Театр теней

1995

- Послушай, из чего ты сделана? - Из того, что ты любишь, - сказала она. - С примесью стали. Эрнест Хемингуэй "Острова в океане"

- Ты с ума сошла? Ты и правда хочешь лезть назад в это чертово пекло? - голос мальчишки звучал сбивчиво, торопливо, с испуганными высокими нотками. - Милый мой, по-другому дела не делаются... - ворковала она, чертя по его руке самым кончиком пальца, чувствуя живой пульс, как он отдается в висках трепетным сладким стуком. - Нам нужно действие. - Все не так, все далеко зашло... Она чуяла его страх, ей хотелось смеяться - словно легкая щекотка по нервам. - Мы же чудом ушли! - Не чудом, совсем не чудом, - она прижалась к нему всем телом, словно могла согреться прикосновением. Он дышал слишком часто и слишком громко - напуганный бедный мальчик. Слишком смелый и безрассудный, слишком поздно понявший, где он и что делает. Слишком мало знавший о смерти. Он смотрел в темноту, глаза беспокойно блестели. - Что насчет этой королевской шлюхи Интегры? И ее кобеля-вампира? - Он ничего не сделает мне. Мы же видели, как хозяйка хватается за ошейник, как вынимает из пасти кость - и пес не кусает руку. Полный контроль. Если она захочет, все будет тихо. А она захочет, не сомневайся, что я заставлю... Мы увидим ее сомнения, не оставим ей и шанса на гордость: отступивший однажды обречен сдавать свое шаг за шагом. Она говорила медленно, словно перекатывала звуки на языке. Он насупленно молчал. Она пела ему: - Ты сказал, что правительство продажно, скрывает правду - все так и было. И вот она я, твоя правда, перед тобой. Твое доказательство. А Хеллсинг всего лишь одна из них, такая же, как они все - жадная гнилая аристократия, готовая пойти на что угодно ради собственной власти. Ни чести, ни честности - ничего. Но есть те, кто может все изменить, навести порядок. У кого есть для этого силы. Ты еще веришь мне? - Я тебе верю. Она зажмурилась, по-кошачьи счастливо: - Хорошо. *** - Сколько там заложников? - Интегра грозно смотрела на полицейского: по блестящему от пота лицу, по бегающему взгляду она уже знала, что ответ ее не обрадует. - Двадцать человек одного только персонала, - ответил он, наконец, отважившись поднять на нее глаза. - И еще с десяток пациентов на попечении. Интегра кивнула - не доставало злости даже чтоб толком выругаться. - Эта больница... - Детский реабилитационный центр, - поправил ее полицейский. - Детский реабилитационный центр, - повторила за ним Интегра, чувствуя, что каждое слово режет ее без ножа. Она нахмурилась: - Обычно вампиры не так разборчивы в методах и не берут заложников... - Судя по записи, она хочет с нами играть. *** - Это на вашей совести все, Интегра Хеллсинг! - шипело в телефоне тлеющим праведным гневом Хьюго Айлендза. - Это цена за вашу ошибку в прошлом году! - И я собираюсь ее исправить, - процедила Интегра в ответ. Она бросила трубку. Интегра ворвалась в полицейское управление, чеканя строгий, не предвещающий добра, шаг - никто не посмел задерживать ее и спрашивать документы. Она вошла в кабинет шеф-констебля без стука, без лишних прелюдий, но этого даже будто бы не заметили. Они смотрели кассету. Интегра бегло глянула на экран, и руки сами собой сжались на портсигаре: в кадре было знакомое худое лицо с острыми, мертвенно-бледными скулами. Вампирша скалилась с экрана, выдавая свой уродливый оскал за улыбку. - ...других я обратила сразу же, - игриво подмигнула она, - это станет для вас неплохим сюрпризом, а поэтому я не буду говорить, сколько. Если хотя бы один мой слуга погибнет, я прикажу другим убивать заложников. Нескольких, для начала. Если погибну я, вы подпишете приговор им всем. Если же не справитесь достаточно быстро, то в полночь это здание взлетит на воздух вместе со всеми, кто окажется там внутри. Ваш отсчёт пошёл, господа пресветлые благородные протестантские рыцари... - Выключайте, хватит, - раздраженно махнула рукой Интегра, все еще не в силах отвести глаза от экрана. Вампирша замерла на полуслове - только после этого удалось собраться с мыслями. Интегра обошла массивный стол для собраний и уперлась руками в край, заслоняя собой экран. - Итого, - тяжело начала она, обводя взглядом собравшуюся верхушку полиции. Интегра сдула с лица взъерошенную челку, - у нас есть чуть больше часа, чтобы спасти заложников. Я напомню вам... Она сгорбилась над столешницей, словно готовый к прыжку зверь. - ...мы имеем дело не с простым террористом - существом намного опаснее. С беспринципной и кровожадной бестией, с порождением ада. И мечтает эта тварь, чтобы крови проливалось лишь все больше и больше. Враг поставил нам смешные условия: признание британского правительства в несостоятельности, коррупции, невозможности защитить своих граждан, обличение протестантского Ордена, а еще, - она запнулась, перечисляя, и выплюнула через силу, - публичное отречение Её Величества от престола. Интегра сделала зловещую паузу. Кто-то дернулся с места, чтобы высказаться, но она осадила констебля единственным быстрым взглядом - полицейский упал обратно на стул. - Мы знаем, что заложники находятся в здании, но не знаем где именно. Мы знаем, что там есть вампиры, безоговорочно подчиняющиеся мастеру - они будут убивать людей, если мы нападем. И если мы не успеем вовремя, то в течении часа взрывчатка отправит здание прямо в ад. Или кратко: если приходим на помощь быстро, то погибает какая-то часть заложников, если не приходим вообще - погибают все. Думаю, в целом наше положение ясно. - И что вы собираетесь делать, Интегра Хеллсинг? - она повернулась к седеющему мужчине с неподвижным тяжелым взглядом. Интегра глянула на погоны, с трудом узнавая какой-то высокий чин. - Вас послали как единственное лицо, способное разрешить конфликт. Но я предупрежу, что мы никогда не вступаем в переговоры с террористами. - Никаких переговоров, - дерзко заявила Интегра, глядя ему в глаза. Очки дрожали на самом кончике носа, так что их пришлось подхватить. - Но я собираюсь спасти людей, конечно же. - И как вы добьетесь этого? - пошевелили усами мужчина. Интегра припомнила: Генри Норт, Государственный департамент внутренних дел и, по совместительству, один из чрезвычайных советников Круглого стола. Они виделись на собраниях пару раз. Она сузила глаза: - Любыми способами. Норт молчал еще несколько драгоценных секунд, а потом кивнул полицейским: - Оставьте нас, все. Прямо сейчас. Когда последний человек вышел из комнаты, он вкрадчиво посмотрел на Интегру: - А этот способ есть? Мы можем положиться на вашего... сотрудника? Интегра выпрямилась, недовольно складывая на груди руки: - Слишком тонкая работа для Алукарда, - сокрушенно покачала головой она, - про заложников можно будет забыть. Сколько осталось времени? - До полуночи всего час. - Она хочет, чтобы мы совершили ошибку. Интегра задумалась. - Может, слезоточивый газ? - предложил Норт. Она поморщилась: - Не действует на вампиров, заложникам сделает только хуже. - Тогда что? Что способно в один момент захватить целое здание? Интегра подперла пальцем переносицу очков. Потом вздохнула: - Есть один способ, хотя он мне ни капли не нравится, - она перевела взгляд на собеседника. - Вы в курсе, как работает иммунитет, сэр Норт? Бьет по чужеродным клеткам и не трогает собственные... Он выслушал ее предложение с расширенными глазами, кивая и словно бы не решаясь перебивать. Но стоило лишь закончить, как возмущенно взвился: - И где гарантия, что мы не получим полное здание трупов, включая и наш отряд? Интегра косо усмехнулась в ответ: - Этой гарантией буду я. *** - Что ты об этом скажешь? - она нетерпеливо постукивала по столу ногтем: план был изложен, но Алукард все так же молчал, подпирая голову сцепленными руками. В его зеркальных очках Интегра видела свое нахохлившееся отражение. - Это возможно, - наконец согласился вампир. Он поднял брови: - Но почему нельзя решить все более... традиционным способом? Алукард выпрямился и опустил руку на лежавший между ними серебряный пистолет. Дулом тот смотрел на Интегру. Она ответила: - Потому что погибнут люди! - Всех не спасти, - невозмутимо сказал вампир. - Вы уже пытались однажды. "И посмотрите, к чему это привело". Интегра продолжала смотреть на него: казалось, еще чуть-чуть, и ее обжигающей злости хватит, чтобы поджечь зажатую между пальцами сигариллу. Драгоценные секунды убегали, словно вода, не оставляя времени на спектакли. Но раньше, чем она успела определиться с приказом, Алукард с важным видом кивнул: - Не горячитесь, Хозяйка. Я могу все это сделать и сделаю, правда, вот... - он не сводил с нее внимательного яркого взгляда. - Разве вы настолько мне доверяете? Интегра тронула манжету перчатки. - Ты сам знаешь, что более чем. - Это было не доверие, а детская блажь, - насмешливо покачал головой Алукард. Интегра отвела глаза, промолчав, потому что он был прав. Не сдержавшись, ударила по столу с досадой: - Целый год бесплодных поисков и погони, а теперь эта обнаглевшая вампирша... - ...которую вы пощадили своим несвоевременным милосердием, смеет ставить какие-то смешные условия, - закончил за нее Алукард. Интегра решила не продолжать эту мысль. Она быстро клюнула сигариллу, успокаиваясь знакомой едкой горечью табака, затем похлопала себя по карманам. - Она еще в здании? - пропыхтела Интегра, не находя зажигалки. Рядом раздался стальной щелчок. Интегра повернула голову, и Алукард поднес к ее лицу огонек. - Там, - подтвердил вампир. - Я её чувствую. Её наглость. И её страх. Интегра благодарно посмотрела в ответ, выдыхая тонкую нитку дыма. - А ты продержишься час? Алукард только презрительно рассмеялся. - И тебя точно хватит на здание? Там четыре этажа. - Обижаете, Хозяйка, хватит и на весь Лондон, если вы изъявите такое желание. Еще и Кентербери возьмем, - он подмигнул ей, но Интегра сразу же осадила: - Прекращай, дело очень серьёзное. - Не серьёзней всех остальных... "Что ему два десятка каких-то жизней..." Интегра не стала спорить, только вздохнула, потерев костяшками лоб. - Насколько это будет тяжело контролировать? - беспокойно спросила она. Алукард хмыкнул. - Вы когда-нибудь видели, что за третьей печатью, моя Хозяйка? Его тихий смех преследовал Интегру до самого полевого лагеря. *** - Все готово, сэр Хеллсинг! Интегра металась по комнате, словно вихрь, и громко распоряжалась: - Еще рация нужна, быстро! И ей приносили рацию, и хлопали по плечу, и смотрели так, как смотрят лишь на покойников. - Выводите заложников и уходите сами, не отвлекаетесь ни на что, не думаете о вампирах - это будет не ваша забота. Что-нибудь подозрительное - стреляйте, не ждите чуда. С каждой группой пойдут солдаты "Хеллсинга", их я рекомендую беспрекословно слушаться, если хотите жить. До двенадцати внутри не должно уже быть ни души - домом придется пожертвовать, счастье, что рядом нет жилых кварталов. Я буду с вами там, на случай, если все пойдет не по плану... Интегра прервалась, восстанавливая дыхание. Осмотрелась - все взгляды были направлены на нее - и натянуто улыбнулась: - Больше оптимизма в глазах, господа! В нашем деле без этого никуда. Она развернулась на каблуках и сделала шаг к выходу. Тишина за спиной негодующе раскололась: - И вы отпустите девчонку одну? Туда? Следом прозвучал уверенный голос Норта: - Если и есть в этом мире кто-то способный спуститься на самое дно ада, то это Интегра Хеллсинг. *** Интегра подняла голову к третьему этажу. Начинал накрапывать мелкий ночной дождь, и очки покрылись слезинками дробных капель. Но даже так она различила отделившуюся от стены гибкую тень: несколько нечеловечески точных движений - и Алукард вскарабкался до окна. Уличный фонарь бросал на вампира холодный отсвет, делая похожим на горгулью готического костела. Алукард повернулся в сторону, но Интегре показалось, что он посмотрел на нее. А потом он исчез внутри здания. Она выждала еще немного. - Я захожу, - коротко сказала Интегра, нажимая кнопку рации. "Пятьдесят минут". Она глубоко вдохнула и толкнула дверь запасного выхода. Интегра выставила вперед револьвер: пусть она верила, что Алукард оградит от любой опасности, вампиры оставались страшной угрозой. Спускаясь, она настороженно осматривалась, готовая к любым странностям, но лестница казалась совсем обычной, разве только неприветливо-темной. Достигнув подвального этажа, Интегра не спеша обошла пустые комнаты. В некоторых горел свет. Прачечная, склад препаратов, архив, подсобки и стерилизационные - везде было подозрительно тихо. Еще пять минут бесплодных хождений по этажу, и она начала сомневаться, сработал ли их план. Правда ли Алукард сделал то, что пообещал. И в то же время, затылком, шестым чувством, Интегра ощущала чужое присутствие. Когда она свернула в коридор, залитый грязным подвальным светом, все лампочки замигали, будто приветствуя: звук был отвратительно мерзкий, зудящий, словно копошился рой насекомых. Интегра посмотрела вперед, в сведенное тенями горло длинного перехода. Рядом раздался треск. Она пригнулась раньше, чем успела понять, что это, отскочила за дверь, прицелилась: на потолке одна за другой взорвались и остальные лампочки - с тонким блаженным звоном, разлетаясь осколками, словно слезами счастья. Коридор окунулся в давящую темноту, забирая с собой Интегру. Она перевела дыхание и откинулась на стену, опуская к полу потяжелевший револьвер. "Начинается..." Интегра тряхнула головой, а затем двинулась вперед, подсвечивая себе дорогу полицейским фонариком. "Сорок минут". Она шла, как блуждающий огонек в желудке гигантского змея. Интегра не боялась тьмы и ее чудовищ. Она уже однажды видела, на что похожа тьма изнутри - когда летела в армии мертвых, расплачиваясь за это по капле собственной живой кровью. "Я не боюсь тебя, ты и сам знаешь". Коридор проскочил несколько поворотов, и на одном из них, у изгиба вентиляционной трубы, Интегру отвлек какой-то трепетный звук, словно билась попавшая в силки птица: шуршали перья, цепляя камень, дрожало крыло... Интегра прислушалась. Она медленно осмотрела стену, скользя по ней рапирой луча, пока не уткнулась в светлое пятно решетки над головой: между пыльных зазоров шлюза металась невесомая тень. Интегра осторожно протянула к ней руку. Сердце прыгнуло вверх, когда пальцы нащупали зазор. На всякий случай, она подняла револьвер повыше. Интегра ухватила что-то невесомое, гладкое, будто шелковое, потянула за край - из щели выпорхнула лента алого галстука. Интегра удивленно уставилась на нее, затем намотала на руку. Сжала в кулак. Рация молчала, так что оставалось только молиться. "Господи, пусть это будет добрый знак". Лестница за коридором выводила к верхнему этажу. У ступенек Интегра нажала кнопку, передавая в мертвую пустоту: - Подвальный этаж - чисто. Она погасила фонарик и начала подъем. "Тридцать пять минут". В темноте она пропустила нужный этаж, осознав это лишь когда увидела на двери хищную цифру "два" - та изогнулась масляным красным цветом, стоило поравняться с окном. Его распахнутую створку покачивал ветер, заполняя пространство острым свистящим скрипом. Дождь оставлял на полу следы, влажно отливавшие антрацитово-черным. Интегра чертыхнулась, но решила не возвращаться. Этаж встретил ее привычным безмолвием, но уже спустя десяток шагов внезапно ожила рация: - Дрозд вызывает Белую птицу: вы где? - На втором, - негромко передала Интегра, на всякий случай осматриваясь по сторонам. - Как обстановка? - Порядок. На втором мы видели кровь, лучше спускайтесь ниже. - Принято. "Полчаса". Интегра выждала еще несколько вдохов, убеждаясь, что рядом никого нет. Бегло вспоминая план этажа, свернула и вышла к парадной лестнице: массивные рога дубовых перил спускались в черную бездну холла. Сжав револьвер покрепче, Интегра коснулась гладкого дерева и в кромешной темноте шагнула на крыло лестницы - сердце ухнуло, когда нога не нашла ступеньку. Интегру бросило вперед, заставляя вцепиться в перила сколько хватало сил, но тут же под ботинок легла опора. Осторожно прощупав ее подошвой, находя ступеньку с каждым следующим шагом, Интегра медленно начала спуск. Пальцы скользили по украшениям перил, почти вытертым от частых прикосновений. Лестница не скрипела, несмотря на почтенный возраст, и мягко пружинила под ногами, но опустив глаза, Интегра не разглядела внизу ни ковра, ни дерева. Когда спускаться оставалось всего ничего, любопытство, наконец, пересилило: потянувшись за фонариком, Интегра посветила назад. Луч выхватил зияющую пустоту - никаких ступенек и лестницы, лишь одинокая полоска резных перил. Сбоку с них безжизненно свисали несколько оборванных заградительных лент. Интегра отвернулась, шагая еще ниже - под ногу услужливо легла бархатная тень. Тьма сладко вздрогнула и вздохнула. Интегра спрыгнула в надежные объятия холла, на твердую плитку, и тени бросились по углам. Она обогнула молчащий фонтан у входа. Интегра думала: каково это - не иметь формы? Приносит ли хотя призрак отдохновения, так желанного освобождения от страстей. "Двадцать пять минут". Интегра продвигалась в глубь этажа, все сильнее чувствуя, как опускается температура. Сначала лишь мурашки по коже, потом - сводящая мышцы дрожь и могильный холод. Изо рта вырывались облачка белого пара. Интегра знала, что блуждает в темноте не одна. За поворотом, возле арки нового перехода, она внезапно заметила свою тень - неестественно согнутую и странную, будто жившую отдельной независимой жизнью. Но раньше, чем успела испугаться, было движение. Тень подскочила и бросилась вперед, Интегра метнулась в сторону. Покатился, весело подпрыгивая по полу, полицейский фонарик, когда она сжала револьвер. Интегра не успела выстрелить, только увидела, как что-то перехватило тварь, вгрызаясь с отвратительным хрустом: отлипшая от стены чернильная тьма скрутила вампира, как выжимают мокрое белье после стирки. Послышался тошнотворный чавкающий звук - и все стихло. У ног Интегры протянулась дорожка блестящей крови. Она переступила ее, не смутившись, дыша глубоко и ровно. "Двадцать две минуты". Впереди зияла узкая арка - желтый луч откатившегося фонарика разливался по полу, врезаясь в ее темноту, как лезвие, и терялся на противоположном конце. Стены перехода украшали высокие рамы: сперва Интегра приняла их за картины, но быстро разглядела, что это были лишь зеркала. Она сделала осторожный шаг, и фонарик отчаянно замигал. Он сдался, погружая мир в кромешную черноту - Интегра почувствовала, как в ней тонет. "Надо держаться. Он не сделает тебе ничего плохого. Он не посмеет". Вера в то, что хоть кто-то, пусть Алукард, может сохранять в подобном виде какой-то разум, забивалась в самый дальний уголок сердца. И достать ее оттуда получалось с трудом. Интегра опустила руку в карман пиджака, и лента галстука послушно соскользнула с нее. Старый шрам на запястье отдался полузабытой болью. Она нащупала зажигалку и зашла в переход. Что-то скользнуло по волосам, заставляя похолодеть. Темнота в коридоре казалась плотной, словно вода, и была живая: прилипала к рукавам пиджака, задевала штанины, льнула к бедру. Интегра чувствовала, как та невесомо касается, осторожно, но так ощутимо, что от этого даже бросало в дрожь. Промучившись так с пару шагов, Интегра не выдержала и вынула зажигалку. Она откинула крышку: проход был звеняще пуст. Задержав дыхание, Интегра подождала еще секунду, пока боковое зрение не уловило что-то у потолка. Она почувствовала, как на плечо ей опускается вязкая капля. Как в замедленном кино, Интегра повернула голову, осознавая, что стены шевелятся - они были битумно-черными, и тьма стекала по ним, как смола, собираясь снизу в жирную блестящую лужу. Переход распадался на глазах, угрожая провалиться и погрести под собой. Интегра нервно сглотнула. По коридору метнулся звонкий девичий смех. Обернувшись за ним, она нос к носу столкнулась с собственным испуганным отражением. Интегра сверлила его взглядом несколько тягучих секунд, прежде чем с удивлением поняла, что за спиной зазеркального двойника переход был совсем обычным - чистым, крашенным светлой краской. Интегра хмыкнула и быстро перешла к следующему зеркалу, стараясь не замечать стен. Зажигалка грела занемевшие пальцы. Глядя в отражения, не доверяя своим глазам, Интегра проскочила переход за десять быстрых шагов. Хлопнув зажигалкой на выходе, услышала, как этаж отозвался дикими криками. Выругавшись, Интегра спешно нырнула под указатель административного корпуса, когда послышался прерывистый шепот рации: - Белая птица, Белая птица у нас проблемы, - говорили сбивчиво, очень тихо, словно их кто-то мог подслушивать. Голос обрывался и пропадал, - Здесь повсюду кровь, полный хаос... Здание будто сходит с ума... Что-нибудь с этим сделать... останки вампиров... Белая птица... Белая птица... Она нажала кнопку и выкрикнула на ходу: - Офицер! Но раньше, чем успела продолжить, за помехами пробился взволнованный высокий голос Норта: - Интегра, ты можешь его отвлечь на время? Мы выводим людей. Тут чертова преисподняя. - Я возьму это на себя, - бросила она. - Уходите. Рация последний раз всхлипнула и замолкла. Интегра вскинула часы к самому носу - без семнадцати полночь. Время терпело. Она пробежала длинную череду кабинетов, рванув на себя массивные створки в конце, и ворвалась в большой сумрачный зал: по стенам тянулись стальные крепления, блестели тренажеры, лаковые панели отделки. Одну стену заменяло широкое стекло от пола до потолка, наполняя комнату мертвенно-бледным светом уличных фонарей. У другой притаилась спасительная дверь пожарного выхода. Интегра осмотрелась еще раз: взгляд зацепил большое зеркало, приставленное к парапету. "Сойдет". Она прочистила горло и властно позвала, глядя на свое отражение: - Алукард! Ответом была ехидная тишина. "Ну, что же..." Интегра коснулась шеи, чувствуя под пальцами острые уголки крестообразной броши. Напоследок подумала со злорадством, как бы пригодился сейчас собачий свисток, и расцепила иголку. Морок, способность создавать кровожадных слуг, чудовищная дикая сила - только Интегра знала, чего у вампира нет и не может быть. Чем он так восхищался, чем попрекал ее, за что боготворил, не имея того. Сила воли, свобода преодолеть искушение. Краеугольный камень. Интегра уколола палец одним точным движением. - Я приказываю тебе явиться, слуга! Тук-тук-тук - влажно закапала тяжелая тьма. Интегра стояла прямо, не дрогнув. Она откинула волосы, готовясь встретить любую опасность. - Алукард? - повторила она. Звяк! - растреснулось, разбегаясь сеткой ломаных линий, зеркало. Интегра напряженно смотрела, как осыпается отражение - вся как натянутая струна, даже отдавалось в костях. На оставшихся осколках, по центру, медленно проступал начертанный грубо знак: глаз с пустым провалом зрачка. Он внезапно моргнул и заплакал кровью. Тьма стремительно покрывала зал, заглатывая вместе с окнами, подползла к подошвам ботинок. Она собиралась вокруг так плотно, что Интегре вдруг показалось: она ослепла. Так темно было вокруг. Она вышла на середину комнаты, прямо по вязким, липнущим черным пятнам. Дрожали руки - их пришлось сжимать в кулаки. - Я здесь! - прорычала Интегра, поднимая голову к потолку. - Посмотри на меня! По стенам пробежала слабая дрожь, словно тронули шкуру чуткого зверя. Тьма открыла глаза: бесчисленные, красные, страшные, словно вскрылась сотней надрезов. И все они впивались взглядом в Интегру. Она задержала дыхание. Замерла, не моргая, ощущая себя пугающе беззащитной: ей некуда было прятаться и бежать. Она стояла перед ним - обнаженная душа, беспомощное дитя, а он смотрел в нее и смотрел, и взгляд этот проникал под кожу. От него было почти физически больно. Интегра заставляла себя смотреть. Она разжала руку, и на подушечке пальца налилась лаковая алая капля. Интегра чувствовала, как та срывается вниз, как падает не достигая пола, потому что ее подхватывает. А потом все схлынуло. Тьма прильнула и доверчиво прижалась, притерлась, легла в ладонь: мягкая, живая и плотная. Она обвила запястье, поползла по руке вверх. Интегра неподвижно стояла, чувствуя, как что-то забирается за воротник, словно чужие холодные пальцы, как стекает по шее, припадая к сонной артерии, устремляется под ключицу. Тьма содрогалась в каком-то жутком невыносимом ритме - в такт настойчивому стуку в ушах. Лишь поняв, что слышит собственный учащенный пульс, Интегра смогла справиться, прогнать подступающую дурноту. Она попыталась расслабиться, и ей удалось сбить сумасшедший темп. Интегра знала, что даже зверь не нападает, если не показывать страха. Нет, не посмеет. Не причинит ей зла. "Ты никого не тронешь теперь. Отпусти их всех, и бери меня. Я твоя госпожа, я здесь, я..." - Приказываю тебе остановиться, не нападать. Ты позволишь уйти живым и задержишь не-мертвых. Тьма довольно прищурилась в ответ. Это было как сон, абсолютная нереальность: Интегра смотрела в нее, и ей было уже не страшно. И ей было не больно, потому что она знала, что Алукард не причинит ей боли. И ей было не стыдно: он видел ее насквозь, но она ничего перед ним не скрывала. Пусть Интегра сама едва стояла на ногах от усталости, но была теперь надежнее любой точки опоры, осью Земли, и держалась, даже когда он наваливался всем весом: тысячи тысяч кубических сантиметров тьмы, холода и невнятных шорохов. Интегра могла вынести что угодно и чувствовала свою силу. И она брала его без остатка, а он отдавался полностью, так, как делал это всегда - благословенная и проклятая способность следовать её приказу всем существом, та, что пугала ее сперва и сбивала с толку, что так ее тяготила. Интегра имела власть и беззастенчиво владела в этот момент, как он сам ей никогда не владел. Тьма свивалась кольцами, заглядывала в глаза: "Ты хотела силы - бери же сполна, Хозяйка. Вот он я - самая уродливая и жалкая тварь на свете, и я весь твой, гляди же, я весь твой..." Интегра не отпрянула перед ним и не отступила, доверчиво раскрыла ладони. И она была нежной, когда была нужна нежность. И она была строгой, где хотела взять его под контроль. В ней было столько жертвенности, столько любви, что можно было ей захлебнуться. Сердце стучало, отзываясь в тишине единственным различимым звуком: потому что он был мертвым, как всякий прах, как бесплодная земля и сухая кость, а она была до неприличия живая и теплая. Интегра без опаски позволяла себя касаться, ощущая эту близость всем телом, но он был нежен так, как никто бы не мог быть нежен, ведь у тьмы нет ни рук, ни пальцев, ни губ, ни клыков. Он обнимал ее, скользя по плечам. Он был сильным, потому что ей нужна была его сила, и настойчивым, потому что хотел ее, до неприличия жаден, в соответствии со своей проклятой природой. Интегра не противилась, а он не спешил: тьма лизала ей руки - каждый отдельный палец, припадая к ранке на безымянном. "Мы обещаны друг другу, и будем исполнять контракт до последней строчки. И я должна тебе не меньше, чем должен ты - моей крови, моему роду, моему доброму имени". Интегра зажмурилась, и тут же тьма разжала объятья. Теряя опору, она чуть было не упала на пол, но, взмахнув руками, успела выровняться. А проморгавшись уже, с удивлением поняла, что комната вдруг стала совсем обычной, вернувшись к своему исконному облику: в ней не было никаких теней, кроме тех, что неподвижно лежали у стен, за предметами, а также длинной, тонкой - ее собственной, испуганно забившейся под ноги. Интегра нетвердым движением поправила перекошенный галстук, пиджак - расстегнутый и без одной пуговицы, одернула выбившуюся из брюк рубашку. Дрожащей рукой надвинула обратно очки. Она посмотрела на часы: там было без десяти полночь. А когда подняла глаза, то увидела перед собой Алукарда: он стоял всего в двух шагах, слегка опустив голову, словно прислушиваясь. Но раньше, чем Интегра успела открыть рот, Алукард схватил её в охапку и крепко притянул к себе, ткнулся носом в шею, обнюхал щекотно - от него пахло порохом. - Хозяйка. Его руки скользнули вниз, по спине на талию - Интегра не успела и пикнуть. Алукард подхватил ее, оторвав от земли легко, как будто она совсем ничего не весила. - Алукард, - сдавленно сказала Интегра, удивленная его внезапным порывом. - Алукард, проснись! - Это такой восхитительный сон, Хозяйка. Казалось, его томный голос звучал отовсюду, отдаваясь от стен, в голове, искажая пространство. Он поставил ее на место, ослабив хватку. Интегра подалась назад, и на поясе закашлялась давно позабытая рация. - Десять минут! Интегра, где вы? - пробилось за помехами. - Уходите, Хозяйка, - сказал Алукард шепотом. - Я все сделаю. Она положила руку на рацию и отключила звук. Вскинув голову, бросила напоследок: - Не упусти ее, Алукард. - Слушаюсь. Интегра кивнула и на негнущихся ногах направилась к запасному выходу. Она почти достигла полевого лагеря, когда здание за спиной глухо ухнуло, оседая в брызгах обломков. Интегра остановилась на полпути. Поморщилась, доставая из пиджака портсигар, и с облегчением закурила. *** - Поздравляю! Блестяще! - ...это войдет в историю спецопераций! - Кто только мог подумать, что зверь будет ей подчиняться... Надо же... - Ей вот как раз и будет, - громко пробасил Генри Норт. Интегра поморщилась, толкая дверь полицейского офиса. "Сейчас начнется", - устало подумала она. И ни капли не ошиблась при этом: стоило ей зайти, как все кинулись к ней - хлопали по плечу, пожимали руки. Первым, конечно, был Генри Норт, как старший по званию, за ним шеф-констебль, остальные... - Отличная работа, сэр Хеллсинг! - Англия не забудет таких заслуг! - ...почти сорок заложников, всех спасли... Интегра вымученно улыбалась в ответ, что-то скомкано отвечала. Шумиха поутихла только когда в дверях за ней возник Алукард. Интегра с надеждой обернулась к нему, и тот понимающе ухмыльнулся. - Господа! Господа, - смогла она, наконец, прервать этот балаган. Все, как по команде притихли. Интегра нащупала так вовремя оказавшуюся под рукой столешницу. Чувствуя, что вот-вот свалится от усталости, отодвинула ближний стул и села. Закинула ногу на ногу. Не хотелось даже курить. - Господа... Стук. Стук. Стук. Интегру накрыла надежная тень Алукарда, вставшего позади. Он положил руку на спинку стула, прямо за плечом. Интегра развернулась к собравшимся. - Господа, я также рада успеху, - ее глаза скользили от одного лица к другому. - Мы справились. Дело было нелегким, но... Она облокотилась на столешницу, едва не промахнувшись мимо, и с досадой покачала головой: - Меня не может не беспокоить, что враг заранее знал об Ордене. Это все неспроста. Интегра вдруг поймала на себе пристальный взгляд шеф-констебля. - Что насчет сына премьер-министра? - спросила его Интегра. Шеф-констебль отвлекся. Он переглянулся с Нортом: - Мальчишку мы не нашли, - сказал мужчина. Интегра склонила голову. - Очень плохо. В основном, для него. - Но все заложники спасены, что невероятно, - возбужденно добавил шеф-констебль. Его рассеянный взгляд скользил по ее пиджаку с видимым беспокойством. Когда они с Интегрой наконец-то встретились взглядами, шеф-констебль смущенно ей улыбнулся. Интегре показалось это немного странным, но она не повела и бровью. - Нужно выяснить, где мальчишка, - сказала Интегра, поворачиваясь к Генри Норту. Тот согласно пропыхтел в ответ: - Думаю, этим займутся службы. Он вдруг запнулся, покосившись на нее, и усмехнулся в нос. Но ловко скрыл порыв за приступом кашля. Интегра насторожилась. "Да что с ними всеми, нервы сдают?" Она в последний раз обвела собравшихся мужчин взглядом, потом кивнула. - Я благодарю всех за слаженную работу. И доброй ночи. *** На выходе Интегра поймала свое отражение в стекле: растрепанная, помятая, бледная. "Ну и видок, конечно, - подумала она со вздохом. - Неудивительно..." Алукард галантно открыл перед ней дверь, пропуская в распахнутые объятья промозглой лондонской ночи. Бок о бок они зашагали к машине. Дождь усиливался, все больше заставляя жалеть, что под рукой не было зонтика. - Отличная работа, - бросила Интегра, зябко поеживаясь. Алукард отозвался: - Благодарю вас. Интегра глянула на вампира из-под намокшей челки и подозрительно прищурилась. - Кстати, а где твой галстук? - У вас в кармане, Хозяйка, - ответил он, едва сдерживаясь от смеха. Рука сама собой метнулась к карману, нащупывая край торчавшей оттуда ленты. Вспоминая взгляды, Интегра громко выдохнула через нос. Оправдываться было все равно слишком поздно. - Ну и дурак же ты, - миролюбиво сказала, она подхватывая Алукарда под руку. - Идем домой.