***
Альфард изящно подослал Эбигейл через полчаса. Такой подставы от Блэка Асура никак не ожидала, и минут пять тупо пялилась на подскакивающие при любом движении девчонки кудри насыщенного медового оттенка. Скотт действительно была миловидна и обещала вырасти в красивую, статную женщину, добрую и внимательную — на этом Стоун пыталась сосредоточиться, пока в груди иррационально поднималась паника. Паника чуть не выплеснулась наружу, когда щебечущая Эбигейл схватила её за руку. — Ой, прости, — Скотт торопливо отпустила ладонь Асуры. — Я забыла, что ты не любишь прикосновения! Спокойно, — думала Стоун, понимая, что неприязнь к чужим прикосновениям уже недвусмысленно превращается в явную психическую болячку, чего допускать никак не следовало — только этого и не хватало в её жизни. — Одна неделя. Одна. А потом тебя ждёт награда. Отсчёт пошёл. — Н-ничего, — запнулась девочка, воровато оглядываясь и подсознательно рассчитывая увидеть какого-нибудь Розье, прицепившегося к потолку и ведущего пресловутую слежку за чистотой эксперимента. Идиотизм. Отдать руку обратно Эбигейл Асура, впрочем, так и не решилась. — Всё в порядке. — Я тебе цветов принесла! — воскликнула Скотт, вынимая откуда-то букет. Пионы. Асура напряглась, лихорадочно вспоминая. О её до тошноты мейнстримной любви к чёртовым пионам знал только Риддл — спалилась случайно, когда ожидала Тома после очередной смены у Дона. Буйный, потрясающий куст рос недалеко от дома, в котором на тот момент жил наркоторговец, и Асура не смогла пройти мимо: в голове что-то щёлкнуло, и девочка просто зарылась лицом в любимые цветы, вдыхая аромат и ощущая тепло, разливающееся по венам, и покой, который приходил к ней крайне редко. Почему на неё так подействовал хренов куст с цветами, неясно, но, как ни странно, Риддл ничего не сказал, и Асура задалась вопросом, не примешался ли к стыду за любовь к пионам интернет, в своё время наводнившийся постами на эту тему. — А почему пионы? — с подозрением поинтересовалась Асура. — Не нравится? — расстроилась Эбигейл. — Я их очень люблю. Профессор Бири выращивает разные цветы за теплицами, он разрешил мне взять несколько для тебя, когда Альфард Блэк сказал, что ты была бы рада меня увидеть! Была бы рада меня увидеть. Асура скрипнула зубами, но в следующую же секунду вспомнила об уговоре и, глубоко вздохнув, попыталась разом налепить на лицо сразу несколько масок — скрывающую эмоции, привычную; маску, призванную запаять первую так, что каменная пыль сыпется; ещё одну такого же рода и маску с лёгкой улыбкой. Она казалась Асуре настолько неправдоподобной, что сводило зубы, но, вроде, окружающие велись. — Бедняжка, правда? — тихо поинтересовалась Скотт, заметив, что Асура неотрывно пялится на кровать Селвина, даже не моргая. — Джози с Гриффиндора сказала, — доверительно наклонившись и понизив голос, заговорила Эбигейл. — Что на сегодняшнем уроке Зельеварения у Бэддока взорвался котёл из-за неправильно сваренного зелья, — это Асура уже слышала от мадам Рэдхилл и принялась моргать, смачивая пересохшие глаза — сложно пытаться исправлять темп игры на публику, когда сраный Блэк не даёт тебе времени хотя бы подготовиться. — Наверняка это было ужасно страшно! Роули, сам Бэддок и Том хоть не пострадали так сильно — основной удар пришёлся в голову Джозефа… — Том? — не сдержалась Стоун. — Том Риддл? — Да, — щёки у Скотт порозовели. Так-так… — Знаешь его? Он на Слизерине. На уроке Том сидел рядом с Селвином, но успел отскочить, когда прогремел взрыв, представляешь! О, Асура представляла. Случившееся с Селвином резко приобрело смысл — если Том сидел с ним, если котёл, стоящий прямо за ними опрокинулся и взорвался… Холодок прошёлся по позвоночнику и краткой вспышкой боли отозвался где-то за переносицей. Том мстил. И мстил не младшему Селвину, а его брату — Джонатану. Не сказать, что Асуре жаль кого-то из них, но она рассчитывала, была уверена, что за выпады старшего Селвина поплатится он сам. Объяснить это она не могла, но уверенность была настолько крепкой, что иного Стоун и не предполагала. Тогда почему?.. — С тобой всё в порядке? — серьёзно спросила Эбигейл, чуть ли не дыша Асуре в висок. Та подавила дрожь омерзения и деревянно повернулась, растягивая губы в очередной фальшивой насквозь улыбке, пытаясь сделать так, чтобы тепло, которое она попыталась вложить в эту улыбку, достигло вечно холодных глаз. — Да, конечно, — голос вышел тошнотворно сладким. — У меня сейчас осмотр, после которого меня должны отпустить. Уроки уже закончились, так что… хочешь погулять?***
Асура честно надеялась, что проводить время вместе они с Эбигейл будут не очень часто; в конце концов, уроки, библиотека, клубы, в которые ходила Скотт — вышивки и вязания, а ещё неожиданно артефакторики, — другие дела… Надеялась она зря: Эбигейл не только во внеурочное время и на самих занятиях прилипала к Стоун как банный лист, но и «заставила» пойти в клуб. Спать теперь и вовсе не приходилось — по уговору Асура была обязана ходить вместе с однокурсницей, значит, и сон в кресле отменялся; Эбигейл болтала без умолку и затыкалась только тогда, когда не выдерживали уже все соседки. Они спали, а Асура сидела под круглым окном и молча смотрела на тот небольшой кусочек неба, что можно было разглядеть из их спальни. Она очень устала. На третий бессонный день Асура уже от бессилия впервые не отдёрнула руку, чем Эбигейл тут же воспользовалась — радостно обхватила её ладонь и принялась греть озябшие тонкие пальцы Стоун, приговаривая, что ей стоит есть побольше. Она не понимала. То ли Эбигейл была очень тупа, чему противоречили её хорошие оценки, то ли она действительно не осознавала, что её неуёмная энергия и льющее через край дружелюбие не всегда бывает к месту. В случае Асуры — всегда не к месту. Стоун старалась, улыбалась, отвечала — в последний раз она столько разговаривала только в бесконечных словесных баталиях с Риддлом ещё в приюте, — но ей самой казалось, что фальшь её спектакля видна насквозь. — Серьёзно? — спросила она, столкнувшись с одним из своих дозорных в коридоре по дороге к подземельям Слагхорна — Эбигейл опаздывала, задержавшись у Бири. — Совсем незаметно? Розье, опёршись плечом о каменную стену, пытливо окинул её взглядом с головы до ног. — Нет, — протянул он. — Ты знаешь, в чистокровных семьях тоже этому учат. Ты справляешься на удивление хорошо, — пиздец, в ножки, что ли, покланяться, злобно подумала Асура. — Только тебе бы поспать, на фестрала похожа. — Сам попробуй в этом пчелином улье с разговорчивыми барсуками подрыхнуть, я на тебя посмотрю, — раздражённо отрезала Стоун. Итан только хмыкнул и ручкой помахал. Асура ненавидела-ненавидела-ненавидела Эбигейл и всё, что с ней связано, от любви к жёлтому цвету и обнимашкам, до простого маггловского кошелька, в котором хранилось небольшое фото её дяди — единственного родственника. — Он очень обрадовался, когда профессор Бири к нам пришёл и сказал, что я волшебница, — воодушевлённо рассказывала Эбигейл; они сидели вечером, после ужина, в школьном дворе и смотрели на темнеющее небо — исключительно инициатива Асуры, которой было невообразимо душно в присутствии Скотт. — Я выучусь и буду помогать ему магией, тогда его доходы пойдут в гору! — Наверное, это хорошо, — скупо отозвалась Стоун, у которой милая улыбка уже сводила губы, и ляпнула невпопад: — Магия — это прекрасно. — Знаешь, — вдруг сбилась на более серьёзный тон Эбигейл. — Я не всегда понимаю волшебников. Почему бы и не поучиться чему-то у… ну, у магглов? Например, телефон? Это же гораздо удобнее совиной почты, а, главное, быстрее! Или ручки? Меня порой так раздражают чернила! — она придвинулась поближе к Асуре и внезапно обняла её, уткнувшись макушкой куда-то в район груди. — Ах, Асура, я так рада, что ты решила подружиться! С тобой так интересно общаться, будто с взрослой говорю! Так что думаешь? Можно же, наверное, когда вырастем, внести какие-то предложения в магическое Министерство… У Асуры сдавило горло, и следующий глоток воздуха проник в лёгкие с громким свистом. — Нет, — отрезала она так холодно, что Эбигейл вздрогнула и подняла глаза. Господи, в какой бред она ввязалась? Стоун ослабила шарф на шее, сейчас напомнивший удавку, и бросила взгляд на звёзды, беззвучно спрашивая, кой чёрт её дёрнул спорить с Блэком и зачем она так безоговорочно выполняет условия этого самого спора, если ей настолько некомфортно. Плевать, даже если это какая-нибудь психосоматика — общение с Эбигейл выжимает из неё все силы, бесконечные разговоры и прикосновения вызывают панику и такую сухость во рту, что Асура потом литрами жлёкает воду; неприязнь, и так неоправданно большая, только растёт, как и возможность того, что Стоун уже на первом курсе кого-нибудь убьёт — стоит ли это всё дурацкой просьбы, коли Асура спор выиграет? Возможно, стоит… — Нет, — повторила она мягче, запихивая ненужные эмоции поглубже в душу — потом разберётся. — Это — магический мир, а там, — Асура неопределённо махнула рукой. — Мир магглов. Их нельзя смешивать, нельзя портить магическую историю. Смирись — ты теперь часть этого мира. Не в этом ли вся проблема… — Но если я хочу как-то на него повлиять? — тихо спросила Эбигейл. — Нет! — рявкнула Асура. — Влияй как волшебник, а не как маггл! Это две разные вселенные, мы разные, и с этим ничего не поделать! Девочка аккуратно села, расправила мантию и юбку, зябко кутаясь в жёлто-чёрный шарф. — А ты… — начала она неуверенно. — Ты не из тех, кто считает, что таким, как я, тут не место? Ты же сама такая же, разве нет? Тоже родилась у магглов? Скажи, что ты считаешь, что грязнокровкам тут не место, — внезапно проскрипел внутренний голос. — Скажи, что ты за чистоту крови, и брось её — это будет лучшим непредвиденным обстоятельством, чтобы прервать эту отвратительную неделю. — Я не знаю, у кого я родилась, — впервые честно ответила Асура. — Я не помню своих родителей. И… нет, я не считаю, что тем, кто родился у магглов, здесь не место. Здесь место всем, кто несёт в себе дар волшебства. Но… мешать волшебный мир с маггловским, я считаю, неправильно. В тот вечер Асура вывела для себя несколько вещей. Во-первых, ей стоило выяснить, против чего именно выступают чистокровные волшебники, и найти веские аргументы и доводы в противовес абсурдности некоторых высказываний, что помнит из книг. Если не обучать магглокровок волшебству, что помешает возникнуть такому явлению, как… обскури? Во-вторых, стоило придумать решение необразованности мелких волшебников-магглов, понятия не имеющих о мире, в который неожиданно попали на одиннадцатом году жизни. Детсад для грязнокровок?.. Звучит глупо, но идея имеет право на жизнь, ведь здесь ощущение такое, что маги противоречат сами себе. В-третьих… Почему бы не начать разрабатывать «магический Скайп», ведь в одном Эбигейл права: совиная почта медленная, но что мешает решить эту проблему по-волшебному?***
Эбигейл вцепилась в Асуру так крепко, что у той плечи свело. Попытка отделиться провалилась, и Стоун вперилась взглядом в парты, стараясь вернуть себе самообладание — почему, ну почему Скотт так приклеилась к ней в прямом и переносном смысле? На Хаффлпаффе и Гриффиндоре, со студентами которых Эбигейл в основном хотела общаться, было полно более милых и гораздо менее холодных людей, почему ей настолько необходимо доёбываться именно до Асуры? — Я на пять минут, — выцедила Асура с наимелейшей улыбкой, от которой выходящий из аудитории рейвенкловец явственно вздрогнул. Альфард, наблюдающий весь этот спектакль со стороны коридора, поднял большие пальцы вверх. — Только поговорить. Я не прошу тебя идти со мной. Дамблдора Скотт почему-то боялась, но разыгравшийся за пять дней тандем везде ходить как сиамские близнецы не давал ей оставить Асуру «в беде» одну. Сама «бедовая» только этого и ждала, и корила себя, что не додумалась соваться к Дамблдору на неделе почаще — меньшее из зол, как говорится… — Ладно, — шмыгнула носом Эбигейл. — Я тебя в коридоре подожду. Асура, вздохнувшая глубоко и по возможности свободно, подождала, когда из класса выйдут все студенты, и, сжав кулаки, направилась к кафедре. — Профессор Дамблдор, — позвала она волшебника, уже собравшегося покидать аудиторию в неизвестном направлении. — Можно с вами поговорить? Идея рисковая до жути, но Стоун, внезапно осознавшая, что их с Риддлом отношения застряли на мёртвой точке ещё первого сентября, а до времени самопровозглашённого лорда Волдеморта осталось совсем немного, решила на этот риск пойти во имя собственного будущего. — Конечно, мисс Стоун, — улыбнулся заместитель директора, мгновенно левитируя к столу один из стульев. Если честно, всё, что делал Альбус Дамблдор, казалось Асуре подозрительным. Как человек, до сих пор наиболее близкий к Тому Риддлу из ныне живущих, Стоун воспринимала угрозу ему как свою личную, и приходилось напоминать себе, что Дамблдор не является злом в чистом его виде; злом в будущем как раз-таки был тот самый Риддл, но… Асура потёрла переносицу, хрустнула суставами пальцев и чуть не навернулась на ступеньке, отделяющей кафедру от остальной аудитории. — Извините, — выдавила девочка. — Плохо сплю. — Понимаю, — кивнул Дамблдор. Что понимает-то, тоже, что ли, не спит нихера из-за всяких доёбчивых девочек? — Возможно, вам стоит попросить у мадам Рэдхилл настойку для сна? Асура тупо уставилась в голубые глаза за стёклами очков-половинок, но потом опомнилась и скосила взгляд на столешницу, рассеянно осматривая свитки пергамента и стопки домашних работ. Альбус не был злом, а не спит он, наверное, из-за Гриндевальда, который зло нынешнее, и которое он любит. Стоун подавила зарождающийся иронический хохот и опустила голову, осознавая, что пятидневный недосып влияет на неё больше, чем она рассчитывала. Здесь её обычный довод не действовал: Дамблдор был старше неё в обеих её жизнях, да и не любила Асура никого, откуда ей знать? — Ненужно, — протянула девочка, размышляя теперь над тем, почему Альбус так легко согласился с ней поговорить. Вот тут подозрительность явно к месту — по книге он следил за Томом с самого его поступления в Хогвартс, оправданно опасаясь действий юного Лорда, значит, Асура под радар тоже попадает. — Я хотела спросить… — она глубоко вздохнула. — Не могли бы вы научить меня Окклюменции? — Мерлин, какая тупость, срочно вертать всё взад! — Ну или хотя бы подсказать, какие книги являются наиболее подходящими для изучения по данному вопросу? Неизвестно, что ожидал услышать Дамблдор, но явно не подобную просьбу. Он откинулся на спинку своего кресла, не сводя проницательного взгляда с девочки, и Асура почти заскулила — ну зачем, зачем она сюда припёрлась?! В библиотеке все книги по теме были разобраны, а больше Стоун и не знала, к кому идти, но докапываться до Дамблдора — себе дороже, будь он трижды не-злом! — Мисс Стоун, — негромко произнёс Альбус, и Асура автоматически подняла взгляд. — Почему вы решили прийти ко мне с подобным вопросом? Дура-дура-дура. Явно недосып виноват — она и раньше о таком думала, но чтобы действительно явиться… — Мне кажется это важным, — подбирая слова настолько тщательно, насколько позволяла дикая усталость, отозвалась девочка. — Видите ли, сэр, я думаю о карьере аврора. Или, по крайней мере, о чём-то близком к этому. И, мне кажется, умение защищать своё сознание является если не первоочерёдной задачей, то по крайней мере одной из наиболее важных. Картинка в глазах двоилась, мозг плыл. Асура, конечно, уже выпросила у добродушной Рэдхилл Бодрящее, но несколько доз брать было нельзя, а единственно принятое выветрилось где-то ещё два дня назад, вроде. И она в таком виде решила пойти к Дамблдору, вишь ты. Хотя, возможно, на «трезвую» голову, она бы вообще эту идею забросила — неизвестно ещё, какой именно вариант событий навредит больше. — Большие амбиции, мисс Стоун, — вот заладили. — Но почему вы задумались об этом так рано? — Мне кажется, — снова протянула Асура. — Что чем раньше ты начинаешь тренироваться, тем лучше будет результат. — Не имеются ли обстоятельства, из-за которых вы так спешно хотите научиться этому искусству? По спине пробежал холодок, и девочка невольно выпрямилась. — С чего вы так решили? — спешно прилепляя маску удивления, поинтересовалась Асура. Дамблдор целую минуту задумчиво изучал её лицо. — Мисс Стоун, — Асура моргнула, неуверенная — то ли в его лице действительно промелькнуло беспокойство, то ли ей примерещилось. Интересно, если она заснёт прямо на этом стуле, в классе, где преподаёт профессор, которого Эбигейл боится, она отдохнёт или только усугубит ситуацию? — Вы не хотите мне ничего сказать? — Нет, — предельно устало выдохнула девочка. — Нет, профессор Дамблдор, всё хорошо. Тишина длилась минуту, или десять, или даже полчаса. Асура изучала фигуру волшебника и думала, что инстинкт самосохранения ни за что не позволил бы ей расслабиться в присутствии врага. Не значит ли это, что Дамблдор никогда не был и не будет ей врагом? Что ему можно довериться если не полностью, то хоть чуть-чуть? Хоть просто не опасаться, как возможного противника? — Мисс Стоун, — вновь начал Альбус, и девочка вынырнула из мыслей. — В вашем сознании есть щиты. — А? — бестолково переспросила Асура. — Они пока слабы, — пояснил профессор. — Но они из того рода ментальной защиты, что крепнут вместе с магией волшебника. Это редкое явление, но встречается, — он заинтересованно склонил голову. — Сейчас сильные или средние легилименты смогут пробить их без особого труда, но, думаю, в процессе вашей учёбы в Хогвартсе, с набором опыта и магической силы, они окрепнут и смогут противостоять даже опытным легилиментам. Конечно, если вы не будете тренироваться, вам не будут доступны такие разделы, как выборочная Окклюменция, например; всё, что увидит волшебник, проникнув в ваше сознание — тьму щитов. Асура тупо пялилась на Дамблдора. И как это понимать? Почему в её сознании уже есть щиты? Почему они самостоятельно собрались крепнуть? И главное — будет ли это соразмерно познаниям Тома в Легилименции? Самым важным, почему она припёрлась к Дамблдору, был факт, что Волдеморт, каким станет Том, наверняка не преминет пробраться в голову Асуры. Да и, если честно, кто остановит всё-ещё-Тома от этого хотя бы через пару лет? О, она знает, что к чтению мыслей у него особый талант, — а к чему у него нет таланта, интересно, горько подумалось Асуре, — и Риддл наверняка уже интересуется этой темой. Но если у неё есть щиты, которые будут расти так же, как и умение Тома проникать в чужое сознание… — Спасибо, — бессильно поблагодарила Асура, дрожащей рукой поднимая сумку и вешая её на плечо. Усталость накатывала волнами, и в ней перегорела даже неприязнь к Эбигейл, что уж говорить о необходимости обдумать важные вопросы, типа с хера ли у меня Окклюменция саму себя творит. — Спасибо, профессор Дамблдор. Она развернулась к двери и успела заметить за ней взволнованный взгляд Альфарда, наверняка связанный с тем, что Асура походила на позавчерашний труп, но голос Альбуса вновь не дал ей впасть в забытьё: — Мисс Стоун, ещё кое-что, — она развернулась и чуть снова не навернулась с кафедры. — Ко мне приходил профессор Слагхорн… На этот раз Асура всё же упала, совершив в воздухе несуразный пируэт, и через мгновение обнаружила над собой обеспокоенные глаза Дамблдора, который помог ей усесться в более пристойную позу. — Вам бы поспать всё же, — заметил профессор, наколдовывая стакан. — Неважно, — выпалила Стоун, залпом выпивая любезно предложенную воду и одёргивая мантию. — Что сказал профессор, сэр? — Что вы вполне уверены, что Шляпа ошиблась с распределением, — фыркнул в бороду Альбус. — Надо сказать, я тоже так думаю, — он помог ей подняться, и Асура покачнулась, неуверенно схватившись за предложенную руку — Дамблдор, значит, не будет опускаться до мелочного растаскивания двух «подозрительных» первокурсников по разным факультетам? — Проблема в том, что пройти перераспределение сейчас довольно сложно — директор Диппет крайне занят. — Вы спрашивали его об этом, сэр? — с почти больной бодростью поинтересовалась Асура. — Да, но… — Спасибо, сэр! — бойко поблагодарила девочка, уже зная, что будет делать. Возможно, план крайне идиотский, но за последнюю неделю она наворотила уже столько идиотского, что ещё одно идиотское действо бытие никак не поколеблет. Подумаешь, до трёхсотлетнего директора Хогвартса доебаться… — Вы очень помогли, сэр! До свидания! Дамблдор, кажется, с ней ещё не закончил, но девочка вдруг поняла, что профессор ей… чем-то нравится. Он мог быть старым интриганом, мог дрессировать бедного черноволосого зеленоглазого пацана с одиннадцати лет и заставлять его спасать мир, мог строить наполеоновские планы, но он, как и все люди, не был плоским — он был человеком, многогранным и не истинно добрым или злым. Просто человеком, принимающим сложные решения и, как любой человек, могущим ошибаться.***
— Ну это уже даже не смешно, — заметил Альфард, расхаживая туда-сюда над разлёгшейся на полу Асурой. — Уже почти три месяца знакомы, а я только сейчас узнал, что ты — принципиальное дитя Сатаны, не иначе. Он покосился на умиротворённое лицо Стоун. Поспать ей всё же удалось — немного, в позе, достойной книги Рекордов Гиннеса, в связи с чем шею ломило так, что и без того раскалывающаяся голова по ощущениям должна была вот-вот отвалиться. Этому способствовала и горгулья, ворчавшая над ухом перманентно — с тех пор, как Асура буквально поселилась в директорской башне, устроив себе палаточный лагерь у самого входа в кабинет, горгулья ругалась, не переставая, явно на каком-то древнем языке, девочка даже выучила парочку слов. Ночью ей, конечно, приходилось возвращаться в гостиную факультета и ломать глаза за пологом кровати в свете Люмоса над какой-нибудь книгой — сон в присутствии пятерых девочек так и не шёл, — но всё остальное время вне занятий Асура проводила здесь. — Честно слово, — вновь запричитал Блэк. — Неделя уже через несколько часов кончится, кинь ты эту затею и поспи нормально, не хочу брать грех на душу в виде твоей смерти! Асура поморгала — значит, она здесь всего около двух дней провела? Ах, ну да, Альфард убивается по её состоянию, близкому к коматозному из-за «дружбы» с Эбигейл, так что пресловутая неделя ещё не кончилась — сейчас Скотт ускакала обедать, вот почему Асура здесь без неё сидит. — Я думал, это будет весело, — оправдывался слизеринец в тишину башни. — Посмотреть, как ты бесишься, общаясь с тем, с кем тебе неприятно общаться. Кто ж знал, что ты по внутренним настройкам несовместима с такими, как эта Скотт! — Завались, Блэк, — просипела Асура, принимаясь за ломтики бекона, которые притащил Альфард. — Я выполню условия спора до конца, а ты выполнишь мои, когда я воссияю в свете своей всратой славы. Блэк закатил глаза: — Страшная женщина. Или все вы на самом деле такие психованные? — он покачался на носках и взъерошил волосы. — Во всяком случае, у директорского кабинета-то ты что забыла? — А, — Асура откинула голову на стену, вспоминая, говорила ли вообще кому-нибудь, кой чёрта днюет и ночует в обществе горгульи. — Да так… О, здравствуйте, директор Диппет! Дверь отворилась, являя первокурсникам директора Хогвартса. Стоун вскочила и, не обращая внимания на округлившиеся глаза Блэка, слегка поклонилась, тут же, впрочем, покачнувшись и опустившись обратно на расстеленную у стены мантию. У старого до невозможности, высохшего и болезненного на вид волшебника, сохраняющего тем не менее величественную осанку, кажется, слегка дёрнулся глаз. — Добрый вечер, мисс Стоун, мистер Блэк. Больше он ничего не сказал — отвернулся и зашагал по коридору к лестнице. — М-да-а, — протянул Альфард. — Дай угадаю: ты доводишь директора до нервного тика не потому, что это прикольно, а потому что заебалась сидеть в барсучьей норе? Асура промолчала — не сознаваться же, что два дня беспрерывного дежурства у кабинета Армандо Диппета с громадным недосыпом и не растерявшей разговорчивость Эбигейл повлияли на неё так, что теперь доведение старого волшебника до белого каления действительно казалось ей прикольным действом. Пять минут. Четыре. — Спасибо, Асура, — щебетала Эбигейл, просматривая всё, написанное Стоун — по успеваемости в теоретической части занятий та оставалась лучшей на курсе, не считая некоторых умников со Слизерина, конечно. — Как ты думаешь, а если взять, к примеру, ростки фасоли… Асура качнула будто налитой свинцом головой, ощущая звенящее в груди раздражение. Раздражение было куда менее явным, чем, к примеру, ещё три дня назад — невообразимая усталость сказывалась, — но настолько плотным, что не оставалось сомнений: рванёт. Ей даже разреветься, как маленькая, хотелось недавно, что заставило задуматься, когда она вообще плакала в последний раз и насколько глупо будет разрыдаться от усталости сейчас, если в прошлой жизни у неё были куда более напряжные моменты. В прошлой жизни она, конечно, не была заперта в теле одиннадцатилетней девочки, сознание которой по ощущениям всё ещё было где-то далеко в мозгу подвешено, но всё же. — А ещё, насчёт Тома… — Эбигейл сидела вплотную, то ли в попытке согреть Асуру, то ли просто потому что. — Темпус, — выдохнула Стоун. Две минуты. Эбигейл Скотт была маленькой девчонкой, гиперэнергичной, сверх меры общительной и привязчивой. Она не умела понимать, где нужно остановиться, где подумать и где принять то, что собеседник не хочет общаться, и вины Асуры тут не было. Эбигейл даже не греющее солнышко, она — палящий жар, сжигающий все предохранители и выворачивающий наизнанку практически любого, что уж говорить о Стоун. Здесь не было её вины. Всё. — Эбигейл, — сказала Асура. — Ась? — Отцепись от меня, — маски с грохотом разбились, и даже головная боль слегка утихла — настолько дышать стало легче. Скотт непонимающе уставилась на руку Асуры, которую та резко вырвала из цепких объятий и отодвинулась настолько, насколько позволяла постеленная на полу мантия, пропитанная Согревающими. — Уходи давай. — Но… — всё ещё непонимающая девочка ухватилась за хаффлпаффский шарф на шее и попыталась поймать взгляд Стоун. — Почему? — Потому что ты у меня вот где сидишь, — честно ответила Асура, указав на горло. — Давай не будем устраивать сцен, ладно? Это глупо. Просто проваливай и даже близко ко мне не подходи хотя бы с месяцок. Воздух будто стал чище, и Асура старалась не думать о неимоверном идиотизме ситуации — она радуется избавлению от надоедливого ребёнка, навязанного ей такими же детьми, страсти-то, чёрт дери, какие. Здесь, в Хогвартсе, куда она рвалась за знаниями о магии, подобное казалось просто несусветной тупостью, хоть она и знала, что придётся учиться вместе с настоящими детьми — не взрослыми, поселенными в детские тела. Собственно, и сама она, конечно, реагировала глупо, но девочка даже не представляла, что какие-то прошлые психологические травмы повлияют на неё сейчас настолько, что она будет буквально сходить с ума в обществе обычных, пусть и до омерзения общительных, как Эбигейл, ребят. В психологию она никак, и не совсем понимала, в Эбигейл всё дело или в чём-то ещё — с тем же Блэком она общалась куда охотнее, хотя и его касаться не хотелось. — Да хватит! — раздражение всколыхнулось, заставляя взбрыкнуть, когда Скотт попыталась взять её за руку. — Хватит ко мне лезть! — Но почему? — снова заскулила однокурсница. — Ты же сама хотела подружиться! — Я похожа на человека, который страсть как хочет дружить с тобой и срать радугой по углам замка? — огрызнулась Асура. — Мерлин, Эбигейл, нельзя же быть такой тупой. С тобой даже наши однокурсники не пылают желанием общаться, а ты на меня клюв разеваешь! — понимая, что опускается на уровень травящих друг друга школьников в купе с «аристократами», набивающими себе цену за счёт других, Стоун попыталась успокоиться. Не получилось. — …на тебя поспорили, идиотка, никому ты не нужна. Я тебя честно прошу, просто оставь меня в покое, ладно? Не желаю продолжать эту тему. Эбигейл сидела, и глаза у неё, что у побитого щенка — вместо паники иррационально поднимался гнев, язык размяк, как от алкоголя, и Стоун уже плохо соображала, где следовало бы сдержаться, а где нет. — Ты оглохла? Уходи, я сказала! Все твои идиотские маггловские планы, словесный понос, «ой, Асура, давай я тебя пожмякаю, хоть и вижу, что ты не любишь этого», блять, Эбигейл, не представляю, как тебя собственный дядя терпит! — она же ребёнок-ребёнок-ребёнок, заткнись! — Серьёзно, — Асура вцепилась в волосы и потянула, пытаясь унять ярость. Руки дрожали, мысли плыли, отравленные переутомлением и нервами. Холод обжёг кожу, перед глазами мелькнула белая вспышка — где-то за окнами замка с неба летели первые в этом году снежинки. — Проваливай. Видеть тебя не могу. Эбигейл поднялась, отчаянно смаргивая слёзы, и шагнула назад, нерешительно потянув свою сумку с написанными Асурой домашними заданиями. — Ты такая же, — в первый раз сдержанно-негромко обронила Скотт, опустив голову. — Такая же, как ребята со Слизерина… Которые ненавидят таких, как я, даже не узнав их достаточно хорошо… Грязнокровок, да? Асура прикрыла глаза, прислонившись спиной к холодной стене и вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Может быть. Может быть…***
Проводя время с Эбигейл Скотт, Асура неожиданно открыла для себя, насколько Хогвартс — растревоженный улей из сплетен, интриг и расследований. Не в волшебную сторону, а в самую прозаическую, и, надо сказать, Стоун была не вполне уверена, что даже «важные морды» остаются в стороне от подобного. Потому что по-другому объяснить то, что Розье, тащивший на буксире гомерически хохочущего Блэка, поведал, что Асура, оказывается, буквально с пелёнок помолвлена с правнуком Диппета, который против подобного союза, посему Стоун торчит постоянно у его кабинета и даже есть не ходит — некоторые младшекурсники вообще были уверены, что Стоун вампир, она не могла. — Им делать нечего? — вкрадчиво поинтересовалась Асура. — Да ты не волнуйся, — вытирая слёзы, выступившие от смеха, успокоил Альфард. — Странно, что ты раньше сплетен не слышала, но шквал обсуждений и изысканий, вроде, начинается с каждого первого сентября, как по написанному — это норма. А ты ещё и единственная первокурсница, что развлекает школу с самого пира — то реверанс нам всем отвесишь, то бладжер книгой отлупишь, то почти все кости переломаешь… Асура ни за что не поверит, что она одна такая бедовая стоит сплетен. Она ж не Гарри Поттер, ё-моё. — Ну, обычно о первокурсниках скучно говорить, — пожал плечами Розье. — Ничем не выделяются, мелкие ещё, да и договорные браки рано по косточкам промывать. Кто-то сказал, что Диппет старается как можно больше времени проводить вне кабинета, чтоб тебя только не видеть. Это неправда — директор покидал и посещал свой кабинет как обычно и даже с Асурой периодически здоровался, правда, не интересуясь, чего ради она уже почти две недели штаны под дверьми его обители протирает. Впрочем, Стоун была уверена, что Армандо в курсе, просто не она одна тут такая принципиальная — у директора Хогвартса и своих проблем хватает. — Эбигейл пустила слух на вашем курсе, что ты за чистоту крови, — как бы между прочим заметил Розье, окатывая девочку нечитаемым взглядом. Асура мысленно перевела: Эбигейл в истерике сообщила соседкам по спальне, что Асура Стоун ненавидит детей, рождённых от магглов, и теперь весь Хаффлпафф считал её отщепенцем и поборником Чистоты. Надо добавить, что, поистерив, Скотт вернула свои слова обратно, но косых взглядов это не уменьшило, даром, что почему-то за пределы факультета данная информация не утекла. Кроме как к Розье, естественно, тот, хоть сам слухи не распускал, каким-то образом был в курсе абсолютно всего. — У меня не совсем однозначные взгляды на эту тему, — любезно предоставила Итану пищу для размышлений Асура, не поднимая взгляд от Куро. Тот во время «дружбы» с Эбигейл на горизонте почти не появлялся, предатель чёртов, но Стоун откуда-то знала, что терпения к подобным персонам у лиса ещё меньше, чем у самой Асуры, так что зла не держала — зато теперь фамильяр снова ни на шаг не отходил, таскал даже периодически передачки от Альфарда, ибо на завтраки-обеды-ужины девочка действительно ходить перестала. Странно, что Блэк вообще тратил время на доставку Асуре еды, но больше её забавляла реакция преподавателей: не заметить неотрывную вахту первокурсницы никак не могли и, поскольку правил она не нарушала, возразить ей тоже было нечего. Через пару дней уже все учителя знали, чего добивается Стоун, и реагировали по-разному: Бири печально качал головой, всё ещё не могущий взять в толк, что не так с его факультетом; Дамблдор усмехался в бороду, однажды при посещении директора даже поинтересовавшись, разобралась ли Асура с проблемой сна; Мэррисот, с которой у Асуры были наилучшие отношения среди учителей, блестела одобрительно глазами — видно, считала баранье упрямство не бараньим упрямством, а упорством, а Слагхорн, к примеру, неожиданно проникся к девочке реальным одобрением и каждый раз, заметив её, с улыбкой кивал. Самой Асуре было ни горячо, ни холодно — спина скоро примет текстуру стены директорской башни, с горгульей они уже почти подружились, в коридоре возле двери вполне можно делать физические упражнения, чтобы мышцы окончательно не задеревенели, а книг, которых она натаскала с библиотеки, пока хватит, чтобы поход туда отложить на ещё один неопределённый срок — не будет никакого смысла в этом грёбаном пикете, если Асура станет постоянно куда-то уходить. Шла первая неделя декабря; снег плотно покрыл территорию Хогвартса, — Асура уже сто лет не выходила из замка, — когда дверь директорского кабинета скрипнула, и не раздалось никаких шагов. — Мисс Стоун, — обронил Диппет, устало потирая глаза под очками. — Зайдите ко мне в кабинет. Асура с трудом поднялась, оставляя на полу весь свой небольшой лагерь, кроме волшебной палочки и мантии, и шагнула за директором. Радоваться она не спешила — её вполне могли просто отчитать, несмотря на то, что ученики имеют право бывать в этой части замка, правил она никаких не нарушала и исправно посещала занятия. Девочка уже успела понять, что Армандо Диппет — человек гордый и принципиальный, серьёзный, не ведущийся на капризы и уговоры. Опять же, она не была Томом, которого, судя по тусклой памяти, Диппет должен любить, и не могла рассчитывать на какое-либо потворство, плюс, естественно, и не надеялась, что её переведут с факультета на факультет щелчком пальцев. Первые дни она не раз следовала за директором, когда он покидал кабинет, старалась говорить коротко и по делу, но быстро поняла, что так ничего не выгорит — в конце концов, именно под директорством Диппета в школе ещё применялись телесные наказания, которые, впрочем, не мешали студентам главу Хогвартса уважать и любить. Нужно доказать, что её намерения серьёзны. Как это можно сделать первокурснице? Ничего, кроме этого плана, отдающего одиночным митингом и граничившего с идиотизмом, Стоун придумать не смогла, ведь даже слова Дамблдора и Слагхорна эффекта не возымели, хоть оба и упоминали, что директор печётся о благополучии студентов. Они поднялись по винтовой лестнице и вошли в кабинет. Асура с интересом оглядывала круглое помещение и множество портретов по стенам — убранство комнаты куда более аскетичное, чем представляла девочка, впрочем, завышенные ожидания у неё были, скорее всего, из-за памяти о книгах, где этот кабинет в основном описывался во времена директорства эксцентричного Дамблдора. Но вид из окна всё равно открывался шикарный, да и волшебство, казалось, окутывало её с головы до ног. — Извините, директор Диппет, — устало и по возможности вежливо начала Асура, вытянувшись в струнку перед массивным столом, за который опустился Армандо. Она хоть и спала уже гораздо больше, чем когда общалась с Эбигейл, нескончаемые дежурства на полу в холодной башне душевному равновесию никак не способствовали. — За эту самоволку. Понимаю, что у вас есть важные дела, но я знаю, что ни к кому, кроме вас, нет смысла обращаться с моей проблемой. — Вы абсолютно правы, — ожил внезапно один из портретов, и Стоун разглядела изображённого на нём умного по виду волшебника с бородкой клинышком. Память мгновенно подсказала: Финеас Блэк. Их взгляды встретились, и Финеас склонил голову набок. — У директора и без вас много дел, юная мисс. Блэк? — Эм, — потеряла нить намеченной беседы Асура. — Нет, вряд ли. — Достаточно, — слабым голосом прервал переглядывания Асуры с портретом директор, поднимая руку, и оба тут же замолчали. — Мисс Стоун, я решил принять вас, потому что, вижу, намерения ваши весьма серьёзны. — Значит, она правильно сделала ставку? — Вы абсолютно уверены, что факультет Хаффлпафф вам не подходит? — Да, — твёрдо ответила Асура. — Почему же? — По характеру, по мироощущениям, по всему. Шляпа сама упомянула, что я полностью соответствую другому факультету, но по каким-то её измышлениям отправила меня в Хаффлпафф. Я могу привести её цитату: «Это будет даже забавно», — ровно сказала девочка, мстительно уставившись на обсуждаемую, явно прикидывающуюся глухонемой на одной из полок у стены. — Не знаю, чего забавного достопочтенная Шляпа увидела в моём положении, но я уже даже не могу возвращаться в факультетскую гостиную, — решив, что честность в данном случае является важным фактором, сообщила Асура. — И не могу спать с моими соседками, мне приходится ночевать в кресле. Минуту старый волшебник изучал её лицо. — Где вы выросли, мисс Стоун? — В маггловском сиротском приюте, — отозвалась Асура. — Я попала туда в возрасте семи лет после несчастного случая, о котором не помню, как и о своих родителях. — Не там ли живёт и мистер Том Риддл со Слизерина? — кажется, в его голосе звучал уже искренний интерес, и с неприятным гулким ударом сердца, последовавшим за упоминанием Тома (вот сволочь, когда успел подбить клинья к директору?), девочку уже в который раз посетило чувство дежавю. — Да, сэр, мы жили вместе. Диппет вновь замолчал, пронизывая Асуру испытующим взглядом — не таким рентгеновским, как у Дамблдора, но Стоун буквально кожей ощутила величину его магической силы и опыта, насчитывающего три сотни лет. — Полагаю, привязанность к мистеру Риддлу здесь ни при чём, Асура? — вдруг перешёл на более фамильярное обращение директор. — Нет, сэр, — ещё более твёрдо ответила Стоун. — Я люблю нашу школу, мне нравится учиться, и я не хотела бы, чтобы недопонимание с однокурсниками и невозможность жить на неправильном факультете помешали следующим шести с половиной годам учёбы. Финеас фыркнул где-то на периферии. — Что ж, — негромко произнёс Армандо Диппет, не отрывая взгляда от её лица. — Вижу, вы непростая первокурсница, Асура, — она не поняла, как он это вывел, но, в конце концов, старику триста лет, вряд ли подобная цифра ничего не значит. — Профессора хорошо отзываются о вашей успеваемости, особенно профессор Мэррисот, Макалистор и Слагхорн. Не вижу смысла и дальше заставлять вас вести вашу одиночную борьбу… — он хмыкнул, движением кисти подзывая к себе распределяющую Шляпу. — Формально здесь должны присутствовать деканы факультетов, но, думаю, сегодня этого можно и избежать — у нас давно не было перераспределений… Прошу, мисс Стоун, присаживайтесь, — он протянул Шляпу Асуре, и та, слегка поклонившись, тут же уселась в предложенное кресло и напялила Шляпу на голову. Здаров, старая хрычёвка, — ядовито подумала девочка. — Вижу, — протянул голос ей на ухо. — За прошедшие месяцы мало что изменилось, ты всё такая же хамка, мисс Стоун. А чего она, собственно, ожидала? — Капельку доброты, — теперь в интонациях Шляпы чудилась некоторая печаль. — К сожалению, факультет Хаффлпафф не открыл тебе глаза. На что? — не в силах подавить яд в мыслях, поинтересовалась Асура. — Дорогая Шляпа, ты сама сказала, что я идеально подхожу одному факультету. И мы обе знаем, какому. Так для чего был весь этот спектакль? Зачем ты заставила меня пройти через это? — Затем, мисс Стоун, чтобы показать — не всё в мире исчисляется корыстью и расчётливостью, — ответила Шляпа устало. — И что ваш ум вполне способен это увидеть и понять. Видимо, я этого увидеть так и не смогла. — Не смогли, — согласился артефакт. Но зачем? Ты должна отправлять учеников по факультетам, которые им подходят, так зачем ты сделала это именно со мной? Некоторое время Шляпа молчала. — Это уже неважно, ты действительно слишком другая. Слишком взрослая, возможно. Иногда мне совершенно не нравится делить учеников на факультеты, это так разобщает… Я вижу тьму, мисс Стоун, — вдруг холодно добавила Шляпа. — Я не провидица, но я могу улавливать кое-что, и я вижу тьму. Непроглядную тьму… Не в моей компетенции указывать, но, я прошу, будьте аккуратнее. Не поддавайтесь, — и, не позволив Асуре и слова вставить, воскликнула: — Слизерин! Асура не заметила, как Шляпа исчезла с её головы, тупо уставившись в стол. — Не то, что вы ожидали, мисс Стоун? — с подозрительной сдержанностью поинтересовался директор. — Нет, всё так… — через силу выдавила девочка, поворачиваясь, чтобы взглянуть на артефакт, уже покоящийся на своей полке. — Она кое-что сказала… Впрочем, неважно, — решив оставить это дело на потом, Асура вскочила, чувствуя, как впервые за последние месяцы её наполняет радостное вдохновение. — Спасибо, директор! — Конечно, Асура, — чуть ли не фыркнул позабавленный Диппет, щёлкая пальцами — иронично. — До факультетской гостиной тебя проводит домовик, он же заберёт твои вещи. Всё, что нужно знать, объяснят старосты. Пароль ко входу в гостиную — «lure optio». Асура, уже готовая расхохотаться при виде своего провожатого — им оказалась эльфийка Рокки, — едва сдержала приступ веселья, осознав всю полноту иронии. «Правильный выбор» на латыни, надо же! Домовые эльфы — чрезвычайно полезный народец. Асуре даже не пришлось возиться со всей своей поклажей, раскиданной возле директорского кабинета: по щелчку сухоньких пальцев вещи сами собой сложились в аккуратную стопку и поплыли вслед за ними, а ещё один щелчок превратил жёлтую подкладку мантии Стоун в зелёную, едва не вызвав восторженный вздох. Подземелья впервые не казались Асуре ледяными. Она буквально летела возле домовихи, даже не пытаясь сдержать широкую улыбку, которую, впрочем, скоро надо было спрятать ради собственного же благополучия. Ей больше не нужно возвращаться в барсучью нору! Ей больше не нужно чувствовать себя не в своей тарелке каждую чёртову минуту каждого чёртового дня! Когда стена, отделяющая вход в слизеринскую гостиную от подземных коридоров, отъехала в сторону, Асура шагнула вперёд уверенно, как в свои личные владения. Находящийся там народ, видимо, так не считал. Большинство уставилось на неё с удивлением, а когда поняли, кто пришёл — с подозрением и неприязнью. Где-то у окна встрепенулся Альфард. Скривила губы сидящая у камина Вальбурга. Усмехнулся Розье. — Гадюшник, — почти с нежностью выдохнула Асура. Вот теперь она дома.