Дайки просыпается от странного ощущения чего-то мокрого и холодного, тыкающегося в его пятку. Он открывает глаза, морщась от яркого света, ударившего в них. Все мысли о том, что же его разбудило, выбивает из головы, когда он видит перед собой голубую макушку. Тецу лежит, так же как и заснул, уткнувшись в шею Аомине, обдавая её горячим дыханием.
Дайки, едва касаясь, проводит по мягким светлым волосам и осторожно отстраняется, стараясь не разбудить. Тецу не просыпается, только громко выдыхает. Аомине бросает взгляд на расслабленное, кажущееся совсем юным, лицо и поднимается.
Возле дивана сидит Номер два и сразу становится понятно, чей мокрый нос разбудил его. Пёс смотрит на него умными голубыми глазами, Дайки догадывается, что тот хочет есть — судя по яркому солнцу, заполняющему комнату, был уже разгар дня.
Аомине не уверенный в том, что стоит расхаживать по чужой квартире без ведома её хозяина, бросает на Тецу взгляд с мыслью разбудить его. Куроко мирно сопит, сморщив нос от солнца, от которого до этого его закрывал Аомине. Голубые волосы разметались по диванной подушке, и весь он был таким расслабленным и спокойным, что будить его желание тут же пропало.
Дайки, потягиваясь и разминая мышцы, затекшие от сна на не очень подходящем для этого диване, подходит к окну, и занавешивает его шторами. Бросив последний взгляд на Тецу, он плетётся на кухню в поисках собачьей еды, Номер два следует за ним, радостно виляя хвостом.
Собачьи консервы находятся в холодильнике быстро, как и миска, так что Номер два накормлен в два счёта. В итоге Дайки решает, что умыться не будет пиком наглости, раз уж он всё равно решил ещё и завтрак приготовить.
В общем, когда Аомине начинает делать омлет — то немногое, что мог приготовить — уже почти не чувствует вины за то, что бродит по чужой квартире, ещё и заглядывает в разные шкафчики в поисках венчика, сковородки или соли.
Сытый и довольный Номер два с интересом наблюдает за парнем, не мешая, но и не помогая. Из-за чего изредка получает обвинительные взгляды Дайки, который, конечно, всерьёз не ожидает, что пёс будет показывать ему, что и где лежит.
Аомине дожаривает омлет, когда к нему со спины прижимается тёплое тело, обнимая поперек живота. Его спина на секунду напрягается, но также быстро расслабляется, и он удивленно смотрит на руки, лежащие на животе. Дайки слышал, что Куроко встал, минут пять назад: в ванной бежала вода — но внезапных объятий, инициатором которых становится Тецуя, он не ожидал.
Дайки осторожно одной рукой оглаживает кисти Тецу, ощущая, как подрагивают пальцы парня. Куроко трётся щекой Дайки между лопаток и отстраняется, вытаскивая свои руки из слабого захвата чужой ладони. Аомине оборачивается, успевая заметить покрасневшие щеки до того, как Тецу отворачивается, скрывая от него лицо.
— Извини, я тут похозяйничал.
— Ничего, — качает головой Тецуя. — Тебя Номер два разбудил, да?
— Ага. Мы с ним успели пообщаться, — Дайки улыбается мнущемуся рядом Тецу. Неловкость исходящую от парня можно почувствовать кожей, и Аомине боится, что это липкое чувство нападет и на него. — Садись, сейчас завтракать будем.
Куроко послушно садится за стол, и всё ещё не поднимая глаз на парня, произносит:
— Это я должен делать. Нужно было меня разбудить.
— Мне совсем не сложно приготовить завтрак, — пожимает плечами Дайки, рассматривая Тецу. И лучше бы он этого не делал.
Куроко в нём вызывает острое чувство прикоснуться к себе, провести по мягкой тёплой коже хотя бы кончиками пальцев. И то, что он совершенно податливо отвечает, когда Дайки всё же не сдерживает свои порывы, то, как он расслабляется в объятьях, полностью доверяясь, никак не способствует спокойствию.
А Тецу одет в домашние шорты и футболку с растянутой горловиной, оголявшей не так много молочной кожи, как хотелось бы, но достаточно, чтобы не было возможности отвести взгляд от мелькающих ключиц, когда Куроко нервно дергал плечами.
И такого ещё тёплого, не до конца пришедшего в себя после сна Тецу, со взъерошенными волосами и нежным румянцем на щеках и даже ушах, хотелось не только обнимать.
Куроко смотрит ему прямо в глаза, и в его собственных голубых что-то загорается, острое и яркое, с чем Дайки ещё не знаком. Тецу совсем неосознанно склоняет голову к плечу, а Аомине впивается взглядом в изгиб светлой шеи.
Дайки хочется себя стукнуть, но он только через силу отворачивается к омлету, борясь с навязчивым желанием губами прикоснуться к светлой коже прямо сейчас. За спиной слышится громкий выдох, не до конца понятно, что означающий. Аомине прикрывает глаза, наконец, осознав, что он находится в доме у Куроко, где помимо них только пес.
Он, молча, накладывает омлет на две тарелки и спрашивает, не оборачиваясь:
— Будешь чай или кофе? — И хрипота в собственном голосе пугает очень сильно.
— Нет, спасибо, — тихо отвечает Тецу, садясь за стол и сверля широкую спину взглядом.
Дайки ставит тарелки на стол и садится напротив Куроко.
— Приятного аппетита, Аомине-кун, — говорит Тецу, снова не поднимая на него глаз.
— Тебе тоже, Тецу.
Они едят в тишине, и спустя пару минут на кухню заходит Номер два. Проходит мимо хозяина, и устраивает морду на коленях у Дайки. Тецу вскидывает брови, смотря на улыбающегося Аомине, который почесывает у пса за ухом.
— Мне воспринимать это как предательство?
— Мы подружились, пока готовили завтрак, — оправдывается Дайки, пожимая плечами.
— Он, конечно, легко идёт на контакт, но… — Тецу не договаривает, закусывая губу. Номер два выросший среди целой команды баскетболистов легко принимал новых людей, но никогда не ластился так к мало знакомым, когда сам Куроко был рядом.
Он улыбается, качая головой. И тут звонит его телефон, который он вытаскивает из кармана. Тецу смотрит на имя звонящего и вскидывает глаза на вопросительно смотрящего Аомине.
— Это Казу, — растеряно говорит он и отвечает на звонок.
— Тецу, вот скажи мне, где ты сейчас? — Тут же слышится из трубки не на шутку раздраженный голос Такао.
— Дома.
— А которой час?
Тецу смотрит на часы находящиеся на стене за спиной Дайки.
— Полпервого, — осторожно отвечает он.
— Ммм, а что мы должны были делать всей группой в двенадцать?
— Записывать песню, — севшим голосом, произносит Куроко, который правда совсем забыл об этом. Впервые забыл о подобном.
— Мы уже все собрались, — раздраженно продолжает Такао.
— Простите, пожалуйста. Я совсем забыл.
— Да, я уже догадался. Это на тебя совсем не похоже, — уже более спокойно замечает Казу. — Через сколько подъедешь?
— Если на такси, то через час.
— Можешь в принципе уже не торопиться, мы подождём. — Тецу кивает уже начавшимся гудкам, хотя это не имеет никакого смысла.
— У вас запись сейчас, — констатирует Аомине, который весь звонок старался не отсвечивать, почему-то чувствуя вину за то, что Куроко забыл о делах.
— Да, впервые со мной такое.
— Они же могут начать записывать без тебя? — неуверенно спрашивает Аомине, который не особо разбирается во всех тонкостях звукозаписи.
— Могут, конечно. Но это не отменяет того факта, что я совсем забыл об этом.
Аомине не знает, что может ответить Тецу, поэтому просто молчит. И тут его телефон пиликает, оповещая о новом сообщении. Он достал его из куртки с утра, но даже не заглядывал.
Дайки вытаскивает аппарат из кармана джинс и смотрит на дисплей, который показывает два непрочитанных сообщения от Акаши.
Он открывает их, под внимательным взглядом отвлекшегося от еды Тецу.
Первое, пришедшее только что совсем короткое, гласит:
» Дайки, отпишись. Нужно знать во сколько встречаемся.»
Аомине хмурится и открывает второе, пришедшее вчера.
» Аомине, завтра нужно будет встретиться с менеджером и подписать контракт, если ты решаешь продлить его. Созвонимся завтра с утра, нужно будет встретиться раньше, обсудим всё вместе. Акаши»
Тецу никогда не видел, чтобы Аомине так бледнел, он в принципе не думал, что Дайки так может меняться в лице. Его взгляд бегает по экрану телефона, а потом он поднимает глаза на Куроко.
У него такой потерянный взгляд, что Тецу становится не по себе, он взволновано спрашивает:
— Что-то произошло?
— Акаши написал, — растеряно отвечает Дайки, убирая телефон подальше от себя.
— И что он написал? — Волнение в груди нарастает и достигает критической отметки, когда Дайки виновато отводит взгляд.
Говорить правду не хочется, тогда тепло утреннего счастья разлетится на части. Его хотелось защитить от реальности, бесцеремонно врывающейся сначала в виде звонка, теперь сообщения.
Но Аомине смотрит в искрящиеся беспокойством глаза Тецу и понимает, что промолчать не получится, только не снова.
— Наш менеджер приехал. Нужно решить продлеваем контракт с этой командой, или подписываем с какой-то другой, — что-то в груди Тецу затухает, кажется, это только зародившаяся глупая надежда.
Он натянуто улыбается, и, стараясь, чтобы голос не дрогнул, спрашивает:
— Это значит, вы скоро уедете? Кагами говорил, что ваш отпуск продлится дольше, — он взглядом утыкается в тарелку, не желая смотреть на Аомине, боясь, что его эмоции слишком очевидны.
— Наш отпуск был чисто номинальным. По идее, его и быть не должно. Просто, когда контракт закончился, на нас сразу решили не давить с его продлением, — Дайки же, напротив, взгляд с Тецу не сводит. Ему не нужно видеть его лица, чтобы понять, что Тецу расстроен. Хватает напряжённых плеч и подрагивающих на вилке, которой тот просто ковырял остывший завтрак, пальцев. Раньше его нельзя было прочитать с такой легкостью. — Боялись, что мы перейдем в другую команду. Или решим разбежаться по разным, с желанием посоперничать друг с другом.
— Вы не хотите этого делать?
— Изначально мы планировали продлить контракт.
— А сейчас? — Куроко вскидывает взгляд, совсем не подумав, как ярко вспышка надежды отражается в них, и тут же гаснет от неуверенного:
— Я не знаю.
— Ясно.
Ни Тецу ни Дайки в жизни не переживали более угнетающего завтрака и неловкого прощания после. И лишь на самом пороге, Аомине, поддавшись внутреннему порыву, позволяет себе запустить руку в волосы Тецу, ероша их. А потом скрывается за дверью, оставив Тецу в квартире с ощущением тяжёлой тёплой ладони на голове и острым чувством одиночества, обратившегося пустотой в груди.
***
Тецу вбегает в студию и тут же встречается с полными осуждения взглядами друзей.
Сацуки, Сато-сан и Такао сидят на диване, братья на полу, играя в приставку, а Химуро возле окна на пуфике, сжимая свой музыкальный инструмент в руках. И все они поворачивают головы в сторону вошедшего.
— Простите, пожалуйста, — произносит он, виновато бегая взглядом по помещению студии.
— Надеюсь, у тебя была уважительная причина, — произносит Сацуки, которая на самом деле не выглядит сильно возмущенной, как и сильно счастливый Химуро, бездумно перебирающий струны своей гитары.
— Ага, вроде весёлой и не одинокой ночи, — таинственно улыбаясь, произносит Кэори, которая вообще не обязана находиться на каждой записи песни. Но она всегда приходит, признаваясь, что их творческий процесс её очень вдохновляет.
Тецу чувствует, что поселившаяся в груди после ухода Дайки пустота никуда не делась и отзывается ноющим чувством. Куроко неосознанно потирает грудную клетку в области сердца, и дергает головой так, чтобы челка, которую следует подстричь уже очень давно, прикрыла глаза, выдающие его эмоции.
— А так как всё ещё не очень адекватный после болезни Кагами рассказал мне, что не с ним ты был на вчерашнем концерте, — отвлекается от своей гитары Химуро, вскидывая на Куроко глаза. — То…
— Мы, по-моему, торопились записывать, — перебивает его Тецуя, радующийся, что его настроение осталось незамеченным, но не желающий продолжать этот разговор.
Он первый заходит в звукоизолированную комнату, скрываясь от переглядывающихся друзей.
***
Они сидят в комнате отдыха, выжатые после нескольких часов записи, когда Такао снова поднимает эту тему. Иошито и Аки дописывают свои части, под чутким руководством Кэори, поэтому в комнате они находятся вчетвером.
— Ну, рассказывай, — с этими словами Такао беспардонно устраивает свою голову на коленях Куроко, чтобы тот не сбежал. Хотя, конечно, помеха это была чисто формальная.
— Что вы хотите от меня услышать? — Тецу даже не пытается скрыть раздражение, как его друзья не пытаются замаскировать любопытство.
И Сацуки, сидящая на пуфике, и даже Химуро, облокотившийся на этот пуфик спиной, смотрят на Тецу, и в их глазах читается неприкрытый интерес; что уже говорить про Такао. Правда, помимо этого Куроко видит ещё и беспокойство, но оно, внезапно, негатива в нём вызывает не меньше, чем любопытство.
— Правду, — Такао не обращает внимания на негативные эмоции исходящие от парня. И его голос остаётся совершенно спокойным. — На случай, если придётся оказывать скорую психологическую помощь, когда всё снова пойдет не так.
Химуро с Момои осуждающе смотрят на него.
— Что? — спрашивает он, поворачивая голову в их сторону. — На одни и те же грабли, да ещё и с разбегу.
— Может, мне они просто очень нравятся, — тихо произносит Тецу.
— В мире полно других.
— А эти особенные. Но, — Куроко запрокидывает голову на спинку дивана. — Их менеджер приехал, и они скоро вернутся в Америку.
Весёлое настроение Такао испаряется, он резко поднимается с колен Куроко, сверля его взглядом, что делают и Химуро с Момои. Осторожные жалостливые взгляды Тецу не нравятся. Куроко безмерно любит своих друзей и дорожит их заботой, но этого всего ему не нужно, не сейчас точно.
Поэтому он поспешно старается перевести тему:
— Я не хочу говорить об, — произносит он, а потом едва заметно улыбается. — Лучше давайте поговорим о занимательном украшении на кое-чьём пальце.
Они позволяют ему перевести тему.
Сацуки опускает голову, а Химуро лишь едва заметно улыбается, беря девушку за руку, на которой едва заметно поблескивает кольцо.
Такао с Куроко знали о намерениях парня сделать предложение, и что-то им подсказывало, что Сацуки его примет. Но счастье, излучаемое парой заражало, и чуть заполняло пустоту внутри.
— Уже пора копить деньги на подарок? — уточняет Такао.
— Мы пока не решили насчёт даты, — уклончиво отвечает Тацуя.
— Я бы сказала, что нет уверенности, что она произойдёт в этом году, — добавляет Сацуки.
— Только сообщите заранее, — просит Казу. — А то, зная, какие иногда у вас бывают идеи, не удивлюсь, что свадьба состоится где-нибудь в туре…
— В каком-нибудь европейском городке, — добавляет Тецу. — А что, очень романтично и безумно.
Они смеются, но по блеску загоревшемуся в глазах Момои, парни понимают, что подкинули ей идею для размышления.
***
Любовь Аомине к крышам появилась ещё в детстве; ему всегда нравилось наблюдать за суетой внизу, находясь, словно в другом мире. Тишина и спокойствие заставляли его поверить в то, что всё вокруг Дайки замирало и только там внизу бурлила жизнь.
В основном, конечно, он бывал на крыше школы, потому что в Токио найти крышу, куда можно было бы попасть, очень сложно. Конечно, существуют смотровые площадки, но на них всегда куча туристов, которые никак не вписывались в его мир.
Но ему все же удалось найти своё место во времена первого курса старшей школы, и Дайки был очень рад, что с ним ничего не случилось за три года.
Это тоже была смотровая площадка, которую почему-то туристы почти полностью обделяли своим вниманием. Наверное, даже из коренных жителей Токио мало кто знал о ней, так что народу на ней всегда было мало.
И на радость Дайки, после его появления, одна парочка задерживается всего на пару минут и уходит, оставив его одного. Он подходит к лавочке, располагающейся напротив стеклянной ограды, и ложится на неё, подложив руку под голову, ноги же его остаются стоять. Тут же вспомнилась школьная крыша, где можно было вытянуться прямо на бетоне в полный рост.
Сегодня просто превосходная погода, идущая вразрез с паршивым настроением, которое таковым с утра совсем не было. Солнце убаюкивает тёплыми лучами, и хаос, творящийся в голове, затихает.
Сацуки была здесь всего пару раз, и не может быть уверенной, что найдет Дайки. Но движимая каким-то невероятно сильным предчувствием, попрощавшись со всеми прямо из студии, ничего не сказав о своих планах, отправляется сюда.
Она поднимается на площадку, жмурясь от яркого света. Проморгавшись, Сацуки оглядывается. На первый взгляд складывается ощущение, что никого на ней нет. Момои уже успевает разочароваться и поверить, что приехала зря.
Но замечает ноги и выдыхает, уверенная на сто процентов, что знает, кому они принадлежат. Сацуки подходит к лавочке, обходит её, рассматривая лежащего парня. Лицо Дайки кажется умиротворенным, словно он безмятежно спит, но девушка знает, что это не так.
Она встает перед ним так, чтобы заслонить солнце и отбросить тень на лицо, вынуждая Аомине среагировать на пришедшего человека.
Он открывает глаза, удивленно смотря на неё. Сацуки улыбается и Дайки поднимается, садясь нормально и освобождая ей место. Момои садится рядом с ним, сосредотачивая всё своё внимание на виде перед собой. Благо, ограда прозрачная и позволяет наслаждаться видом даже с этого места.
— Зачем ты здесь? — спрашивает Аомине, спустя пару минут ожидания первых слов от Сацуки.
— Пришла насладиться видом.
— И часто ты здесь бываешь?
— Впервые, с тех пор, как ты показал мне это место, — честно отвечает девушка.
Дайки смотрит на неё, а она на него, улыбнувшись, и у Аомине сдержать ответную улыбку не получается.
Сейчас рядом с ней он чувствует себя лучше, чем час назад, когда пришлось принимать участие в обсуждении их спортивного будущего. Хотя на деле они просто подтверждают то, о чём договорились ещё до прилета в Японию.
Чтобы не погрузится в свои мысли Дайки концентрирует всё своё внимание на девушке рядом.
— Похоже Химуро можно поздравить?
Девушка непонимающе смотрит на него, а Дайки кивает на аккуратное кольцо на её пальце и говорит:
— С тем, что ты сказала да.
Сацуки застенчиво улыбается и произносит:
— Я буду ждать тебя на нашей свадьбе.
— Не думаю, что найдется много людей, которые будут рады меня видеть.
— Главное, что этому буду рада я.
— Хорошо, — кивает он. — Я прилечу на твою свадьбу.
— Ты правда хочешь уехать? — Вдруг совсем резко переводит она тему.
Улыбка с его лица пропадает, Дайки смотрит в её лицо несколько долгих секунд и произносит:
— Ты же знаешь, что в Японии нет никакого шанса достигнуть того, чего можно добиться в Америке. Как бы грустно это не было, но это так.
— И ты снова оставишь его, — она больше не скрывает истинную причину своего нахождения здесь.
— На этот раз я сказал ему правду, и решение за ним, — говорит он и резко поднимается с лавочки, не желая смотреть девушке в глаза. — Если он попросит, я останусь.
— Тецу этого не сделает, — шепчет она, смотря на напряженную спину парня.
Она поднимается и подходит к нему, становясь рядом.
— Если я останусь, это будет давить на него, потому что снова будет не его решением, а моим.
— Мне кажется ты не прав, — она утыкается лбом в его плечо. — Как он поймет, что может просить тебя об этом? Откуда ему знать, что ты останешься, стоит ему попросить?
Дайки обнимает её за плечи, шепча в макушку:
— Он знает, что я люблю его. Этого достаточно.
Она грустно смотрит на него, понимая, что не в состоянии повлиять на ситуацию. Кажется, ей досталась роль стороннего наблюдателя и теперь остаётся толька надеяться, что Тецу с Дайки примут правильные решения и всё не рухнет снова.
