***
Магглы. Том поморщился, особо остро чувствуя свою неприязнь именно сейчас, когда его оторвали от оплота древнего волшебства, от любимой школы, от планов, которые, наконец, приобрели более чёткие очертания. Когда его вновь бросили к обычным, ни о чём не догадывающимся людям, смешали с грязью приюта, заставили на два долгих месяца находиться в обществе ненавидимых и презираемых отбросов... Странно, но к Мередит Лютер он относился… с почти покровительственной нейтральностью. Она показала свою полезность ещё во времена до Хогвартса, она тянулась к волшебству, будто могла его коснуться — при мысли об этом губы Риддла трогала ироничная усмешка. Лютер не вызывала ни уважения, ни каких дружеских чувств, естественно, но её можно было поставить чуть выше основной массы магглов. Здесь даже можно ощутить некоторую… жалость. Какими, должно быть, обделёнными чувствуют себя магглы, знающие о волшебстве. Какими неполноценными ощущают себя сквибы. И как восхитительно, как потрясающе ощущать в себе магию, знать, быть уверенным, что способен на такое, что другим и не снилось… Как невероятно быть особенным. Лютер болтала что-то о новых приютских, и Том поймал взгляд Асуры, неопределённо дёрнув плечом — какие-то новые обитатели дыры под названием «приют Вула» его не волновали. И Мередит больше не занимала его — Том вернулся мыслями к поездке в Хогвартс-экспрессе, к наклюнувшимся связям. Стоило отдать Стоун должное — именно она нашла общий язык с Розье ещё до того, как Том показал своему факультету, кто он такой. Итан может сослужить неплохую службу в будущем, Риддл в этом уверен. Он умный, умеет подмечать мелкие детали, он изворотливый и неуловимый, у него сильная чистокровная семья и отец на службе в Министерстве. В Лестрейндже уже сейчас видно неплохого бойца, он умён, хоть и прикидывается увальнем, сообразителен, и, конечно, родословная… Отвлёкшись, Том чуть не наткнулся на остановившуюся перед ним Асуру; он не заметил, как они добрались до приюта, но уже издалека почти ощутил запах уныния и безнадёжности, присущий этому месту. — Дом, милый дом, — с ядовитым сарказмом пропела вполголоса Асура. — Ваши комнаты почти в прежнем виде, — напряжённо пробормотала Мередит, выглядывая кого-то по сторонам. — Только я взяла на себя смелость упросить Коул вставить в ваши двери замки с одним условием: комнаты будут заперты исключительно на время вашего отсутствия в приюте. Что? — Лютер моргнула, заметив, как взлетели брови у Асуры и Тома. — Я подумала, что нашим ущемлённым незачем лазить по вашим… не вполне обычным вещам. — Это… — кашлянула Стоун. — Верное решение. Спасибо. Том только кивнул. — Ну, вот и хорошо, — махнула рукой Лютер. — Думаю, вам ещё понадобится одежда размером побольше, зайдите за ней в прачечную. А завтра я попрошу Мэри провести вам инструктаж с противогазами… Риддл бросил взгляд на Куро, у которого на морде вырисовывалось такое отвращение, будто ему напророчили всю оставшуюся жизнь провести в гостиной Хаффлпаффа и питаться исключительно стухшей рыбой, хмыкнул и первый направился к дверям. Ничего не изменилось: стоило Тому растянуть губы в почти нежной улыбке, как показавшихся на первом этаже приютских как ветром сдуло. Парочка старших с швабрами в руках одарили Риддла ненавидящими взглядами, но с места не сдвинулись; Том прошёл мимо, не задерживая внимания. Отбросы. Жалкие, ничтожные… — Кто последний, тот дурак, — мрачно донеслось сбоку, и Риддл закатил глаза, когда Асура пронеслась мимо него на лестницу, прижимая к себе магически увеличенный и облегчённый Олливандером чемодан. Честное слово, человеку почти тридцать… Том покачал головой, подхватил свой чемодан и отправился за подругой, размышляя уже над тем, стоит ли ему волноваться о долгоиграющих планах, в которые входила Асура. Он ни на кнат не поверил, что маленькая-Асура прекратила донимать взрослую Стоун. Может, как раз на детскость она и влияет? Нужно ли вообще заострять на этом внимание, если все года, что Том с Асурой знаком, «настоящая» Асура никуда не уходила и Том не замечал различий? Пожалуй, с этой проблемой стоило повозиться, но не сейчас — они, конечно, сумели натащить достаточно книг, но Том не взял ничего, что могло бы помочь в данной теме. Книг, затрагивающих переселение душ и две души, находящихся в одном теле, в доступной первогодкам части библиотеки вообще не было, да и то, что смог найти Риддл, ещё изучать и изучать — хогвартская библиотека богата на литературу… Потрясающе. Губы сами собой дёрнулись в кривой улыбке — магия таила в себе столько всего! И Асура — Асура не прекращала его удивлять, преподнося всё новые сюрпризы. — Чего улыбаешься маньячно? — с подозрением спросила Стоун; у дверей своих комнат они оказались одновременно, кто с меланхоличным «оп!», кто молчаливо и сосредоточено. — Магия, — не стал игнорировать вопрос Том, приглаживая волосы и постукивая костяшками кулака по чемодану. — Потрясающее явление… — И не поспоришь, — согласилась Асура, ногой распахивая дверь своей комнаты. Она вгляделась в окно и снова повернулась к Риддлу. — Предлагаю переодеться в предоставленное тряпьё и свалить отсюда на все четыре стороны. — Возьми что-нибудь почитать, — кивнул Том, окинув взглядом школьные рубашку и брюки, в которых они оба ещё оставались. Он успел лишь поставить чемодан у кровати, как в дверь постучали. — Бьёшь рекорды скорости, Сурр… Дверь открылась, и Риддл поднялся на ноги. На пороге оказалась вовсе не Асура; незнакомый парень лет пятнадцати, выше Тома на полторы головы минимум, вальяжно облокотился о косяк двери, разглядывая замершего Риддла прищуром голубых глаз. Том тоже сощурился; от внезапного гостя не несло ни страхом, ни неуверенностью, наоборот — он будто явился к себе домой, обнаружив при этом на своей кровати грязного бродячего кота. Том почувствовал острое отвращение. — Я чем-то могу помочь? — флегматично поинтересовался он, не сводя прямого взгляда с лица незнакомца. — Так ты тот самый Риддл? — голос у парня неожиданно низкий, хрипловатый. Он протянул руку. — Я Майкл. Этот жест слизеринец предпочёл проигнорировать. — Я чем-то могу помочь, Майкл? — повторил Том холодно. Майкл не обратил ровно никакого внимания ни на холод, ни на тяжёлый взгляд — губы его скривила усмешка, и Том ощутил нарастающее раздражение. — Что происходит? — Асура сквозняком скользнула мимо возвышающегося над ними парня, встала рядом с Томом и тоже подняла глаза, полные такого физически ощутимого льда, что Риддл невольно восхитился. — Ничего такого, — продолжая ухмыляться, отозвался Майкл. — Асура Стоун, да? — он опустил взгляд на книги, которые держала девочка. — Просто подумал, что раз мы теперь в одном приюте живём, надо знать друг друга в лицо, — парень хмыкнул. — Книжками балуемся? А почитать можно? — Нет, — ледяным тоном отрезала Стоун, пряча книги за спину. — Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, — продолжил Том ровно. — Да ну? — Майкл нехорошо улыбнулся. — Пока не прочитаем, не узнаем, верно? Его движения оказались на удивление резкими, и Асура лишь в последний момент ухитрилась увернуться. Маггловские драки больше не казались тем, на что следует тратить силы, но Том почувствовал отстранённое неприятие — Стоун, делающая упор на физическую силу, всё ещё дралась лучше него, и хоть теперь, когда оба вернулись в волшебный мир, это не было приоритетом магических дуэлей, — маггловский мир Риддл уже не воспринимал, как нечто значимое, — факт, что в чём-то девочка его превосходит, был не слишком приятным. Но, несмотря на это, волшебник ощутил и уважение, когда Асура, не успел Том глазом моргнуть, вывернула Майклу руку и теперь упиралась ногой в его спину, удерживая парня лицом к стене. — Ещё вопросы? — поинтересовался Риддл вежливо, склоняясь над пыхтящим в стену Майклом. — Она твой цепной пёс, Риддл? — с сарказмом выдохнул тот. — А я думал, роль карателя исполняешь ты. — О, уверяю, — почти ласково отозвался Том. — Тебе понравится происходящее ещё меньше, если за дело возьмусь я. Асура, идём. Стоун резко толкнула Майкла так, чтобы он стукнулся носом в стену, подобрала книги и, подождав, когда Риддл запрёт дверь своей комнаты на ключ, обнаружившийся на столе, злобно бурча, последовала за другом к лестнице. — Поздравляю, — проворчала Асура. — Мы только что нажили себе врага из новой группы «нехороших». Причём их главаря. Том поднял бровь. — Ты что, совсем не слушал, что говорила Мередит? — с раздражением спросила девочка. — Их «главного» зовут Майкл. — Не вижу смысла «налаживать связи», если эта банда «выбирает себе цель с первого взгляда» и плевать хотела, чай ты им предлагаешь или по голове настучать, — чопорно отозвался Том. — Так ты всё же слушал! — Я всегда слушаю, Стоун, — ничего нового. Как и остальные дети приюта, эти скоро сообразят, что к нему и Асуре лучше не лезть. Оставалось только выяснить, насколько «плохи» эти подростки и нельзя ли вывернуть ситуацию в свою пользу… Лето в этом году выдалось пасмурным и унылым. По улицам Лондона гулял прохладный ветер, небо почти постоянно было затянуто тучами, и Асура, кутаясь в ободранную осеннюю куртку, ворчала что-то о том, что погода явно чует приближение войны. О деталях этой самой войны она старалась не распространяться, но Том всё же сумел выудить из неё некоторую информацию — когда в войну официально вступит Советский Союз, например, или про Лондонский Блиц. Война будет длиться несколько лет, и Асура не могла сказать, когда немцы начнут бомбить их город, так что Риддл чувствовал неприятный осадок — даже задумался над тем, чтобы поговорить с Диппетом о возможности остаться в школе на время, пока в маггловском мире идут бои. На это Стоун лишь хмыкнула. — Думаешь, им плевать, выживем мы или нет? — с искренним любопытством поинтересовался Том. — Думаю, у них окажется достаточно причин для отказа, — жёстко ответила девочка. — Даже если им и не совсем плевать. И почему-то Риддл подумал, что так оно и будет. Жестокость маггловского мира не исключала жестокости волшебного. Они теперь гораздо чаще проводили время вне стен приюта. Начальство закрыло глаза на «нового питомца» Асуры, махнуло рукой на их «нам нужно готовиться к занятиям в школе» — больше вечерних уборок от слизеринцев не требовали, и всё остальное походило скорее на «да хоть потеряйтесь и никогда не возвращайтесь», чем Стоун с Риддлом без зазрения совести пользовались; если б могли, то, конечно, и потерялись бы и не возвращались бы никогда. Хорошим прибежищем неожиданно стал Гайд-парк — волшебники отыскали самый безлюдный уголок на окраине, среди деревьев, и часто утаскивали туда сначала домашние задания — на это дело они потратили всего несколько дней, выполнив всё, что задали на лето, — а потом и скопированные книги. Асура настояла на тренировках, и Риддл не стал спорить — хорошая физическая форма была полезна и в магическом мире, а Стоун, надо признать, прекрасно разбиралась в том, что касалось спорта. — А теперь сюда! — Асура перекатилась и, поставив Тому подножку, опрокинула его на землю, взгромоздившись сверху. — И-и-и, бум! Ты выбыл. — Откуда, из здравого смысла? — проворчал Том, спихивая с себя девочку. Стоун улыбалась — Риддл не был до конца уверен, раздражает его эта улыбка или, наоборот, забавляет. В такие моменты Асура внезапно становилась тёплой и почти солнечной — совсем, наверное, двинутая, раз «потеплеть» её заставляет исключительно драка, и неважно, по-видимому, какая именно — в снежки, на палочках или так, в грязи и мальчишеской майке, в которой она выглядела совсем тонкой и хрупкой. Они часто говорили на французском — без практики навыки чужого языка падали, — на латыни, а ещё Асура начала разбирать основы немецкого. Исключительно ради тренировки и для Тома; тот не был против того, чтобы выучить ещё один язык. — …чтобы взять волшебную палочку и превратить мышь в… — говорила она на французском. — В… чёрт, я забыла эту штуку, — ругалась на латыни. — Погоди… Come sarà lo «stivale» in francese? — щёлкала пальцами у носа Тома, будто тот мог понять, что она несёт. — Schuh? Чёрт, нет, ブーツ? Да твою-то мать! — Ботинок, — раздражённо вставил Том, вспомнив, что видел сегодня это слово в англо-немецком словаре, на который ему пришлось раскошелиться просто потому, что незнание выводило его из себя. Сама Стоун в периоды этих занятий начинала путаться в языках сильнее, чем когда-либо, и бормотала часто не только на тех, которые знал и Том, но и на русском, и на итальянском, и на японском, вызывая у Риддла некоторое бешенство. Выучить ещё четыре языка за короткое время, чтобы догнать в этом Асуру, он, конечно, не мог, и слизеринец нередко отыгрывался познаниями в магии — тут злилась уже Стоун; вроде, читают одно и тоже, а Риддл неизменно впереди. — Ich bin ein böser kleiner Zauberer, — заявила Асура, рассматривая что-то за плечом Тома. — Переводи. — «Я дурной мелкий волшебник», — закатив глаза, отозвался Риддл и отложил немецкий словарь. — Молодец, — одобрила девочка. — …Scheiße. — Предпочту не переводить, — подумав, сообщил Том. — Что? — Майкл, — Асура склонила голову и сощурилась. — Со своими подпевалами. — И? — поинтересовался мальчик спокойно, разглядывая словарь и одну из книг библиотеки Хогвартса, решая, чего ему сейчас хочется больше — продолжить изучать язык или почитать про стихийные заклинания. Стоун разглядывала его одну полную минуту. — Ни за что не поверю, что ты недооцениваешь этих упырей по доброте душевной, — предположила она, вновь кидая взгляд на группку, проходящую в опасной близости от их убежища за раскидистыми ветвями деревьев. О, Риддл не недооценивал «этих упырей». Он прекрасно видел, как изменилась в одночасье Ханна Свон, превратившись неожиданно в бледную тень себя прежней. Он замечал, как пара других девчонок плакали в подушки по вечерам. Он чувствовал страх и неприязнь обитателей приюта и мог разгадать тайну всё новых и новых увечий на телах парней помладше и послабее. Что тут говорить — плохое отношение к ним, ему и Асуре, было не столь явным, как всегда, уступая место страху перед Майклом и его бандой. Это даже забавно. Ни Том, ни Асура не горели желанием заступаться за приютских. Их самих Майкл не трогал, но они догадывались, что тот что-то замышляет, знали, что он узнал о них всё, что знали приютские. Асура постоянно была настороже, Том же предпочёл подождать и посмотреть, как развернутся события. В тот день Том проснулся довольно поздно — в восемь утра. Понимая, что на завтрак смысла идти уже нет — в связи с наступающей на пятки войной провизии становилось всё меньше и меньше, и голодные приютские сметали всё подчистую в первые минуты, — Риддл, ощущая лёгкую тошноту от голода, вытащил из чемодана «Историю Хогвартса» и направился прямиком к двери комнаты Асуры. Как ни странно, девочки там не оказалось. — Где Стоун? — ровно поинтересовался он, столкнувшись с Лютер на первом этаже. Мередит поджала губы, окидывая его с головы до ног выразительным взглядом. Риддл только поднял бровь. — Убежала куда-то ни свет ни заря, — проворчала воспитательница. Том почувствовал от неё неудовольствие и нотки презрения, и подавил усмешку. Мнение Мередит о Томе, должно быть, за учебный год нисколько не изменилось, как и отношение к Асуре. Что это… не ревность ли? В конце концов, за те три недели, что прошли с начала каникул, Стоун в основном проводила время с Томом в парке, и Риддл не мог не заметить, насколько это было неприятно для Лютер. Улыбка всё же скривила тонкие губы волшебника, и Мередит вздрогнула. — Не ревнуй, — почти ласково предложил Том, с удовольствием разглядывая потемневшее лицо девушки. — Я же говорил тебе, помнишь? Она никогда не будет твоей. Насладившись обуявшей Мередит злостью, Риддл вышел из приюта и направился в Гайд-парк. Куда бы ни понадобилось Асуре уйти, она наверняка вернётся потом на их излюбленное место. Их место. Том прикрыл на мгновение глаза, ощущая приступ внезапного раздражения. — Человек. Слизеринец с лёгким любопытством обернулся. Неподалёку от него, в траве извивалась небольшая зелёная змея — травяная. Чуть дальше, почти скрытая от глаз, пряталась гадюка. А ещё дальше, если сощуриться, в тени кустарника можно было разглядеть… питона. Огромного, не меньше четырёх метров в длину. Том моргнул. — Что вы тут делаете? — наклонившись, поинтересовался Риддл. — Говорящий, — прошептала гадюка, поднимая из травы треугольную морду. — Моё почтение. — Спасибо, — кивнул Том. — Мы сбежали, — питон звучал хрипло, будто бы надтреснуто. — Коллекционер… Распустил свой террариум. Говорят, скоро в мир людей придёт война. — Придёт, — согласился слизеринец. — Что вы собираетесь делать? — Прятаться, — зашипела травяная. — Но, быть может, ты можешь забрать нас с собой? К таким, как ты? — К сожалению, пока не могу, — отозвался Риддл. — Я смогу вернуться в волшебный мир лишь через полтора месяца. До того я прикован к месту, полному магглов. — Меня поймают, — с некоторой грустью сообщил питон, не спеша покидать своё укрытие. — Я слишком массивен… В эту же секунду Том ощутил за спиной чужое присутствие. Кто-то подбирался сзади — он чувствовал это, как и угрозу, повисшую в воздухе. — Спрячьтесь, — велел он змеям, поднимаясь на ноги. Он не успел ни обернуться, ни что-либо добавить. Грудь пронзила вспышка лёгкого удивления, а в следующий миг голова будто раскололась на две части.***
Асура выскочила из своей комнаты в шесть-тридцать утра, гонимая странным чувством тревоги. Ювелирно обойдя тот участок пола, который обычно скрипел, как сестра Эбби со своим радикулитом, девочка пролетела оба лестничных пролёта и едва не сверзилась на голову зевающей Мередит. — Утро доброе, — мрачно поздоровалась Асура, пряча свёрток за спину. Куро рядом недовольно зашипел. — Ненавижу жаворонков, — давя бегемотский зевок, сообщила Лютер. — Куда спешите? — По делу, — кратко отозвалась Стоун. Мередит с минуту разглядывала холодное лицо девочки, её напряжённую фигуру и руки, спрятанные за спиной. — Асура… Стоун остро ощутила, что её планы попытаться сделать так, чтобы Мередит от неё отвыкла, летят в тартарары. Кажется, за тот учебный год, что Асура провела в Хогвартсе, чувства Лютер ни на грамм не изменились, и попытка в почти полный игнор, что волшебница практиковала на протяжении трёх недель летних каникул, была просто бессмысленной. Мерлина ради, Асура даже снизошла до того, чтобы познакомиться с девушкой, которая проводила им с Томом инструктаж по газовой защите — почему-то Стоун нюхом чуяла, что она, Мэри, того же поля ягода, что и Мередит, и уже предпринимала попытки свести их вместе: едва Лютер вылавливала Асуру с вопросами о Хогвартсе и с желанием пообщаться, Стоун ювелирно уводила её на улицу и буквально сдавала в руки Мэри, которая, между прочим, была вовсе не против поболтать с молодой воспитательницей. Сама Асура чистосердечно не знала, что делать в подобных ситуациях. По природе своей чуждая всяким нежным чувствам, она ощущала жуткое неудобство от того, что ухитрилась кому-то понравиться, тем более, такому человеку, как Мередит. Но попытаться в обычной грубой манере развернуть от себя внимание почему-то вдруг не смогла — ей было… жаль. Демонстрировать жалость к Лютер тоже не хотелось — сама за подобное загрызла бы живьём. В общем, игнор поначалу показался Асуре лучшим вариантом. Она с удовольствием пользовалась мрачным настроем Риддла — тот, отделённый от любимой школы, кажется, бессознательно тянулся к Асуре, как к дружественному источнику магии, и иголки свои не выставлял; за эти три недели они даже в свои обычные перепалки не лезли, общаясь ровно и почти мягко, оба скучая в своей манере по Хогвартсу и навёрстывая время, проведённое в ненавистном приюте, с помощью чтения и обсуждения волшебства. Несколько раз Стоун встречалась с доктором МакКензи, заваленным работой; пару раз он вылавливал их с Томом на улице, а однажды Асура даже заглянула к нему в больницу. В принципе, всё складывалось лучше, чем Стоун себе представляла — они даже ухитрялись не встревать в разборки с приютскими, которые сменили тактику на тихую ненависть без взаимодействия. А тут… Асура вздохнула. — Поговорим вечером, — предложила она. — Ближе к ночи. Расскажу что-нибудь о… Хогвартсе. То, как засияли глаза Мередит, почти заставило Стоун ощутить стыд. — Конечно, — улыбнулась Лютер. — Буду ждать! Матерясь про себя, Асура выскользнула из приюта вместе с котом, зажав свой куль подмышкой. Вот что за говно, а? Как вообще так получилось, что Мередит стала человеком, на которого Стоун не совсем плевать? Куда проще было бы, оставайся она в конфронтации со всем приютом, без внезапных исключений? Лютер должна понимать, что никакого будущего у них с Асурой нет, но почему, почему, блять, девочке так сложно указать на это прямо, ткнуть, как и полагается, в правду носом, чтоб любые поползновения мгновенно оборвались? Она же всегда так делала! Несомненно, в пространственно-временном континууме произошла какая-то осечка. Будто Асуре мало того, что она привязалась к Риддлу, что тоже, надо сказать, отдавало маразмом и восприниматься адекватно не желало — легче о подобном вообще не думать, ну к чёрту, где-то должна быть какая-то грань, — но Мередит-то каким боком в доверительном круге оказалась? Очевидно же, что её инвалидность в плане всяких там дружеских чувств и чувств вообще, засбоившая ещё на Блэке, не должна была предполагать ещё какую-то привязанность! Сука, двадцать четыре года как по нотам, а тут подобная херня. Злобно бурча, Асура ввалилась в «Дырявый Котёл» и тут же направилась к разделительной стене, на ходу доставая палочку из куля. К чёрту. Раз сегодня у нас день риска, лучше сосредоточиться на этом самом риске, чем думать о всякой душевной хрени. Косой переулок только просыпался; Асура тенью скользила мимо магазинчиков, не поднимая сосредоточенного взгляда и не глядя в глаза немногочисленных волшебников. Её сны должны что-то значить. В большинстве своём показывающие лорда Волдеморта, они не предполагали, что Стоун в состоянии разобраться в истоках подобных картин, но сегодня ночью ей приснилась вовсе не будущая ипостась Тома Риддла — ей приснился весьма конкретный переулок, по которому она шла, не останавливаясь. Асура замерла на границе между светом и тенью. Помедлив, девочка расправила длинную накидку без рукавов со слизеринским гербом на груди и накинула её на плечи, стянув капюшон почти до самого носа и закутавшись так, чтобы не было видно приютского рванья. С минуту поразмышляв, она всё же шагнула в Лютный переулок, пронизываемый насквозь ледяным сквозняком.