Non timebo mala quoniam tu mecum es

Асура изящно развернулась с метлой в руках и встала так, чтобы видеть калитку ограды, отделяющую небольшую территорию приюта от проезжей части. Мимо, вызывая дежавю, проползла лошадиная повозка, и странный человек, посмотрев по сторонам, перебежал дорогу. Не задерживаясь, он проследовал к калитке и открыл её, уверенным шагом направившись к крыльцу. Ещё раз крутанувшись, Асура поймала взгляд Тома, рассеянно подметающего двор с другой стороны. Он приподнял брови — думаешь, волшебник? Стоун кивнула — уверена. За прошедшее время понимать друг друга с полувзгляда стало слишком легко, и Асуру подобное слегка нервировало — это даже не волшебство, это человеческие узы. Смены душевности Риддла она не заметила, более милым он не стал, да и человечностью не искрил; девочка вообще не особо понимала, как их отношения назвать. Вот с одной стороны посмотреть — близкие друзья, действительно умеющие друг друга понимать, с другой — два злобных ребёнка, не способные на тепло и дружелюбие даже друг к другу. Асура думала, что в прошлой жизни подобных загигулин с её кругом общения не возникало, и всё было намного легче, но, ради справедливости — одиннадцатилетний пацан Риддл был умнее всех великовозрастных обитателей спортзала, вместе взятых. На стук дверь открыла Мередит, раздражённо поправляя дурацкий фартук. Дверь открыла неряшливая девица в фартуке, — эхом пронеслось в голове у Асуры. В принципе странно, что какие-то книжные цитаты всё ещё всплывают в мозгу; почти четыре года с её появления в этом мире прошло, но замечание вышло точным: Мередит действительно выглядела неряшливой, а ко всему прочему ещё и злой. ...и уставшей, взбешённой и замотавшейся. А ещё — тупой, ведь кто, если не тупой, останется в грёбаном приюте по достижению совершеннолетия? Мередит Лютер исполнилось восемнадцать в ноябре прошлого года, но та, вместо того, чтобы свободной птицей свалить отсюда куда подальше, вернулась в качестве воспитательницы с уверениями, что выстроит всех по ниточке, а ещё ей нужен опыт работы. У Асуры был лишь один вопрос — нахуя, но Мередит словно и не уходила никуда, всё так же смотрела за Асурой, Мэри и Эми и, кажется, была вполне довольна подобным раскладом. Когда её не заставляли муштровать абсолютно всех, конечно, вот как сейчас. — Вы кто? — не дав Дамблдору и слова сказать, напрямик потребовала Лютер. — Меня зовут Альбус Дамблдор, — доброжелательно, даже с лёгкой улыбкой представился будущий директор Хогвартса, игнорируя прямую агрессию. — У меня назначена встреча с миссис Коул. Она же здесь начальница? — Уже несколько лет как, — абсолютно недружелюбно оповестила Мередит и отклонилась назад, кого-то высматривая. — Ладно, странный-Альбус-как-вас-там, проходите, она сейчас подойдёт. Асура подавила смешок и меланхолично подняла вверх большой палец, когда Лютер красноречиво на неё взглянула, выкатив глаза. Что ж, а вот и движуха. Стоун не знала, что именно Риддл увидел в Дамблдоре, но лично она вполне себе ощущала его магическую силу. Не явно, это слишком просто, но девочка привыкла олицетворять волшебство в человеке каким-то живым существом. Так вот — существо это в Дамблдоре налицо и достаточно откормленное. Минут пятнадцать, что Том и Асура, явно нервничающие, но старательно это друг от друга скрывающие, очищали и так уже чистый двор, протекли в наэлектризованном молчании, а потом на улицу вновь выглянула Мередит. — Том, тебя миссис Коул зовёт в твою комнату, там ждёт этот… Драндырберг, или как его… Асура не сдержалась и истерически хихикнула, но ладони мгновенно вспотели, голова закружилась, и подкатила тошнота. Почему зовут только Тома? Почему не позвали её? Они же оба волшебники! Дамблдор должен был прийти к ним двоим, к Асуре тоже, так почему зовут только Тома?! Они оба наделены магией и оба должны поехать в Хогвартс учиться! …или нет? Риддл, еле заметно нахмурившись, бросил на неё быстрый взгляд и скрылся в здании приюта. Дикий страх мурашками прошёлся по всему телу и когтистой лапой сдавил сердце. Как он отреагирует, если Асура не поедет с ним? И отреагирует ли вообще? Казалось забавным то, что все те же почти-четыре-года они провели бок о бок, что изучили стиль «обычного» боя друг друга, знали мимику друг друга, выучили латынь, спали зимой вместе, чтобы согреться, вместе пытались обуздать магию; но Асура и представить не могла, как же Том воспримет то, что основную часть года они больше не будут рядом. Такова, что ли, суть пребывания подле Тома Риддла? Не знать? Он ведь ещё даже не сотворил большую часть своих масок, которые должны появиться с его поступлением в школу магии, не стал ещё настолько превосходным актёром, что чёрт ногу сломит в его пока цельной душе. Господи, Асура же несколько лет как всем существом ждёт начала своего обучения, ждёт, когда придёт то самое лето, а с ним и Дамблдор, который проводит их в мир волшебства! Она только этим и жила! Неужели всё это — неправда, и ей предначертано со всеми своими фокусами сидеть в сраном приюте до восемнадцати, воображая, как там Риддлу в Хогвартсе живётся? Безвозвратно этого самого Риддла теряя, потому что на кой чёрт ему странная маггла? Асура не заметила, как оказалась перед Мередит и всучила ей свою метлу. — Побежишь подслушивать? — проницательно поинтересовалась та. — Да, — коротко отозвалась Стоун и припустила вверх по лестнице, снова и снова желая оставаться незамеченной. Бесшумное подслушивание, может, и прокатит с магглами, а вот с Дамблдором нужно быть и тихой, и «незаметной». Вряд ли, конечно, подобный фокус с великим Светлым Магом пройдёт, но если она аккуратно, тихо-тихо и незаметно посидит под дверью Тома, может, и обойдётся?.. — …я профессор Дамблдор, — послышалось в комнате, когда Асура, едва дыша, опустилась перед дверью на корточки и тихонько приложила ухо к поверхности. — Профессор? — донёсся голос Тома. — В смысле — учитель? Они давно строили теории. За последнее время Стоун удалось, чем она неимоверно гордилась, вывести свои знания из книг так, будто это простые догадки простой маленькой волшебницы. Том, вроде, верил, но чёрт его знает; во всяком случае, после того адского посещения Джозефины несколько лет назад, рождённые схемы возможных развитий событий предполагали школу волшебства, в которую их должны забрать в юном возрасте. Асура «догадывалась», что, раз уж это магия, то найти двух мелких волшебников взрослые смогут, значит, кто-то придёт в приют. Риддл соглашался, предполагая, что это будет летом, так как учёба начинается первого сентября, и выписывал варианты, сколько им будет лет ко времени посещения мага, а ещё, что это наверняка будет какой-нибудь учитель. «Догадок» было много, а это значило, что Том не будет психовать с явления Дамблдора, как в книге, эту стадию они уже прошли, и не станет подозревать в Альбусе очередного психолога. Нет, психологи и к нему, и к Асуре, и к ним обоим вместе приходили частенько с лёгкой руки миссис Коул, и в дурдом их недвусмысленно зазывали, но Дамблдор, если честно, ни на одного из мозгоправов похож не был. Он вообще со стороны незнающего человека походил на великовозрастного придурка с костюмированной вечеринки. — Да, — послышался оживлённый голос волшебника. — Я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришёл предложить тебе учиться в моей школе — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить. Повисла пауза. Естественно, блять, Риддл захочет! Так захочет, что пятками будет сверкать, лишь бы свалить из ненавистного приюта в место, о котором они фантазировали уже столько лет. Так захочет, что про Асуру и думать забудет, там же целый замок юных волшебников! — Хогвартс — это школа волшебства? — напрямик спросил Том. И снова тишина. Асуре показалось, что она чувствует исходящее от Дамблдора недоумение. — Позволь спросить, — мягко поинтересовался он. — Откуда ты знаешь? Ты уже встречал волшебников? — Да, — согласился Риддл не без яда в голосе. — Одна полоумная старуха, но мы от неё ничего особенного так и не узнали. Скорее, это были наши догадки — то, что у нас обоих получалось делать, походило именно на волшебство. — Нас? — выцепил Альбус главное. — Мы с моей подругой, — охуеть, подумала Асура. — Если я волшебник, то и она тоже. Заходи! Девочка в некотором ауте поднялась на затёкших ногах и толкнула дверь. И дело не в том, что Риддл каким-то неведомым образом понял, что подруга подслушивает; тут, скорее, знание, что тактичностью Стоун не блещет и наверняка подслушает всё, что сможет, если ей это действительно интересно; а вообще — Том держался гораздо более хладнокровно, чем в той же сцене в книге, и даже вспомнил об Асуре в момент, когда ему предлагают уехать из сраного приюта туда, где есть магия. Тут два варианта: либо Риддл в мгновение ока нарастил ещё одну маску, прячущую безумный восторг, либо Асура чего-то не знает. А чего-то не знать в обществе будущего Волдеморта вполне себе реально, но пагубно для нервных клеток. Асура замерла на пороге, разглядывая странную парочку; Том сидел на кровати, сцепив руки вместе, а Дамблдор пристроился на извечном жёстком стуле. И тут профессор прищурился так, будто направил рентген в самую душу — стало предельно неуютно, словно добрый дядя может вывернуть тебе мозг одним взглядом похлеще всяких там Волдемортов. — Покажи ему, — как-то уж чересчур безэмоционально предложил Риддл. Ясно, маску нарастил. Но зачем? Ещё же слишком рано? Асура мрачно обвела взглядом знакомую до каждой трещинки комнату и прикрыла глаза. Дверь за спиной сама собой закрылась, а листы бумаги на столе, исписанные латынью, весело принялись левитировать. Вышло это на удивление легко — бушующий в груди страх, что она просто случайный бомжеватый гость на великосветской вечеринке, служил хорошим энергетиком. — Как интересно, — пробормотал Дамблдор тихо и широким жестом указал на место рядом с Томом. — Присаживайся тогда..? — Асура, — она с некоторой опаской умастилась рядом с Томом и подняла взгляд на волшебника. Сколько ему сейчас лет, под шестьдесят? Девочка знала только, что на момент повествования о Гарри Поттере Альбусу было за сто, а если учесть, что Риддл учился в школе около пятидесяти лет назад, то получается… да, наверное, под шестьдесят. Шестидесятилетний Дамблдор был подтянутым, симпатичным мужчиной, от которого молодёжь двадцать первого века с отчаянной геронтофилией стопроцентно бы потекла. Он тянул максимум на пятьдесят, да и то, наверное, исключительно из-за бороды. Волосы у него были длинными, каштановыми и сейчас стянутые в лёгкий хвостик; признаться, заподозрить в этом человеке кого-то обычного было категорически трудно. На язык так и тянуло — волшебник, причём волшебник добрый и только что вылезший из сказки. Сказки для взрослых, может быть, но, тем не менее, сказки. Голубые глаза Дамблдора весело блеснули, и Асура предпочла, внутренне матерясь, начать разглядывать собственные ногти. Жёваный крот, он что, может вот так запросто мысли читать?! — Итак, — протянул профессор, кладя ногу на ногу. — По правде говоря, сколько бы магии ни было в детях, выросших среди обычных людей, визит кого-то из профессоров всегда вызывал у них бурную реакцию. Не хотите ли вы… — он перевёл взгляд с Тома на Асуру. — …что-нибудь мне рассказать? Асура подавила порыв ответить «нет, сэр» с тем же выражением, что было у Риддла и Поттера в фильмах. Всё равно не выйдет — лица актёров уже затирались временем. — Нет, — буркнула девочка. — Почему вы пришли только ко мне, а не к Асуре? — спросил Том. — Видишь ли, Том, — мягко начал Дамблдор. — В нашей школе, и не только, кстати, в Министерстве магии тоже… да-да, — он кивнул на внимательный прищур Риддла, а Асуру вновь кольнуло дежавю. — Есть такое Министерство. Так вот, у нас ведётся перепись каждого волшебника с рождения. Имена возникают автоматически, с помощью магии. По достижению одиннадцати лет семьям волшебников отправляется письмо с приглашением на обучение, а к тем, кто живёт с магглами — не-волшебниками, — приходит один из профессоров, чтобы рассказать юному магу о школе, а также поговорить с родителями, если… они имеются, — мужчина с лёгкой грустью улыбнулся. — Твоё имя, Том, там есть, а вот Асуры, — голубые глаза вновь обратились к девочке. — Нет. — Значит, я не волшебница? — чувствуя, как живот сводит от ужаса, спросила Стоун. — Сомневаюсь, — покачал головой Дамблдор. — Возможно, произошёл какой-то сбой… Но, вне всяких сомнений, ты волшебница и тоже можешь поехать в Хогвартс. Асура ощутила, как невообразимо тяжёлый камень падает с сердца. Захотелось смеяться — да, да, я волшебница, я поеду в Хогвартс! Я не останусь здесь! Стало так легко и хорошо, что Стоун могла улыбаться ярко и искренне, так, чтобы всем вокруг тоже стало немножечко теплее от радости, переполняющей её всю. Дамблдор, видимо, заметил её настроение и улыбнулся. — Не могла бы ты рассказать, как оказалась здесь? И Асура, на волне почти неприличного облегчения, выложила краткую историю всего случившегося: и несчастный случай, и больницу, и «отшиб памяти» и то, как она обнаружила, что может колдовать. — Мне казалось, что Том такой же, как я, — войдя в своеобразный раж, сообщила девочка. — Ведь я начала замечать свои «странности» почти сразу после того, как очнулась в больнице. Но подходить к нему, с его репутацией в приюте… — Какая интересная точка зрения, — с ядовитой иронией вмешался Том. — Что-то ты не выглядела напуганной, когда заваливалась ко мне в Новый год или когда согреться навострилась. — «Бояться» и «здраво опасаться раскидываться своими тайнами» — не одно и то же, Риддл, — возразила Стоун. Честно говоря, из-за приподнятого настроения, подаренного Дамблдором, она была готова Тома заобнимать. Вот прям здесь и сейчас, но их привычные пикировки почему-то казались ей ближе и… уютнее, что ли. — Как интересно… — повторил Альбус, и дети мгновенно замолчали. — Возможно, Асура, магия сочла, что ты погибла, и твоё имя исчезло из списков, — девочка вздрогнула; не исчезло ли имя Асуры, потому что настоящая Асура умерла? Но тогда, если предполагать, что магия — духовная сила, не должна ли она была исчезнуть вместе с настоящей хозяйкой тела? — Твоя фамилия, как я понимаю, не настоящая? — Да, — кивнула Асура. — Стоун — фамилия, которую вписал врач, когда отправлял меня в этот приют. Настоящей я не помню. — И, очевидно, вы оба уже вполне освоились со своими источниками магии? — Несильно, — аккуратно отозвалась Асура. — Скорее, это эксперименты. — Миссис Коул рассказала о некоторых явлениях со стороны Тома, — с неуёмным дружелюбием, которое уже казалось не таким уж и настоящим, проговорил Дамблдор. — Что вы ещё умеете? Асура переглянулась с Риддлом, мысленно спрашивая, нужно ли говорить профессору об их «деяниях» больше, чем уже было сказано. Тот отрывисто повёл плечом, и девочка выдохнула: — Можем передвигать предметы, не касаясь их. Слегка… воздействовать на сознание других людей. Заставлять животных делать то, что нам нужно, — тут она слукавила, это мог делать только Риддл, но местоимение «мы» так и лезло на язык. — Можем сделать человеку больно, если захотим… — Вы ведь тоже волшебник? — перебил её Том. — Докажите это. Асура с недоумением уставилась на друга. Ситуация, видимо, пыталась влезть в рамки канона, но смутило её не это — неужели Риддл не видит магии во всём существе Дамблдора? Неужели не ощущает этого фигурального существа внутри волшебника? Или просто хочет поглазеть на проявление чужой магии? Во всяком случае, Альбус открыто возражать не стал: — Я так понимаю, вы согласны поступить в Хогвартс… — Да! — одновременно каркнули дети. — …тогда вы должны, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр». Напряжение, повисшее в воздухе, можно было потрогать руками. — Да, сэр, — наконец мрачно и в голос, отозвались юные волшебники. — Простите, сэр, — Асура искоса наблюдала, как вырастает у Тома ещё одна маска, и отстранённо думала, что, видимо, количество масок эквивалентно длине носа. А у Тома масок столько, что, конечно, после возвращения из мёртвых, нос его ушёл в минус. — Я только хотел спросить, профессор, не могли бы вы показать нам… Загоревшийся шкаф, разъярённый Риддл и последующие увещевания Дамблдора над томовой коробкой с побрякушками о недопустимости кражи были Асуре хорошо знакомы, но когда профессор заговорил о том, что краденные вещи необходимо с извинениями вернуть, Стоун очнулась: — Нет. — Нет? — удивлённо переспросил волшебник, всем корпусом поворачиваясь к Асуре. Том за его плечом красноречиво поднял бровь. Попридержал бы личину абсолютной вежливости, Риддл. — Асура, в Хогвартсе воровства не терпят. — Понимаю, — девочка сложила в коробку все скудные вещи, которые клептоман-Том успел насобирать с невнимательных приютских. — Сразу видно, что вы никогда не жили в детских приютах, сэр, — а ну да и пусть Том будет олицетворять вершину искусства «терпение и вежливость», Стоун этого, даже напускного, не достичь, наверное, никогда. — В Хогвартсе ни я, ни Том красть у других детей не будем, даю слово. Но здесь ты либо борешься за своё место под солнцем, либо проигрываешь, — она ткнула указательным пальцем в гематомы на ногах, руках и лице. — Дети тут не безобидные овечки, сэр. Мы можем вернуть эти вещи, но извиняться не станем. Дамблдор с нескрываемым интересом вновь прошил девочку своим рентгеновским взглядом; Том за его спиной посмотрел на Асуру с холодным почти что уважением. — Что ж… — негромко отозвался Альбус. — Справедливо, — он дождался, пока Риддл снова сядет рядом с Асурой, и продолжил. — Полагаю, с такими рациональными взглядами вы могли понять, что до сих пор использовали магию неверно и хаотично. Вы не первые, кому случилось не в меру увлечься колдовством. В Хогвартсе учат, как взять магию под контроль, и не поощряют того, что делали вы. Также из Хогвартса могут исключить, а Министерство магии ещё более жёстко наказывает нарушителей. Вступая в наш мир, вы обязаны соблюдать его законы. — Да, сэр, — снова в голос ответили дети. — Но почему волшебники не могут научиться просто так использовать магию? — более живо поинтересовался Том. — У нас получалось; да, не идеально, но получалось же. Почему нельзя научиться этому? — Потому что в большинстве своём такая магия плохо поддаётся учёбе, — благосклонно пояснил Дамблдор и помахал своей волшебной палочкой. Две пары глаз тут же к ней приклеились, и волшебник негромко фыркнул в усы. — У вас тоже такая будет. Волшебная палочка — инструмент, проводящий магию волшебника, как шнур — электричество. С ней у вас, при хорошей учёбе, может получиться практически всё, что захотите. А остальное… Да, беспалочковую магию используют, но для неё нужная огромная концентрация, дающаяся лишь действительно сильным волшебникам, — дети тут же загорелись, как звезда на вершине новогодней ёлки. Оба, естественно, надеялись на то, что станут «действительно сильными волшебниками». — Не торопитесь, — вновь фыркнул Дамблдор. — У вас семь лет учёбы впереди. Наколдуетесь. Он вытащил из внутреннего кармана конверт, подписанный зелёными чернилами, резко взмахнул палочкой. Конверт со странным звуком раздвоился, и Альбус вручил один Тому. Затем, проделав новые пассы над вторым, протянул его Асуре. — Здесь списки того, что необходимо купить к школе, а также билет на поезд до Хогвартса, — пояснил волшебник. — Все магазины находятся в Косом переулке, я покажу вам… — Вы пойдёте с нами? — отрывисто спросил Риддл. — Да, если вы… — Не нужно, — быстро перебил Том. — Мы с Асурой сами всё купим. Только у нас нет денег, — спохватившись, добавил Риддл, двинув ступнёй в ногу Стоун, которая не смогла сдержать скепсис во взгляде. — Тоже не беда, — Дамблдор вытащил из кармана два увесистых мешочка и передал детям. — В Хогвартсе есть фонд, помогающий неимущим юным волшебникам купить всё к школе, но, надеюсь, вы понимаете, что закупаться придётся в уценённых магазинах. Второй мешочек, в виду неожиданности твоего, кхм, наличия, Асура, — он лукаво улыбнулся. — Мой, но, не волнуйся, ты мне ничего не должна. Волноваться Асура и не собиралась, в принципе. Профессор кратко, но познавательно описал, как попасть в Косой переулок. — Вы увидите кабачок, который проходящие мимо магглы заметить не могут, — Стоун отвлеклась на разглядывание галлеона, гадая, какой сейчас курс фунта к этой странной монете. В банк им с Томом всё равно придётся зайти — не таскаться же по волшебному миру с ворохом маггловских бумажек. — Спросите бармена, имя легко запомнить, его тоже зовут Том, — Риддл поморщился. — Не нравится своё имя? — Томов вокруг пруд пруди, — буркнул мальчик. — А мне нравится, — заметила Асура, складывая монеты обратно в кошелёк. — Очень подходит. — Тебе легко говорить, — огрызнулся юный Лорд. — Ещё никогда не встречал кого-то с именем «Асура». — Да хоть Мэри меня назови, плевать, — пожала плечами девочка. — Я просто сказала, что мне нравится твоё имя. И вообще, ты всех других Томов можешь собой затмить, если выбьешься в люди. Тогда все будут говорить, что «а я вот сына назвала в честь того знаменитого Тома Риддла», и больше никто не посмеет вспоминать каких-то других Томов, кроме тебя, — Риддл с минуту сверлил её ядовитым взглядом. — Ну чего тебе, старче? — Кто такой Салазар Слизерин? — проигнорировав реплику Асуры и отвернувшись, спросил у Дамблдора Том. — Полагаю, — протянул Альбус. — Вам известно это имя от той «полоумной старухи»? — дождавшись кивка, профессор почесал кустистую бровь. В его взгляде явно читалось любопытство. — Что ж, Салазар Слизерин — один из основателей нашей школы и родоначальник своего факультета. — …и тоже говорит со змеями? — Тоже? — полувопросительно поднял брови Дамблдор. — Я умею, — без обиняков заявил Риддл. Асура почувствовала, что у неё аж челюсть сводит от испанского стыда. Ну вот кой чёрт риддловские маски дают трещину в самый неподходящий момент? Хочет показаться важной фигурой на фоне такой же важной фигуры Дамблдора? Хочет, чтобы Дамблдор знал, что Риддл особенный? Ещё пару минут назад Стоун отстранённо надеялась, что они сумели избежать книжного «я собрался за ним наблюдать» авторства Дамблдора, или, по крайней мере, не такого пристального внимания к сиротам, как в каноне, но Том будто специально напрашивается на слежку. Наверняка Коул и про «призрачность» Альбусу рассказала, и про взрыв, и закончить бы на этом, но нет — давайте поведаем потенциальному врагу ещё и о редком явлении в виде сходства с ползучими гадами. Лично Асура Дамблдора врагом не считала, с этим вообще ещё стоило бы разобраться, но в данный момент ей было чистосердечно похуй на многоходовочки между этими двумя, разберутся сами, долбанные гении. — Это редкое явление, — медленно произнёс профессор. — Но встречается. И, да, в основном среди последователей Слизерина. «В основном»? Помилуйте, только его наследники и могли! Кроме Гарри, конечно, но ходячее вместилище куска волдемортовской души ещё не родился. — К сожалению, мне пора, — глянув на странные часы, сообщил Альбус. — Следует поговорить с миссис Коул об Асуре, — он протянул руку сначала Тому, а потом и Асуре. — До встречи в Хогвартсе! Стоун с Риддлом молча сидели на кровати до тех пор, пока дверь за Дамблдором не закрылась. Говорить после всего, что произошло, было трудновато, но злобное веселье пересилило, и Асура наклонилась поближе к Тому: — Он гей, — вспомнив, о чём трубил в своё время интернет, гаденько сообщила девочка. Том бросил на неё рассеянный взгляд. — С чего ты взяла? — Чуйкой чую, — весело отозвалась она. Риддл отреагировал ровно никак, сверля взглядом стену. Честно говоря, Стоун хотелось что-нибудь сломать, например, пару носов старших мальчиков, ну или полевитировать стол там, Стейн, или… — Асура, — позвал Том. — А? — Выйди. Приехали. — Какого хера? — Просто… выйди. Асура, естественно, никуда не пошла. — Тебе плохо? Том очень медленно, будто у него задеревенело всё тело, повернулся к ней. Лицо его было застывшим, неживым, и выглядело так, будто Дамблдор только что не о волшебной школе ему сообщил, а минимум о том, что Тому придётся прожить в приюте всю жизнь. Затем Риддл протянул руку и пребольно вцепился пальцами в предплечье девочки. — Ёбу дал? — рявкнула Асура. — Мы, — выдавил мальчик, и его губы растянулись чуть ли не до ушей в улыбке Джокера. — Поедем через месяц. В школу. Магии. Очередной камень отлёг от сердца, и безудержное веселье заполнило Асуру всю, от макушки до пяток. Ясно, Риддла прёт, и он не хочет никому этого показывать. — Да! — Уедем отсюда, — продолжал сквозь стиснутые зубы Том. — И будем. Изучать. Волшебство! — Да! — чуть ли не взвизгнула девочка, и пресловутые листы на столе подлетели в ритме вальса. — Да, да, да! Его заметно потряхивало, и стул, на котором совсем недавно сидел Дамблдор, тоже. Было достаточно непривычно видеть Тома, разрывающегося от… счастья? Наверное, счастья, по крайней мере, у обычных людей счастье выглядело именно так. Том расслабился, и улыбка его перестала быть закостеневшей, а ещё синие глаза вновь посветлели до цвета моря. Асура первая его обняла, сжимая до хруста, и он вдруг ответил так, что девочка пискнула, и оба покатились с кровати. Обычно после такого начиналась драка, но сейчас они, одиннадцатилетние, только что узнавшие, что уедут из ненавистного приюта учиться волшебству, переполненные светом, смеялись, катаясь по полу и чувствуя невообразимую лёгкость. Смеялись и обнимались, как обычные счастливые дети. Асуре подумалось, что стоит создать в мозгу отдельный ящик для таких моментов, чтобы сохранять воспоминания туда и запирать на замок, когда эти моменты закончатся. К сожалению, они обязательно закончатся, и Том закроется сильнее, чем обычно, ведь его доверие к девочке не настолько велико. Но пока — пока можно, она будет этим наслаждаться и слушать искренний смех.

***

Тому хотелось отправиться в Косой переулок вотпрямщас, и Асуре, конечно, тоже, но пришлось думать рационально: сначала следует разобраться с Коул по поводу вынужденных отлучек с разрешения, наведаться к Дону, убрать последствия тайфуна в комнате Риддла, чтобы не было лишних вопросов, и, несомненно, успокоиться. Асура, памятуя запрет Тома соваться к Донни в одиночестве, естественно, потопала прямиком к нему, пока Риддл со своим обаянием обходил начальницу приюта. Честно говоря, настроение у неё было лучше, чем за последние лет десять вместе взятые, тёплое июльское солнце приятно грело, магия внутри ощущалась отменно, и Асура чувствовала непривычную гармонию с миром, несмотря на то, что на улицах уже в открытую говорили о приближающейся войне. Сейчас — именно сейчас, — Стоун думала, что вполне способна взлететь, стоит только захотеть. Но нельзя, магический мир с его законами, которые, да, она уважала и не собиралась нарушать (пока, по крайней мере) вряд ли закрыл бы глаза на парящую девочку в сердце Лондона. Да и, если уж совсем честно, хрен бы у неё получилось летать. — Привет, Донни! — пропела Асура, с полпинка стихийного выброса снося замок на входной двери очередной квартирки. — Ёб… Пардон, пожёванный ёж, я что, опять дверь не запер? — высунулась лохматая голова наркоторговца с кухни. — Возможно, — сверкнула глазами девочка, обозревая барахло, заполняющее каждое жилище их «босса» от пола до потолка, будто он честно носил «всё своё с собой», переезжая из дома в дом. — Я к тебе по делу. — Господи, Асура, — в этом месяце у него, кажется, фамилия «Кэрри». — Что с твоим лицом? — Что, запачкала? — Стоун ткнула в родинку под правым уголком губ и провела от неё пальцем по щеке до синяка, оставленного в начале недели Малкольмом. — Оно светится! — восторженно округлил глаза Дон, продолжая греметь посудой. — Я даже не знал, что ты так умеешь! Почему раньше не показала? Ты так ещё красивее! Скептицизм, подкативший к глазам, слегка поумерил восторги Асуры, и она вспомнила, что действительно появляется на людях исключительно с мордой-кирпичом. Что ж, всё всегда случается впервые. — В общем, Дон, — более деловым тоном начала Асура. — Мы с Томом едем учиться в закрытую школу с сентября. Вряд ли следующие года будем появляться здесь чаще, чем на два месяца. Сечёшь? — …оу, — на мгновение громыхание на кухне стихло, но потом возобновилось с новой силой. — Погоди минуту. Сейчас чай заварю и поговорим, как взрослые люди. Девочка бегло осмотрела пространство гостиной и опустилась в большое продавленное кресло, которое, наверное, когда-то давно было очень мягким и стильным. Донни действительно явился спустя ровно одну минуту, ставя большую чашку с любимым чаем Асуры на небольшой столик, а сам присаживаясь на потрёпанный диван. — Значит, увольняетесь? — с некоторой грустью спросил Донни, глядя, как Стоун опускает нос и вдыхает аромат вишни. — Ну, вряд ли ты будешь ждать нас от лета к лету, — пожала плечами Асура, с удовольствием глотая чай и не обращая ровно никакого внимания на температуру, близкую к кипятку. — Тем более, что-то мне подсказывает, что со временем окружающие перестанут клевать на «серьёзную, но милую малолетку с подозрительной игрушкой», да и, честно говоря, я уже глупо выгляжу с этой драной лисой. Том и подавно. — Ты очень привязана к Тому, не так ли? — задумчиво протянул Дон, и девочка хмыкнула с гигантским намёком на иронию. — Ты всё ещё слишком наивна в этом деле, Асура, — Стоун приподняла бровь. Зубы странно скрипнули на стенке чашки. — Более взрослые «курьеры» не с игрушками же товар сбывают, — Кэрри вдруг поднялся и как-то уж слишком быстро оказался прямо перед ней, уложив руки на подлокотники кресла. — Асура, я правду сказал. Ты такая красивая… И вот тут Асура поняла, что предельно хуёво разбирается в людях. Куда там до Тома, ей бы для начала на уровне гоблина знать человеческую душу! Зрение поплыло, и голова закружилась так, будто девочка только слезла с карусели. Осознание, вопреки потёкшему мозгу, пришло быстро: так вот, что имел в виду Том, сто лет назад не разрешая ей чаёвничать с Доном наедине. — Я правда хотел подождать, — его раскаянию почти можно было поверить. — Это стоило мне больших усилий, — широкие ладони легли на тонкие девичьи ноги, стягивая с них гольфы и мальчишеские шорты. Асура чувствовала, как зарождается в душе паника, а в голове всплывают замытые образы, вызывающие тошноту. — Ты, верно, даже не представляешь, какая ты… притягательная, — двигаться было сложно, будто Стоун угодила в гигантскую банку с киселём. — Такая… Мрачная, холодная, но видно… Вот как сейчас, когда ты пришла, видно, что в тебе бушует настоящий огонь. А эти глаза… — его тёплые губы коснулись её скулы, и девочка вздрогнула от отвращения. — Никогда таких не видел. И я правда, правда ждал, когда ты немного подрастёшь, но… Раз уж вы так надолго уедете от меня… Не могу больше. Он коснулся её губ, и мир поглотила темнота.