс же сделал иное, это ли не доказательство того, как он действительно относится к Асоке? Да самое прямое — казалось ей, влюблённой по самые монтраллы и неопытной в сердечных делах. Поэтому осознание последствий много времени не заняло и растолковав себе всё с наиболее выгодной и привлекательной стороны, тогрута умылась и совершенно счастливая, ощущая себя самой любимой и желанной женщиной, принесла завтрак прямо в комнату и закинув ноги на подлокотник кресла, опёрлась спиной на второй, включила датапад. Обычно она смотрела по голонету что-то из фантастики или детективов, но сейчас вдруг круто изменила сама себе и зашла на канал мелодрам. И ткнув пальцев в первый же фильм, начала смотреть простую, хотя и не совсем правдоподобную историю о любви двух сердец, стремившихся друг к другу, несмотря на все трудности и интриги недоброжелателей. Центральное значение в сюжете уделялось мистическим знакам, указывающим на то, что эти герои — судьба друг друга. Смотря на всё это, тогрута теперь никак не могла не представлять на их месте себя и Лакса. Представляла ровно до того мига, как вечером на её руке затрезвонил коммуникатор. Асока не ждала никаких звонков, надеясь, что сегодня её никто не будет тревожить, однако, приятно удивилась, заметив на экране контакт Лакса. Прежде, чем ответить, Тано ещё раз вспомнила как вчера, прощаясь, она коснулась рукой стекла иллюминатора, а он тут же положил свою с другой стороны. И так до тех пор, пока трап не уехал, его корабль не улетел. Воспоминание заставило улыбнуться и тогрута проворковала в динамик: -- Привет, Лакс, я не думала, что ты позвонишь мне сегодня. -- Привет, Асока, -- ответил Бонтери, не в пример ей, серьёзно и как-то устало -- Я и сам не думал, что решусь, но потом подумал, что нам явно следует поговорить о вчерашнем. Асока даже обрадовалась, что если Лакс сам начал разговор об этом, то значит у неё есть шанс на взаимность и девушка поспешила закрепить кажущийся успех: -- Это верно, я тоже вчера никак не могла прийти в себя. Меня так трясло, что учитель даже спросил, здорова ли я. -- Вот и меня вчера здорово ломало, я постоянно спрашивал себя, отчего я решил именно таким образом остановить тебя? Так и не понял, а сейчас решил на всякий случай тебе сказать, что если вдруг ты нашла в этом что-то личное, то ты ошибаешься, я не имел ввиду ничего такого, тот поцелуй был лишь вынужденной мерой. Не более -- немного волнуясь и иногда сбиваясь, произнёс Лакс пространственную речь, он знал, что его слова Асоке вряд ли понравятся, но поскольку не имел должного опыта общения с противоположным полом, не знал как бы смягчить удар и потому каждое его слово царапало ей душу как острый камень, которыми усыпаны дикие пляжи. С каждым из них сердце всё больше замирало, грозясь совсем остановиться, а горло сжималось в волнительном спазме, не в силах выдавить из себя ничего, кроме жалкого и хриплого: -- То есть... Как так.... Я не знаю... Как мы... Теперь... Будем... Да, бойкая и резкая на язык Тано, никогда не лезшая за словом в карман, теперь не узнавала сама себя, будучи не в силах найти в ответ ни одного. -- -- Будем как и прежде, друзьями, а так же единомышленниками, а вчерашнее просто забудем -- продолжил Лакс, не видя собеседницу и потому не зная, что она чувствует. -- Но... Я не знаю... Возможно ли это... Ведь я думала... Что мы... Что у нас теперь... -- продолжила Асока невнятно мямлить, не в силах поверить, что надежды больше нет. -- Асока, ты достаточно взрослый человек, чтобы понять, что у нас всё равно ничего бы не вышло, даже если бы я хотел -- без жалости добивал её Бонтери -- А я не собираюсь связывать свою жизнь с кем бы то ни было. Потом, я сенатор, а ты джедай, тебе вообще нельзя иметь отношения, поэтому, самое разумное, что возможно для нас теперь, это оставить всё по-прежнему. -- Но я... Я не знаю... -- неуверенно проговорила Асока, думая только о том, чтобы не расплакаться. -- А что тут не знать, Асока, я сказал, ты выполнила, на этом всё -- холодно и как-то даже грубовато произнёс Бонтери и отключился, не дожидаясь нового явно невнятного ответа от Тано. *** Чайник закипел, Асока отключила плиту и наполнила чашку, куда до этого налила заварку и положив три большие ложки сахара, энергично помешала. -- Если бы я тогда была умнее и послушалась, то эта история имела бы иной сюжет, -- проговорила тогрута, пробуя чай из ложки -- Но нет, я никогда не слушала никого, кроме себя, прости, малыш, я не сумела тебя спасти. Последняя фраза опять вернула Асоку в прошлое, а прежде заставила посмотреть на свой идеально плоский живот и невольно представить, каким бы он был сейчас, если бы...