Season Of Fall

В Большом зале почти никого нет. По воскресеньям все в принципе предпочитают поспать подольше и спуститься в последние пятнадцать минут завтрака, но сегодня поход в Хогсмид, а значит половина школы просто пойдет завтракать в «Три метлы». Мы с Саванной договорились встретиться в двенадцать, но не сплю я с полвосьмого. Сны сегодня были хуже, чем перед экзаменом: то я проспал и она ушла пить кофе с Крисом Розье, то я пришел в костюме Снейпа, то я обзывал ее средневековыми ругательствами каждый раз, когда открывал рот. В последний раз заснуть снова не получилось, и голод погнал меня в Большой зал — но сейчас я с трудом могу заставить себя глотать. Чем ближе был этот день, тем больше я проклинал Скорпиуса за то, что вселил в мою голову мысли о Саванне, и себя самого — за то, что повелся. Но если я все отменю, она точно меня возненавидит. Надо просто взять себя в руки, прийти в Хогсмид и быть самым интересным, привлекательным и харизматичным парнем на планете. Всего-то. — У тебя такое лицо, будто сегодня сразу пять ЖАБА подряд, а не поход в волшебную деревню с магазинами и кафе. Мелани занимает место напротив меня и начинает набирать завтрак в свою тарелку с таким комфортом, как будто сидит за этим столом каждый день и вообще родилась гриффиндоркой. — Почему ты здесь? — спрашиваю я. Только озвучив вопрос, я осознаю, что он звучит грубо, но она не обижается. — Компания поприятнее. Я перевожу взгляд за ее спину и вижу за слизеринским столом Аделу, Николь и нескольких младшекурсников. — Я польщен. — И чем-то обеспокоен, — добавляет Мелани, намазывая маслом тост. — Так в чем дело? — Тебя мои сестры подослали? Люпин? Родители? — прищурившись, спрашиваю я. — Можешь передать им, что я не в депрессии и не в запое. Она приподнимает брови. — Ты думаешь, что мне на тебя плевать? Что ты будешь сидеть тут с видом, как будто готовишься к казни, а я не подойду к тебе по своей воле? Я вздыхаю и потираю лоб. Если я даже с Мелани не могу нормально разговаривать, то как я должен провести день с Саванной и не стать ее главным врагом? — Прости, — говорю я. — Я готовлюсь не к казни. А к кофе с Саванной. Ее брови взлетают еще выше. — С официанткой Саванной? — Что за снобизм? — О, нет, меня не волнует, что она официантка. Меня волнует, что вы со Скорпиусом абсолютно внезапно подцепили где-то официантку — дочь посла, приводите ее в школу и ходите с ней на кофе, а я до сих пор ее не знаю. — Ты все выходные в Хогсмиде проводила в Визжащей хижине, — напоминаю я. — И Скорпиус не пойдет. Хотя он все это и затеял. — Скорпиус отправил тебя на свидание с Саванной? — Ага. — Ему бы о своей личной жизни так заботиться, как о твоей. — Да, я ему то же самое сказал. Мелани фыркает и качает головой. — И в чем проблема? Ты сам не хочешь идти? — Не знаю, — я пожимаю плечами. — Наверное, хочу, но, если бы Скорпиус на меня не наседал, я бы ее не позвал. — Почему? — с любопытством спрашивает она. — Она некрасивая? — Она очень красивая! — отвечаю я, задетый этим предположением. — Глупая? Стервозная? Слишком похожа на Ту-Кого-Нельзя-Называть? — Нет, нет и, может быть, чуть-чуть, но нет. — Ага, — Мелани глубокомысленно кивает. — То есть, ты не хочешь идти на свидание с красивой, умной, милой и веселой без наркотиков девушкой? — Не надо приплетать сюда Саммер, хорошо? — огрызаюсь я. — Хорошо, — шепотом повторяет она, отклоняясь назад. — Извини. — И, если тебе так хочется знать, проблема не в ней. — Ты думаешь, что она не хочет идти на свидание с тобой? Я пожимаю плечами. — Я не знаю, почему она согласилась. Я с ней проявлял себя не с лучшей стороны. — Может, ей нравятся плохие парни? — Нет, — морщусь я, — не в этом смысле. — Слушай, Ал, — Мелани упирает локти в стол и серьезно смотрит на меня. — Поверь мне как девушке — если бы она не хотела идти, она уже написала бы тебе, что заболела или уехала в Японию на выходные. Поэтому не переживай. Пока ничто не говорит о том, что ей это неинтересно. Можно будет забеспокоиться, только если во время свидания к ней прилетит сова со срочным сообщением от подруги, что случилось что-то ужасное. — Может, она просто согласилась, потому что никого больше не знает. — Я уверена, что, если бы она знала только Сэмюэла Честертона Третьего, она бы никуда с ним не пошла. Почему ты так уверен, что она в тебе не заинтересована? Она что-то такое говорила? — Она сказала, что я странный угрюмый зануда с раздвоением личности, — вспоминаю я и чувствую, как рот растягивается в улыбке против моей воли. Мелани едва не давится соком и отставляет его в сторону. — Никогда еще я не хотела узнать контекст так сильно, как сейчас. — Мы просто играли в виселицу на уроке, и она загадала эти слова. Листок, на котором она написала «Таким ты мне нравишься больше» до сих пор лежит у меня в сумке. Иногда я достаю его и проверяю, что мне все это не привиделось. — О, какой классный способ! А ты что загадывал? — с жадным интересом спрашивает она. — Надеюсь, ты сделал ей комплимент? — Ты считаешь, что я должен был ответить комплиментами на «странного зануду»? — Конечно! Ты вообще ничего не знаешь о флирте? — Спасибо, что поднимаешь мою уверенность в себе, — сухо говорю я. — Ал, она с тобой заигрывала. Вообще не понимаю, почему ты сомневаешься. Ты как будто заранее настраиваешь себя на провал. Я снова пожимаю плечами. — Но это и будет провал. — Почему? — Потому что мы живем не в сказке и случайная девушка, в чьем подвале оказался тайный ход, явно не станет любовью всей моей жизни. Мелани закатывает глаза. — Во-первых, так можно сказать про любые отношения: «Мы же не в сказке живем, чтобы младшая сестра лучшего друга оказалась любовью всей жизни. Дважды!» — Это более вероятно… — А во-вторых — никто не говорит про любовь всей жизни! Возможно, вы будете встречаться три года, а потом разойдетесь, но это будут прекрасные три года. Возможно, вы вообще не будете встречаться, но станете классными друзьями. А возможно, свидание окажется ужасным, но это все равно лучше, чем обречь себя на вечное одиночество из страха снова разочароваться. — Я не обрекаю себя на вечное одиночество! — возмущаюсь я. — С моего расставания с Саммер прошло всего три месяца, я имею право еще пострадать. Хотя я не страдаю. Я просто не хочу сразу бросаться в следующие отношения. — Да тебя никто и не заставляет, это просто кофе. Чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее ты сможешь прийти в себя. Смотри на это просто как на пробное свидание и ничего не ожидай. Ее совет действительно помогает мне немного расслабиться, но я не собираюсь ей это показывать, потому что я об этом не просил. — И ты еще что-то говоришь о Скорпиусе, — фыркаю я. — То, что вы свою личную жизнь устроили, не значит, что теперь можете взяться за мою. — В нашей личной жизни сейчас устроен только насильственный брак, которого мы пытаемся избежать, — напоминает Мелани, смерив меня недовольным взглядом. — Да, прости, я неправильно сформулировал, — морщусь я. — Я имел в виду, что вам не надо больше искать. Вы уже знаете, с кем хотите свою жизнь провести. — И с каждым днем помолвки это желание становится все менее взаимным, — мрачно замечает Мелани. — Да брось, Мелани, ничто на этом свете не заставит Джеймса от тебя уйти, — говорю я, не сомневаясь в своих словах. Раньше я считал своего брата легкомысленным, но в августе он выглядел так, как будто готов был жениться на Мелани и сбежать с ней на другой конец света, лишь бы спасти ее от Адриана. — Он уже от меня ушел. — Что? — я не верю своим ушам. — Не знаю, может, не ушел, может, мы просто поссорились, — вздыхает она. — Но теперь я не знаю, надо ли с ним мириться, если через несколько месяцев это все равно закончится. Не менее ли жестоко оборвать все сейчас, а не за день до моей свадьбы? — Мелани, у тебя не будет никакой свадьбы, — здесь я уже не чувствую такой уверенности, но просто не могу этого не сказать. — Но даже если мы допустим на одну секунду, что она может быть, Джеймсу будет хреново в любом случае. Если ты с ним помиришься — он хотя бы будет знать, что тебе не все равно. Что это было не простое развлечение перед свадьбой. По крайней мере, если бы я знал, почему Саммер бросила меня на самом деле, мне было бы гораздо проще. — А если бы она тебе все рассказала, ты сам бы остался с ней? — Да. — Хорошо, — кивает Мел. — Спасибо. Удачи тебе с Саванной. *** Саванну я замечаю издалека — она стоит у входа в «Сладкое королевство» и водит палочкой по вывеске. Я останавливаюсь, потому что так и не решил, стоит ли приносить цветы, а во время разговора с Мелани, конечно же, об этом не вспомнил. С одной стороны, я считаю, что для простой встречи на кофе это слишком серьезный жест. С другой — я не знаю, чего ждет Саванна. Беттани точно ждала бы цветов. Саммер — точно нет. Саванна в этом плане скорее напоминает мне Саммер, но я все равно боюсь ее разочаровать. Закончив с вывеской, Саванна поворачивается, замечает меня и приветливо машет. Я направляюсь к ней и немного успокаиваюсь. В пальто, свитере и брюках Саванна выглядит расслабленной и готовой к непринужденному свиданию без цветов. Но она по-прежнему очень красивая. — Привет, — говорю я, приблизившись. — Надеюсь, ты недолго меня ждала? — Нет, все в порядке, — улыбается Саванна. — Я вышла чуть раньше и заметила, что у нас поблекла вывеска. Как раз успела поправить. — Как новенькая, — говорю я, глядя на яркий, блестящий капкейк над дверью. — Спасибо. Ну что, куда пойдем? — Вариантов у нас немного, — с сожалением говорю я. — Я подумал, что ты вряд ли захочешь пойти туда, где ты живешь и где ты работаешь. В «Кабаньей голове» могут разве что зерна кофе залить кипятком. Остается кафе мадам Паддифут или здесь есть небольшая книжная лавка, где тоже можно уютно посидеть. — О, лавка Валентайна? — оживляется Саванна. — Обожаю ее. — Я тоже, — я воодушевленно киваю. Кажется, пока все идет хорошо! — Расскажи что-нибудь о себе, — говорит Саванна через несколько шагов в сторону лавки. Я погорячился — теперь все идет не очень хорошо. — Уверен, этот вопрос входит в десятку нелюбимых вопросов по всему миру, — шучу я. — Где-то между «Сколько у тебя бывших?» и «Где вы были во время убийства?» Она смеется. — Согласна, но мне интересно, какую историю ты выберешь. — Ладно, — я решаю пойти по легкому пути. — Однажды холодной дождливой мартовской ночью в семье Гарри и Джинни Поттеров родился сын. Отец мальчика знал мало имен, поэтому для своих детей выбирал имена людей, которых знал. В этот раз его выбор по какой-то причине пал на имена директоров Хогвартса — Альбуса и Северуса. Имя «Минерва» и то было бы лучше, но говорить мальчик еще не умел, поэтому его мнения не спросили. — Ты хотел, чтобы тебя звали Альбус Минерва Поттер? — со смехом перебивает Саванна. — Я хотел бы, чтобы меня звали Джон, Марк, или как угодно, но не Альбус Северус. — Я не могу представить тебя Джоном или Марком. Хотя и Альбус Северус звучит чересчур серьёзно. Но вот Ал — идеально тебе подходит. — Спасибо, — говорю я, не зная точно, что на это ответить. — Мне нравится твое имя. Оно… довольно редкое? — Наверное, — говорит она. — Я не встречала других Саванн. С другой стороны, я и Мэри с Элизабет не встречала, так что для меня все европейские имена — редкие. Мы подходим к лавке, и я открываю дверь. Колокольчик оповещает хозяина о нашем приходе, но он лишь мельком поднимает на нас взгляд и возвращается к своей книге. — Здравствуйте, мистер Валентайн, — жизнерадостно здоровается Саванна. — Добрый день, — вздохнув, отвечает он. Сухой ответ ее не смущает, и она уверенным шагом направляется к противоположному окну, где стоят два круглых столика. Я тоже к этому привык: каким бы нелюдимым ни был Валентайн, он всегда держит для посетителей кофе и чай. Саванна берет со стойки в углу две чашки, я разливаю в них горячий американо из кофейника. Она стоит совсем рядом, и, чуть повернув голову, я вдыхаю запах ее волос — теплый, сладкий, вишневый. Она добавляет себе молоко и корицу, и мы садимся за столик. — В Махоутокоро вообще не было других иностранцев? — спрашиваю я, возвращаясь к разговору. — Нет, — она качает головой. — Я была единственной. — Звучит… довольно одиноко, — осторожно комментирую я. — Да, так и было. Я не люблю сожалеть о прошлом, но все равно часто думаю, какой была бы моя жизнь, если бы в одиннадцать лет я перевелась в Хогвартс. Но я долго привыкала к школе и не была готова проходить через это еще раз. — Я был бы рад, если бы ты училась в Хогвартсе, — говорю я, тоже пытаясь это представить. — Но главное, что сейчас ты можешь жить где захочешь. — И поэтому живу в кондитерской, — смеется Саванна. — Прекрасное место, — соглашаюсь я. — Особенно, его подвал? — Подвал бесподобен. Саванна фыркает. — Поверить не могу, что дядя с тетей до сих пор об этом не знают. Они купили «Сладкое королевство» двенадцать лет назад! — Надеюсь, ты не собираешься им рассказывать? — Я еще не решила, — вздыхает она. — С одной стороны, это забавно: ученики сбегают из школы через подвал кондитерской. С другой — это небезопасно. У нас стоят охранные чары на кухне и на жилых этажах, но все равно это довольно рискованно. Пока что я поставила на подвал заклинание оповещения, но никто больше не появлялся. — Я думаю, что этот ход знают только те, кто видел «Карту мародеров». То есть, только моя семья, Скорпиус и Мелани. — О. Я должна чувствовать облегчение, но часть меня разочарована, — говорит Саванна. — Было любопытно ждать, кто еще мог оттуда вылезти. — Хотела променять нас со Скорпиусом на более новых и классных друзей? — Ну что тут сказать, я никогда не останавливаюсь на достигнутом. Вдруг появится кто-то, кто проведет меня в Хогвартс на целую неделю и даст померить Распределяющую Шляпу? — Я узнаю, что можно сделать, — улыбаюсь я. — Возможно, мои сестры смогут достать шляпу ненадолго. — Серьезно? — воодушевляется она. — Тогда я по-прежнему с вами дружу. И, так и быть, пока не буду рассказывать дяде с тетей про подвал. Только будьте осторожны и не подставляйте меня! — Обещаем не воровать сладости, — серьезно отвечаю я. — Ой, совсем забыла, я же приготовила пирожные! Саванна достает из маленькой сумочки, очевидно, расширенной заклинанием, контейнер с четырьмя капкейками. Я пробую один и даже закрываю глаза от удовольствия — шоколадное тесто тает во рту, а вишневый конфитюр ярким вкусом разливается на языке. — Это потрясающе. — Спасибо, — она довольно улыбается и берет капкейк с оранжевым кремом. — Как ты поняла, что любишь готовить? — Меня научил мой дядя. Он сквиб, — она внимательно смотрит на меня, как будто ждет какой-то реакции, а потом продолжает: — Но это не мешает ему жить в мире волшебников, потому что такие божественные десерты, какие готовит он, не сделаешь ни одним заклинанием. Раньше у него была пекарня в Лондоне, но, когда они с тетей Хелен узнали о продаже «Сладкого королевства», они решили переехать в Хогсмид. Он учил меня печь, когда я приезжала к ним в гости, говорил, что у меня настоящий талант. — Я с ним полностью согласен, — киваю я и тянусь за вторым капкейком. — Это очень вкусно. Ты ведь собираешься и дальше этим заниматься? — Пока не знаю, — Саванна пожимает плечами. — Я приехала сюда, потому что эта идея была лучше любой доступной работы, которую я могла себе представить. Официанткой в «Трех метлах» я работаю скорее для социализации, но придумывать десерты для «Сладкого королевства» я просто обожаю. И на ребят из Хогвартса смотреть интересно. Но далеко в будущее я не заглядываю, так что не знаю, надолго ли я здесь. — Понятно… Я делаю глоток кофе. Пауза длится от силы секунд десять, но Саванна не выдерживает и их. — Упс, вот и неловкое молчание! Я была к нему готова и захватила с собой игру. — Ищешь новые способы назвать меня занудой? — усмехаюсь я, вспоминая виселицу. Она смотрит на меня с непониманием пару секунд, а потом начинает смеяться. Смех у нее живой, заразительный, и сама она выглядит так мило, что хочется смешить ее постоянно, просто чтобы на нее смотреть. — В этой игре только ты себя можешь так назвать, — все еще посмеиваясь, говорит она. — Потому что надо снова говорить о себе. — Не-е-ет, — протягиваю я со стоном, — за что ты так со мной? — Не переживай, это должно быть несложно. Ну, или немного сложно, но точно интересно. Игра была придумана, чтобы помочь незнакомым людям лучше узнать друг друга, — объясняет Саванна, доставая из сумки колоду небольших квадратных карточек. — Просто по очереди вытягиваем вопросы и задаем их друг другу. Я могу начать. — Давай, — соглашаюсь я. Это звучит интересно и гораздо проще, чем просто «Расскажи о себе». — Итак, первый вопрос, — торжественно произносит Саванна, вытягивая карточку. — Если бы ты мог проснуться завтра, обладая каким-то умением или способностью, что бы это было? В моих мыслях почему-то нет никакого ответа. Я судорожно перебираю в голове способности — от умения становиться невидимым без мантии до лечения людей одним прикосновением — но ни одна из них не вызывает у меня особого желания. — Я не знаю, — наконец признаюсь я. — Ничего сверхъестественного мне в голову не приходит. Наверное, я хотел бы уметь делать что-то, что доставляет мне такое же удовольствие, которое тебе доставляет приготовление десертов, но я не знаю, что бы это могло быть. Мне кажется, что Саванна чувствует себя неловко из-за того, что я провалился на первом же вопросе ее игры, но я пытаюсь ее утешить: — Но это очень интересный вопрос, надо будет подумать. Я следующий? — Ага. Я достаю карточку сверху и читаю вопрос. — Хотела бы ты быть знаменитой? В чем? — Хмм, — Саванна задумывается. — Знаменитой на весь мир — наверное нет. Но мне хотелось бы быть относительно известной, чтобы, например, меня звали на вечеринки, даже если там нет моих друзей. Чтобы мне были рады в компаниях. Наверное, это скорее про популярность. Я пытаюсь вспомнить, у кого скоро будет день рождения, но на ум приходит только Скорпиус, а он большие вечеринки не устраивает. — Обязательно позову тебя, если наметится вечеринка, — обещаю я. – И буду очень тебе там рад. Но, кстати я вижу тебя знаменитым кулинаром. Если ты захочешь собрать все свои изобретения в книгу рецептов, уверен, она и через сто лет будет в каждом доме. — Боже, ты меня смущаешь, — она улыбается и прикладывает ладони к покрасневшим щекам. — Но спасибо. Это очень мило. Так. Следующий вопрос. Есть ли что-то, что ты давно мечтаешь сделать? Почему еще не сделал? И опять пустота. Конечно, я много чего хочу сделать, но все это как будто не дотягивает до Мечты — это не профессиональный квиддич, не поступление в алхимическую академию, не изучение исторических реликвий, нет ничего только моего. — Я мечтал поехать в МАЛ, — отвечаю я, потому что в целом это близко к правде. — И поехал, так что вторая часть вопроса сюда не применима. А сейчас даже не знаю, наверное, я мечтаю найти свое предназначение. Пока не представляю, чему хотел бы посвятить свою жизнь. — Это сложно, — серьезно кивает Саванна. — Но я считаю, что у человека не обязательно должно быть только одно предназначение или одна цель жизни. Думаю, что можно их менять в любом возрасте и по любой причине. Так даже интереснее — жизнь более разнообразная. — Я не думал об этом так, — говорю я. — Но это очень приятная мысль. Я привык к тому, что меня окружают очень цельные люди, у которых все в жизни уже решено, — спортсмены, гениальные волшебники, активисты. — Ты как будто описываешь рассадку в «Дрянных девчонках». — Что? — Это маггловский фильм, забей. В любом случае, не все так однобоко, как тебе кажется. Я уверена, что и среди спортсменов найдутся звезды мюзиклов. — Мм… Это тоже что-то про «Дрянных девчонок»? — Нет, это «Классный мюзикл». Надо познакомить тебя с классикой. Ее комментарий меня радует — значит, она не потеряла интерес после моих несодержательных ответов и не против встретиться еще. — Да, будет здорово. Я смотрел не очень много фильмов, — говорю я и вытягиваю следующую карточку. — Как для тебя выглядит идеальный день? Саванна задумывается, склонив голову на бок. — Довольно спокойно. Я встала бы рано утром и пошла на прогулку. Перед работой я иногда трансгрессирую отсюда в маггловские города, гуляю по пустым улицам, смотрю, как они оживают. Потом я бы вкусно и красиво позавтракала — можно в кафе, а можно и приготовить что-то дома. Я люблю готовить и сервировать, даже если ем одна. Потом я бы пошла на любимую работу. Совсем не работать я бы не хотела, но мне важно чувствовать себя хорошо на работе. Сейчас мне нравится работать в «Сладком королевстве», да и в «Трех метлах» тоже довольно неплохо. Но если бы я устала или выгорела, я точно нашла бы что-то новое, чтобы я кайфовала от того, что делаю. После работы я бы, наверное, снова прогулялась, поужинала с друзьями или близкими. Я люблю вечеринки, но если идеальный день — это день, который мне бы хотелось проводить чаще всего, то я бы осталась дома. Читала бы книгу или занималась чем-то другим. А потом я легла бы спать с ощущением того, что завтра будет классный день, — она улыбается. — Удивительно, но здесь у меня часто бывают такие дни. Разве что хотелось бы, чтобы было больше друзей для ужинов. Казалось бы, Саванна не говорит ничего особенного, но это звучит как и мой идеальный день. Я легко могу представить себя в этом распорядке рядом с ней — я был бы счастлив так жить. Как бы я ни пытался стать раскрепощенным и активным под влиянием Саммер, спокойствие, уют и любимое дело привлекают меня больше. — Я с тобой согласен, это звучит как прекрасный день. А насчет ужинов — мы со Скорпиусом всегда к твоим услугам. — Буду иметь в виду, — она снова улыбается и заправляет за ухо короткую прядь волос. — Итак… Кому и за что ты больше всего благодарен в своей жизни? На этот раз ответ приходит гораздо быстрее. — Скорпиусу, — говорю я неожиданно для себя. — Ты выглядишь удивленным, — замечает Саванна. — Да, я… В последние месяцы мы немного отдалились из-за Лили и других проблем, поэтому я как будто об этом забыл, — говорю я, объясняя свой ответ нам обоим. — Но он был моим первым и самым лучшим другом. В детстве вокруг меня были только родственники, а в школе все поначалу смотрели на меня как на сына Гарри Поттера. Но в середине первого курса я подружился со Скорпиусом и был невероятно счастлив от того, что у меня есть свой личный друг, который общается именно со мной, просто Алом. Как будто я в первый раз был важен для кого-то сам по себе. Мерлин, как это сентиментально, — заканчиваю я и на всякий случай оглядываюсь по сторонам, хотя знаю, что никто не заходил. — Не говори ему, что я это сказал. — Но это так круто, — говорит она. — Я всю жизнь мечтала о такой дружбе, но у меня так и не было никогда настоящих друзей. Я бы многое отдала за то, чтобы кто-то сказал то же самое про меня. Я смотрю на Саванну и просто не понимаю, как такое возможно. Как кто-то мог познакомиться с ней и не захотеть с ней дружить? Если бы я тогда не был страдающим мудаком, она бы понравилась мне еще в первую встречу. — Мне жаль, что в твоей школе тебя окружали одни слепые идиоты, — говорю я, разозлившись. Хочется впервые написать Сато, только чтобы спросить, чем они все там думали. — Я искренне не понимаю, как это возможно. Любой нормальный человек был бы счастлив с тобой дружить. — О, — Саванна выглядит так, как будто не знает, куда себя деть. — Ну, все люди разные, но спасибо. Главное, что я уже не там. Следующий вопрос? Я вспоминаю, сколько раз слышал подобные речи в свой адрес от всех членов семьи после расставания с Саммер, и мне становится еще более обидно за Саванну — ей, кажется, редко это говорили. Я бы продолжил, но она явно попросила сменить тему, поэтому я вытягиваю следующий вопрос. — Продолжи фразу: «Я бы хотела, чтобы был кто-то, с кем можно… — М-м… Наверное, так: я бы хотела, чтобы был кто-то, с кем можно разделить воодушевление и восторг от того, какая красивая и интересная жизнь вокруг. — Меня восхищает твое отношение к жизни, — признаюсь я. — Даже после твоего не самого счастливого детства ты смотришь на нее с восторгом и видишь красоту. — Особенно после моего не самого счастливого детства, — поправляет Саванна. — Мне здесь так нравится, что даже самые простые вещи вызывают у меня эмоции. В Японии было много прекрасного, но, мне кажется, мое сердце скучало по Англии, даже когда разум плохо ее помнил. И теперь я счастлива просто от того, что я здесь, занимаюсь любимым делом среди своих людей и могу выбрать для себя любое будущее. Это очень вдохновляет. Я бы соврал, если бы сказал, что не завидую ей. Уверен, Саванна в моей жизни увидела бы массу поводов для восхищения и радости, а мне все время чего-то не хватает. Я жду чего-то грандиозного, великого, важного, того, что можно было бы назвать смыслом всей жизни, и иногда мне становится страшно, что время идет, а я так ничего и не нашел. Я бы хотел, чтобы Саванна делилась своим воодушевлением именно со мной. Может, тогда и я бы научился его чувствовать. — Я рад, что ты здесь, — говорю я, толком не зная, что в это вкладываю — рад я за нее или за себя, что она в стране, где счастлива, или в этой книжной лавке со мной сегодня. Все вместе. Я просто рад. Мне нравится это чувство — спокойное, теплое, светлое, не нуждающееся в риске и адреналине. — Я тоже, — улыбается она. Я надеюсь, она тоже имеет в виду сразу все. — Какое твое самое тяжелое воспоминание?.. Нет, это слишком тяжелый вопрос для первой встречи. Мне не нравится. Давай я сама спрошу: какая твоя любимая книга? Я усиленно увожу свои мысли от тяжелого воспоминания, в котором Саммер в палатке говорит, что больше не хочет быть со мной. — «Будущие основатели», — отвечаю я. — О, мне тоже она понравилась! Я была помешана на Хогвартсе и читала все, что могла про него найти. Но это, скорее, вымысел, а не настоящая история? — Думаю, да. Вряд ли кто-то действительно знает, какими основатели были в молодости. Многие Слизеринцы вообще считают эту книгу ересью, потому что Салазар в ней недостаточно величественный и аристократичный. — Я так надеялась, что они с Хельгой в конце будут вместе. У них была классная химия. Но, видимо, даже для подросткового романа это было бы слишком неправдоподобно, учитывая их взгляды на достойных волшебников. — А мне нравится их дружба. Вообще всех четверых. Их приключения, их взаимодействие с такими разными характерами, и как все привело к решению основать Хогвартс. Просто потрясающая история. Я читал ее несколько раз. — Ты представлял себя на месте Годрика, а Скорпиуса — на месте Салазара? — Скорпиуса на месте Салазара — да. А вот Годрик больше напоминает мне смесь Лили и Джеймса. — Мне кажется, ты первый раз упоминаешь при мне Джеймса, — замечает она. — Какие у вас отношения? Я вспоминаю, как Джеймс успокаивал меня в Визжащей хижине, с неловкостью и благодарностью одновременно. — Не самые близкие, — честно отвечаю я. — Мы довольно разные. Но я знаю, что в трудные времена мы точно друг друга поддержим. И ты снова вывела меня на сентиментальность. Тем более не говори Джеймсу, если когда-нибудь его увидишь. — А в письме ему можно написать? — Нет, — я закатываю глаза. — Лучше расскажи, какая любимая книга у тебя. — Ой, на самом деле, любимая обычно та, которую я только что прочитала. Так что сейчас это «О чём весь город говорит» — маггловская книга. — Первый раз слышу, — говорю я. — О чëм она? — Да ни о чём конкретно, если честно, — она пожимает плечами. — Просто об одном маленьком городе и его жителях от основания до нашего времени. Очень добрая и уютная книга. — Звучит интересно. Дашь почитать, если она ещё у тебя? — Да, конечно, зайду за ней на обратном пути, — говорит она и обводит взглядом книжные стеллажи. — Я тебе могу ещё что-нибудь посоветовать, если хочешь. Я довольно много читаю. — Было бы здорово, спасибо. — Давай так, — говорит Саванна, поднимаясь с места. — Я выберу книгу тебе, а ты мне. Потом обсудим. Идея мне нравится, потому что она предполагает ещё встречи, и я охотно соглашаюсь. — Какие книги ты любишь? Не хочу выбрать что-то совсем не в твоём вкусе. — Какие-нибудь уютные детективы, истории о маленьких городах, что-то, что надо читать с чаем и пледом. А ты? — Приключения. Книги с несколькими главными героями. В общем, в стиле «Будущих основателей». — Принято, — с готовностью кивает Саванна. — Встречаемся тут через десять минут. Вперёд. Она разворачивается и скрывается за стеллажом. Я уверен, что она сделала это просто для драматического эффекта, потому что в маленьком лавке мы за время поиска точно столкнемся несколько раз. Я направляюсь в раздел детективов, надеясь сразу найти что-то там, но успеваю посмотреть только несколько корешков. — Эм, Ал, — настороженно зовёт меня Саванна. — Что ты там говорил про Джеймса и трудные времена? Она показывается из-за стеллажа, держа в руках журнал с крупной фотографией Джеймса на обложке. «Джеймс Поттер проиграл состояние. Придёт ли на помощь его звёздный отец?» кричат яркие буквы. Я закатываю глаза. — Не воспринимай это всерьёз, — говорю я, забираю журнал и кладу его на ряд обложкой вниз. — Про нашу семью постоянно что-то пишут. Если верить этим журналам, мои родители разводятся примерно раз в год, каждый раз из-за измены с новыми людьми. Про Джеймса в первый год профессионального квиддича написали, что от него забеременела фанатка, а он грозился посадить её в тюрьму с помощью отца, если она кому-то расскажет. Рон с Гермионой тоже расходились, но потому что у Гермионы нашёлся ребёнок от Крама. Мы уже не обращаем внимания, только папин секретарь следит и сообщает, если печатают что-то из ряда вон. — А про тебя что-то писали? — Ага, когда я учился на первом курсе — про то, что сын Гарри Поттера подружился с сыном Драко Малфоя. Это, наверное, единственная правда, которую они когда-либо писали. Смешно, что большинство читателей не поверили. Ну и пару раз упоминали мое имя в статьях про открытие смены в МАЛе. А больше вроде ничего, либо я просто не знаю. Саванна качает головой. — С одной стороны это отвратительно. Но с другой — удивительно, как работает у людей фантазия! Они могли бы книги писать. — Учитывая, насколько похожи у них все скандалы, на первой книге пришлось бы остановиться. Так что пойдём найдём что-то более интересное. — Точно! У нас осталось семь минут. Я перебираю книги и, не найдя ничего знакомого, останавливаю выбор на детективе с красивой обложкой и поэтичным названием «Сказка о конце времен». Маленький город, таинственные исчезновения — похоже на то, что любит Саванна. Надеюсь только, что она её ещё не читала. Когда я возвращаюсь к столику, Саванна уже сидит за ним с книгой наготове. — Я не читала, — сразу предупреждает она, — но похоже на то, что тебе нужно. Это первая часть из трёх, четверо друзей в новой школе для умных детей. Почти что основатели, только они ничего не основали, а просто приехали. — Это в моём вкусе, — говорю я и протягиваю свою книгу. — Я тоже не читал. Но тоже считаю, что похоже на твои книги. Саванна читают аннотацию, и ее глаза загораются интересом. — Выглядит очень круто. Сегодня начну. — Я тоже. Я тогда… пойду оплачу книги? — Нет! Ты покупаешь мою, а я — твою. В этом суть. Еще и не так обидно будет, если книги не понравятся. — Я бы лучше потратил деньги на плохую книгу себе, чем тебе. Но хорошо, тогда купим их, когда будем уходить, — говорю я, садясь на свое место. — Какие у тебя хобби, кроме чтения и хождения по тайным ходам и подвалам? — спрашивает Саванна и откладывает карточки в сторону, как будто показывая, что вопросы теперь будет задавать она. — Если честно, я даже читаю не так много. Раньше я был в команде по квиддичу, и мне это нравилось, но в этом году я пропустил отборочные. Так что теперь я летаю только иногда со Скорпиусом. А больше не знаю. Мне хочется найти что-то, что серьезно меня увлечет, но я не представляю, что это может быть. — Ты не узнаешь, пока все не попробуешь, — говорит Саванна. — Вряд ли ты поймешь, что тебя увлекает рисование, пока не возьмешь в руки кисть. Может, составишь список всего, что кажется тебе хоть немного интересным, и дашь шанс всему? Я могу тебе помочь. — Да? — Да, мне самой это будет интересно. Для рисования надо будет найти какого-нибудь хорошего художника, но я, например, завтра могу показать тебе, как делать пирожные! Вот только… — она заминается, и ее выражение лица становится виноватым. — Что? Саванна еще ничего не сказала, но сожаление в ее взгляде напоминает мне Саммер в тот самый момент в палатке. Я задерживаю дыхание, ожидая приговора. — Наша встреча сегодня — это же свидание? Я сглатываю и киваю. — Я это предполагал, да. Но если ты не хочешь… — Я прекрасно провела время, Ал, — перебивает она. — Правда, мне очень интересно с тобой. — Но? — Но… Я не хочу быть девушкой, с которой ты пытаешься забыть другую. — Что? — тупо спрашиваю я, потому что ожидал чего угодно, кроме этого. Саванна вздыхает. — Когда мы были на балу, ко мне подошла Беттани. Блять. Что? — Саванна, не знаю, что она тебе сказала, но между нами уже давно ничего нет. — Я верю. Но она приняла меня за другую — назвала меня Саммер. Сказала, что я не должна была приезжать, что я сломала тебе жизнь, что ты только начал отходить от нашего разрыва, а я снова разобью тебе сердце. Я молчу. Не знаю, что говорить. — Я помню, как в «Три метлы» прилетела сова с письмом для тебя — оно было от Саммер. И когда мы познакомились, Скорпиус говорил, что ты такой злой, потому что недавно расстался с девушкой, — Саванна опускает глаза. — Я понимаю, что не могу знать твои чувства лучше тебя, но я знаю свои. И я не хочу привязаться к кому-то и каждую нашу встречу задаваться вопросом, кого он видит, когда смотрит на меня. Мне хочется заморозить время на полчаса, чтобы подумать, потому что сейчас я не соображаю совсем. Что я могу сделать? Если я скажу, что полностью выкинул Саммер из головы, она мне не поверит — потому что это неправда. Я не хочу возвращать прошлое и мне нравится Саванна, но Саммер даже снится мне до сих пор — как я буду смотреть в глаза Саванне после этих снов? Вид у Саванны совсем несчастный, и я беру себя в руки. — Я понимаю, — медленно говорю я. — И я не буду пытаться тебя переубедить, потому что я не хочу, чтобы ты сомневалась и чувствовала себя ненадёжно. Но ты мне нравишься, мне нравится проводить с тобой время. Поэтому если ты всё ещё хочешь научить меня делать пирожные и обсудить книги — я буду рад встретиться с тобой не на свидании. Саванна облегченно выдыхает. Неужели она ждала, что я захочу общаться с ней, только если она будет моей девушкой? Наверное, в какой-то степени я и сам испытываю облегчение, потому что не чувствую себя готовым к новым отношениям, но… Я смотрю на её лицо, запоминаю каждую чёрточку — глаза зеленого, травяного оттенка, блики солнца в русых волосах, редкие крапинки веснушек — и очень боюсь её потерять. Пусть даже мы встретимся завтра — однажды наступит день, когда я увижу её в последний раз перед тем, как она уйдёт к кому-то, кто будет любить её так, как она заслуживает. *** Скорпиус делает разворот в воздухе и бьёт по квоффлу с такой силой, что я чувствую этот удар всей рукой, отталкивая его от ворот. — Ты мне чуть руку не сломал! — кричу я, недовольно потирая предплечье. — Я просто представлял на месте мяча её лицо, — говорит Скорпиус, подлетая ближе. — Саванна не обязана хотеть со мной встречаться! — ужасаюсь я. — Да я про Беттани. — Ну, тогда ладно. Вспомни её на следующем международном матче. — Там я на каждый гол найду, кого вспомнить, — фыркает он. — У другой школы не будет шансов. Но с Беттани я начну. Какого хера она влезла? — Да она ещё при мне решила, что Саванна — это Саммер. Надо было сразу ей сказать. — Ой, как будто она не подошла бы к Саванне с другим бредом, лишь бы удержать её подальше от тебя. Она ëбнутая. Давай я поговорю с Саванной? — И скажешь что? Что и Беттани, и ты сам соврали ей про моё расставание? — Блин, Ал, — морщится он. — Прости. Я не думал тогда, что так выйдет. — Да забей, — я лениво выхватываю из воздуха вернувшийся квоффл и перебрасываю ему. — Я вёл себя как мудак, это в любом случае бы всплыло. — Почему ты так спокоен? — возмущается Скорпиус. — Неужели я правда на тебя надавил, а тебе она даже не нравится? — Нравится. И я расстроен. Но что я могу сделать? Я же не могу заставить её со мной встречаться, особенно когда у меня в голове полный хаос. — Так. Ладно, — решительно произносит он. — Мы разбираемся с твоим хаосом, а потом ты делаешь всё, чтобы её завоевать, на ваших книжных клубах. — Лили обидится, если услышит, — хмыкаю я. Скорпиус неожиданно хмурится. — Почему ты всё время это говоришь? — спрашивает он. — Как будто ты не веришь, что я ищу все способы расторгнуть помолвку. Что Лили для меня так же важна, как… Нет, гораздо больше важна, чем твоё второе свидание с Саванной, уж прости. — Я бы не хотел, чтобы моё свидание с Саванной было важнее Лили, — осторожно отвечаю я, чувствуя, что мы ходим по тонкому льду. — И я верю, что ты работаешь над помолвкой. Меня бесит, что от Селвинов никак не избавиться, но это не твоя вина. Я не считаю, что ты делаешь недостаточно. Извини, если я заставил тебя так думать. — Да ладно, — отмахивается он. — Я и сам знаю, что делаю недостаточно, иначе всё давно уже было бы решено. Но я уже не знаю, что мне делать. И с каждым днём этого незнания я приближаюсь к тому, чтобы всё проебать и потерять всех, кого я люблю. — Мне считать это признанием в любви? — Иди нахер, Ал. — Но если серьёзно, — я прячу улыбку, — то сегодня я вспомнил, как рад, что ты есть в моей жизни. В последнее время было много проблем и разногласий, но я хочу, чтобы ты знал — ты по-прежнему мой самый лучший друг. И мы со всем разберёмся. — Тебе Саванна в кекс что-то подмешала? — подозрительно спрашивает он, не выдавая других эмоций. Я усмехаюсь. — Нет, она просто любит глубокие личные разговоры. — Так, всё, Ал, возвращаемся к плану. Ты завоёвываешь Саванну, чего бы это ни стоило, потому что она твоя родственная душа. — А я думал, наш разговор идёт к тому, что это ты моя родственная душа. — Ой, отвали. Ты тоже мой самый лучший друг. Доволен? — Очень. И, как ни странно, я не вру. Пусть Саванна и отшила меня сегодня, я наконец начинаю верить, что впереди меня ждёт что-то хорошее.