Non timebo mala quoniam tu mecum es

Куро, обратившийся обратно в лиса, шёл рядом, касаясь мохнатым боком подола накидки. Кажется, фамильяр был рад покинуть маггловский мир хоть на время, хоть даже для сомнительной прогулки в Лютный. Своё отвращение к среде обычных людей в целом и приюту в частности он уже показал, да и обязанность довольствоваться отловом мышей и крыс в виде еды ему не сильно импонировала. Где-то на вторую неделю каникул Стоун обнаружила на полу в своей комнате дохлую крысу и «кота», который, не сводя наполовину укоризненного, наполовину злорадного взгляда с Асуры, принялся жрать улов прямо там. Стоун предпочла не тратить время на вопросы и пожелания и, дождавшись, когда Куро закончит трапезу, выгнала его взашей и пошла за тряпкой — хоть начальство и закрыло глаза на «нового питомца» девочки, разбрасываться останками грызунов не следовало, ещё прогулки запретят, и прости-прощай Гайд-парк. Асура остановилась, кутаясь в накидку. Она не знала, как правильнее себя вести — то ли идти, гордо задрав подбородок и выглядя уверенной в себе, то ли продолжать прятаться за капюшоном, не поднимая глаз. Ледяной ветер, что был, кажется, неотъемлемой частью этого зловещего проулка, забирался под одежду, заставляя дрожать. Асура оглянулась, понимая, что останавливаться надолго нельзя; из тёмных подворотен, из магазинов, отовсюду за ней наблюдали — она чувствовала это каждой клеточкой тела и ощущала себя мышью, по дурости своей забредшей на территорию ядовитых змей. Лютный переулок был тёмным, нехорошим, холодным и… притягательным. Асура не могла этого объяснить, но он манил её, интриговал, заставлял желать изучить, понять. Тьма привлекательна, и Асура не та, кто стал бы изо всех сил противиться этому влечению. Приподняв подбородок, девочка зашагала уверено, отрывисто. Куро молча следовал за ней — что-то подсказывало Стоун, что тот тоже не прочь изучить тёмную сторону этого мира. Итак, почему же ей приснился именно Лютный? Найдёт ли она ответ на этот вопрос сейчас, или же сон ничего не значил? В это верилось с трудом — Асура никогда прежде не была здесь, в фильме его почти не показывали, а книги не описывали, да и вряд ли она запомнила бы хоть что-то. Тем не менее, Лютный во сне предстал в подробностях, и девочка даже запомнила названия некоторых магазинов. Например, «лавка Коффина», о которой она раньше точно ничего не слышала. Что там продавали, Стоун не знала, а вот «Ноггин и Боунс» выставил свой товар напоказ — сушёные головы занимали всю витрину. Недалеко маячила «Белая виверна» — местный бар, чуть дальше — Букмекерская контора и «Волшебные принадлежности». Асура, игнорируя направленные на неё взгляды, резко остановилась рядом с «У Морибанда». Куро впечатался в её ногу и с укоризной сверкнул оранжевым глазом, но Стоун не обратила на него никакого внимания, глядя в витрину напротив. Браслет. Серебряный, состоящий из гранул с рисунками рун, он покоился на синей подушечке за стеклом. — Девочка, — проскрипел незнакомый голос справа, и Стоун вздрогнула. — Девочка, ты потерялась? — Нет, — автоматически ответила Асура. Всё её внимание было сосредоточено на браслете, и она едва заметила, как скрюченная рука с длинными почти что когтями обхватила её предплечье. По спине пробежала дрожь отвращения. — А мне кажется, потерялась, — старая ведьма улыбнулась беззубым ртом и покачала головой, потянув Асуру на себя. — Давай я помогу девочке найти дорогу домой? — Отпусти. — Рыкнула Стоун, окатив старуху ледяным взглядом. Та моргнула, но руку выпустила, продолжая покачивать головой. — Вижу, девочка не потерялась, — зашамкала она. — Но что девочка делает здесь, у нас в Лютном? Асура вопрос проигнорировала, наконец поднимая взгляд на название магазина, в витрине которого лежал браслет, снившийся девочке месяцами. Ну конечно, «Горбин и Бэркес». Её это почему-то даже не удивило, и Стоун, переглянувшись с Куро, стремительно шагнула вперёд, к двери. Только в самый последний момент она увидела резкое движение, и на каких-то, должно быть, глубоко заложенных инстинктах, выхватила волшебную палочку. Довольно глупо, конечно, пытаться сражаться, когда закончил лишь первый год обучения в школе волшебства, да и порыв вытащить палочку, а не приготовиться к банальной драке, озадачил, но медлительной старухе хватило и этого: — Протего! — рявкнула Стоун. — Ступефай! Ведьма отлетела к стене, выронив свою палочку, и Асура, не задумываясь, перешагнула порог «Горбина и Бэркеса», закрыв за собой дверь. Руки чуть подрагивали. Какого, простите, хера? Или тут в порядке вещей нападать на «случайно забредших» детей? Нет, она была готова к тому, что беспрепятственно пошляться по Лютному у неё не выйдет, была готова даже к тому, что её попытаются скрутить и куда-нибудь утащить, но смысл нападать вот так? — Добрый день, — раздался за спиной хрипловатый голос. Асура обернулась, натягивая на голову капюшон, который спал, когда она отбивалась от старухи, и пряча палочку во внутренний карман. За прилавком стоял дряхлый старик. Клок седых волос падал ему на глаза, кожа пергаментно-бледная, да и в целом весь его облик привлекательным не назовёшь. Едва взгляд мутных глаз прошёлся по ней, как лёгкая заинтересованность исчезла с морщинистого лица, и волшебник поскучнел — видимо сообразил, что большой наживы от мелкой девчонки ждать не стоит. Забавно, — подумалось Асуре. — Кажется, устрой ты в Лютном хоть полноценную дуэль, никто и не почешется вмешаться, ребёнок ты или нет. — Добрый день, — отозвалась Стоун, задирая подбородок и выпрямляя спину. У неё крайне редко выходит казаться ребёнком, соответствующим своему возрасту, но это тот случай, когда детскость противопоказана, и Асуре следует вести себя по настоящему возрасту. Она смутно помнила информацию о нынешнем владельце лавки «Горбин и Бэркес», но, в конце концов, детям в этом проулке действительно не место. — Мистер Бэрк, я полагаю? — Верно, — старик кивнул, и его бледно-карие глаза скользнули по слизеринской нашивке, по видимой части лица Асуры, её фигуре и задержались на ледяном взгляде светло-голубых глаз, каким разглядывала его девочка из-под капюшона. — Желаете что-то приобрести, мисс..? Призыв назваться Асура пропустила мимо ушей и с искренним интересом осмотрела ассортимент товара знаменитого магазина, специализирующегося на тёмных артефактах. Хотелось изучить их все, но сегодня у неё одна цель; в конце концов, она реально рисковала, явившись в Лютный переулок, едва закончив первый курс в Хогвартсе. Вот когда-нибудь потом… — Браслет на витрине, — заявила Стоун холодно. — С рунами. Он имеет какие-то свойства? — О, конечно, — расплылся в отталкивающей улыбке Бэрк. — Это браслет блокировки. Он блокирует магию, которая позволяет Министерству отслеживать магические всплески. Сердце по ощущениям стукнуло где-то в горле. — То есть, — протянула Асура. — С ним несовершеннолетний маг может колдовать вне Хогвартса и остаться незамеченным? — Именно, — продолжая неприятно улыбаться, подтвердил старик. — Подобными рунами пользуются чистокровные семьи, дабы тренировать своих отпрысков до школы, вы разве не знали? Мне он нужен, — чётко пронеслось в голове. Просто необходим. Не столько для того, чтобы тренироваться в магии летом, сколько… Перед внутренним взором пронёсся старый блокнот, смутный образ хижины и нечёткие планы, о которых думала Асура ещё в свои вторые восемь лет. Потом — Том и почему-то кольцо с чёрным камнем. Она не столь гениальна, как Риддл, ухитрившийся убить троих магглов и свалить это дело на собственного дядю, не достигнув семнадцати лет. Браслет мог стать для неё бесценной вещью, да и зачем-то же он ей снился? — Сколько? — выдавила Асура мрачно. — Пятьсот галлеонов, — чуть ли не лопаясь от веселья, сообщил Бэрк. Сука. Стоун перевела взгляд с браслета на владельца магазина, а потом обратно. Пятьсот, мать его, галлеонов. Да она же в жизни столько не наскребёт! И что делать? Девочка шагнула к продавцу, скинула капюшон и облокотилась о прилавок, проникновенно заглядывая в глаза Бэрку. Глупо, конечно, но терять ей нечего. — Может, как-нибудь сочтёмся? — предложила она, склонив голову и прямо встречая насмешливый взгляд. — Возможно, вам нужен помощник на лето? — Боюсь, что нет, мисс, — кажется, Асура его забавляет. — Пятьсот галлеонов — справедливая цена для этого браслета, крайне редкая вещь… — вдруг вся весёлость схлынула; мутно-карие глаза опустились куда-то к груди Стоун, и та подняла бровь. Грудь-то, по сути, у неё только едва-едва обозначилась, а под накидкой вообще ничего видно не было… — Забудьте, мисс. Ваш кулон. Меняю браслет на него. Асура моргнула и опустила взгляд. Её подвеска, которую девочка почти не снимала вот уже несколько лет, и которая была уже настолько привычным атрибутом её повседневной жизни, что Стоун про него и думать забыла, выскользнула наружу и теперь болталась, освещаемая лампой, стоящей на столе Бэрка. Слизеринка открыла рот, но тут же закрыла обратно, сощурившись. Ещё год назад она бы просто согласилась на эту сделку — хоть к кулону и привыкла, каких-то особых чувств он у неё вызывать так и не начал, а браслет был ей нужен. Но сейчас… Она буквально чувствовала, как закрутились колёсики в мозгу. Думать по-слизерински. Искать выгоду. Если Бэрк так вцепился в её безделушку, значит, она реально чего-то стоит. Стоит много, раз с одного взгляда так понадобилась жадному продавцу. Не попробовать ли выторговать что-нибудь ещё? — Не знаю, — протянула она, вертя кулон в пальцах. Главное — не переиграть. Тома бы сюда… — Это очень ценная вещь. — Поверьте, я знаю, — что ж такого потрясающего в её безделушке? Спрашивать нельзя, иначе вся начавшаяся игра будет напрасной. — Боюсь продешевить, мистер Бэрк, — тщательно контролируя голос, на грани холода и почти детской жалобы, сообщила Асура. — О, вы не продешевите, — заверил её хозяин магазина. — Позвольте рассказать вам о браслете, — интересно, почему он вдруг начал говорить с большим почтением, будто Асура внезапно выросла в его глазах? — Так как он переносной и пользоваться им можно в любой точке мира, заряд блокировки в нём поменьше, чем в полноценных рунах, к примеру, защищающих один дом. Он настроен на пятнадцать заклинаний средней мощности, — Бэрк перенёс синюю подушечку с витрины на стол. — Когда вы используете четырнадцать заклинаний, руны загораются красным цветом, а едва прозвучит пятнадцатое, руны гаснут — после этого браслету нужно дать двое суток, чтобы он полностью перезарядился, в это время колдовать юному волшебнику нельзя, чтобы не попасться Министерству. — А если использовать более мощные заклятия? — поинтересовалась Асура. — Скажем, Непростительные? Бэрк и бровью не повёл. — Вдвое меньше. Впрочем, нужно всего лишь следить за цветом рун — как я и сказал, перед перезарядкой они гаснут. — Хорошо… — вновь протянула Стоун. — А что это такое, мистер Бэрк? Тот оглянулся, высматривая то, на что указывала девочка. — «Волхование всех презлейшее», за авторством Годелота, — милостиво объяснил старик, махнув рукой на книжную полку. — Оригинал. — А это? — О, это компактный Омут Памяти, — Бэрк достал с полки небольшую чашу и поставил её перед Асурой. — Всего пятьдесят галлеонов. Полезная вещь. — Отлично, — Стоун кивнула самой себе, чувствуя, как дрожит натянувшаяся по ощущениям где-то в груди струна. — Я возьму браслет, книгу и Омут за мой кулон. На минуту в магазине повисла полная тишина, и Асура, стараясь выглядеть всё такой же уверенной, слушала, как тикают под потолком часы. Надо же, уже начало десятого утра… Время в Лютном пронеслось незаметно. Стоит ли рассказать Тому о браслете, или оставить подобный рояль в кустах себе и нахрен Риддла? — Боюсь, так не пойдёт, мисс, — напряжённо сказал Бэрк. — Хорошо, — нисколько не удивилась Стоун, заправляя кулон за застёжку, скрепляющую накидку у горла. — Всего вам хорошего, мистер Бэрк. Она уже была на полпути к выходу, как сзади донеслось нецензурное бормотание и явственный скрип зубов. — Подождите… мисс, — Бэрк кашлянул. — Позвольте мне осмотреть ваш кулон. В груди зашевелился червячок сомнений, но Асура глубоко вздохнула и вновь повернулась к прилавку, одарив продавца холодной улыбкой. Сняв с шеи кулон, она протянула руку старику, но цепочку так и не отпустила, пока тот дотрагивался кончиком палочки до неровного камня подвески. — Что ж… — пробормотал Бэрк, убирая палочку в карман. — Мисс, я полагаю, Асура. Я согласен на сделку. Омут, книга и браслет блокировки в обмен на ваш кулон. Червячок сомнений уже не просто шевелился, а глодал Асуру изнутри. Не делает ли она ошибку, отдавая свой кулон, который раньше казался ей простой побрякушкой? Если он так ценен — не меньше шестисот галлеонов, — стоит ли браслет, книга и Омут такой сделки? Но она ведь понятия не имеет, из-за чего именно кулон так приглянулся Бэрку. Спрашивать нельзя, а где ещё узнать об этом? Да и сны… К чёрту. — Подпишите вот здесь и здесь, — Бэрк уже подсунул ей бумажку и протягивал перо. Асура внимательно прочитала договор и подписалась. — Поздравляю, мисс Асура. Выгодная сделка. Спустя пять минут Стоун вышла из магазина, поддерживая под накидкой полученные вещи. Сомнения всё ещё грызли её, но думать об этом пока не хотелось — спектакль с Бэрком вытянул достаточно сил. Надо же! По смутным воспоминаниям из книг, Бэрк был чрезвычайно жадным человеком, и не он ли заплатил Меропе Гонт всего десять галлеонов за бесценнейший медальон Салазара Слизерина? А тут на тебе — у Асуры получилось выторговать аж три вещи за один несчастный кулон! Как бы теперь узнать, что в этом кулоне такого ценного… Тычок в голень, и рядом образовался Куро. — Ты где был, дубина? — проворчала Асура. Лис фыркнул, ухватился зубами за подол накидки Стоун и потянул вглубь переулка. — Э, нет. Хватит с меня на сегодня Лютного. Давай как-нибудь попозже, а? У нас ещё полтора месяца впереди. Она вернулась в приют ближе к одиннадцати и сразу же скользнула в свою комнату, чтобы спрятать нажитое в чемодан. Омут, книга, браслет… Асура замерла, разглядывая его — симпатичный и вовсе не похожий на артефакт, позволяющий безнаказанно колдовать вне Хогвартса. А вдруг Бэрк обманул? И как это проверить? Ответ прост: надеть, колдануть и ждать письмо из Министерства, коли не сработает. Сначала, кажется, она должна получить лишь предупреждение. Стоун с минуту поизучала браслет, крепко приложила в уме все факты и надела его на правую руку. Никаких новых ощущений. Ладно… Под скептическим взглядом Куро, Асура достала волшебную палочку — была не была! — Вингардиум Левиоса! С громким «мря!» кот поднялся в воздух и завис, отчаянно размахивая лапами. Пару минут Стоун задумчиво изучала рассерженного Куро, прислушиваясь к возможному хлопанью крыльев какой-нибудь совы, а затем вздохнула и опустила палочку — ладно, пора сворачиваться, ежели браслет не сработал, Министерство уже заметило всплеск волшебства в маггловском районе. А письмо можно ждать и в парке. Риддл уже наверняка там. Натянув на себя дряхлое осеннее пальто, Асура заперла дверь комнаты и, махнув рассеянно непривычно тихой миссис Стейн, выбежала из приюта. Сомнения настигли её ещё при подходе к парку; тревога, поселившаяся в груди с самого утра, внезапно напомнила пузырь, готовый вот-вот лопнуть, и девочка невольно приложила ладонь к сердцу. Пришлось перебирать ногами быстрее; шестое чувство гнало её вперёд, едва ли под зад не наподдавая, и спустя пять минут Стоун замерла, разглядывая небольшую группу подростков. Ей понадобилось две полные минуты, чтобы сообразить, что она уже достигла их с Томом места. Под сенью деревьев она разглядела извечных дружков Майкла — Джека, Уильяма, Джорджа и Оскара; те стояли, облокотившись на неизвестно откуда взявшиеся лопаты и смеялись. Чуть дальше находились девочки из тех же подпевал — Оливия, Харпер и Натали; лопат у них не было, но все трое, хихикая, сгребали носками ботинок землю к… Асура прищурилась. Это… свежевскопанная могила? Её затошнило от отвращения и дурного предчувствия. Тошнота сковала мышцы; она наблюдала, как Майкл, появившийся из тени полюбившегося им с Томом дуба, толкает ногой валяющееся на земле тело так, чтобы оно скатилось в вырытую яму, и отвратительно смеётся, подбирая лопатой комья грязи и кидая их в могилу. Что-то тёмное поднималось в душе Асуры. Ядовитое, отвратительное и выжигающее; конечности не слушались, и девочку качнуло вперёд автоматически, так, что гравий под ногами зашуршал; она почти бегом достигла веселящейся группы и замерла за их спинами. — О, смотрите, — их голоса не казались человеческими, и Стоун слышала лишь неприятное бульканье. — Цепная псина уродца явилась! Её схватили за шиворот и толкнули; на плохо повинующихся ногах Асуру отнесло к кому-то еще — кажется, Натали. Темнота в груди завивалась спиралью, огненным смерчем, не позволяя мыслям выстроиться в привычную логическую цепочку. — Посмотришь, как мы закапываем твоего дружка, а, ненормальная? Или, может, хочешь к нему на ручки? Сдохните оба, как вонючие псины… — Давай её сюда, Нат! — Место ещё есть! Зубы скрипнули, Асуре показалось, что весь мир мгновенно окрасился в алый; она не заметила, как схватила одну из девчонок за волосы и, резко наклонив, со всей силы врезала ей коленом в лицо. Что-то страшное, воющее переворачивалось в грудной клетке, и Стоун почти ослепла — выпустив вскрикнувшую суку, она подлетела к следующей и почти выдрала ей клок волос вместе с кожей, отправляя мордой в дерево. Поляну огласил запоздалый визг. — Э, э, э! Сокрушительный удар в лицо. Асура почувствовала, как хлынула из носа кровь. Всё ещё не в состоянии адекватно видеть, она ощутила, как чья-то широкая ладонь грубо обхватывает её за шею сзади и наклоняет над ямой. Мышцы были скованы тьмой, и собственные движения казались страшно неумелыми, хаотичными, легко подавляемыми. — Мы думали, Риддл достаточно умён, — вкрадчиво сообщил Майкл, впиваясь ногтями в кожу. — Умнее большинства из нас, судя по рассказам ваших приютских. Но посмотри, где твой уродец и ты, а где мы. Мы закопаем вас, двух психов, живьём, и будем смотреть, как вы боретесь за жизнь. Ничего, думаю, у вас будет достаточно воздуха, чтобы попытаться вылезти обратно. Перед глазами — Том. Там, в самодельной могиле. На лбу его подтёки крови, левая рука неестественно вывернута, он только-только приходит в себя, бессмысленно пытаясь проморгаться от комьев земли, попавших в лицо. Сколько же раз его били по голове? Тело пронзила вспышка, и Майкл резко отпустил Асуру, зашипев сквозь зубы. — Только попробуй сделать так ещё раз, — рявкнул он, и глаза его налились звериной злобой. Никакого удивления. — Я выпотрошу тебя, как курицу! Асуре почти страшно было ощущать ту ярость, что рвала её сейчас на части. Чёрная, как смоль, всепоглощающая жажда убийства. Она, казалось, вся состояла из неё, с головы до ног, без единого проблеска света. Никогда прежде девочка не ненавидела так сильно, никогда прежде она не ощущала, как вены выжигает кислотой, а мышцы буквально плавятся от магии, остро реагирующей на прилив нечеловеческой, древней как мир ненависти. — Я убью тебя, — тело само развернулось, загораживая собой могилу. Волосы затрещали статическим электричеством и приподнялись, как от порыва ветра. — Я убью тебя, мелкий выблядок! Секунда, и всех восьмерых подонков откинуло назад магическим выбросом. Асура резко выдохнула, но легче не стало — ненависть, страшная, воющая, поглощала её без остатка. Стоун сгруппировалась; она хотела видеть, как течёт кровь, хотела слышать, как ломаются чужие кости, хотела рвать-рвать-рвать до глубоких ран, до истошных криков, до крови, обагряющей землю… — Асура. Девочка дёрнулась, выпуская из поля зрения свою цель и оборачиваясь. Риддл сидел на краю ямы — бледный, грязный, окровавленный. Эта картина была настолько сюрреалистичной, настолько неправильной, что что-то заныло глубоко внутри Стоун, заставляя отвлечься на мгновение от пожирающей её ненависти. Том поднял руку, и Асура тут же ухватилась за его ладонь. — Ой-ой-ой, — протянул уже поднявшийся Майкл. — У нас тут нежности двух уродцев. Сейчас блевану. Том скользнул взглядом по нему, по другим встающим, морщась, на ноги парням; по Натали, всё ещё зажимающей кровоточащий нос, по другой девчонке — Стоун забыла её имя, — держащейся за почти выдранные с корнем волосы. Хмыкнул и встал — Асура видела, как тяжело ему это далось. А потом Риддл зашипел. Дальнейшее произошло очень быстро: сначала вскрикнул Джордж, потом Уильям. Оба, хватаясь за голени, упали в траву. — Змея! — заверещала Харпер. — Змея! Майкл, помоги! Но Майкл не мог — Асура даже заметить не успела, как его оплёл с ног до шеи гигантский питон; по посиневшему лицу парня было видно, что воздуха рептилия ему оставила немного. Не прошло и минуты, как семеро дружков Майкла валялись на земле, хватаясь кто за ногу, кто за руку, и только их главарь оставался стоять — как того пожелал Риддл. — У тебя есть, что сказать мне, Майкл? — абсолютно ровным тоном осведомился Том, вставая перед парнем. Со стороны казалось, будто всё случившееся никак не отразилось на нём, но Стоун замечала, как мелко трясутся его руки, как он едва заметно морщится, как старается не шевелить сломанной рукой. — Чего же ты молчишь? Ах, да, — Риддл шепнул что-то на змеином, и питон чуть ослабил хватку. — Так что ты хотел донести до меня, а, Майкл? Тот не отвечал. На его лице — подумать только! — отражался вовсе не страх, нет; Майкл смотрел на Тома оценивающе, словно заново составляя о нём мнение, словно просчитался и теперь меняет тактику. — Молчишь… — протянул Том. — Тогда скажу я, — лицо его стало гротескным, страшным. — Я предупреждал тебя: лучше не трогай нас. Мне плевать, как ты и твои дружки развлекаетесь с остальной частью приюта, если хоть раз увижу тебя поблизости, обморок в объятиях питона покажется тебе манной небесной. — Обморок? — просипел Майкл. Тонкие губы Тома скривила усмешка, он шагнул назад, и питон вновь заскользил по телу парня, сдавливая его всё сильнее и сильнее, пока тот, закатив глаза, не упал плашмя на землю.

***

— Нужно вправлять, — сообщил травматолог, осмотрев руку Тома. — И наложить гипс, у вас, молодой человек, перелом со смещением. Девушка, вы не могли бы перестать ходить туда-сюда и сесть, раз покидать своего друга отказываетесь? Асура проигнорировала слова врача. Ненависть всё ещё бурлила в ней лавой, заставляя метаться из одной части комнаты в другую; она не понимала, почему Том так легко отпустил этих уродов, злилась, что он не дал ей самой разобраться с ними и не знала, почему вообще остановилась, услышав голос Риддла. Ведь её злоба была так сильна — так, чёрт возьми, сильна. Так сильна, что… если бы не Том, она била бы Майкла до кровавых ран, не контролируя выбросы магии, до последнего блядского вздоха. — Стоун, — послышался голос Риддла. — Сядь, — Асура приподняла бровь. — Пожалуйста. Глубоко вздохнув, девочка уселась по правую сторону от Тома. Врач прекратил сверлить её взглядом и достал шприц; оба волшебника мгновенно напряглись. — Обезболивающее, — пояснил мужчина. — К сожалению, не сильное, так что приготовьтесь, мистер Риддл. Процедура заняла несколько минут. Врач быстро вколол Тому препарат, отсчитал пять минут и, пока дети не успели ничего сообразить, на счёт «два» резко вправил сломанную кость. Риддл зашипел, внезапно схватив Асуру за руку. Та ладонь не отдёрнула, но воззрилась на неё так, будто слизеринец признался ей в любви, никак не меньше. Разобрать вышедший казус не получилось: дверь с треском отварилась, и в кабинет ввалился запыхавшийся МакКензи. — Что произошло? — рявкнул он. — Доктор МакКензи, будьте добры, не громите мой кабинет, — флегматично попросил травматолог. — Ничего страшного с вашими детьми не произошло, банальная детская драка. С его, мать вашу, детьми? Глаза Джона мгновенно обшарили волшебников с головы до ног; приметили засохшую кровь на лбу Риддла и под носом Стоун, прошлись по бледным лицам и наливающимся синякам, грязной одежде, и остановились на сломанной руке Тома. — Доктор Мартин, вы не дадите мне минутку? — ровно попросил МакКензи. — Да хоть две, — травматолог поднялся и потянулся. — Но недолгих, молодому человеку ещё гипс накладывать. Когда он вышел, Джон с минуту ещё разглядывал слизеринцев, а потом вздохнул. — Итак? — Что — итак? — резковато поинтересовалась Асура. — Что произошло? — повторил МакКензи, не обратив на грубость внимание. — И это как-то связано с тем, что к нам поступило семеро подростков с укусами гадюки? Том и Асура переглянулись, и Риддл дёрнул плечом. Выглядел он неважно — бледный, как смерть, на лбу испарина, руки продолжают подрагивать. Стоун тоже сдулась; тёмный морок с сознания спал, и мысли выстроились в более чёткую линию, не подавляемую больше звериной ненавистью. — Наши приютские, — сквозь зубы выдавила девочка, холодным прищуром глядя в глаза Джона. — Имеют очень специфическое чувство юмора. — Это они ударили Тома по голове? — МакКензи достал фонарик и, в один шаг преодолев разделяющее их пространство, посветил им в глаза Риддла. Тот отреагировал вяло — тупо уставился на свет и поморщился. — …да, — если бы только по голове ударили… Как Том вообще допустил это? Асуре представлялось практически невозможным застать Риддла врасплох. — У тебя сотрясение, — объявил Джон, продолжая изучать реакцию Тома. Ещё пару минут он будто бы о чём-то раздумывал, а потом, спрятав фонарик в карман, отступил, чтобы видеть обоих волшебников. — У некой Натали из доставленных подростков анафилактический шок на укус змеи, — медленно произнёс доктор, пристально разглядывая Тома и Асуру. — Её откачали, но ей придётся провести в больнице пару-тройку недель. Скажите мне: они заслужили это? — Да, — рыкнула Асура. — Они хотели меня похоронить. Стоун моргнула и воззрилась на Тома. — Они вырыли яму, — сообщил он буднично. — И собирались меня закопать. …какого хрена он рассказывает об этом? — Они… что? — хрипло переспросил МакКензи. — Асура пришла вовремя, — продолжал Риддл как ни в чём не бывало. — Она… отвлекла их, — он тяжело качнул головой. — И я успел прийти в себя. И да, я напустил на них змей. Джон МакКензи молчал, переводя взгляд с Тома на Асуру. Затем резко развернулся и толкнул дверь кабинета, стремительно исчезая в одном ему известном направлении. — Я убью их, — рычала Мередит, меряя отрывистыми шагами «игровую». — Порублю на салат, сука. Упокою на веки. Асуре почему-то забавно было наблюдать, как бомбит Лютер. Собственная злоба унималась, и Стоун практически отдыхала, наблюдая, как Мередит мотает туда-сюда по комнате. Собственно, ничего нового сделать было нельзя: семеро дружков Майкла всё ещё находились в больнице после укусов гадюки — не смертельных, но весьма неприятных, — а сам Майкл куда-то пропал и в приют до сих пор не вернулся. Они огребли мало. Слишком мало. И эта мысль наталкивала Асуру на другую — Риддл что-то задумал. Он опять ведёт какую-то свою игру, и у Стоун, очевидно, мозгов не хватает дотумкать, какую именно. Это раздражало дико, хотя пойти и вытрясти из Тома его очередной план девочка, к сожалению, не могла — замотанный в гипс Риддл с сотрясением мозга вызывал в ней дурные, почти жалкие чувства, от которых хорошо бы избавиться до того, как этот самый Риддл поймёт, как Асуре неприятно видеть его в таком больном состоянии. Она готова была убить за то, что ублюдки с ним сделали, и этого отрицать девочка не собиралась. Но острую боль где-то под сердцем, когда она видела ослабленного и больного Тома, Асура объяснить не могла. Это как-то… неправильно. В конце концов, они не раз дрались с приютскими и не раз выходили из потасовки избитые. Ничего нового. — Ничего нового? — змеёй зашипела Мередит. — Асура, они хотели вас закопать! — Я в курсе, я там была, — отозвалась Асура мрачно. — Я не об этом. Я… — неприятие скрутило горло, но Стоун откашлялась и решила рискнуть: — Мередит, если ты не заметила, я не сторонник всяких там нежных чувств. Я просто не понимаю, почему мне так плохо видеть его таким… сломанным. Выражение лица Лютер смягчилось, и теперь в её глазах светилось сочувствие, смешанное с чем-то горьким. — Асура, — Мередит села на пол рядом со Стоун, но дотронуться не решилась. — Ты человек. И, как бы меня ни воротило от Риддла, если ты проводишь так много времени с кем-то, ты к нему привязываешься, — она улыбнулась с такой грустью, что Асуре пришлось отвести взгляд. — Естественно, ты о нём беспокоишься. Почему тебе кажется это странным? — и как объяснить ей, что привязываться к будущему лорду Волдеморту опасно для здоровья? — С другой стороны, конечно, я на твоём месте не стала бы тратить нервы на такого, как Риддл, — с иронией добавила она. — В контексте дружбы. Мне всегда казалось, что он тупо не способен на что-то человеческое, — а она весьма проницательна. — Давай сыграем в игру, — неожиданно предложила Мередит. — Пять неочевидных фактов друг о друге. — Зачем? — поинтересовалась Асура. — Ну, — протянула девушка. — Мне кажется, когда человек тебе дорог, ты подмечаешь в нём что-то, чего не видят остальные. То есть, именно какие-то неочевидные мелочи, — ей показалось, или Лютер покраснела? — В смысле… Ну, — бравада испарилась, и Мередит неловко смяла подол платья. — Когда человек тебе действительно интересен, ты как бы замечаешь… Если тебе кажется это глупым, то необязательно… — А давай, — идти спать не хотелось, и Асура окинула взглядом пустую «игровую», в которую привела её молодая воспитательница для вечерних «посиделок». Что ж, если Мередит так хочется получить подтверждение, что Асуре на неё не плевать, то сегодняшний день весьма к этому располагает — после всего случившегося Стоун явно размякла. Сожалеть об этом она будет позже. — У тебя привычка кусать язык, когда волнуешься. — Что, так заметно? — расцвела Мередит. — Хм… А у тебя привычка облизывать губы, когда ты над чем-то думаешь. — Наверное, поэтому они постоянно сухие, — ввернула Асура. — Ты классно рисуешь и боишься, что кто-нибудь об этом узнает. Что? — Стоун пожала плечами в ответ на округлившиеся глаза Лютер. — Я прокачала свою наблюдательность, а ты паршиво заметаешь следы. — А ты потрясающе поёшь, но почему-то стыдишься этого, — отыгралась Мередит. — Объяснишь, почему? — Сразу после тебя, — оскалилась девочка. Они просидели так до глубокой ночи, и Асура, как ни странно, не ощущала себя не в своей тарелке. Естественно, позже она начнёт жалеть о подобной «душевной встрече», но сейчас это даже как-то помогло — взвинченность ушла, даруя привычное спокойствие и трезвый ум, паранойя улеглась, и Стоун сумела разложить все свои чувства и ощущения по полочкам, наконец успокоившись. Жаль, конечно, что ничего из этого не выйдет: Мередит не прекратит проявлять к ней неоднозначные чувства, а потом произойдёт какая-нибудь фигня, которая разрушит установившиеся отношения под фундамент, потому что по-другому в жизни Асуры не бывает. Тяжело вздохнув, девочка скользнула тенью в свою комнату и уселась на кровать, уставившись в стену, за которой спал Риддл. Желание пойти подонимать болезного вспыхнуло и пропало. Стоун устало коснулась того места, где расползлась гематома от удара Майкла, и взгляд упал на браслет. Письмо из Министерства так и не пришло. Значит, браслет сработал! Пообсуждать с Томом сегодняшнюю прогулку в Лютный Асура ещё не успела — Тому явно было нехорошо и, едва волшебники вернулись в приют, Стоун собственноручно отправила Риддла отдыхать. А потом уже задумалась — стоит ли вообще сообщать другу о странном артефакте? Он так или иначе заметит нововведение, получится ли у Асуры соврать насчёт «простой безделушки», или лучше сразу сообщить правду? Дверь тихо скрипнула. Что ж, помяни чёр… В голове будто взорвалась бомба. Издав полузадушенный всхлип, Асура повалилась боком на кровать, дезориентированная и не способная пошевелить ни рукой, ни ногой. Сознание почему-то ручкой не помахало, и в следующую секунду Стоун почувствовала, как на неё наваливается кто-то, сжимая тонкие запястья в стальной хватке так сильно, что хрустнули кости. — Привет, Стоун. Сквозь марево дикой боли в голове и слёзы, выступившие на глазах, Асура разглядела расплывающееся лицо Майкла. Его взгляд вновь горел той ненормальной звериной ненавистью, что видела Стоун сегодня утром. Она не могла двигаться. Не могла говорить. Всё вокруг пульсировало и звенело; хотя, наверное, это звенело в раскалывающейся голове. Так вот, как Риддла застали врасплох — просто подкрались сзади и оглушили чем-то тяжёлым, а юный Волдеморт ещё не настолько оманьячился, чтобы учуять опасность издалека. Что уж говорить об Асуре… Откуда такая ненависть? Что движет этим человеком, почему его злоба так велика, что Асура чувствует её жар даже сквозь звон в ушах и болезненную тошноту? Почему дети так жестоки? — Знаешь, — негромко протянул Майкл, вдавливая Асуру в кровать. — Был у меня один… друг, — парень сжал запястья девочки сильнее и наклонился, шумно вдыхая её запах. — Тоже, как вы, мог силой мысли швыряться предметами. И однажды, летом, после визита какого-то идиота, стал таким важным, мол, поедет обучаться в элитную школу, станет крутым; как там было… Хогвартс, да? — Асура дёрнулась. — Э, нет, — ещё один удар, и скулу прорезала острая боль. Во рту хрустнуло. Майкл вновь перехватил руки слизеринки и почти уткнулся носом в её щёку. — Не вертись, психованная. Я посмотрел книгу, что притащил Риддл в парк. Такая бредятина… А теперь догадайся, куда делся тот мой «друг». Думаешь, поехал учиться в этот ваш Шмогвартс? Не-ет, он сдох, как облезлый кот, в канаве. Загнулся, и никакие фокусы ему не помогли. Вы не особенные, уродцы, вы просто выродки. Грязные, вонючие психи, решившие, что лучше других. Каюсь, с Риддлом я слегка просчитался, — он хмыкнул Асуре на ухо, судорожно шаря правой рукой по её телу. — Признаюсь, способность управлять змеями меня удивила… Что ж, а вот в тебе, Стоун, в отличие от него, нет ничего особенного. Ты — та же шваль, каким был мой дорогой «друг», и сдохнешь так же, как и он. Как вам и суждено — в канаве, но сначала, — Майкл нашёл застёжку и рывком сдёрнул с Асуры шорты. — Я выебу тебя, как последнюю шлюху. Иного ты и не заслуживаешь. Никто из вас не заслуживает. Асура услышала, как он расстегнул брюки, и попыталась шевельнуть хоть пальцем, но лишь получила ещё один удар в лицо. С губ сорвался сиплый вскрик. — Не дёргайся, — почти интимно прошептал Майкл. — Мы же не хотим никого разбудить, верно? Знаешь, я ждал этого целых три недели. Присматривался к вам, оценивал… Оскар предлагал плюнуть на тебя, ведь в приюте есть и другие девчонки, но я знал, что особенное удовольствие получу, если раздавлю именно тебя… Сотру это нахальное выражение с твоей холодной мордашки. Дам понять, что никакие фокусы вам не помогут… Асура закрыла глаза. Магия бурлила внутри, тянулась вперёд, пыталась разгореться, как тогда, около года назад, но почему-то не находила выхода. Голова пульсировала болью, сознание будто смещалось, вызывая острую тошноту, и Стоун потянулась мысленно влево, туда, где был Том. Дружба волшебства… Она ведь должна что-то значить, не так ли? В следующую, как ей показалось, секунду дверь хлопнула, и невидимая сила сдёрнула с Асуры тело Майкла. Девочка услышала глухой стук, с каким парень упал на пол, и тут же за ним последовал оглушительный, полный боли рёв. Это заставило Асуру сесть, хотя всё тело трясло, как в лихорадке, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. Голова раскалывалась так, что девочке было непонятно, почему она всё ещё в сознании, во рту чувствовалась кровь. Стоун сплюнула тёмный сгусток и попыталась сфокусировать зрение. Лицо Тома было искажено в страшной, неестественной, нечеловеческой гримасе такой лютой ненависти, что она почти чувствовалась вкусовыми рецепторами на языке. Майкл с полуспущенными штанами сидел на полу, и Том продолжал отдавливать его член ногой с такой силой, что хлынула кровь. Крик парня прервался, когда Риддл ударил его загипсованной рукой по лицу. Потом ещё раз. И ещё. И ещё… Где-то на периферии было слышно, как кто-то колотится в дверь, но Асура не могла разобрать слов, что кричали в коридоре. Она хотела лишь встать и присоединиться к Риддлу, хотела видеть, как лицо Майкла превращается под её ударами в кровавое месиво, хотела чувствовать, как ломаются кости… Но могла только наблюдать за этим. Ярость Тома клубилась мраком ядовитого тумана, и об неё можно было обжечься. Даже нет, не обжечься — в ней можно было сгореть, как в огне. Он бил Майкла хаотично, руками и ногами, везде, где мог достать, и в какой-то момент вовсе потерял схожесть с человеком, обратившись в сгусток звериной ненависти. — Том, — прохрипела Стоун и вздрогнула, увидев обращённую к ней саму Тьму. — Хватит… Ты… убьёшь его, и мы не сможем вернуться в Хогвартс. — В Хогвартс, — хрипло повторила Тьма, и через одну бесконечно долгую минуту в ней вновь проступили черты Тома Риддла. Он шагнул назад, и кусок мяса, в который превратился Майкл, обессиленно согнулся пополам. Том распахнул дверь, схватил парня за окровавленную рубашку и выбросил его в коридор, прямо под ноги собравшимся воспитателям и воспитанникам. Кто-то ахнул. — Боже… Коридор окутала тишина. Миссис Стейн, приложив платок ко рту, отошла к противоположной стене. Коул, не в силах контролировать мышцы лица, с приоткрытым ртом переводила взгляд с того, что осталось от лица Майкла, на Тома, а потом на Асуру — Риддл загородил её собой, но начальница успела разглядеть кровоподтёки и синяки, а также то, что Стоун сидела на кровати без штанов; и, кажется, поняла. Мередит поняла тоже. Шокированное выражение пропало с осунувшегося лица, и девушка сжала зубы. — Вызовите врача, — шепнул кто-то. Том ещё раз обвёл всех собравшихся ледяным взглядом, а затем захлопнул дверь перед их носом. Обойдя лужу крови на полу, он поднял шорты Асуры и протянул их ей. — Надевай. Та рассеянно кивнула и тут же зажмурилась; резкая боль прострелила голову так, что с губ сам собой сорвался стон. Она приподнялась, натягивая одежду, и тут же рухнула обратно на кровать. Том сел рядом, не сводя взгляда с лица девочки. — Что? — хрипло выдавила она. Вкус крови не исчезал. Асура, борясь с дурнотой, потянулась языком к зубам и вздрогнула — третий зуб на верхней челюсти отсутствовал, и пустая лунка продолжала кровоточить. Как бы это ни было глупо, но Стоун опять затрясло. Дыхание участилось, и девочка испустила придушенный смешок — её снова чуть не изнасиловали, её избили, а она паникует из-за чёртового зуба! — Асура, — Том обхватил подбородок пальцами и развернул её голову к себе. — Что ты… — Зуб, — она продолжала хихикать, задыхаясь. — Я… Мне… — чёрт подери, отхватить сраную паническую атаку в присутствии Риддла из-за зуба — только этого ей и не хватало! — У меня… я ненавижу, — уметь бы проваливаться сквозь землю, а лучше убиться с разбега головой об стену. — Ненавижу, когда зубы… Том отстранённо кивнул. — Так вот, почему ты тогда паниковала. Тогда, — повторил он, заметив недоумённый взгляд. — Когда только появилась в приюте, и я выбил тебе зуб в драке, — твою мать, как вообще вспомнил! — Асура, — Стоун схватилась за грудь, не в состоянии прекратить ощупывать отсутствующий зуб. Воздуха катастрофически не хватало. — Асура! Пальцы Тома сжались на её подбородке, тёмные глаза впились в покрытое испариной лицо. А в следующую секунду Том подался вперёд и прижался губами к её губам. Асура замерла, резко забыв и о зубе, и о Майкле, да и вообще обо всём, включая боль и тошноту. Риддл не отстранился, пока не почувствовал, что девочка перестала трястись. — Ты… — хрипло выдавила Стоун. — Ахуел? Том ещё раз промониторил её лицо, повернул его за подбородок туда-сюда и вдруг криво усмехнулся, опуская руку. — Шок может перебороть панику, — сообщил он буднично, пожав плечами. — Неудобно бы вышло, задохнись ты от паники из-за выбитого зуба, не правда ли? Сука. Асура, скрипнув зубами, опустила взгляд — действительно, на фоне неожиданного «поцелуя» паника спала и даже, кажется, возвращаться не собиралась. Стоун бездумно дотронулась языком до дырки в челюсти, но новый приступ не скрутил её — на его место лениво вполз ледяной похуизм к ситуации в целом и злобное веселье на своеобразную помощь в частности. — Как ты вообще догадался сделать такое? — зашипела Асура, гася истеричный смех. — Стоун, ты ненормальная, — Том прикрыл глаза и медленно покачал головой. — Тебя едва не изнасиловали, опять, у тебя, скорее всего, тоже сотрясение мозга, тебя избили, а ты думаешь о моём способе прекратить твою панику? — девочка глубокомысленно уставилась в бледное лицо. — Я бы предложил тебе пересмотреть свои жизненные приоритеты… Она думает о том, каким именно способом Том решил закупорить её паническую атаку, и это, надо признаться, забавляло её больше, чем ужасало то, что произошло. Нет, Асура совсем не удивлена тем, что сделал Майкл. Она была рождена в жестокости, жила в жестокости и, должно быть, умрёт жестоко. Снова. Она прекрасно знала, какими дикими бывают подростки, знала не понаслышке о детской злобе. Она могла не знать, чем вызвана эта жестокость, но — нет, она не будет удивляться этому и, тем более, заливаться слезами, впадать в ступор и вопрошать, за что же ей это всё. Майкл получил по заслугам, и Асура не собиралась тратить на него больше эмоций, чем уже потрачено. Они сидели на её кровати молча, слушая голоса из коридора. Двигаться было трудно, и девочка поджимала губы, давя тошноту. Том рядом задумчиво разглядывал свои покрытые кровью Майкла руки, и Асура ощущала клубящийся мрак его ещё не погасшей ненависти, но лезть к Риддлу не спешила — физически они оба чувствовали себя отвратительно, и нужно было время, чтобы прийти в себя. Через бесконечные десять минут снаружи послышались чьи-то отрывистые шаги и голоса. — Мистер МакКензи, этот мальчик!.. — Знаю, — раздался голос Джона из коридора — Асура ещё ни разу не слышала такой злой напряжённости в его интонациях. — С ним разберётся мой помощник. Дверь с треском отварилась, и доктор стремительно приблизился к кровати, окидывая взглядом Тома и Асуру. Не говоря ни слова, он наклонился, разглядывая новые кровоподтёки на лице Асуры, плывущий взгляд; резко обхватил её запястья и воззрился на синяки, уже проступающие на бледной коже. Потом глянул на белое, как полотно, лицо Риддла и его перепачканные в крови руки. — Это уже ни в какие ворота, — прорычал МакКензи, резко выпрямляясь. — Миссис Коул, я их забираю, — обратился он к начальнице приюта, застывшей на пороге комнаты. — Но… — протянула та. — Плевать на документы, — отрезал Джон и скользнул незаинтересованным взглядом по окровавленному Майклу в коридоре, над которым склонился второй врач. — Я разберусь с ними позже. С этого дня ноги Тома и Асуры в вашем приюте не будет. Если вы в состоянии, — потеряв интерес к Коул, МакКензи развернулся к детям. — Собирайтесь сейчас же. Остаток каникул вы проведёте у меня. Превозмогая боль, Асура ошарашенно кивнула. Краем глаза она уловила движение Тома; его губы дрогнули в странной, острой усмешке, и Стоун показалось, что всё обернулось именно так, как Риддл и задумывал.