***
Фурия такую дружбу не одобряла. Но причин ни одному из них не высказала, а сами они на эту тему не сильно рассуждали. Просто приняли, как данность. Но если бы порассуждали, то может и нащупали бы нечто, хоть немного приближенное к истине. Фурия молчала, потому что им не нужно было знать, что детектив Фрэнк Кэпбот любит захаживать в «Лесли» после работы. Через несколько дней после обмена новостями, Фурия заинтересовалась официальными данными по Джону. — Возраст: двадцать три года, по профессии — журналист, правда на вольных хлебах. За ним числится несколько статей в разных малоизвестных газетенках. Родители почили пару лет назад, жены нет и никогда не было, детей тоже. Из имущества, кроме Каприза, кстати восемьдесят пятого года с чистейшей репутацией, имеется родительская квартира в центре восточного округа. Судимостей нет и никогда не было, ни в одном деле не мелькал. Так что тут еще не понятно, кто чище: он или машина. Что-то случилось? — Пока нет. Но если твой червь зеленый нароет на моего Джея хоть половину от того, что нарыл ты, а потом обнаружит его в компании парня, живущего в другом конце города и не имеющего с ним ничего общего, он может попытаться надавить на него, или на новенького, может быть даже чужими, более сильными, руками. На Джея я могу надеяться, а как поведет себя Джонни я, конечно же не знаю. У нас может образоваться пиздец неебического масштаба. Я, Фрэнк только потому на свободе, что просчитываю каждый, даже самый фантастический, вариант, вроде апокалипсиса или задержки почты. — Просто признай, что ты параноик. — Я предусмотрительная и расчетливая. Так что у тебя там за ублюдок нарисовался?***
Сид Берн не выносил ничего неправильного. С самого детства его строгая матушка Мэри приучила его к абсолютному, неукоснительному порядку во всем, начиная с собственной комнаты и заканчивая образом жизни. Все предметы как в школе, так и в полицейской академии он всегда знал на «отлично», на рабочем месте не было ничего лишнего, все предметы лежали в определенном, одному ему известном, порядке, а на одежде нельзя было заметить ни пятнышка, ни стрелочки, не говоря уже о ведении документов и уходом за домом. Именно этим и было продиктовано решение работать в полиции: совершать преступления неправильно. Мэри на решение сына отреагировала бурно, ее мальчик был таким способным, она просто не могла допустить, чтобы он так просто пошел какую-то "полицию", к тому же это невероятно опасно. Но позже, выслушав четкие, обдуманные и весьма объемные аргументы, предусмотрительно подготовленные Сидом заранее, все же смирилась с этим выбором. Ведь, если Сид будет соблюдать все инструкции и принимать только взвешенные решения, риск будет снижен до минимума. В соблюдении этих условий она просто не могла усомниться. Очаровательная шатенка Эмили, ухоженная и опрятная, под стать своему кавалеру, была не так эмоциональна, но ее удивления, смешанного с волнением, невозможно было не заметить. С ней Сиду было в разы проще. Он не ждал, что работа в полиции будет какой-то благородной и возвышенной миссией, как его порыв. Сид понимал, что иногда преступников будет жалко, а коллег захочется пристрелить. В подтверждение этому парень впоминал некоторые философские изречения о борьбе доброго и злого начал в каждом человеке. Но он не ожидал, что молодому офицеру придется столкнуться с этим с первых же дней и терпеть фактически постоянно. Напарник, пренебрегающий некоторыми правилами и законами, неаккуратный Фрэнк Кэпбот, не нравился Сиду от слова «совсем». Тот его тоже недолюбливал, Сид это понял с первых же дней. Однако, выбора не было ни у одного, ни у второго. Сид понятия не имел о соображениях и планах напарника насчёт этой ситуации, но сам он твердо вознамерился заставить Фрэнка работать лучше, что в его понимании означало правильнее, или хотя бы попытаться сделать это. Возраст и устоявшийся образ жизни вкупе с характером будут максимально препятствовать этому, но попробовать все же стоит.***
Руди Ричардс с семи утра до десяти вечера был обыкновенным официантом в обыкновенном кафе. Он фальшиво улыбался, принимал заказы, терпеливо сносил выходки чудаковатых клиентов и получал мизерную зарплату, чтобы в пятницу, ровно в полночь, сидеть за столиком в клубе с ограниченным доступом и обсуждать планы хозяина кафешки с элегантной брюнеткой, которая слишком уж старательно красилась каждый раз, по меркам самого Руди. Ему казалось, что она в принципе странная, не только из-за обильного макияжа, но и из-за необходимости обращаться к ней " Мисс К". Выпытывать планы то ли мужа, то ли делового партнёра у его подчинённого (причем далеко не самого важного) казалось Руди малоперспективным занятием. Но такие "малоперспективные" беседы щедро оплачивались, так что Ричардс не углублялся в своих рассуждениях и тем более не задавал вопросов. Основной его задачей было пересказывать диалоги хозяина с директором. Он даже присмотрел несколько удобных и неприметный для других позиций для этой задачи, с учётом его же наблюдений о местонахождении субъектов во время этих диалогов. На этой неделе Руди ждал пятницу как никогда. Когда хозяин с директором направились к столику у окна, Руди привычно занял одну из своих "безобидных" позиций. Судя по выражению лица высокого патлатого директора, обсуждаемое дело было особой важности. Хозяин грузно опустился на стул и сразу же начал диалог. - Может, это глупо, но моя предвыборная кампания кажется мне неполной. Уменьшение уровня преступности будет отличным дополнением. При том ловить надо не абы кого, а вечно ускользающие от правосудия бандитские рожи. Конечно, мы потеряем некоторые свои резервы, но кроме этого просто необходимо безвозвратно позаимствовать у нашего друга некоторое количество его людей. Не намного больше, но и несильно меньше. Чтобы был баланс и не было подозрительности. Убьем нескольких зайцев одним выстрелом. - От меня требуется отбор "счастливчиков" с нашей стороны или подходы к той? - К той. Найди мне полицейского, который возьмется разрабатывать его ребят. Заодно проверь, нет ли среди копов их сторонника. - Это на что-то влияет? - Не думаю. Но будет лучше если мы узнаем, откуда будет идти утечка информации.