Спящий в твоих ногах Том Риддл — сплошное удовольствие. Асура даже впервые за время, проведённое в новом мире, пожалела, что не имеет какой-нибудь смартфон, чтобы запечатлеть это вызывающее идиотскую улыбку зрелище на камеру.
Сама она так в ту ночь и не поспала — выспалась за трое суток отключки, — а вот Том, вымотанный теми же, но бессонными, днями, отрубился через час на стуле, завалился вперёд, на её ноги, и не проснулся; что ж, вполне равноценный обмен эксплуатации чужих конечностей. Асура лишь продолжила учить латынь, изредка поглядывая на умиротворённое лицо и растрепавшиеся чёрные волосы. Мягкие.
За этот час они успели обдумать, где можно взять волшебную палочку; построить сто и одну теорию, кто же такой Салазар Слизерин; что означает фраза Джозефины «она
видит» и методом тыка определить, что волшебников стоит обучать в юном возрасте, значит, должна быть школа волшебства — вот где-то на игре «угадай-ка название школы магии» Том и провалился в царство Морфея, умничка такая, ибо Асура понятия не имела, в какой именно момент Риддл начнёт понимать, что его соседка знает намного больше, чем пытается показать.
Опять.
Ровно в восемь утра в палату явилась молоденькая медсестра с сообщением о завтраке. Стоун ожидала, что она, как, собственно, и положено, возмутится посторонним в больнице, ведь часы посещений явно не предполагали мелких пацанов, дрыхнувших в палате больного ночь напролёт, но… нет.
Увидев Тома, девушка застыла, а потом исчезла, вернувшись спустя пять минут с ещё тремя медсёстрами разных возрастов и весовых категорий, и эта четвёрка, нисколько не смущаясь, принялась умиляться представшей картиной. Что-то Асуре подсказывало, что она сама, едва отошедшая от пневмонии и выглядящая как дохлая вобла, предметом восхищений не являлась. Им был Том — невероятно красивый мальчик, пришедший навестить «подругу», умильно посапывающий, лёжа щекой на больничном одеяле, периодически хмурясь во сне и чуть ли пузыри не выдувая.
Асура очень, очень старалась не заржать.
— Вы такие прелестные, — прошептала медсестра постарше и вытянула из кармашка в переднике платок.
А, оказывается, в «картину умилений» она всё же входила.
— Подождите секунду, — едва слышно выдохнула другая женщина, лет тридцати на вид. — Не смейте его будить! Я сейчас.
Вернулась она быстро, бережно сжимая в руках раритетный фотоаппарат. Стоун аж рот раскрыла. Вот это поворот!
— Мой муж — довольно известный фотограф, — негромко пояснила медсестра всем собравшимся. — Получает прилично и смог купить эту чудесную малышку! — она чем-то пощёлкала, покрутила, не обращая внимания на восторженные вздохи подруг, и подняла фотоаппарат к лицу.
— Ты знаешь, как это работает? — ахнула первая медсестра, судя по нашивке — Эдитт.
— Естественно, знаю, — жену фотографа звали «Урсула». — Эдитт, тебе бы хоть иногда вылезать из больницы, может, тоже чему-то новому научишься. И мужчину найдёшь. Итак, — женщина, игнорируя насупленную девушку, вновь повернулась к детям. — Я сделаю пару снимков, а через недельку-две придёшь сюда и заберёшь один! Как тебе?
— Хорошо, — с лёгким оттенком иронии отозвалась Асура. — Но вам-то мы зачем?
— О, нечасто встретишь здесь такую прелесть! — мгновенно переходя с режима «знающая женщина» к «восторженная девчонка», выпалила Урсула, умудряясь источать вселенский позитив так, чтобы даже параноик-Том не проснулся. — А когда встречаешь — лучше запечатлеть на хмурые дни! Я иногда фотографирую своих пациентов. Знаешь, я даже могу принести тебе эту фотографию, я люблю гулять. Где ты живёшь?
— Да тут, — неопределённо махнула рукой Асура. — В приюте Вула, он неподалёку.
— Сиротки! — реакция у медсестёр была абсолютно одинаковая, и глаза их практически одновременно наполнились слезами.
Том не проснулся ни когда Асуре благосклонно принесли поднос с завтраком, ни когда девочка весьма резко возложила на его спину одну из книг по латыни — надо ж отыграться. Отыграться не получилось: лишь когда Стоун, изнывая от необходимости наведаться в туалет, попыталась аккуратно вытечь из-под его большой для восьмилетки туши, взъерошенный Риддл, наконец, разлепил глаза и бессмысленно уставился на девочку.
— Сколько времени? — хрипло поинтересовался юный Лорд.
— Десять, — буркнула Асура, влезая в тапки.
— Утра?
— Вечера, — с некоторым злорадством отозвалась Стоун.
Когда она вернулась, Тома уже не было. Да и вообще в последующие три дня, которые её магии и новым препаратам доктора МакКензи понадобились для восстановления организма Асуры, Риддл не появлялся.
Девочка подозревала, что мелкого Лорда снедает злость на собственный порыв явиться к Асуре просто так, как к подруге — сколько бы Том ни находил «привычек», рассказывать о них самой «привычке» он никак не планировал, но недосып даже на Лордов влияет. Асура отстранённо размышляла, что стоило бы как-то закрепить доверие между ними, но обманываться всё так же не спешила — да, отношения у них явно сдвинулись с мёртвой точки, но бросаться творить дружбу с человеком, не способным на эту самую дружбу, нельзя. Надо быть осторожной, предусмотрительной, собранной… и, сука, не размякать.
А размякла она весьма заметно. Иногда Асура даже винила в этом настоящую-Асуру: та периодически в ней явно проступала (или ей так просто казалось), делая реакции Асуры-Ады неправильно детскими, рассеянными, глупыми. Что бы сделала настоящая-Асура, окажись она на месте Асуры-Ады? Наверное, не отталкивала бы от себя людей, не бросалась бы болезненными словами, не причиняла боль; а, впрочем, почему? Она была бы такой же
странной и так же, возможно, потянулась бы к Тому — у них же одна странность на двоих, нужно
подружиться. Но, скорее всего, маленькая Асура как раз-таки стала бы
последовательницей юного Лорда, а не
союзницей. И взрослой Асуре стоило видеть эту грань; она не прогнётся под Тома, не станет зависимой, не станет слугой. Ни сейчас, ни в будущем — никогда.
И эти грани так сложны.
Кое-что произошло на второй день после возвращения Асуры из больницы. Она опаздывала на завтрак, терпя унизительную процедуру, прописанную доктором МакКензи — колоть препарат для поддержания иммунитета в задницу.
Десять раз обдумав своё положение, обнаружив, что самой вывернуться достаточно удобно не получается и мысленно добавив заметку развивать гибкость, Асура, скрепя сердце, обратилась к миссис Стейн — та в принципе была женщиной образованной и умелой, и, если бы не её дурацкие взгляды на жизнь и дотошность, девочка даже прониклась бы к ней уважением.
— Ох, Асура, ну конечно, я тебе помогу! Давай прямо сейчас! — в первый же день закудахтала Аманда, едва Стоун озвучила препарат и место, куда его нужно колоть.
— Миссис Стейн, умоляю, попридержите коней, это по утрам, — не сумела сдержать сарказм Стоун, красноречиво ткнув пальцем в вечернее небо. — У вас будет целая неделя для того, чтобы полюбоваться на мой прекрасный зад.
Зад после укола болел знатно, так что приходилось ещё минут пять посидеть, втыкая в стену, прежде чем идти на завтрак.
Аманда убежала сразу, едва Асура, злая как чёрт, принялась сверлить противоположную поверхность взглядом — сегодня поутру у начальства приюта общее собрание, на котором, как надеялась Стоун, они обсудят подачу горячей воды хотя бы с приходом холодов, — так что девочка могла спокойно пережить адское пламя в ягодице и совершенно бесполезно явиться на завтрак, так как уже к середине трапезы более расторопные дети всю еду сметали подчистую. Именно поэтому Асура с Томом обычно пользовались тем, что жаворонки, приходили самыми первыми и бессердечно лишали опоздавших излишков пищи.
Ходить после больнючего укола тоже было не ахти, посему Стоун, кряхтя, выползла из своей комнаты и привалилась боком к стене, отдуваясь. Что там они в этот препарат добавляют, серную кислоту?
Размышлять дальше не позволил шум из столовой. Асура навострила уши; ничего, кроме панических визгов, разобрать не смогла, и уже в более приподнятом настроении потопала к лестнице —
если где повздорят люди, как говорится… За полтора дня она с Томом так и не пересеклась, и бытие приютское становилось отвратительно тусклым. Ни тебе адриналинчика, ни новых абракадабр, ни разгоняющей кровь очередной драки… Каким хером присутствие Риддла стало благоприятным обстоятельством, она подумает позднее.
— Что происходит, дети мои?
Сироты, вывалившиеся из столовой и образовавшие у входа небольшой полукруг, мгновенно очистили, как по команде, такой же полукруг перед Асурой. Та даже усмехнулась подобной сплочённости; кажется, её общества и после почти трёхнедельного отсутствия старались избегать.
— Твой Риддл снова творит хуйню! — выступил мальчик постарше. Стоун никак не могла запомнить их имена в виду того, что почти с приютскими не общалась. Малкольм, что ли, из бывшей компашки Кола? — Сама с ним разбирайся!
— Всенепременно, — холодно отозвалась Асура, проходя по живому коридору к столовой. Вообще странно, что в отсутствии воспитателей день не начался с гражданской войны на кухне.
Комната была почти пуста, только Мередит настороженно застыла у самых дверей, готовая в любую секунду дать дёру. Стоун, подняв брови, посмотрела на неё, но та только неопределённо дёрнула плечом и кивнула на дальний угол стола, негласно закрепившийся за «психами» — Томом и Асурой, естественно, по обе стороны от них стулья обычно пустовали, даже если места не хватало. Девочка, ощущая внезапно нахлынувшую тревогу, неторопливо обвела глазами пустые скамейки и стулья, и только потом остановилась на предмете приютских страхов.
Риддл сидел, прямой как жердь, и глядел в стену. С первого взгляда ничего особенного в нём не наблюдалось, но спустя мгновение его голова качнулась и будто бы расплылась в пространстве.
— Э, — глубокомысленно выдала Асура.
Ни выражение лица, ни поза, ничего не менялось, только голова словно покачивалась из стороны в сторону по одной траектории, и выглядела как картинка в телевизоре, заходящаяся в помехах. От данного зрелища мурашки поползли по коже; абсолютная тишина и не меняющееся лицо Тома только добавляли жути. На ум приходил лишь один пример: из полузабытого сериала «Сверхъестественное», так двигались призраки, когда не могли оставаться долго в видимой человеку форме.
И Асуре казалось, что «заходись в помехах» Риддл полностью, от макушки до пяток, выглядело бы это куда менее тревожно, чем сейчас. В следующую секунду голова мальчика дёрнулась сильнее, и ближайшая тарелка с недоеденной кашей резко полетела в стену.
— Ого! — крякнула Мередит, но Асура уже не слушала — сбросив оцепенение, сразу же подошла к Тому.
— Том?
Она дотронулась пальцами до его лба, щёк, плеч, но никакого отклика не получила, только «вибрировать» он стал чуть меньше, и навострившаяся поскакать по столу кружка успокоилась.
— Какого хера происходит, — пробормотала Стоун.
— Это я у тебя хотела спросить, — вопрос был риторическим, но Лютер всё равно ответила, не спеша подходить ближе. — Мы все завтракали, и тут он резко выпрямился и начал… вот это. Выглядело ужасающе и неправильно, вот все и переполошились.
— Что ещё помнишь? — поинтересовалась Асура, разворачиваясь к старшей. Тут же намеченная жертвой кружка подскочила и всё же разбилась о каменные плиты пола.
— Ты это, — Мередит перевела взгляд с Тома на Асуру и боязливо помахала рукой. — Не отходи от него далеко, пожалуй.
— Ты вдруг начала меня бояться? — раздражённо спросила Стоун.
— Ещё чего, — вздёрнула нос девочка. — Просто он, кажется… Слегка спокойнее себя ведёт, если ты в непосредственной близости. — Вот это поворотище. Асура растерянно посмотрела вниз и аккуратно ткнула Тома пальцем — столовые приборы стали дрожать чуть меньше, и девочка почувствовала, как брови совершают стратегическое отступление к макушке. — Ну так вот. Сидели мы, завтракали. И тут Риддл, кажется, вознамерился стащить у Марка из кармана гармошку эту… Хрен его знает, но, во всяком случае, в этот момент его и закоротило. Я не уверена, честно! Кажется, Риддл и не прятался особо, всё равно это видела только я, а мне, если честно, по барабану.
О-окей. Риддл есть Риддл, и тащить всё, что неровно лежит, у приютских в крови, но вот эта вот неисправная голограмма, что сейчас вместо башки Тома, каким хреном появилась?
Асура бегло осмотрела столовую, инстинктивно ища пути отступления с наименьшим количеством любопытных глаз. В голову вдруг пришла неожиданная мысль, что если б не она, Том спокойно отбыл бы своё время в приюте, пугая детишек, спокойно дождался бы Дамблдора и так же спокойно пошёл бы по своему тёмному пути. Почему-то казалось, что, не будь тут Асуры, в такие наитупейшие ситуёвины Риддл вряд ли бы попал — в конце концов, в книге о призрачности головы Риддла Коул ничего Дамблдору не говорила, и там не было второй волшебницы, которая за каким-то хреном опять отстаивает гордость юного Лорда, пытаясь решить проблему без свидетелей.
Почти без свидетелей.
— Я оттащу Тома в его комнату через каморку для кухарок, — ровно сообщила она Мередит. — А потом мы с тобой
поговорим.
Прозвучало многообещающе, и Лютер вздрогнула.
— Нет уж, — отрезала та, что-то для себя решив и твёрдым шагом направившись в их сторону. — Я тебе помогу. Одна ты этого странного дылду не сможешь унести.
Асура хмыкнула, перекидывая одеревеневшую руку Риддла на свои плечи. Растяжка, может, всё ещё страдает, но это не значит, что за почти год тренировок она не стала сильнее.
Сердобольной не в меру Мередит всё же пришлось их покинуть — дабы отвлечь остальных сирот, лестница-то на второй этаж одна; но оградиться от неё полностью не получилось: двери комнат на ключ не закрывались. Когда Асура сгружала Риддла на его кровать, в хоромы уверенно проникла Лютер и очень серьёзно прикрыла за собой дверь, всем своим видом показывая, что исключить её персону из всего происходящего у Стоун не получится.
А Стоун смогла бы. Что-то подсказывает, что сейчас воздействие на сознание у неё прекрасно выйдет: Мередит напугана, хоть и скрывает, а Асура напряжена и сердита — это в стихийной магии помогает отлично.
— Объясняй, пока начальство не сбежалось, — потребовала Лютер, разглядывая вытянувшегося в струнку Тома на кровати, чья голова не переставала совершать странные кульбиты.
— Я понятия не имею, что происходит, — раздражение с каждой секундой становилось всё сильнее.
— Вы инопланетяне?
Асура аж рот раскрыла, а через мгновение искренне, но слегка злобно расхохоталась.
— Ясно, не инопланетяне, — кивнула Мередит. — Ведьмы?
А вот сейчас веселиться расхотелось. Актёрство, естественно, пошло во всё ещё болящий зад, и Лютер со значением покивала.
— Ведьмы, значит, — задумчиво протянула она, постукивая указательным пальцем по губе и с непонятной эмоцией во взгляде рассматривая руку Асуры, которой та вцепилась в волосы Риддла — своеобразный контакт, но «непосредственная близость» же, так? Во всяком случае, вещи поблизости пока не предпринимали попыток начать учиться балету. — Расслабься, не буду вас на костре сжигать.
— Да плевать, — отрезала Стоун. — Просто интересно, почему ты так спокойно реагируешь на наше «сумасшествие»?
— Хей, я никогда не считала Риддла сумасшедшим! — вскинула руки Мередит. — Ублюдком — да, странным… да, возможно; уродом моральным — о, без сомнений. Но сумасшедшим… Не-а. И ты туда же: вы как два озлобленных на мир великовозрастных чудака в детских телах, с первого взгляда в дрожь бросает. Это с одной стороны так себе, но с другой…
завораживает.
Асура не слушала; склонившись, изучала Тома, пытаясь понять, что делать.
Бледнее обычного, скулы очерчены ярче, полуприкрытые глаза смотрят в одну точку из-под густых чёрных ресниц, задеревеневшая челюсть; не понять вообще, соображает ли он что-то. Стоун склонилась ниже, вслушиваясь в едва различимое надрывное дыхание, вызванное беспрестанным «призрачным» дёрганьем головы. Почему беспомощность Тома Риддла вызывает в ней эту странную горечь? Почему Том Риддл вообще вызывает в ней какие-то лишние эмоции?
Ситуация казалась дурацкой, но последствий,
плохих последствий эта дурость не исключала. Но как, скажите, разбираться во всём этом волшебнице, которая и в школу-то поступить не успела? Тут же явно магия! Асура склонилась ближе, неосознанно поглаживая Риддла по мягким волосам и стирая выступившую на лбу испарину.
— А вы хорошо вместе смотритесь, — вдруг сообщила Мередит. — Эдакая парочка из страшных сказок, что постоянно ходит за ручку и убивает людей во имя своей тёмной любви.
— Мередит, нам по восемь, — на автомате отозвалась Стоун.
— А говорите, будто минимум тридцать, — пожала Лютер плечами. — Это, знаешь ли, напрягает.
— Больше, чем летающие тарелки? — Асура поднялась, ощущая, как накатывает усталость. — Слушай, — она подошла вплотную к девочке и подняла глаза, встречаясь с ней взглядом. — Я могу заставить тебя забыть всё, что произошло. Ты должна понимать, что я
действительно могу…
Закончить она не успела: в коридоре послышались быстрые шаги, и Асура толкнула Мередит себе за спину до того, как дверь распахнулась, являя взору запыхавшуюся миссис Коул.
— Что произошло за завтраком?! — сразу же рявкнула воспитательница, силясь зайти в комнату. Кажется, то, что Асура прозябает теперь в комнате Риддла больше, чем в своей собственной, её уже перестало удивлять.
— Ничего страшного, миссис Коул, — Стоун приподнялась на носочки, загораживая Мередит, кинувшуюся вдогонку за удирающим по воздуху чемоданчиком Риддла, а заодно удерживая женщину на пороге. Вот таких свидетелей им точно не нужно. — Том не спал несколько дней, и ему стало нехорошо. Я разберусь с этим.
— Но остальные сказали, что он… — Коул запнулась, и Асура прекрасно её понимала — сама бы не взялась описать то, что приключилось с придурком.
— Вы же знаете, как наши дети реагируют на Тома, — ровно и холодно заметила девочка. Женщина аж дёрнулась, поймав её взгляд и прекратив попытки пройти к Риддлу. — Ничего страшного, миссис Коул, можете не беспокоиться. Том немного полежит, и всё будет в порядке.
Коул шагнула назад, не сводя глаз с лица девочки. Побледнела, покраснела, вздрогнула и сделала ещё один шаг в сторону лестницы. Выглядела она сейчас предельно утомлённой и растерявшейся — узкое жёсткое лицо, ещё окончательно не утратившее молодости и красоты, заострилось в… страхе?
— Да… — пробормотала она и, наконец, опустила взгляд. — Как скажешь, Асура… Я понимаю…
— Ахуеть, — выдохнула Мередит, когда воспитательница скрылась на лестнице. — Вот это я называю —
завораживает. Ты как… Слушай, а вампиры существуют?
— Наверное, — наобум отозвалась Стоун, автоматически закрывая дверь и ловя пролетающую мимо жилетку. — Что это такое?
На полу возле кровати валялась чёрная монетка, похожая на небольшой брелок. Асура, не останавливаясь, на ходу схватила Тома за руку, чувствуя, как её магия соприкасается с его, и волшебство, заставляющее вещи летать по комнате, чуть успокаивается, и подняла находку, вспоминая, где она могла это видеть.
Стоп-стоп-стоп…
— Это выпало из его кармана?
— Наверное, — неуверенно отозвалась Лютер.
— Тогда так, — конечно,
стол, заваленный причудливыми вещами, не поддающимися описанию, полки, стена с рогатым черепом, сироты, тащившие всё, что плохо лежит… — Насколько быстро ты сможешь добежать до больницы и найти доктора МакКензи?
— Не знаю, а насколько ты обещаешь мне рассказать хоть что-то из того, что здесь происходит, без ваших волшебных штучек, предполагающих, что к завтрашнему утру я проснусь слюнявой идиоткой? — мгновенно перетянула на себя одеяло Мередит. Асура одарила её тяжёлым взглядом. — А вот хрен такие штуки теперь пройдут. Обещай, что расскажешь немного о вашей жизни, и я вернусь через полчаса хоть с МакКензи, хоть с Георгом Пятым подмышкой.
Раздражение мешалось с мрачным весельем, и Асура фыркнула.
— Скажи МакКензи, что тётя Джо перестаралась, он поймёт.
Мередит оказалась права: едва Асура совершала попытку хоть ненадолго отойти от Риддла, стихийная магия словно злилась, и вещи начинали скакать по комнате с завидной бодростью. Девочка даже эксперимент провела — постояла с пару минут у двери; так волшебство стало почти видимым потоком энергии и явно попыталось разбить окно.
Объяснить это Стоун не могла. Громко сказано: она вообще ничего из происходящего объяснить не могла, включая странную монету, словно закопчённую в специальной печи. На ней был узор, похожий на кельтские узлы, и дырочка, позволяющая продеть верёвочку и повесить монету либо как браслет, либо как кулон. Асура даже припомнила некоторые серии «Сверхъестественного» — может, стоит эту монету как-то разбить? Раздробить? Кинуть в огонь? Останавливало только опасение, что ничерта не выйдет, Тому станет хуже, а в лучшем случае — монету Риддл нашёл на улице, и Джозефина тут вообще ни причём.
Поддавшись очередному порыву, Асура принялась разглаживать спутанные волосы будущего Волдеморта — блять, даже звучит абсурдно. Когда-то она вроде анекдот на эту тему выдумала, и, надо же, спустя каких-то пару месяцев шутка обрела вполне видимые формы.
Тому было хреново — девочка всё так же не могла понять, соображает ли тот хоть немного, но глаза ему закрыла, чтоб не сохли. Голову подпёрла подушкой, дабы начавшие дёргаться плечи не мешали, аккуратно стёрла испарину платком, и тут на неё накатил гнев: на подбородке начала проступать гематома. Интересно, какой смельчак ухитрился заехать Риддлу по челюсти? Надо будет спросить Мередит.
Солнечные лучи с трудом пробрались через окно в комнате, оживляя её, когда в коридоре снова раздался топот.
— Мистер МакКензи!
— Не волнуйтесь, миссис Коул, я только осмотрю мальчика, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, — послышался приглушённый голос из-за закрытой двери. — Ничего страшного не происходит, уверяю вас!
Асура, сжимая руку Тома чисто для того, чтобы бесконтрольная магия не ушатала комнату к чертям, подняла взгляд. В помещение ввалился красный и задыхающийся Джон с врачебным чемоданчиком наперевес. Позади него вилась Мередит, что змея, преследующая свою жертву, честное слово.
— Мисс Лютер, боюсь, вам следует пойти в свою комнату, — негромко увещевал доктор, по-джентльменски оттесняя взъерошенную от бега девочку в коридор.
— Если вы боитесь за сохранность тайн века, — тем же тоном отозвалась Мередит, слонопотамом сметая всяческие попытки мужчины спровадить её за дверь. — То не надо, я непосредственный свидетель того, как Риддл чашки левитировал.
МакКензи посмотрел на Стоун с некоторым укором, но та только плечами пожала — в самом деле, она-то тут причём вообще, ей, пока Риддла колбасило на глазах у всех, в жопу уколы ставили.
— Лучше скажите, почему ваш мешок отчаянно хочет от вас сбежать, — выиграв небольшую схватку и благополучно захлопнув за собой дверь, Мередит ткнула пальцем за спину доктора. — Только не говорите, что вы тоже… волшебник и все ваши мешки только и делают, что эпилептически дёргаются.
Обе девочки выгнули шеи, и Асура действительно заметила небольшой мешок, что вот прямо сейчас совершал невероятные кульбиты и, ко всему прочему, яростно ухал. Смутные сомнения забрели в голову как раз в тот момент, когда Джон, устало вздохнув, мешок развязал.
— Это Ро, сова Джозефины. Ай! — птица, выбравшись из мешка, хорошенько доктора в руку клюнула и, взъерошив перья, мгновенно перелетела на макушку Асуры. Та даже глаза вытаращила. — Глупая пернатая. Она не желает общаться с магглами, и, если в радиусе её взгляда сотня знакомых магглов и один волшебник, она полетит исключительно к волшебнику, даже если он ей абсолютно неизвестен, — пояснил МакКензи ворчливо. — Мне повезло, что тётя Джо недавно прислала весточку, и Ро не успела улететь. Что у вас случилось?
— А зачем вы её в мешке притащили? — живо поинтересовалась Мередит. — И что такое «маггл»?
— А ты много людей с совами подмышкой на улицах встречала? — вопросом на вопрос ответил доктор и повернулся ко второй девочке. — Асура?
Стоун, поколебавшись, встала, не отпуская руки Риддла, и широким жестом указала на бесчувственное тело.
— Я понятия не имею, что с ним произошло. Нашла только это, — она протянула незанятую ладонь с монетой. — Не вижу других причин для подобного состояния. Вам эта вещь знакома, доктор МакКензи?
Мужчина пальцами пригладил волосы и, не решаясь дотрагиваться до Асуры, наклонился, рассматривая кусок металла.
— Нет, — покачал головой он спустя минуту и переключил внимание на Тома. — Я даже не представляю, что с ним, извини. Но, в принципе, могу предположить, что это — один из амулетов Джозефины. Том украл его?
— Скорее всего, — кивнула Асура. — И мне пришло в голову, что на нём какие-то чары. В принципе, лично от вас я помощи и не ждала, доктор МакКензи, — безразлично добавила девочка. — Если монета — собственность Джозефины, я бы хотела, чтобы вы с ней связались как можно скорее. Не привыкла, знаете ли, иметь дело с магическими артефактами, и, хоть некоторые возможные варианты я продумала, они могут оказаться лишь фантазией на почве, — Стоун хмыкнула. — Прочитанных книг. Но если у вас есть сова…
На пару минут повисла тишина. И Джон, и Мередит изумлённо таращились на Асуру, будто она вот непосредственно здесь и сейчас внезапно обратилась в цаплю, и девочка подняла брови. Солнце, не справившись с перегородкой в виде стены приюта, сдалось, и комната вновь погрязла в полумраке, освещаемая лишь голой лампочкой на потолке.
— Кхм, да, сова, — наконец подал голос МакКензи, рассеянно помахав рукой Ро, всё так же сидящей у Асуры на макушке. Сова лишь взъерошила перья ещё сильнее —
вот письмо напишешь, тогда и подлечу, маггл. — Стерва, — едва слышно выругался Джон. — Сама… э-э, напишешь, или мне?
— Напишу, — мгновенно отозвалась Стоун, опуская руку Тома и садясь на кровать вплотную к мальчику так, чтобы они соприкасались. Помогало это, впрочем, уже хуже: что касайся, что нет, вещи в комнате понемногу начинали парить, но хоть не летали в стены, и на том спасибо.
Она быстро расписала всё произошедшее в максимально вежливом формате, даже извинилась за клептомана и за то, что случилось несколько дней назад в доме Джозефины — ситуация того требовала.
Казалось странным то, насколько Том плохо выглядел, но, наверное, это подлянка магического мира: сколько бы маленьким ни был предмет, он может убить тебя. Асура, осаждаемая весьма неприятными чувствами, то и дело поднимала на него взгляд и пыталась логически рассуждать: ну вот сдохнет Риддл, и что дальше? Ужас магической Британии сгинет в возрасте восьми лет, война не начнётся, куча народа не поляжет, а Стоун и так и так магию изучать будет — не кинут же её среди магглов недоучкой? Циничная часть разума говорила, что это — оптимальный вариант событий и, наверное, по-гриффиндорски верный, ведь решительным бездействием Асура спасает сотни жизней в обмен на одну, причём руку к убийству не прикладывая; другая часть твердила, что подобному «геройству» места нет и не было, в общем-то, уже несколько месяцев как: Тома она не бросит ни одного, ни на смерть. Весело, правда?
— Нет, — наобум ответила девочка, когда Джон предложил отправить монету вместе с письмом. — Я сделаю отпечаток.
Джозефина, каким-то образом увидевшая будущее воплощение Тома Риддла, вполне могла устроить подлянку и зажать монету — ей-то какая разница. Дедовским методом сделав рисунок амулета с помощью карандаша, Асура вложила письмо в предложенный конверт и протянула его Ро; та, к чести, с волос девочки снялась мягко и тут же вылетела в окно.
И снова неуютная тишина.
— Ро быстрая; вернётся максимум через полдня, — нарушил безмолвие МакКензи и покосился на Мередит. — Слушай…
— Знаю, — перебила Асура. — Один неверный шаг, и я выверну сознание Мередит наизнанку.
— Так, чего-чего? — встрепенулась Лютер. — Эй, я всё ещё здесь!
— Знаю, — повторила Стоун, переводя тяжёлый взгляд на девочку. — Но есть правила, Мередит, и вот о них я помню: магглы не должны знать о волшебниках. «Магглы» — не-маги, как ты и мистер МакКензи, но у него есть оправдание — его погибшая жена и дочь были такими, как мы с Томом. В таких случаях
знать разрешается. У тебя же причин нет, ты просто любопытная. Если ты расскажешь кому-то, покажешь, сдашь нас, не я, так Том заставит тебя забыть. И, поверь, это будет болезненнее, чем если в приют наведаются чинуши магического мира.
Вновь повисло молчание. Асура знала, что Джон понимает — она помнит больше, чем показывает, так же, как знала и то, что сам Джон абсолютно также знает больше, чем рассказал им с Томом. Равноценный обмен, и первой нарушать его Стоун не собиралась.
— Я прикрывала вас, — теперь в голосе Мередит звучала обида. — Выгораживала перед Коул и Эбби! Перед остальными детьми! Неужели я не заслуживаю хоть каплю доверия?
— Возможно, — протянула Асура тихо. — Но когда вопрос касается выживания, в любом его виде, мне плевать на сопутствующее.
***
«Здравствуй, Асура.
Первым делом хочу сказать, что мне совсем не по нраву помогать тебе спасти Тома. Но, в отличие от него, я не решаю и не думаю, что имею право решать, кому страдать (жить), а кому нет (умирать).
Этот амулет не убивает, он всего лишь лишает волшебника магии. И не просто любого волшебника — только волшебника, решившегося на воровство; когда Том Марволо Риддл, укравший амулет и держащий его при себе, вновь захотел обрести то, что ему не принадлежит, амулет активировался и начал поглощать его собственную энергию.
Но то, что ты описала мне, Асура, приводит к неутешительным выводам: вы связаны. А если быть точнее, ваша магия связана. Это не даёт никаких сверхъестественных преимуществ, как мне известно, и вы не можете пользоваться способностями друг друга. Если хочешь, можешь называть это «дружбой волшебства». Редко, но это случается. Что-то должно было произойти, из-за чего ваши источники магии соприкоснулись; это породило связь, родственность, и её нельзя разрушить, скорее всего, никогда. Думаю, ты догадываешься, когда именно это случилось.
Об этой связи можно и не знать, если связанные волшебники мало проводят времени друг с другом, но именно она послужила причиной того, о чём ты мне рассказала: твоё волшебство не позволило волшебству Тома исчезнуть, и именно поэтому магия мальчика успокаивалась, когда ты прикасалась к нему. Магия Тома знала, что ты не позволишь ей уйти.
Явление связи двух источников волшебства — достаточно редкое, и было бы интересно узнать, на что ещё она способна…
Что касается амулета, ты права, тут всё просто. Его следует разбить, а осколки расплавить на священном огне; думаю, с этим у тебя проблем не возникнет, наверняка рядом с вами есть церковь. Но помни, что магия не базируется на человеческой вере в Бога — этот артефакт погибает так, как задумала я, ведь я его и создала. А я верю.
И самое интересное.
Я попрошу тебя отослать с Ро записку, что ты поняла всё, что здесь написано. На письме чары, позволяющие увидеть содержимое только тем, кто может видеть. Прости за тавтологию. И если твой Том всё ещё волшебник, если ты всё ещё читаешь, я была права — ты можешь. Больше ничего не скажу, но повторюсь: приходи ко мне, когда поймёшь. Я подожду.
Но
не будь его
Бог знает, что случится, если Лорд Волдеморт сможет видеть так же, как видим мы
и тебе, как мне кажется, лучше бы бежать, девочка из другого мира
Тётя Джо».
Рука дрогнула, и письмо, зачитанное до протёртостей, мягко спланировало куда-то под кровать. Никто не смог его прочитать — ни Мередит, ни Джон. Они оба оказали неоценимую помощь: пока Асура пыталась сдержать магию Риддла в узде, они вдвоём бежали в церковь как голодающие на раздачу еды; разломать монету Стоун смогла одним всплеском стихийной магии, когда дочитала письмо Джозефины до конца. Оставалось только бросить осколки в огонь.
Она не хотела всех этих тайн. Она хотела просто изучать магию, учиться, жить в волшебном мире, но не становиться загадкой. Не хотела подстерегающих за углом неожиданностей, не хотела таинственных писем, которые может прочитать лишь она одна. Не хотела ответственности и не рассчитывала, что та ляжет на неё, едва девочка решит подойти к Тому Риддлу чуть ближе, чем следовало.
— Сдаётся мне, — хрипло протянул он. — Что ты снова помогла мне и я тебе должен…
Ему всё ещё было хреново — чтобы Риддла не тошнило, пришлось подложить ему под голову две подушки, его и Асуры, и саму Асуру тоже; роли забавно поменялись, и теперь Том валялся у неё на коленях, задумчиво изучая девочку снизу-вверх. Стоун не знала, чувствует ли он, как их волшебство переплетается в воздухе, подозрительно «радуясь» тому, что одно из них не исчезло бесследно. Как так получается, что магия «может дружить», а их обладатели — нет?
— Том, — по-акульи улыбнулась Асура. — Ты вообще в курсе, что такое «дружба»?
Риддл на секунду задумался. Или сделал вид, что задумался.
— Крайне мало полезное человеческое явление?
— Возможно, — не стала спорить Стоун. В конце концов, в прошлой жизни эта самая дружба преподнесла ей мёртвого Сашу в девять лет отроду, а в этой у неё был Том Риддл. Вполне говоряще, как ей казалось, и совсем не располагающе к сентиментальности. — Но обычно это означает, что ты делаешь что-то для человека, не требуя ничего взамен, — она криво улыбнулась отразившемуся на лице мальчика скептицизму. — В книжках читала. Ну так вот: считай, что это был дружеский жест.
— Ты спасла мою магию.
В его устах это казалось чем-то действительно великим, тогда как на деле означало, что магическому миру стоит начать запасаться смазкой. Не то чтобы Асуре было сейчас не плевать совершенно.
— Я ценю это. И я действительно тебе должен.
Стоун улыбнулась горько-горько, что даже болезный Том поднял брови.
— Тупой ты, как сапожок, — беззлобно сообщила она.
Ну что ему стоит хоть чуточку, хоть грёбаную капелюшечку быть более человечным? Сказать банальное «спасибо» и перестать доказывать, что внутри него — расчётливый холод без проблеска человеческого тепла?
В дверь постучались, и Асура аккуратно сгрузила Тома на подушки.
— Пойду объясню Мередит, почему ей стоило бежать в церковь жечь монету, пока я твою магию уговаривала остаться на чай, — полуправдой пояснила девочка и вдруг наклонилась, легко касаясь губами холодного лба. Так, маленький каприз неожиданно вылезшей собственной человечности.
Взгляд Мередит был почти инквизиторским, и, попади Асура в средневековье, ей бы уже стоило готовиться к костру.
Они сидели в общей девчачьей комнате, где обитала Лютер и которая сейчас была абсолютно пуста. В комнате Асуры не поговоришь — Риддл ухом как раз в дыру в стене, а больше и не было вариантов; Коул, диктаторской рукой впрягшая МакКензи, раз уж он здесь, проверить некоторых болезненно выглядящих сирот, грозовой тучей нависла над всем контингентом приюта, и даже сестра Эбби слегка стушевалась под таким напором. Стоун подозревала, что что-то не то тронула в её сознании.
— Асура, — инквизиторский взгляд пропал, и Мередит мгновенно приобрела вид неуверенной молодой девушки. Асура вспомнила, что на следующей неделе Лютер исполнялось всего пятнадцать лет. — Я хотела…
— Надеюсь, не просить научить швыряться тарелками, — беспристрастно предположила Стоун.
Мередит будто бы и не услышала.
— Ты сказала правду, когда говорила о том, что умерла и попала в это тело? Что тебе больше двадцати лет?
Знакомый холод пробежал по позвоночнику. Асура уверена, что у неё не хватит актёрских способностей изобразить удивление и посмеяться, словно всё это — одна большая неудачная шутка.
— Ты говоришь… Говоришь так, что становится страшно, — продолжила девушка, опустив взгляд на сцепленные руки. — Не так, как Риддл. Не так, словно дышишь этой вашей магией, а так, будто уже прожила очень много несчастливых лет и знаешь, как и куда именно надо надавить; знаешь, как разговаривать со взрослыми, чтобы они не посмели тебе перечить. — Лютер впилась взглядом в лицо Асуры. — Как тебя звали?
Асура понимала, что у неё тупо нет внутренних сил сопротивляться.
— Меня звали Ада.
Мередит кивнула, словно смерть и перерождение значились в её планах на каждый день.
— Хочешь, чтобы я называла тебя так?
Стоун улыбнулась без злобы. Маленькая-большая Мередит, выросшая в детском приюте, дерзкая, любопытная, надоедливая и грубая — увидела больше, чем все остальные, включая Тома, без всякого волшебства. На душе стало чуть теплее, и Асура покачала головой.
— Нет.
— Почему?
— Я больше не Ада, — негромко отозвалась девочка. — Я прожила в том мире двадцать четыре года и умерла, погибла в аварии и стала Асурой. Возможно, это произошло по чьей-то воле свыше, возможно, бывшая Асура умерла в ту же миллисекунду, что и я, и всё это — лишь одна большая случайность, но Ады больше нет. И бывшей хозяйки этого тела больше нет. Есть я.
Мередит смотрела так, будто видела ту злость и одновременно тепло, раздражение и благодарность, что бушевали внутри Асуры. Сама Асура сцепила зубы, не понимая, чего сейчас в ней больше — злобы, что кто-то лезет к ней в душу, или лёгкой печали, что этот кто-то вообще смог это сделать. Не грубо, размахивая ногами и не заботясь о комфорте, а аккуратно.
Понимающе. Будто бы и не четырнадцатилетняя девчонка, а мудрый, знающий человек.
Это бесило и обескураживало. И ещё больше бесило и обескуражило то, что Лютер вдруг встала с кровати напротив и села рядом с Асурой, как столп поддержки.
— У меня никогда не было любящих родителей, — яростно продолжила Стоун, словно пытаясь ударить словами, а на деле — вываливая свою душу добровольно чуть ли не в первые попавшиеся руки. — Им было плевать на меня с рождения. Отец тушил об меня сигареты, бил меня, ломал мне кости, а мать молилась своему ебучему богу, которому тоже было абсолютно плевать. Мой единственный друг погиб у меня на глазах, когда нам было девять, и больше никому и никогда я не была нужна. Все начинают любить тебя после смерти? Хуйня! Я уверена, что меня выскребли по кусочкам из машины и похоронили на обочине той же дороги, плюнув сверху!
Мередит вдруг резко подалась вперёд и обняла Асуру так крепко, что девочка зашипела.
— Всё, перестань, — тихо попросила девушка. — Замолчи.
— Погоди, а как же поддержка, вся херня? — с ядовитым скепсисом поинтересовалась Асура. — Ну там, ты же просила вырисовать тебе картину, я и нарисовала, изобрази сочувствие и иди дальше!
— Не в этом дело, — без капли злобы огрызнулась Лютер. — Я просто знаю, что ты выешь себя изнутри, когда остынешь. А я хочу, чтобы ты знала, что можешь мне доверять. Что есть люди, которым не плевать. Когда сама захочешь — тогда и расскажешь.
Асура задохнулась.
— Ты мне правда нравишься, — выдохнула Мередит. — Пожалуйста, Асура, я подожду, сколько надо, только расскажи по собственной воле, а не по воле своей злости на жизнь, хорошо?
— Хорошо, — выдавила Стоун, чувствуя, как какой-то болезненный узел, давно натянувшийся где-то глубоко внутри, слегка ослаб.
