Non timebo mala quoniam tu mecum es

— Риддл, пошёл нахер, а? — Нет, — с явным удовольствием отозвался Том, опуская на макушку Асуры вымоченное в холодной воде полотенце. И хоть бы вид сделал, что заботится, падла, чтоб в глаза не бросалось, что просто злорадствует! Вспоминает, небось, похожую ситуацию в их восемь лет, злопамятный уродец… — Хватит бормотать и занимайся делом, — чужие пальцы развернули голову Стоун обратно к унитазу, но тут же подхватили полотенце и нарочито промокнули покрытый испариной лоб. — В жопу себе это дело засунь, — Асура оттолкнула руку веселящегося Тома и поднялась, покачиваясь. — Я всё. — Да неужели? А я думал, весь туалет заблюёшь… — Риддл, иди нахер! Карма, не иначе. На языке так и вертелся вопрос, почто сотрясение мозга заставляет Асуру обниматься с унитазом, а Тома — нет, но Стоун прекрасно знала, что Риддл этот вопрос ох как ждёт, так что сдержалась. Их «новый дом» оказался неожиданно хорошей трёхкомнатной квартирой на Паркер-стрит, что недалеко от парка Линкольнс Инн и буквально в паре автобусных остановок до Кингс-Кросс. Асуре казалось, что в подобном везении присутствует обязательная гадость, но пока гадостей не наблюдалось: это была светлая квартира на третьем этаже, слегка захламлённая и грязная, в чём большой беды не виделось, с большими комнатами и уже подготовленным диваном в продолговатой гостиной; Асуре МакКензи отвёл старую комнату своей дочери, что заставило девочку ощутить неожиданный укол в сердце. — Разве цены в этом районе не высокие? — как бы между прочим поинтересовался Том тем же вечером, когда Джон забрал их к себе домой. — Как обычный врач может позволить себе такую квартиру? — По наследству досталось, — отмахнулся МакКензи, пытаясь одновременно пристроить их чемоданы и наблюдать за дёрганными, слегка нервными движениями детей, с интересом разглядывающих жилплощадь. — Отдыхайте. Это вам в основном и положено сейчас делать, Асура, Том. Еда в холодильнике, с вещами потом разберётесь. Том, тебе я постелил в гостиной на диване, Асура, а тебе — в той комнате. Диван в гостиной был проигнорирован, и полночи Том провёл за столом в новой комнате Асуры с книгой. Что он там пытался вычитать, Стоун не знала — судя по её состоянию, сосредоточиться на чём-то было крайне сложно, и те же полночи девочка промучилась тошнотой, а ближе к утру, когда Джон ушёл на работу, собственно… Асура одарила Риддла уничтожающим взглядом и уселась на стул на кухне, заварив предварительно себе чашку чая с мелиссой. С минуту Том делал вид, что изучает помещение, а затем вздохнул и пристроился на втором стуле, налив себе то же. — Что? — Ты это задумывал, не так ли? — напрямик поинтересовалась Асура, морщась от боли в голове. Самонадеянно было думать, что за ночь что-то изменится — всё тело ломило, голова раскалывалась, и почти цветущий облик Риддла делу никак не помогал. Впрочем, стоило Стоун открыть рот, как хорошее настроение Тома испарилось, как по мановению волшебной палочки, и весь он будто бы посерел — снова стали видны последствия сотрясения и избиений. — Да, — не стал отпираться слизеринец. — И моё изнасилование тоже? — с нажимом спросила Асура, чувствуя, как что-то в груди болит. Тянуще и до нового приступа тошноты неприятно. Она вздрогнула — во взгляде Риддла мелькнуло нечто звериное. — Нет. — Отрезал он лаконично. Пару минут на кухне стояла тишина, только птица где-то за окном выводила звонкие трели. — …я знал, что они сделают нечто подобное, — наконец произнёс Наследник Слизерина. — Попытаются избить нас, унизить… И собирался позволить им поиграться, — Асура прикрыла глаза. «Поиграться». Поиграться, блять. — Последствия должны были быть видны, чтобы МакКензи поспешил со своими планами нас забрать, Асура. Я не собирался проводить ни дня больше в этом… приюте, если у меня была возможность оттуда уйти. И, если ты не заметила, у меня получилось. Мы больше не вернёмся туда. Никогда. Асура подняла глаза и уже было открыла рот, но что-то не позволило ей выдавить и слова. Это взгляд Тома — насквозь… больной, что ли. Не извиняющийся, нет, не сожалеющий — больной. Тёмный, свирепый, потерянный. Взгляд человека, привыкшего к подобного рода боли, и не гнушающегося перенести её вновь, чтобы достичь цели. Но это не значило, что перенесённое никак на нём не сказывалось. Черты Риддла заострились, вызывая у Асуры всполох неясной ассоциации с японскими тенгу; зубы сжались, глаза потемнели, и девочке показалось, что она тонет в яростных волнах штормового океана. Асура склонила голову, без слов спрашивая. — Я знал, что он, — губы Тома скривились. — Попытается добраться до тебя. Но не знал, что… таким образом. Я не буду извиняться, Асура, — припечатал слизеринец. — Я знаю тебя; ты не ждёшь этого. Ты не слабая, ты бы справилась и без меня. Но, — его взгляд заволокло тьмой. — Я бы никогда не позволил такому, как он, сделать что-то с тем, что… …принадлежит мне. Стоун вновь прикрыла глаза, медленно кивая — почему-то на этот раз никаких отголосков гордости, никакого неприятия; Асура знала, как умеет чувствовать Том Риддл, и научилась жить с этим. Неважно, чего бы ей хотелось, быть нужной вещью, в конце концов, не так уж и плохо для неё — для той, кто и не знал, как бывает по-другому. Но она нужна. — Мы закончили? — резко спросил Риддл. — Да, — негромко отозвалась Асура. Закончили.

***

Это было чем-то новым — ощущать некую свободу. Чем-то приятным. Не вставать по режущему слух крику Коул за дверью, не бежать, сломя голову, на очередное дежурство, не видеть, в конце концов, осточертевшие лица приютских отбросов, источаемые отдающими гнильцой неприязнь и ненависть. Конечно, они с Асурой прибрались во всём доме: Асура, потому что, видимо, благородство в ней всё ещё где-то было живо, Том — потому что не привык жить в грязи. Но Риддл и представить не мог, что нахождение вне Хогвартса, у маггла, может если не радовать его, то, как минимум, приносить удовлетворение; наверное, дело в контрасте между свободой, дарованной МакКензи, и ненавистным приютом. Том ощущал почти что благодарность. Он мог вставать, когда ему захочется, мог есть если не до отвала, то гораздо больше, чем под началом Коул, мог спокойно заниматься чтением и изучением нового, не пряча по углам книги, мог не ждать подвоха от соседей по приюту, мог… ощутить спокойствие. И, что самое главное, мог быть уверенным, что в приют ему больше возвращаться не придётся. МакКензи сам сказал об этом однажды за ужином, из чего Том сделал вывод, что доктор продолжает какие-то неясные махинации с документами. — Зачем тебе это, скажи на милость? — услышал он однажды вечером с кухни, когда вернулся из магазина, позвякивая ключами — МакКензи выдал им с Асурой по своей связке, и Тому отчего-то нравилось с ними играться. — Мэри с Эми всё ещё там, — голос Мередит Лютер звучал хрипло и печально; Риддл не сумел сдержать ироничной усмешки. — Я собираюсь выпустить их, тогда, наверное, уйду. Ну, и… Не знаю, у меня ощущение, что ты не покинула приют. — Покинула, — после небольшой паузы отозвалась Асура. — Мы с Томом больше не вернёмся туда, я же говорила. Джон сказал, что мы можем оставаться у него хоть до совершеннолетия, хоть после — честно говоря, не верю я в такие чудеса… — А ты попробуй, — усмехнулась воспитательница, позвякивая ложкой. — Трудновато, — сообщила Стоун мрачно. — Понимаю. Честно говоря, я бы сама в такое поверила бы с трудом, но он вроде как заботится о вас сколько, лет пять? Не знаю, чем вы ему так приглянулись, особенно Риддл, но пользуйся, пока можешь, — с каплей иронии произнесла Мередит. — Слушай, а ты можешь ещё… — Погоди, — оборвала Асура. — Риддл, ты так и будешь там стоять? Заходи. Подавляя расползающуюся ухмылку, Том шагнул на кухню, с ходу передавая девочке пакеты с тем, что сумел найти в пустеющем магазине. — Шпионишь? — глубокомысленно поинтересовалась Стоун, забирая пакеты и отдавая Тому чашку и пару пшеничных сконов. — Больно надо, — снисходительно ответил Риддл, подхватывая чашку и угощенье не загипсованной рукой и скользнув взглядом по заживающим синякам на запястьях девочки. — Сплетничаете? — Ага. Платья, украшения, мода — сам понимаешь, — серьёзно кивнула Асура, доставая чайник. — Приятно подавиться, Риддл. — Как всегда, — нарочито вздохнул Том, подставляя чашку под льющийся кипяток. — И тебе хворать, Стоун. Мередит внимательно переводила взгляд с одного на другую. — Гармонично смотритесь, — как бы между прочим заметила она, размешивая сахар в собственной чашке. — Да, как эдакая парочка из страшных сказок, что постоянно ходит за ручку и убивает людей во имя своей тёмной любви, — щёлкнула пальцами Асура, будто вспомнив старую шутку. Том хмыкнул и глянул на тумбочку, на которой лежала волшебная палочка Стоун. Затем — на браслет на правой руке девочки. — Риддл, я завтра прогуляться пойду. Если получится разжиться проблемами, вечером расскажу, что да как. — Всенепременно, — отстранённо отозвался Том. Он ждал, когда Асура сама объяснит происхождение неизвестного браслета, но та молчала — что ж, вот завтра, когда Стоун вернётся с очередными проблемами, и поинтересуется. Риддл бросил недоеденный скон зевающему у холодильника Куро и вернулся в гостиную. Ждать пришлось недолго. Прошедших двух недель, по-видимому, было недостаточно для того, чтобы сотрясение полностью сошло, особенно, если больной игнорирует постельный режим, так что ближе к вечеру Тома сморил сон. Заснул он на кровати Асуры — по неизвестной причине его тянуло спать недалеко от места проживания Стоун, и Риддл предпочитал не уделять подобному аспекту много внимания. Сквозь дремоту слуха коснулся хлопок двери, а в следующую секунду тишину квартиры сотряс непривычно громкий голос Асуры: — Том! — он услышал, как девочка мечется по гостиной. — Том! Dieu Merci, Том, ты мне нужен! Его резко обняли и прижались к груди так сильно, что сломанную руку прострелила боль. — Ой, désolé, — Асура отстранилась и дрожащими руками взяла ладони Тома в свои. — Прости, я совсем забыла. Риддл мрачно уставился на их переплетённые пальцы. — Стоун, ты совсем крышей полетела? В этот же момент на кровать вскочил Куро и, потеснив Асуру, упёрся передними лапами в бедро Тома, резко меняя облик с кота на лиса. Открыв пасть, он издал неопределённый рык, и Риддл, ощутив, что всю сонливость как рукой сняло, уставился в горящие оранжевые глаза. На его памяти фамильяр Асуры почти никогда так открыто не показывал своих чувств, особенно непосредственно Тому, и подобное он наблюдал лишь раз — когда Стоун свалилась с метлы недалеко от розового сада. — Уйди, противный лис! — взвизгнула Асура, пихая зверя в бок. Том перевёл взгляд на девочку. — Асура? — многозначительно вскинул брови слизеринец. — Да, да! — судорожно закивала та. — Oh mon Dieu, я Асура! Асура. Та, прошлая Асура. Асура, которая всё это время жила на задворках сознания взрослой Стоун. Первой мыслью Тома было острое осознание, что вот оно, он сумеет узнать, кем были настоящие родители Стоун. Он сумеет узнать всё. Следующей — как такое произошло? Где, чёрт подери, Стоун ухитрилась разжиться такими проблемами? — Ты где была? — напрямик спросил Том. — Я… Я не знаю, — зачастила Асура. — Как будто плавала в темноте, изредка видя то, что видела она, но… — Я не об этом, — жёстко отрезал Риддл, хотя острое любопытство подняло голову, как змея из травы. — Где ты была сегодня? — Я… не помню, — лжёт. — Рarole d'honneur, всё как в тумане… — Ты знаешь, что я умею различать ложь, не правда ли? — голос сам собой стал шёлковым, почти нежным. От этой нежности Асуру всю передёрнуло, и девочку резко отнесло на край кровати. Том склонил голову, высчитывая, как с этой, совершенно незнакомой ему Асурой, себя вести. Она, по-видимому, с ним знакома была. Она доверяла ему, раз прибежала непосредственно к Риддлу, и доверяла достаточно, чтобы лезть обниматься. Но она явно чувствует угрозу. Не знает всего, что знала Стоун. Пожалуй, стоит начать с доброжелательности. — Послушай, — Том улыбнулся, пропуская в эту улыбку капельку неуверенности, и подвинулся на кровати чуть ближе к девочке. — Прости, если напугал. Просто… это слегка неожиданно. Давай начнём сначала? Что ты вообще помнишь? Ты помнишь… своих родителей? — Риддл затаил дыхание. Асура бледно улыбнулась в ответ и провела ладонью по лицу, стирая испарину. Странно, но эта, другая Асура, казалась гораздо тоньше и хрупче настоящей Стоун. — Я… Понимаешь, я… — она судорожно вздохнула. — Mon Dieu, всё так смешалось… Я теперь иногда не могу разделить, где заканчиваюсь я и начинается… она. Я помню её родителей — таких ужасных, бесчувственных… И помню своих — добрых, понимающих, но… Я не помню, как их зовут! — голубые глаза наполнились слезами. — Я помню, как зовут её родителей, но не помню своих! Кажется, мою маму звали… Звали… А… Александрин… Александрин Ирен, точно! Француженка. Вот, почему она говорит на французском. — Она настаивала, чтобы я учила французский, ma mère, с самого рождения… — бормотала Асура, обращаясь уже больше к самой себе, чем к Тому. — «Это положено, это надлежит твоему статусу», говорила она… — Статусу? Какому статусу? — быстро спросил Том. — Твоя мать была волшебницей? — Да, да… Она колдовала, — тонко прошептала девочка. — Я… помню. — А твой отец? — настаивал Риддл. — Кем был твой отец? — Я… не помню его имени, — с глубочайшим ужасом произнесла Асура. — Но он… был англичанином. Да, именно поэтому мы оказались здесь… Приехали из Франции… — Что ещё ты помнишь? — наклоняясь вперёд, потребовал Том. Стоп. Нельзя настаивать, нельзя действовать… жёстко, это не Стоун, это маленькая Асура. Риддл коротко выдохнул и с неожиданным трудом изобразил на лице мягкую улыбку. — Почему вы приехали из Франции в Лондон? — Я… не помню. Не помню! — взвизгнула Асура, хватаясь за растрёпанные волосы. — Я помню, как она завладела моим телом, а потом я оказалась во тьме! Это было так ужасно, mon Dieu, Том, так ужасно! Пожалуйста… обними меня. Она наклонилась вперёд и снова прижалась к Тому, уткнувшись носом в его плечо, но действуя осторожно, чтобы не задеть левую руку. Риддл глубоко вздохнул и медленно выдохнул, останавливая взгляд на Куро, что нервно шевелил хвостом, сидя у кровати и не сводя оранжевых глаз с лица слизеринца. В комнате было на удивление спокойно; вечерние лучи солнца освещали макушку Асуры, и на свету её волосы отливали шоколадным. Значит, отца она не помнит… Что ж, жаль. Том поднял руку и, помедлив, погладил девочку по голове. — Откуда ты знаешь меня? — Я, — она шмыгнула носом. — Я иногда будто бы… просыпалась. Видела её глазами, и тебя там было много. Я… будто бы знаю тебя, coûteux Том, поэтому побежала прямо к тебе… Ты много значишь для меня, потому что в основном тебя я видела, когда «бодрствовала». — Как ты вообще, — Том помедлил, выбирая выражение. Раздражение скользило под кожей, как ядовитые змеи, но слизеринец не позволил ему взять над собой верх. — Жила всё это время? Как «видела» то, что видела Стоун? Ты могла учиться в Хогвартсе, могла читать её мысли? — Не мысли, а… — Асура смешно насупилась, тоже подбирая слова. — Это… вспышками. Мы будто… не знаю, будто наши жизни пропитывались друг другом, связывались неразрывно… У меня ощущение, что я жила её жизнью «до», и это… ужасно. — Что именно ужасно? — быстро спросил Риддл. — Я не хочу об этом говорить! — внезапно разозлилась девочка. — Я и так всё это время была её узницей, я хочу говорить о себе! — Хорошо, — тут же согласился Том. — О чём ты хочешь говорить? — Я… — она снова прильнула к нему, и Риддл вздохнул. — Я не знаю, я… Я знаю, что хотела бы учиться в Рейвенкло. Но также я хотела бы учиться с тобой. Знаю, что у меня хорошо бы получались Трансфигурация и Зелья… Знаю, что я ненавижу, ненавижу, ненавижу то, как она отталкивает от себя людей! Том, я устала, mon Dieu, я так устала! Я хочу жить! Жить полноценно, а не только тогда, когда её защита слабнет, не хочу больше наблюдать ту жизнь, которой должна была жить я, её глазами! Я не хочу больше болтаться во тьме, как какой-то уродец, недостойный жизни, пожалуйста, милый Том, прошу, помоги мне остаться здесь! Она подняла ясные, голубые, полные слёз глаза к его лицу, и Том едва успел сдержать тонкую, ироничную улыбку. Веселье неожиданно сменило собой раздражение, и Риддл улыбнулся. — Хорошо, — помолчав, мягко отозвался он. — Я хочу помочь тебе, Асура. — Правда? — выдохнула она. — Конечно, — вновь улыбнулся Том. — В конце концов, это же всегда была ты. Ты достойна жизни, а Стоун… Стоун свою уже отжила. — Oh, mon doux, doux Том, спасибо тебе! — она засмеялась, и слёзы заструились по её щекам, когда девочка мягко обняла Тома, осторожно касаясь загипсованной руки. — А ты знаешь, что я сделаю, когда снова попаду в Хогвартс? Милая, маленькая, глупая, доверчивая Асура… Том ненавидел слёзы. — Что же? — Попрошу Шляпу отправить меня в Рейвенкло! — девочка улыбнулась сквозь слёзы ярко, так, как никогда не улыбалась Стоун, но тут же застенчиво прикрыла рот рукой, загораживая отсутствующий зуб. — Ничего, мы это поправим, когда вернёмся в школу, — Риддл приветливо дотронулся до руки волшебницы и хмыкнул. — Думаю, Шляпа будет в восторге. — А я о чём! — Асура вскочила на ноги и, не обращая внимания на рыкнувшего с неприязнью Куро, затанцевала по комнате. Её волшебство было… тёплым. — Да её инфаркт хватит! А знаешь, а знаешь, — она снова подскочила к Тому. — Я ведь выросла! Думала, из-за того, что в основном нахожусь во тьме, останусь семилеткой, но нет, из-за неё я стала старше! Я… — она вдруг покраснела и опустила взгляд. — Обещаешь не смеяться? Куда ты выросла, Асура? — Обещаю, — кивнул Риддл. — Ты мне, кажется, нравишься, Том, — прошептала девочка так, будто делилась тайной. Открытая. Или глупая, маленькая-Асура. — Ты мне тоже, — Том тоже засмеялся, делая смех максимально добрым. Глаза Асуры засверкали. — Но послушай… Для того, чтобы разобраться со Стоун, мне нужно знать, куда она отправилась сегодня и как на первый план вышла ты. Асура присмирела, надулась, как маленькая, и исподлобья глянула на Тома. — Но она таким образом хотела избавиться от меня. Так вот оно что. — И мы таким же образом избавимся от неё, — кивнул Риддл и встал, решив, что слов недостаточно. Он скользнул к Асуре осторожно, боясь спугнуть, и аккуратно взял её ладонь в свою. — Ведь она может вновь занять первое место. Девочка порозовела и задумчиво уставилась на их сцепленные пальцы. — Хорошо… Тем более та ведьма всё равно её не любит. Представляешь, она напала на эту старуху в Лютном! — Асура рассмеялась. — А потом оказалось, что эта же старуха занимается наговорами, с помощью которых Стоун и планировала «выключить» меня! Так она в Лютный намылилась, да ещё и со старыми ведьмами успела там поцапаться… — А не знаешь случайно, откуда она этот браслет взяла? — поинтересовался Том, поднимая правую руку Асуры, на которой всё ещё красовались рунные гранулы. — Знаю, — улыбнулась девочка, но тут же погрустнела, машинально приложив руку к груди. — Она продала мой кулон, чтобы купить этот браслет — он позволяет колдовать вне Хогвартса, — и продолжила, не замечая, как раздулись ноздри Тома. — Я отчасти понимаю… Не помню, с чем связан кулон, но он был частью памяти о родителях… А браслет всё же вещь хорошая. Том? Том, mon doux, с тобой всё хорошо? Том выдохнул и улыбнулся — как можно добрее. — Да, — он усмехнулся. — Просто не думал, что она так долго будет это скрывать. — Это ещё что! — рассмеялась Асура. — Но об этом потом. Пойдём в Лютный? Мне не терпится начать жить! Том прикрыл глаза. Асура Стоун… Две абсолютно разные девушки, и обе не хотят, ради Мерлина, делиться с ним своим прошлым! Что-то подсказывало Риддлу, что эта Асура не пожелает рассказывать о Стоун ничего, пока не убедится, что останется жить. А настоящая Стоун… Настоящая Стоун… Она держала его за здоровую руку всю дорогу от дома МакКензи. Это тоже было странным — Стоун никогда не была тактильной, и всех её скудных запасов хватало лишь на привычку валяться на его коленях. Маленькая-Асура же оказалась на удивление тёплой и, кажется, всерьёз восприняла его слова о том, что она тоже ему нравится — девочка держалась за его ладонь уверенно, будто всегда так делала, и чуть ли не тащила слизеринца за собой; Лондон она знала куда лучше Стоун в её первые дни здесь. Значит, из Франции они приехали достаточно давно, или же жили в Лондоне до этого, — делал вывод Том. — Смотри, — Асура остановилась у магазина одежды. Как и все остальные, этот заметно обнищал, но на витрине красовалось чёрное платьице чуть ниже колен — достаточно модное на сегодняшний день, как понимал Том, а понимал в женской моде он слабо. — Можно? — она выпустила его руку и ухватилась за свою рубашку — кошелька МакКензи хватило лишь на один новый костюм для Тома и почти такой же для Асуры. — Можно-можно-можно? — Украдём? — равнодушно предложил Том. — Нет, конечно! — вздёрнула нос девочка. — Я взяла немного из её сбережений. Стоун была бы в восторге, с мрачным весельем подумалось Тому. Что ж, позлить подругу никогда не поздно. Риддл кивнул, и через пять минут Асура уже выбежала на улицу в обновке, сжимая старую одежду подмышкой — должно быть, понимала, что расшвыриваться одеждой сейчас нельзя. Бережливая, думал Том. Понимает ценность вещей. Её семья не была богатой, но имела представления о «статусе», или же она просто помнит их с Томом положение? Куро бежал рядом, и Том рассматривал пушистый хвост, рассеянно слушая болтовню Асуры. Кажется, она помнит из жизни Стоун здесь гораздо больше, чем хочет показать — по её словам девочка почти постоянно «болталась в темноте», но волшебница знала достаточно из того, чем жила настоящая Асура. Интересно, зачем ей это? Или она просто не обращает внимание на то, что говорит? — А этот Барон, бр-р, — Асура передёрнула плечами. — Когда она в первый раз пришла к нему, я думала, покроюсь коркой льда… Почему-то его сковало острое неприятие того, что эта Асура знает так много о жизни настоящей. Том даже на мгновение замер, пытаясь разобрать это чувство, но осознал лишь одно — ему почти до тошноты отвратительно понимать, как Асура вплелась в существование его Стоун. — Quoi? Ах, да, — Асура обескураженно сжала свой бывший костюм и обратила взгляд к Тому. — Я забыла палочку и не помню, какой кирпич… — Я взял, — кивнул Том. Милая улыбка, казалось, прилипла к лицу. — Отойди. Риддл достал волшебную палочку и постучал по нужному кирпичу в разделительной стене между «Дырявым Котлом» и проходом в Косой переулок. Волшебная улица покрылась вечерними тенями. Том глубоко вздохнул, чувствуя, как расправляются крылья — нужно было вернуться сюда раньше, побродить между магазинами, подышать волшебством… Почему это пришло в голову Асуре, но не ему? Какого Мерлина он прохлаждался в маггловских районах, но совершенно забыл, что путь к волшебству, собственно, для него не совсем закрыт на время лета? Ведь всегда был Косой переулок и… Лютный. Стоун, конечно, хороша — каких-то несколько месяцев назад говорила об опасности соваться в проулок, а сама… — Нам сюда, — Асура вновь схватила Тома за руку и увлекла направо, туда, где ледяными иглами пробирался под одежду промозглый сквозняк. Не робкая. Куро под ногами фыркнул и устремился вперёд, между магазинчиками. Риддл позволил ему и Асуре вести себя, но внимательно приглядывался к каждой витрине, проплывающей мимо. Лютный… завораживал. Привлекал. Его холод, казалось, сковывал мышцы, заставлял их покрываться инеем, и это чувство было так знакомо Тому — эта тьма была так ему знакома. Хотелось остановиться, приглядеться, разобраться. Хотелось взглянуть в глаза тем, кто за ними наблюдал — о, он чувствовал эти взгляды. Хотелось высвободить руку из тепла, источаемого Асурой, и встретить холод лицом к лицу. — Вот, — девочка резко остановилась, и Том поднял взгляд на витрину, над которой парила вывеска «MORI`S». — Здесь… Сюда она пришла, чтобы навсегда отключить меня. Риддл склонил голову, изучая магазин. На магазин, честно говоря, он похож не был — скорее вход в небольшую квартирку. В витрине стоял большой котёл, и больше ничего видно не было, под вывеской значилось «Заклинания и Наговоры». Как Стоун вообще нашла это место? Откуда узнала, где могут помочь с её проблемой? Взгляд упал на Куро — тот, вновь обратившийся в лиса, едва дети ступили на волшебную территорию, с сомнением разглядывал вывеску, и Том понял. — Мелкий пройдоха, — едва слышно обронил он и улыбнулся, повернувшись к Асуре. — Ну что, — слизеринец сжал её пальцы. — Готова начать жить? Минуту Асура разглядывала его лицо, а потом светло улыбнулась. — Да, — выдохнула она. Колокольчик у двери звякнул, когда они вошли. Внутри оказалось сумрачно: само помещение было тёмным, захламленным; у стен вытянулись шкафы с древними артефактами и мрачными, тревожными картинами, у противоположной стены стоял прилавок с человеческим черепом на подставке. У самой витрины стояли два мягких откидных кресла, на одном из которых виднелись ремни на подлокотниках и у ножек. Другая стена была покрыта звёздными картами и схемами; единственная лампочка на потолке давала скудный, тусклый свет, и углы комнаты терялись во мраке. — А, — раздался скрипучий голос. — Мисс А-Асура. Асура дёрнулась, тут же сжимая руку Тома сильно, почти до боли. Но мгновением позже выдохнула и даже слегка улыбнулась. — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она и зашептала: — Это та ведьма, о которой я говорила. Именно благодаря ей ритуал не был закончен, и я смогла вырваться на свободу. Помнишь, я говорила, ей не нравится Стоун. Том прищурился; в полумраке лицо старухи было видно плохо, но он сумел разобрать водянистые глаза, беззубый рот и скрюченные, длинные пальцы с когтями, которыми она сжимала трость. — Матильда, кто там? — из тени вынырнула вторая старуха — абсолютная копия первой, кроме зубов; у неё они были на месте. — Здравствуйте, молодые люди. Мисс Асура. — Мы пришли закончить ритуал, — выступила Асура. — Изгнать дух той, второй, кто занял моё место на несколько лет, madame Mori. — С удовольствием, — усмехнулась первая старуха. — Помню, изначально заказ был не такой, — её сестра выступила вперёд, цепляясь когтистой рукой за прилавок. — Прошу прощения, меня зовут Вивиан, — она кивнула Тому. — Сегодня ранним вечером к нам явилась другая мисс Асура с просьбой погрузить в забвенье вторую свою душу, — она кивнула на девочку. — Её. Моя сестра… вмешалась в ритуал, и он не был закончен должным образом. — Да, — негромко подтвердил Том, мягко улыбнувшись своей спутнице и поворачиваясь, склоняя голову к плечу. — Это было верным решением. Изначальной владелицей тела являлась именно эта Асура. — Вот оно как… — протянула Вивиан. — И вы хотите избавиться от первой, чтобы она больше не могла взять вашу жизнь под свой контроль? — Да, — смело кивнула Асура. Том, не поднимая головы, посмотрел на Куро. Тот вильнул хвостом и вышел вперёд, усаживаясь перед Вивиан и глядя той в глаза. Пару минут стояла тишина, а затем старуха моргнула и подняла взгляд на детей. — Что ж, — она улыбнулась, и в этой улыбке Тому померещилось нечто зловещее. — Как вам будет угодно. Матильда выглядела недовольной, но Риддл мягко коснулся руки Асуры и развернул её к креслу с ремнями, без слов поняв, что было нужно. — Это необходимо, — сообщила Вивиан, когда девочка боязливо уставилась на ремни, дёрнувшиеся, едва она опустилась в мягкие подушки. — Если помнишь, процедура слегка… болезненна, а нам нужно, чтобы ты оставалась неподвижной. — Понимаю, — дрожащим голосом отозвалась Асура. Кресло само собой разложилось, приводя волшебницу в горизонтальное положение, и ремни мгновенно стянули её кисти и щиколотки. — Вы умеете разговаривать с фамильярами, мисс Мори, — тихо заметил Риддл. — И, без сомнений, знали Куро с тех пор, как он жил в Косом. Так он показал Асуре, куда ей следует идти. Асура в кресле дёрнулась. — Верно, — кивнула Вивиан. — Что насчёт стоимости? — продолжил Том неторопливо. — Она уже обговорена, — заскрипела из-за спины сестры Матильда. — К сожалению, сейчас у вас нет ничего, чем вы могли бы нам отплатить. Девочка придёт к нам в более взрослом возрасте, когда разовьёт свои силы, и выполнит условие. — Какие силы? — вскинул брови Том. Обе Мори синхронно улыбнулись, и лампочка на потолке мигнула. Слизеринец ощутил, как по коже бегут мурашки — чувство едва ли не восторга. — Это не имеет отношение к сделке, — заметила Вивиан. — Матильда, никаких осечек на этот раз. — Никаких осечек, — проворчала беззубая старуха. — Том, — тонко позвала Асура, дёргая связанными руками. — Что?.. — Тише, — Том, продолжая мягко улыбаться, подошёл к ней и опустил ладонь правой руки на макушку девочки. — Тебе нельзя дёргаться. — Ты же не поменял решение, правда? — в больших голубых глазах собрались слёзы. — Правда, mon cher? Обе старухи встали по сторонам от Асуры; Вивиан у головы, Матильда — у ног. Лампочка на потолке вновь мигнула, погружая комнату в тени. — Том, — слёзы заструились по бледным щекам. — Я расскажу тебе всё. Всё-всё, что ты захочешь знать, о ней, о себе. Я вспомню всё и расскажу, обещаю! Том молчал, с улыбкой разглядывая тонкое визуально холодное, но сейчас казавшееся тёплым лицо. — Том, — просила Асура. — Пожалуйста. Пожалуйста, я хочу жить! Я хочу жить, Том, прошу тебя, умоляю, не дай мне сгинуть! Том, прошу! — Говори с ней, — велела Вивиан, поднимая палочку. — Говори с той, которую хочешь оставить, или с той, которую больше видеть не хочешь — это поможет одной из них удержаться в теле, когда вторая канет навсегда. Том вновь склонил голову к плечу и, наконец, позволил маске разбиться. Улыбка пропала с его губ, лицо заледенело, из глаз исчез и намёк на участие. Ведьмы зашептали одновременно, и Том поднял взгляд, наблюдая, как переплетается над их головами вязь заклятия. — Том, — надрывно, с болью, которая, казалась, не могла уместиться в ней, позвала Асура. — Ты здесь не нужна, — произнёс Риддл безразлично, опуская глаза и встречаясь с туманным от слёз взглядом девочки. — Ты умерла в тот миг, когда настоящая Асура вселилась в твоё тело. — Настоящая… — рвано выдохнула Асура. Том наблюдал за лицами сестёр Мори; грубые, глубокие морщины избороздили их кожу, и женщины в синем свете заклинания казались непозволительно старыми, ссохшимися, готовыми, казалось, вот-вот обратиться в пыль. Их абсолютно идентичные водянистые глаза испускали в полумраке почти белое свечение, и в клубившейся дымке набирающего силу заклятья тени складывались на их чертах странно, тревожно; обращая рты в две чёрные дыры, а руки, сжимающие волшебные палочки — в кости, лишённые плоти. — Настоящая, — подтвердил Том. — Ты не нужна ни родителям, которые давно погибли, ни знакомым, не знающим тебя. Ты не нужна мне. — Асура закрыла глаза, и слёзы крупными градинами заскользили по точёным скулам, исчезая во вьющихся волосах. — Тебя никто здесь не ждёт, — жёстко продолжал Риддл, снова поднимая голову к плетущемуся волшебству. Оно походило на звёздное небо, и шёпот ведьм, словно в древнем шабаше под открытым небом… — Не ждёт никто, даже магия. Она исключила тебя ещё четыре года назад. Ты никто в этом мире. Тебя давно нет. Ты не нужна мне. В конце концов… …это всегда была она. Разлился свет; голос ведьм слился в дуэт старинного песнопения, и Асуру выгнуло в кресле дугой. Том слегка отклонился, не закрывая, впрочем, глаз, и с любопытством проследил, как похожее на небосвод волшебство вливается в грудь Стоун, отстранённо размышляя, каким Мерлином вообще ухитрился попасть на этот сеанс странной магии с рекомендации чёртового лиса. Честное слово, не удивится, если сейчас в теле девчонки проснётся какая-нибудь Мария Смит. В комнате повисла тишина. Том с минуту разглядывал бледное лицо, затем ухватил девочку за подбородок и покрутил её голову туда-сюда. — Руки убрал, — прохрипела Асура и, неизвестно как высвободив кисти, принялась с отвращением стирать с щёк следы слёз. — Значит, своё Стоун уже отжила, а, Риддл? Это всегда была она? Том не заметил, как лицо скривила широкая, хоть и слегка отдающая злорадством, улыбка. — Стоун, тебе придётся очень, — весомо произнёс он. — Очень много чего объяснять.