Театр теней

1993

У леди скорбный экипаж С шестеркой лошадей. У леди черный гончий пес, Бегущий перед ней. "Баллада о леди Говард" (Lady Howard)

- ...лучшие из лучших, выходцы из богатейших семей, цвет британской аристократии. И раз в год они собираются вместе ради охоты. Конечно, это только традиция: на самом деле все собираются, чтобы распускать перья и красоваться друг перед другом... - Интегра увлеченно рассказывала, попыхивая сигариллой, но вдруг запнулась и подозрительно покосилась на Алукарда: - Ты меня вообще слушаешь? - Да, Хозяйка, - охотно кивнул вампир. Подперев голову рукой, он рассматривал Интегру с обманчиво скучающим видом, что ей совсем не нравилось: словно бы вампир не переставал удивляться про себя, как быстро выросла его госпожа. И как скоро вошла во вкус на высокой должности. - Мы получили письмо на этой неделе. И я уже дала свой ответ. Интегра прервалась, затянувшись еще раз, и небрежно стряхнула пепел в стоявшую на столе чашку. Алукард поморщился. - Что? - повернулась к нему Интегра. - Не нравится? Она сказала с вызовом, подчеркивая, что не потерпит никаких возражений, но Алукард ответил насмешливым прищуром: - Не нравится, Хозяйка, вы сами знаете. Эти манеры... Ваш отец не одобрил бы, - сказал он нравоучительным тоном. - Довольно! - Интегра хлопнула по столу, припечатывая слово ладонью. Алукард снисходительно улыбнулся. Это начинало порядком бесить: как будто бы она его развлекала или словно он находил нечто забавное в ее действиях или же в ней самой. - Если не перестанешь так улыбаться, я в тебя чем-нибудь запущу, - угрожающе сверкнула глазами Интегра. Алукард довольно расхохотался. - Это будет занятно. Он смерил ее новым саркастическим взглядом. - Хозяйка, - прошептал вампир издевательски-мягко: - Я весь внимание. - Так вот, я сообщаю тебе, что я согласилась. На минуту повисла звенящая тишина, в которой Интегра затянулась еще несколько раз. Слишком жадно. Алукард опустил глаза на персидский ковер из шелка, где отчетливо отпечатался след его огромного сапога - Интегра сразу же с неудовольствием вспомнила, что из-за вампира им пришлось уволить в особняке всех горничных: их просто невозможно было заставить молчать. Она скривилась. - То есть, - Алукард остановился, сделав акцент, а затем продолжил все тем же невозмутимым голосом: - предполагая, что на вас там замышляется покушение, вы согласились приехать? - Именно так. - Хозяйка, - сказал Алукард с восторгом, - я восхищаюсь вами! Правда, не совсем понимаю, для чего это... - А все просто! - нетерпеливо перебила его Интегра, закидывая ноги на край стола и со злорадным удовольствием замечая, как вампир в очередной раз поморщился. - У меня есть ты. А значит, покушение не удастся. Я должна обязательно узнать, кто заказал меня, хотя бы, кто исполнитель - это ведь закрытое мероприятие, знаешь ли, элитарное и без лишних людей. Значит должно случиться что-то неординарное. Только вот... Интегра выждала картинную паузу, с сожалением топя окурок все в той же несчастной чашке. Алукард подтянулся вперед, словно предвкушая занятное продолжение. - Есть одна проблема, короче. Ты не можешь быть со мной на охоте - это особый прием, только по приглашениям. - А как же слуги? - осведомился Алукард. - Слуги там все свои, на охоте нам помогать не будут. Считается, что английский джентльмен и сам с такими вещами в силах управиться. И даже леди в силах, - Интегра надменно хмыкнула. - Но есть один надежный вариант. Это же ведь охота. Псовая. Она с намеком посмотрела на Алукарда. - И? - поторопил он. - И я хотела спросить, не будет ли это слишком... - запнулась Интегра, хмурясь, - ну, унизительно для тебя... Она глянула на вампира, словно бы извиняясь взглядом. Алукард лишь высокомерно хмыкнул и переплел пальцы. - За гордость мою переживаете, госпожа? Интегра на секунду задумалась, затем ответила быстро: - Нет, вообще-то. Это скорей формальность. - Правильно, госпожа, на ваших родственников никакой гордости не хватило бы, - протянул вампир. "Как же!" Интегра смерила его взглядом, но вслух сказала только: - Не прибедняйся. Лучшего выхода у нас нет, - она скрестила на груди руки. - Правда, есть и другие сложности: охота будет, конечно, днем, так что я сомневаюсь, что ты успеешь выспаться.... - Мало приятного, но я как-нибудь справлюсь... - ...кроме того, придется поладить с другими гончими. Она безжалостно улыбнулась. - Ну, что ты на это скажешь? Алукард усмехнулся: - Так на кого охотимся? - На лису. *** - Сэр Аддерли! - Интегра кивнула коротко, на границе приличий. Джентльмен приподнял шляпу, млея от оказанного внимания: - Леди Хеллсинг! Но она уже повернулась к другому: - Сэр Пенвуд! Вот уж не думала, что вы любитель таких развлечений! Интегра ловко рассекала ряды охотников, чувствуя себя, как рыба в воде. Лошадь легко несла ее мимо привествий и восторженных взглядов, словно она летела по волнам, а не была в седле: приподнимались шляпы, вздыхали верховые, когда рука, забывшись, натягивала поводья чересчур сильно, глаза джентльменов блестели, зажигались улыбки. Рядом, у стремени леди, скользил большой черный пес, абсолютно бесшумно, как тень. - Интегра! Она повернулась голову к тонкому джентльмену в красном охотничьем сюртуке. - Сэр Квинси! Давно вас не видела! В голосе что-то дрогнуло. Интегра придержала поводья, и Квинси галантно снял перед ней цилиндр. На мгновенье ей показалось, что все снова стало как раньше, когда они так хорошо проводили время. Она даже успела подумать: как жаль, что этого не вернуть. - Вы само очарование, леди. Интегра зарделась: Квинси ей до сих пор нравился. Чтобы скрыть смущение, она кивнула ему, спросив: - Как думаете, нам повезет с охотой? Он усмехнулся: - Не сомневаюсь! Не дождусь увидеть всю свору в деле. - Знаменитые гончие Хеллсингов? - раздалось поблизости. - Мне кажется, крепковат для гончей. Костяк тяжел. Мне больше по нраву классический английский фоксхаунд. Этот явно с примесью чужой крови... - Сэр Айлендз! - повернулась Интегра к рыцарю, рисуя на лице вежливую улыбку. - Нельзя же быть таким старомодным! Она насмешливо дернула плечом, лошадь под ней нетерпеливо затанцевала. Интегра заметила, как Хьюго Айлендз покачал головой и что-то еще сказал ей вслед, но не повела и бровью. Пусть! Довольно нравоучений: она давно приказывает сама. Под ногами скакунов сновали пегие гончие: всадники хвастались псами, нахваливая своих. Гончие волновались - им не терпелось начать охоту. Интегра послала дежурную улыбку приятному джентельмену на гнедом жеребце. Ей нравилось ловить на себе восхищенные взгляды. И пусть другие дамы только мрачно косились - что ей с того? Интегра подхватила с подноса виски с имбирным элем и, не замедляя лошади, подняла бокал. - За удачную охоту, джентльмены! Солнце блеснуло в стекле, как бусина. - За охоту! - прогремело в ответ. Интегра покосилась вниз: черный пес преданно жмурил глаза, поглядывая на хозяйку из-под копыт. Она чувствовала, что лошадь его боится, что той неуютно. Пес растянул пасть в подобии собачьей улыбки. Интегра залпом допила виски и радостно воскликнула, завидев впереди распорядителя охоты. Она поторопила коня. В руке подрагивал тонкий хлыст, ленты на шляпке вились по ветру: Интегра знала, как хороша верхом. Конечно, она выбрала вороную для этого случая. И белую амазонку. Интегра звонко свистнула, и черный пес послушно побежал к стремени. *** Охота пьянила. Интегра не сразу поняла, в какой момент это захватило ее с головой, но когда очнулась, свора бежала уже далеко впереди, растянувшись по холмам тонкой пунктирной линией. И острием стрелы в ней чернел Алукард. Интегра слышала, как другие всадники подгоняют своих псов: каждый надеялся быть первым, что именно его гончая схватит лисицу. - Ха! Вороная перемахнула в прыжке деревянную изгородь, приземлившись так плавно, что Интегра едва почувствовала столкновение. Глаза ее были прикованы к лисе: желтый лист на лоскутном покрывале черной с бурым осенней земли. Интегра поторопила лошадь: справа и слева показались соперники, и она никому не собиралась уступать добычу. Интегра видела, как Алукард приблизился к лисе, как настигал ее широкими скачками. Это было сладкое, звенящее чувство: он будто стал продолжением ее воли, ее желания, и она ни на секунду не сомневалась в своем слуге. Интересно, что он думал в этот момент? И есть ли ему разница, кого гнать, или же все едино: лишь была бы погоня, была бы кровь? Интегра мчалась следом, одна, открыто, значительно оторвавшись от остальных охотников. Свора смыкалась вокруг лисы кольцом - это была уже смерть. Не выдерживая, залаяли оттесненные к периферии гончие. Черный пес оттолкнулся всеми лапами, вылетая вперед невозможным, мощным последним броском к цели, Интегра почувствовала, как замирает сердце. Пес стремительно прыгнул - и промахнулся. Клацнули зубы, прихватывая рыжий мех. Интегра выругалась сквозь зубы. Лисица вывернулась, черный пес кубарем покатился по земле, по траве, к подножью крутого склона, но тут же вскочил на ноги. Круто развернувшись, он метнулся назад, к хозяйке. Интегра не заметила, когда рядом кто-то возник. В пылу погони она даже не удосужилась повернуть голову, чтобы посмотреть, кто ехал с ней почти уже бок о бок. Когда чужая лошадь приблизилась на расстояние вытянутой руки, Интегра глянула на соперника из-под вуали, лихо улыбнулась ему, стегнула лошадь - и вороная с усилием выбилась чуть вперед. Интегра не уловила щелчка. Она не могла услышать его в запале, но почему-то все-таки обернулась - словно шестое чувство. Она увидела дуло пистолета, безжалостно направленного на нее. Интегра пригнулась к лошадиной шее, рванула кобуру у бедра, и тут же вороная споткнулась. Прогремело два резких выстрела, а потом что-то темное накрыло весь свет, словно померкло солнце - гладкое тело черного пса промелькнуло в воздухе. Раздался крик, кровь шлейфом брызнула на траву. Окропила белую амазонку. Интегра выпуталась из стремени и спрыгнула с лошадиной спины. Задыхаясь, сорвала шляпку. Перехватывая револьвер, Интегра подскочила к противнику и тут же столкнулась с испуганным взглядом Квинси: сбитый с седла, распростершийся на земле, он выглядел до неприличия жалким. Красный сюртук чернел отпечатками грязных лап. На груди джентльмена стоял черный пес и скалил страшные зубы. Интегра остановилась напротив, все еще загнанно дыша, и направила револьвер прямо в лицо Квинси. Руки дрожали, так что пришлось держать рукоять двумя. - Кто меня заказал? - спросила она растерянным голосом, но тут же строго сдвинула брови. - Кто? Квинси не мог выдавить ни слова, трясясь от страха, только мотал головой и тонко скулил. Вязкая собачья слюна капала ему за шиворот. - Кто? Отвечай! - выкрикнула Интегра. Квинси что-то сдавленно забормотал. Его грудь была вся в крови, плечо сюртука разорвано. - Чудовище... - вырвалось из потока невнятной речи. Интегра вскинула брови: - Что? - Ты - чудовище... А потом он вдруг очень четко сказал ей, не отводя глаза: - Ты кормишь эту тварь своей кровью, я видел, - Квинси втянул воздух со свистом, словно было трудно дышать, и всхлипнул: - Ты - чудовище. Ты недостойна рыцарства. - А кто тогда ты? - отозвалась Интегра, чувствуя, как уходит из рук уверенность. Глаза ее отказывались верить в то, что видели: Интегре стоило страшных сил, чтобы стоять перед другом, нет, бывшим другом - по крайней мере, перед тем, кого она могла таковым считать. - Я - убийца чудовищ, - ответил Квинси с отвратительным упрямством в глазах. Черный пес на его груди утробно угрожающе зарычал. Интегра выдохнула. Она медленно отвела пистолет, попятилась. На один шаг. Она все еще смотрела на Квинси, но видела в его глазах только один лишь страх. "Безумие, это просто безумие..." - Алукард! - позвала Интегра дрожащим голосом. Гнев застилал глаза, и даже сама себя она уже могла расслышать с трудом. Пес повернул голову. - Алукард, я приказываю тебе... - Интегра! - Леди! Она обернулась. И тут же раздался выстрел. Квинси дернулся и обмяк. Рука с пистолетом разжалась, голова откинулась в сторону. Интегра, как прикованная, смотрела на тело, на кровь, на землю - черную, рыхлую, с запахами свежей могилы. Отчего-то щипало глаза, и было трудно что-либо рассмотреть. Интегра почувствовала, как ее хватают за плечи. - Я в порядке, - сказала она. В ушах звенело, словно эхо от выстрела никак не могло ее отпустить. Интегра уже не слышала, что говорили ей подбежавшие джентльмены. Невыносимая пустота. Все, что она чувствовала - всепоглощающее неживое пространство по обе стороны. Она отвела руку, словно ища опоры, и пальцы зарылись в густой собачий подшерсток - Интегра крепко сжала ошейник. И сразу же отпустила. Она выпрямилась. Интегра спрятала револьвер в кобуру и уверенно, очень быстро, направилась к своре мнущихся в стороне гончих, прочь от тела, от сочувственных слов, от чужих рук. Она прошла среди псов, в самую середину - собаки помахивали хвостами и поднимали уши, тыкались в нее мордами. Интегра наклонилась к мертвой лисе, вырывая клок рыжей шерсти, и прикрепила его к лацкану амазонки. Затем опустилась на корточки, обнимая подбежавшего черного пса, и погладила его по хребту. - Все в порядке, - повторила Интегра, поднимая глаза на застывшего рядом сэра Айлендза. И пес лизнул ее в щеку алым окровавленным языком.