драбблы по мирам О.Громыко

Джек-пот жил своей жизнью: кто-то прилетал, кто-то улетал, продавал, покупал, обменивал, клянчил, бил морды и стаканы… Своеобразное население астероида менялось постоянно, варьируясь от и до с допуском в полтора парсека, а на сидящих за соседним столиком обращали внимание только тогда, когда те начинали мешать жить. Это было удобно. Чтобы затеряться, отсидеться, зализать раны, принять решение — удобно. А уж информации на Джек-поте было хоть отбавляй. И она затерялась. Зализывала. Разнюхивала: кто, что, зачем и куда. Даже обрастала барахлом, впрочем, помещавшимся в потрёпанный армейский рюкзак. Она ждала. *** — Кого-кого этот хмырь искал? — донеслось из угла. — DEXа, — внушительно повторил приятель любопытствующего. Пальцы не дрогнули, глаза не расширились, дыхание не сбилось — никто из завсегдатаев «Кантины» даже не понял, что приткнувшаяся у стойки фигура в линялом комбинезоне со споротыми шевронами не только расслышала что-то в общем гаме, но и насторожилась, готовая бежать или бить. — Дескать, сорванная шестёрка, да ещё и баба, представляешь, Бенни? — Крэйни-почини-движок расхохотался. — Вот ты представляешь, чтобы боевой DEX был бабой? — Не, — визгливо захихикал его собеседник, — бабу в койку надо, куда ж её ещё? — Во-о-от, — довольно пробасил Крэйни. — А этот мне, типа, «экспериментальная партия, уникальная разработка» ля-ля-ля… И, главное, прётся ко мне в мастерскую, как к себе домой! А у меня ж там, сам знаешь! — Ну как всегда, — фыркнул Бенни. — И? — Ну чо и? Прётся, зыркает во все стороны и про эксперимент этот заливает, типа, сорванная шестёрка, сбежала, тра-ля-ля. А сам по всем углам зырк-зырк. — А ксиву-то он тебе показал, что он из DEX-компани? — опомнился Бенни. Крэйни поморщился: — Да какая, к шоаррским лисам, ксива! С ксивой за DEXами в одиночку не летают. — Вынюхивал, — со знанием дела резюмировал Бенни. — Как выглядит-то? Ну, что если вдруг… — Выглядел, — поправил Крэйни. — Мы с ребятами его отдубасили, как он за ширму полез, и на помойку оттащили, нефиг у меня по углам лазить. И снова никто ничего не заподозрил, лишь Клешня цокнул одобрительно, когда она, не морщась, опрокинула в себя порцию «Венерианского безумия», термоядерного, но очень калорийного, и, поставив стакан на стойку, направилась к выходу. Она услышала. Она знала, кто прилетел, и знала, что это за ней. Можно сказать, дождалась. *** — Очнулся, — спокойно сказал бесстрастный голос. Верес затаил дыхание. — Участился пульс, начали подрагивать веки и пальцы, — всё так же механически сообщил голос. И после секундной паузы добавил: — Те, что уцелели, конечно. — Я убью тебя, — сообщил Верес, приоткрыл глаз. По сетчатке резанул безжалостный белый свет, по ушам — такой же безжалостный смешок. — Сейчас ты не убьёшь даже муху. Верес замер, прислушиваясь к ощущениям: тело было лёгким и неповоротливым одновременно, каким бывает под воздействием наркотика или лошадиной дозы обезболивающего. Но в голове не шумело. Значит, второе. А последним, что он помнил, был удар по затылку и смутное понимание, что его куда-то волокут в четыре руки, раскачивают и швыряют в дурно пахнущую кучу. — Где я? — он снова открыл глаза, моргнул раз, другой, привыкая к свету, с изумлением уставился на потолок собственной каюты. — Ты что, вытащила меня? Она лишь хмыкнула. — Не жди, что я буду благодарить, — хмуро заявил он, пытаясь свести факты воедино. Он жив, хоть и поломан, кажется, во всех местах, обездвижен, беспомощен, и, судя по развёрнутым вирт-окнам, мерцающим на периферии зрения, он на своём катере. И спасла его та, которую после аварии «Звёздного Странника» он разыскивал по всему сектору с одной-единственной целью — уничтожить. Сорванная экспериментальная модель 6.13/3DEXw. — Не словами, — отрезала она. — И не смей называть меня по номеру. — Как будто у тебя есть имя, — огрызнулся Верес, почти с ужасом понимая, что находится полностью в её власти. Почему не убила? Оставила бы там, в куче подготовленного для отправки на утилизацию мусора. Зачем вытащила? На что надеется? Стало смешно: разве эти куклы способны надеяться? — Шелена, — отозвалась она после короткого раздумья. — Зови меня Шеленой. Мне нравится. И… улыбнулась. Едва заметной, но человеческой улыбкой. — И чего же ты хочешь… Шелена? — осведомился Верес, понимая, что наркотик всё-таки был, только действовать он начал лишь сейчас. Ну не может же быть… — Пока не придумала, — спокойно ответила она. — Но точно знаю, чего я НЕ хочу. — И чего же? — уточнил Верес, уже догадываясь. Шелена пожала плечами: — В утилизатор.