***
— Чисто из спортивного интереса, — донёсся из-за спины голос. — На кой чёрт ты ковыряешь несчастный натюрморт? Асура медленно обернулась, абсолютно не ощущая себя застигнутой на месте преступления. В конце концов, посещение кухни не находилось под запретом — девочка проверяла, — а ещё на стрёме стоял Куро, который не пропустил бы к её экспериментам по обнаружению тайных проходов никого опасного. На явку учителей был другой код: лис должен прибежать и тявкнуть, а Асура — сообразить на лице самое невинное выражение, на какое только было способно её тело. Впрочем, рассмотрев пространство возле неожиданного гостя, девочка вообще своего мохнатого компаньона не обнаружила. — Я не ковыряю, — спокойно отозвалась Стоун. — Я щекочу. — О, Мерлин. Не знаю, кто учил тебя щекотке, Асура Стоун, но хорошо, что ты не используешь её на людях, — осклабился Альфард, ковыляя поближе. Пофигизм волшебников к другим волшебникам, днём в четверг неожиданно возжелавших щекотать рандомные картины, видимо, прививался магам с детства. — Ты сейчас дыру в картине прощекочешь. Нежнее, — он наклонился над грушей, которую Асура методом тыка нарекла замаскированной ручкой двери, и аккуратно почесал. — Хоп-па! Пока Блэк осматривал возникший из ниоткуда проход, девочка красноречиво пялилась на его зад, к мантии на котором пиявкой присосался Куро, с меланхоличной мордой раскачивающийся в такт движениям мальчика. — А, — расплылся в улыбке Альфард. — Я тут твоего фамильяра нашёл. Ты знаешь, что лисы редко становятся фамильярами ведьм? — Почему же? — сохраняя отстранённое выражение, поинтересовалась Асура. — Считается, что у фамильяров должно быть сознание среднестатистического, глуповатого человека, а ещё они имеют форму самого обычного животного, чтобы внимание не привлекать, — поделился Блэк охотно. — А твой лис явно умнее половины наших однокурсников, да и приметен сильно. Что ж, это чистая правда. Хотя, соотнося Куро с контингентом одиннадцатилеток, Асура бы привела в пример типичного слизеринца, обременённого странным чувством юмора и лисьим хвостом. Лис терпеть не мог дешёвые вещи, гостиную Хаффлпаффа, шумные компании и глупых людей, зато обожал пакостить, смотреть на тебя так, будто ты говно безродное, а ещё отличался верностью — ни на шаг от Асуры не отходил даже в пресловутой гостиной, и предстояло выяснить, какого хрена он вообще это делал. Кухня встретила их толпой пищащих эльфов-домовиков, запахами готовящегося обеда и искренним желанием накормить, напоить, почистить мантии — в общем, чего угодно. Эльфов Асура уже встречала — в первый раз, когда решила нарушить правила. То есть, она в принципе устав школы даже до середины не дочитала, так что понятия не имела, нарушала что-то или нет, но нотка теоретического нагоняя всё же присутствовала. В тот день Асуре приспичило спереть метлу. Второго сентября, в пятницу, занятий у первокурсников не было. Утром Хелена и Гарольд собрали детей в гостиной, рассказали о правилах школы, о правилах поведения в гостиной и спальнях — например, для Асуры стало полной неожиданностью, что гигиене старосты уделили отдельное внимание в связи с тем, что не только маггловские приюты страдали от недостаточного количества мытья. Первогодкам объяснили, что мыться — обязательно, держать свои комнаты и койки в чистоте — обязательно, а вот сейчас, о, Мерлин, мы пойдём в больничное крыло на осмотр. Процедура ущемляет гордость, но тоже обязательна — Асура не возражала, по чистоте она скучала, тем более, кого-то из хаффлпаффских пацанов застали на первых признаках чесотки и тут же вычистили. Да и суровые морды пятнадцатилетних ответственных старост, посуливших пристальное внимание к выполнению детьми норм чистоты, позабавили. Далее их отвели к кабинету Смотрителя, по-простому — завхоза, мистера Прингла, куда к этому времени стянулись другие первогодки, и сгрузили одиннадцатилеток ему, дабы тот провёл им экскурсию по замку, после чего Префекты всех четырёх факультетов дружно ускакали на свои занятия. Мистер Прингл оказался мужичком суровым и немногословным; помогающих ловить плохих студентов кошек у него не было, зато была магия, которой он не преминул воспользоваться, дабы заткнуть расшумевшегося в заднем ряду малолетнего гриффиндорца. Смотритель довольно расторопно собрал всех первокурсников вместе и повёл изучать школу — вот где-то здесь Асура поняла, что вставать в пять утра на пробежку и силовые нагрузки ей пока вовсе необязательно, потому что школа была… огромной. Воистину огромной, и если в расписании у тебя подряд стояли ЗоТИ и Гербология, то мышцы ног ты натренируешь будь здоров, ибо теплицы находились на улице, Защита — на пятом этаже, а лестницы в Хогвартсе были длинными, довольно крутыми и действительно движущимися, чтоб довести первогодок до нервного тика, наверное. К концу экскурсии дети почти задыхались, а Асура, как одна из самых тренированных, задумчиво пялилась в свой пергамент — задокументировать расположение классов оказалось легко, а вот всех коридоров, переходов и лестниц, которые так и норовили отправить тебя к чертям вместо нужного места, сложно. Прингл объяснил, как уметь ориентироваться в замке по пейзажу из окна, например, как найти общий язык со строптивыми дверьми, не желающими делиться с учениками укороченными путями через здание, или какие портреты могли бы подсказать, где туалет, а где нужная аудитория — и всё же с первого раза такое не запомнишь. Гриффиндор и Хаффлпафф дружно чесали в затылках, да и в Рейвенкло со Слизерином не все дети догадались хоть что-то записать. Это был последний раз, когда Асура видела Тома настолько близко от себя, хотя они так и не пересеклись даже взглядами. Вечером того же дня в круглую гостиную влетел, по-другому не скажешь, профессор Герберт Бири, с полпинка заслужив любовь первокурсников и расположение Асуры — вы просто попытайтесь с такими габаритами хоть передвигаться изящно, не то что почти визуально порхать, аки фея Динь-Динь. Бири, казалось, был существом эфемерным, и долго с молодняком не задержался — доброжелательно поулыбался, поинтересовался, как им замок, спросил, всё ли благочестивые Префекты им разъяснили, послушал восторженные вздохи и испарился так же легко, как явился, напоследок наказав с любыми вопросами обращаться к старостам или напрямую к нему, так как он всегда рад. Дядькой он был прикольным, хоть и неуловимым в своём неуёмном вдохновении, но Асура всё же поймала его в понедельник после первого занятия в теплицах и обнаружила, что весёлый профессор искренне не понимает её претензий. — Чем же вам не угодил Хаффлпафф, юная леди? — будто бы слегка обиженно поинтересовался он, порхая над растениями в теплице №2, куда Стоун, несмотря на возражения, забурилась вслед за учителем. — Не не угодил, — вздохнула Асура. — Шляпа ошиблась с распределением. — Шляпа никогда не ошибается, мисс Стоун, — почему-то расплылся в широкой яркой улыбке профессор Бири. Нет, она берёт свои слова обратно, этот оптимист её бесит. Он даже мысли не допускал, что светлая, приветливая гостиная барсуков может отталкивать и заставлять чувствовать себя загнанной в ловушку хоть кого-то с их факультета, а жёлто-чёрные пчелиные цвета обеспечивать нервозность и вызывать головокружение. А Шляпа, как известно, не ошибается. — Так вы считаете, — протянул отстранённо Слагхорн, обращая на девочку ровно столько внимания, сколько на её фиал, в котором плескалось тёмно-синее зелье, которому по заданию положено быть ярко-голубым — снисходительно-неодобрительно, в общем. — Что Шляпа специально отправила вас на Хаффлпафф вместо Слизерина? — Да, сэр, — прорычала Асура, и Гораций удивлённо захлопал ресницами, наконец отлипая от тетради и удостаивая студентку взглядом. — Пошутила ли, поиздевалась, но она специально выбрала не тот факультет. — Почему же вы так думаете? — Стоун закусила губу, ибо пересказать разговор с Шляпой она не могла хотя бы потому, что многое в нём касалось её личных странностей. — Маловероятно, мисс Стоун. Но я могу поговорить с Альбусом. А Альбус, естественно, не дурак, и перенаправлять «подругу» Риддла к директору для того, чтобы «старые змеиные приютские подозрительные друзья» снова были вместе, не станет. Да и прямо скажем: делать больше Слагхорну нечего, кроме как заявлять словечки за рандомную, не отличающуюся успеваемостью по зельям одиннадцатилетнюю хаффлпаффку. Гораций ей нравился. Он умел искать выгоду, а также отличался добродушием не только к тем, кто эту выгоду ему мог дать, но и ко всем остальным — в разумных пределах, нужно просто не халтурить. Он любил свой факультет, тоже в разумных пределах, и умел находить умеющих и нужных людей так изящно, что аж дух захватывало — потрясающий, умелый паук в своей красивой паутине, это вызывало восхищение. Тем обиднее было находиться не под его началом. И это подстегнуло Асуру вернуть сосредоточенность на занятия, подзабив временно на проблему факультета, так как идти к декану Рейвенкло, профессору Макалистору, и, Мерлин упаси, к Дамблдору, она не видела смысла. А вот попасть в клуб любимчиков хогвартского паука полезно, и на данный период времени категорически невозможно, ибо не выделялась Стоун среди первогодок пока абсолютно ничем. Нужно готовить почву для будущего. — Вам не повезло, — это были первые слова Галатеи Мэррисот, преподавателя ЗоТИ, той строгой с виду, и, как оказалось, на деле, женщины, что Асура с Томом встретили летом недалеко от Лютного переулка. — С этого года вы попадаете под расширение курса по Защите, которое я добилась от нашего замечательного Министерства, — в классе зашушукались. — Мистер Корнер, факультет Гриффиндор и без вас страдает баллами, опасно близко подошедшими к черте отрицательных чисел, я бы советовала помолчать. Итак. Это значит, что часы занятий увеличились, как и объём работы, которую мы будем выполнять за эти часы. Часть из них мы потратим на стандартную программу, выведенную Министерством: распознавание и умение противостоять тёмным существам, распознавание и обезвреживание тёмных артефактов, этим мы займёмся, начиная с третьего курса, и базовые защитные заклинания, не направленные причинять вред людям. Прошу заметить — раньше программа Защиты от Тёмных Искусств была значительно шире, включая в себя реальное изучение Тёмных Искусств, как силы, которой мы обязаны противостоять. Со временем это исключили из занятий, посчитав, что мы не должны делать что-то, что похоже на обучение детей Тёмной магии, — на лице профессора промелькнуло раздражение, и Асура была полностью с ней согласна — как противостоять чему-то, не зная, что оно из себя представляет? Почему-то Стоун была уверена, что прямо-таки изучением Тёмной магии в Хогвартсе не занимались на уровне, достаточном для выпуска кучи чёрных магов, Мэррисот хоть тётка жёсткая, но принципиальная. — Тем не менее. Идёт война, как в нашем мире, так и в мире магглов — это вопрос времени, — всякие перешёптывания в классе стихли окончательно. — И я не желаю знать, что мои ученики не способны за себя постоять. Вторую часть занятий мы посвятим практике заклинаний: как и защитных, более мощных, чем стандартное Протего, так и атакующих — в разумных пределах, конечно. Оттренировать полученные навыки со многими противниками вы сможете уже на третьем курсе, вступив по желанию в дуэльный клуб. Галатея Мэррисот стремительно вошла в тройку лидеров преподавателей, достойных уважения, и Асура сделала себе пометку вступить в дуэльный клуб. Клубов, на самом деле, в Хогвартсе было много больше, чем предполагала Асура — от шахматного и игры в плюй-камни, до кружка чар и артефакторики, — но посещать какие-то из них Стоун не спешила. Дуэли начнутся только с третьего курса, что являлось приоритетом, а до этого стоило бы разобраться в книгах, которыми девочка обкладывалась ежевечерно, оттягивая возвращение в гостиную. Там её ждала злая и расстроенная Хелена почти каждый день — Асура спала исключительно в кресле под окном, а в свою спальню идти отказывалась, как и объяснять, кой чёрта ей на мягких подушках не спится. Теоретическая часть занятий для первого года оказалась лёгкой даже по представлениям Асуры — она без усилий зубрила, что давали, с этой стороны принося барсукам много очков. Память, подстроенная выучивать целые незнакомые языки, неожиданно принесла свои плоды, когда девочка всерьёз взялась за учёбу, и оставалось только догадываться, почто в школе магглов прошлой жизни она мотылялась где-то между двоечниками и троечниками — не хватало мотивации, наверное. А вот практика… Что ж, стоило отметить, что Заклинания и Чары, а также ЗоТИ встали во главе угла буквально с первого занятия. После того, как однажды летом, на чердаке, Асура выжала весь свой магический резерв и всю волю на то, чтобы заставить заклинание левитации работать, заклинания в целом стали выходить у неё замечательно, и эти предметы она ждала чуть ли не с восторгом. С другой стороны, Трансфигурация, Зелья и Астрономия, к примеру, в руки даваться не хотели — из-за недостаточной усидчивости, видимо. Асуре импонировали мысли о сражениях, когда нужно реагировать быстро и с умом, о пылкости драки, об адреналине, а какой адреналин в муторном приготовлении зелья или превращении камушка в стекло? Но на фиаско Асура останавливаться не хотела — зубрила и пыталась, поминая слова Дамблдора о боевой Трансфигурации, способной в бою на многие необычные и потрясающие вещи. Риддла рядом Стоун не ощущала. Совместных занятий со Слизерином у Хаффлпаффа было крайне мало, и когда Асура видела Тома, тот представал тем самым лучшим учеником, вежливо отвечающим на все поставленные вопросы, умеющим творить магию лучше любого другого и держащим замечательную, вежливо-заинтересованную маску на красивом лице. Асура чувствовала, что теряет его, если уже не потеряла. В отношении юного Волдеморта ничего нельзя было утверждать — но всё же месяц, прошедший с начала учебного года, видимо, мог многое изменить. Если изменять там было, что. Даже в библиотеке, где Асура, создавая себе гнездо из кучи книг, сидела часами, осознавая масштабы уже имеющихся заклятий, которые непременно нужно было выучить, и информации, которую обязательно надо было запомнить, она его не замечала. Избегал ли он её? Намеренно не хотел общаться? Должно ли это её волновать? Асура устало потёрла переносицу, глядя на одного из эльфов, раболепно застывшего прямо перед ней. Потрясающие создания, видимо, по умолчанию готовые услужить любому жителю замка Хогвартс. Что ж, разубеждать их в желании быть прислугой Стоун не собиралась. — Можно мне чай с… — она на мгновение запнулась. — С апельсином? И что-нибудь японское вы могли бы сделать? Скажем, курицу терияки? — Конечно, мисс! — пискнул эльф, мгновенно испарившись в воздухе. Возвращаясь к мётлам — в конце второй недели занятий, так как первое сентября приходилось на четверг, у них был урок полётов на метле. Урок обернулся полным провалом: удержаться на древке строптивой допотопной школьной метлы, которой Асура явно совсем не понравилось, дольше двух минут у Стоун не получилось. Никаких правил вроде «брось ребёнка в воду — он и поплывёт», «как на велосипеде ездить» и внезапных гаррипоттеровских прорывов не случилось, и девочка под смешки слизеринцев, с которыми занятие проходило, красиво шлёпнулась лицом в землю. Том не смеялся. Он вообще на Асуру не смотрел, неторопливо и изящно делая заданный круг в воздухе, сукин сын. С того момента Асура вознамерилась научиться летать, как птица, несмотря на то, что уже успела навесить на себя кучу магических книг, превышающих школьную программу раз в сто пятьдесят, и имела вид чрезвычайно не выспавшийся. Вместо привычного «Дня Сурка» Стоун заставляла себя ложиться (садиться в кресло) в двенадцать, вставать в четыре утра и пробираться тенями на улицу с метлой подмышкой — это теперь вместо обычных тренировок, ибо на метле ещё уметь сидеть надо, и нередко после таких «занятий» у неё болели самые неожиданные места. Метлу девочка спёрла из подсобки Прингла. Ей просто повезло — хранилище мётел всегда было закрыто и на Алохомору не реагировало, а Асура подумала, что, а вдруг обычную метлу, коих в подсобке было достаточно, случайно перепутали с метлой летающей? Не прогадала — одна действительно лениво поднималась в воздух, хотя вспоминать «тест-драйв» не хотелось абсолютно, хорошо, что за зрелищем «хаффлпаффка скачет на каждой метле по очереди в подсобке Смотрителя» успела понаблюдать только старенькая, дряхлая эльфийка с именем Рокки, которой, похоже, вообще по барабану было. — Как у тебя дела? — жизнерадостно поинтересовался Альфард, садясь на скамейку и на Куро, который, яростно взвизгнув, от мантии Блэка тут же отцепился и не преминул тяпнуть с тарелки парня куриную ногу, уже предоставленную одним из эльфов. Асура мрачно глянула в ответ. — Ни за что не поверю, что тебя действительно это интересует. А вот друзей Асура так и не завела. И знакомых тоже. Совсем. Она всегда была одна — и в гостиной, и за едой, и на занятиях. От своих хаффлпаффских сокурсников она сознательно держалась подальше, чувствуя, как с каждым днём раздражение и безысходность только усиливаются. Чувства благородства за последние месяцы в девочке ни на кнат не возросло, но ещё не оформившееся нечто заставляло её не огрызаться перманентно — стоило начинать плести свою паутину. Как её плести, Асура не представляла, она ведь не «вежливый, красивый, могущественный Том», но времени ещё было достаточно, она всего лишь первокурсница, главное — не пресекать абсолютно все контакты на корню, вдруг пригодится? Стоун с Блэком оценивающе прищурились друг на друга с разных сторон стола и в гляделки играть перестали, когда перед девочкой поставили плошку с японской лапшой и курицей в кунжуте. — Интересует, — заверил её Альфард, отодвигая свою тарелку от края, где сидел Куро с искрой авантюризма в оранжевых глазах. — Я тут заметил, что ты летать учишься… Не беспокойся, — добавил он, уловив, что Асура напряглась. — Я просто встаю рано. Хочешь, научу? — И что я буду должна взамен? — нисколечко не поверила в слизеринскую доброту душевную Стоун. Парень склонил голову набок и стал похож на большого лохматого пса. Как же он связан с Сириусом Блэком из «Гарри Поттера» всё же?.. — Почему ты не на Слизерине? — поинтересовался Альфард. — Ты истинная слизеринка, я ещё в поезде заметил. — У Шляпы спроси, — мгновенно помрачнела Асура. — Она решила надо мной поиздеваться, я нисколько Хаффлпаффу не подхожу. — Не подходишь, — согласился Блэк. Он симпатичный. Асура тоже склонила голову, размышляя — не почувствовала бы она большую раскованность в Хогвартсе, окажись на Слизерине и сразу имея под боком Тома и, например, этого же Блэка? Они тоже почти не пересекались с распределения, и всё же в диалоге с ним чувствовался… комфорт, что ли? Никакого неподъёмно-весёлого дружелюбия, порой льющегося из какого-нибудь хаффлпаффца через край, никакой бурной деятельности, будто барсуки в принципе не могут делать что-то без раздутого до невозможности оптимизма — дружелюбие у Альфарда слегка напускное, но реальное, с холодными нотками, так знакомыми Асуре, и говорил он не так, будто радостно пытался вместить тысячу слов в минуту, как Перри. Но, тем не менее, он казался весёлым и… не отталкивающим. — Слушай, ты даже не представляешь, как тяжело найти девчонок, не повёрнутых на замужестве и девичьих штучках, — вдруг выкатил глаза Блэк, доверительно склонившись вперёд. — Тем более — не боящихся «плохих слов» и не кривящихся, если при них ругнёшься. А уж мечтающих научиться летать, коли не получается! — Стоун даже улыбнулась уголком губ — Альфард стремительно превратился в одиннадцатилетнего пацана, каким ему и положено быть, и это почему-то не раздражало. — А насчёт научить летать — не волнуйся, сочтёмся как-нибудь. И Асура… согласилась. Возможно, это было глупо, и взгляды, которые кидал иногда на неё Блэк, были не невинно-изучающими, а расчётливыми, но всё же Асура согласилась и выдохнула — Рубикон пройден, у неё образовался знакомый в Хогвартсе, послуживший некоторым якорем. А использовать его в своих целях, попытаться действительно подружиться или оттолкнуть, когда он перестанет быть полезным — это уже совсем другой вопрос.***
— Замечательно, мисс Стоун! Это был вечер того же дня, пятого октября тридцать восьмого года. Маски, что Асура за неимением Тома лепила на лицо без разбора, едва держались в виде милой улыбки, пока Стоун стояла возле своего котла и пялилась на крутившегося рядом Слагхорна, который, видимо, наконец разглядел в ней не недалёкую троечницу, а девочку, умеющую достичь поставленной цели. В конце концов, среднестатистическая посредственность не станет ежеурочно жопу рвать, чтобы на неё внимание обратили. Задача была сложная: вчера она намеренно подралась с высокомерным второкурсником-слизеринцем прямо около класса по Зельеварению и была отправлена на отработку. Отработка заключалась в мытье котлов и вычтенных десяти баллов с Хаффлпаффа, что Асуру нисколько не трогало, а вот выманить у Горация разрешение не чистить котлы, а показать то, чего девочка достигла за месяц трудов, оказалось выматывающей театральной постановкой. Не такая уж и суровая многоходовка, но замотавшуюся Стоун и она угнетала. Голова и без того раскалывалась после встречи с Альфардом на кухне. Асуре показалось, что пацан тоже не вписался особо в окружение и сгорал от желания с кем-нибудь пообщаться; вопросов ей задали кучу — от того, как ведут себя магглы (господи ты боже мой, его что, взаперти с волшебниками держали?), до происхождения её фамилии (в правде ничего зазорного Стоун не видела, так что рассказала, как есть — фамилия не настоящая, настоящую после одного случая не помнит. Альфард очень глубоко задумался над полученной информацией). А тут — Слагхорн и оформившаяся мысль, что каналы нужно налаживать. Для «налаживания» Асура выбрала зелье уровня третьего года обучения и пропыхтела с ним до одиннадцати ночи, да и то, только потому, что профессор тупо про неё забыл. В этот раз она сосредоточилась полностью и контролировала каждое своё действие, вздрагивая от любого постороннего шума; ухудшила мигрень в десять раз, зато получила отличный результат «Успокаивающего бальзама», применяемого к аллергическим высыпаниям на коже. Слагхорн поохал, пожурил, что Асура не указала ему на время, покрутился вокруг котла с голубоватым пастообразным зельем и восхитился идеальной консистенцией и ноткой мяты, которую «в приступе вдохновения» добавила в работу Стоун, ведомая очередным дежавю. Вообще, тут отдельная история — однажды на завтраке Асуре удалось выцепить Эдриана Дэвиса, который, оказывается, был просто мастером в Зельеварении, чем девочка не преминула воспользоваться, потренировав заодно маску вежливости и дружелюбия… На самом деле, Дэвису, похоже, было просто срать — о зельях он мог говорить двадцать четыре на семь и чуть ли не спал с котлом в обнимку. — Что ж, мисс Стоун, возвращаю вам ваши заслуженные пятнадцать баллов для Хаффлпаффа за прекрасно сваренное зелье, — с весёлыми искорками во взгляде сообщил Слагхорн, потирая ручками. Что-то Асуре подсказывало, что её зелье скоро выйдет галлеонами или коробками какой-нибудь сладости. Хотя, наверное, вряд ли эта мазь может пользоваться сильным спросом на рынке… — Понимаю, первый год, но всё же… Не думали ещё о будущей профессии? Асура не думала. — Мне нравятся сражения, сэр, — ровно сообщила она. — Так что, наверное, что-то связанное с этим. Аврорат, возможно, — для начала бы самой не стать той, на кого этот аврорат охотиться будет, но в тонкости магических профессий Асура ещё не сильно углубилась — после школы она собиралась путешествовать ради опыта и новых знаний. Совсем как... — Ах, юношеские умы, — Гораций преувеличенно вздохнул и быстро осмотрел Стоун с головы до ног. — Вечно вас тянет в приключения… — Асура скупо улыбнулась. — Большие амбиции для такого юного возраста, мисс Стоун. Начинаю думать, что вы были правы — возможно, Шляпа могла и ошибиться… — а вот тут девочка затаила дыхание. — А теперь — кыш отсюда! Уже давно был отбой, если кого встретите в коридорах — гоните их ко мне, это я вас задержал. Холод подземелий кусался даже сквозь зимнюю мантию и зелёный шарф Тома, в который Асура укуталась по самые глаза. Она скользила, как привыкла передвигаться в замке — по теням, избегая освещённых участков, и думала, что первый месяц в Хогвартсе прошёл как-то быстро, почти скомкано. Она нырнула в эту жизнь, не вспоминая больше ни о чём — ни о том, как жила до волшебной школы, ни о том, как живёт и здесь, будто отделённая от всех прозрачной стеной, окружённая исключительно занятиями и попытками бежать впереди паровоза. Дальше, больше, шире — она гналась за знаниями, словно её кто-то преследовал, дышал изморозью в затылок; ужасаясь и благоговея объёмам магической истории, которую, конечно, не изучить вотпрямщас. Забывала, как правильно — постепенно, систематически, а не беспорядочно, в попытках поглотить всё и сразу, — будто бы убегала, пряталась от преследователя и непростительно часто превращалась в маленькую девочку, боящуюся почувствовать что-то не то. Сейчас, в зеленоватой полутьме хогвартских подземелий, с неё будто сползла шелуха, и холод, спешка и тягучее чувство тоски не пойми по чему стянуло горло так, что шарф пришлось ослабить. Асура глотала холодный воздух урывками и не обратила поначалу внимание на чьи-то голоса и смех в одном из соседних коридоров. В конце концов, голоса явно детские, не учительские. Что они ей сделают? Снова смех. Удар. Кто-то развлекается? — …потому… не выйдет у тебя… Ладно, бывай… безродная грязнокровка. Слизеринцы развлекаются. Асура вздохнула, понимая, что понятия не имеет, в какой части подземелий сейчас находится. За удаляющимися шагами идти смысла нет — гостиная Хаффлпаффа совершенно в другой стороне, но, может… Девочка замерла, разглядывая фигуру, показавшуюся из ближайшего коридора. Его шаги были тяжёлыми, неровными, вовсе неподходящими… — Том? Риддл замер, глядя настороженно и как-то… безжизненно, что ли. Асура ощутила, как что-то внутри словно ломается — знакомое, на самом деле, чувство, но раньше она и не обращала внимания, привыкла, наверное. Здесь же, в Хогвартсе, в этом мире, с этой жизнью такое было чем-то непривычным и неправильным. — Что ты здесь делаешь, Стоун? И голос у него — хриплый и безжизненный. Сумка, набитая стопкой тяжёлых библиотечных книг, неровно висит на плече, оттягивая одежду вбок. Мантия сидит криво, галстук тоже, и эти странные синеватые следы на шее… Том заметил направление её взгляда и спокойно застегнул рубашку до горла. Мозг Асуры отказывался понимать увиденное. Он же… Лорд Волдеморт. Его уважают, его боятся, его чуть ли не боготворят на змеином факультете. В его жилах течёт кровь Салазара Слизерина, дарующая ему возможность говорить со змеями, и факт этот неопровержим. Но… так ли было всегда? Асура не ответила и осторожно подошла ближе, опасаясь спугнуть и самой сорваться. Прикрыла глаза, оказавшись рядом, с трудом вдохнула холодный воздух и ощутила тепло, идущее от Тома. Магия… Она будто скользнула вперёд, радуясь встрече — её не волновало ничего из того, что происходило между её вместилищами, она вилась, игривая, и наслаждалась. Асура наклонилась вперёд, утыкаясь носом в грудь Риддла, ведомая волшебством, а затем подняла руки и аккуратно обняла его за шею, надеясь, что жест этот не будет похож на жалость. Он не ответил на её прикосновение ни через минуту, ни через пять. Стоял, как каменное изваяние, и дышал в её макушку тяжело, с присвистом. — Асура, — слова прозвучали едва различимым шипением. — Ты мне не нужна. Том отстранился и, больно задев её плечом, зашагал вглубь подземелий, унося с собой и тепло, и холод — всё. Всё же, наверное, этот мир что-то с ней сделал, и Асура, злобно вцепившись в мантию на груди, наклонилась, а потом и вовсе осела на каменный пол. Глупость какая. Какая глупость. Какая глупость, в самом деле… Надежда, тоска, все эти чувства. Глупые человеческие слабости, которые сейчас вдруг посыпались из-под слезшей шелухи, словно только того и ждали — застигнуть Асуру внезапно потерявшейся в переплетении подземных коридоров и физически, и морально, только-только разминувшейся с точно так же потерявшимся давным-давно одиннадцатилетним мальчиком, сумевшим, в отличие от неё, обратить всё это в силу. Она поднялась, поправила сумку на плече и совершенно неожиданно осознала, насколько они оба оглушительно одиноки. Были, есть. И будут.