Тот-кого-нельзя-полюбить

Гарри очнулся в тёмном помещении, в котором единственным источником света была свеча. Гарри догадался, что он в Кабаньей Голове. — Всё в порядке, Поттер? — спросил его знакомый голос. Это был Грюм. — Да, вроде... Ты как, Гермиона? — Ничего... — ответила Гермиона, выпив чай. — А где Кэти? — спросил Гарри. — Я эвакуировал её в Хогвартс. — ответил грубый голос Аберфорта Дамблдора, владельца трактира. — Через камин. А вы, — он приблизился к столу Гарри. — Поступили крайне неразумно. Вы думали, эта ваша болтовня многое изменит? — Но в мире магглов так обычно и происходит, сэр. — объяснилась Гермиона. — И власти действительно среагировали. — поддержал её Гарри. — Но Вы повели себя действительно неразумно, Поттер. — сказал Грюм. — И очень безответственно. Мы ведь договаривались о встрече. — Простите, сэр, но я не мог не вмешаться. — сказал Гарри, немного покраснев. — С родителями Ханны Аббот поступили крайне несправедливо. — Думаете, Вы сделали ей лучше? — невесело ухмыльнулся Аберфорт. — Её схватили авроры. — А кого ещё схватили, сэр? — спросил Гарри. — Хвала Мерлину, их было немного. — ответил Аберфорт. — схватили этого, у которого акцент ирландский... — Шеймуса? — Вам виднее. И какого лешего он кинул в голову аврора снежок... Что он хотел доказать? Розмерту ещё взяли. Которая следила, чтобы такие же придурки как вы, Поттер, эвакуировались в Хогвартс через её паб. А, ну и, зачинщика вашего... Который хотел применить Круциатус к Долишу... Вот идиот! Конечно же, заклинание не подействовало. — Терри Бут никогда бы не применил это заклинание. — перебила Аберфорта Гермиона. — Если только авроры не сделали что-то из ряда вон выходящее. — сказал Гарри. – Точно, — вспомнил Аберфорт. — он возмущался, что схватили эту... Бёрк. Которая просто наблюдала. Да, опасная вещь эти ваши митинги. К тому же, бесполезная. Но за неё хоть директор ваш слово замолвит. Вечно Слизерин свой защищает. — Снегг спасёт всех. – сказала Гермиона. — Хотелось бы верить. — с сомнением произнёс Аберфорт. — Добрый день, Аберфорт. — в трактир вошёл профессор Шафик. – Весь Хогсмид стоит на ушах. Не прекрасная ли Гермиона вдохновила всех на борьбу с прогнившей системой? Гермиона зарделась и отвела взгляд, а вставной глаз Грюма нервно задёргался и уставился на профессора ЗОТИ. — Налей-ка мне огневиски, Аберфорт. – сказал профессор Шафик и скрылся в темноте дальнего угла. – Это кто? – спросил Грюм учеников. — Джафар Шафик, — ответил Гарри. — новый профессор защиты от тёмных искусств. – Тот самый? Подозрительно... И зачем Вы меня позвали, Поттер? — Вы знали Воландеморта, когда учились в школе? — спросила Гермиона, едва Гарри успел раскрыть рот. — Правда ли говорят, что с ним плохо обращались однокурсники? — Кто говорит? — подозрительно спросил Грюм. – Нуу, слизеринцы. – соврала Гермиона. — Слизеринцы, они скажут... — проворчал Грюм. — Но я поступил на первый курс, когда этот Реддл был на втором. Или на третьем. Я с ним точно не пересекался... — Я тем более Тома Реддла не видел, — сказал Аберфорт. — Он в Хогсмиде не появлялся. Но вот, что я скажу. В том, что под носом преподавателей росли целые поколения пожирателей смерти и сам Тёмный Лорд, виноваты сами преподаватели. Особенно, мой братец Альбус и его дружок Гораций Слизнорт. – Что ты такое говоришь, Аберфорт? — возмущённо возразил Грюм. – Уж не удумал ли ты на старости лет зелёное платье надеть да губы накрасить? — Я знаю, что говорю, Аластор! – рявкнул Аберфорт. — Уж мне-то известно, с кем он водился! И я до сих пор не могу понять, кто много лет назад в пылу сражения убил мою сестру Ариану. Дамблдор, как и Гриндевальд, увлекался тёмной магией. Так что, заклинание, убившее Ариану, могло принадлежать ему. – Кстати, о тёмной магии, — Гарри сменил тему, чтобы не возвращаться лишний раз к неоднозначности Дамблдора. –Может ли аврор использовать Непростительные заклинания? Вы же убивали Эвана Розье, пожирателя смерти? — Как вы знаете, мистер Поттер. – Я ловил пожирателей смерти, но не убивал. Розье я убил заклинанием Остолбеней. Немного не рассчитал с ним. — эту фразу Аластор произнёс с грустью. — А так я потому и ушёл из Министерства, что авроры стали убивать без суда и следствия. В Ордене Феникса никогда так не делали. Так я присягнул на верность Дамблдору, который ценил человеческую жизнь, и никаких писулек Риты Скитер не хватит, чтобы опровергнуть это утверждение. — Вы сейчас неправы. — мягко сказал Шафик, подойдя к Грюму. — Те, кто сидит в Азкабане, многое отдали бы за то, чтобы быть мёртвыми. Я считаю, что убивать намного гуманнее. — Не мы давали жизнь, не нам и отбирать. — твёрдо возразил Аластор. – Интересные мысли. — сказал Шафик. – Но неправильные. И покинул трактир. – А я с ним согласен. – сказал Аберфорт. — Из Азкабана люди могут сбежать, а из могилы — уже никак. – Чем же мы будем лучше пожирателей, если станем убивать направо и налево? — парировал Грюм. — Мы ценим человеческую жизнь. К тому же, пока человек жив, жив и шанс пересмотреть его дело, уменьшить срок, и даже оправдать. Аберфорт посмотрел на Грюма как на несмышлёного запальчивого юношу и удалился. — А как насчёт Круциатуса и Империуса? – спросил Гарри. — Может ли аврор пользоваться ими? – Чтобы применять Круциатус, нужно наслаждаться чужой болью. — ответил Грозный Глаз. – Учтите, наслаждение чужой болью это не то же самое чувство, что и праведный гнев. А Империус превращает человека в бессловесного раба, опускает его до уровня скотины. Альбус Дамблдор никогда себе такого не позволял, он действовал только умением убеждать, договариваться. — И манипулировать. – добавил Гарри. – Поверь, – сказал Аластор. — Альбус Дамблдор был хорошим человеком, кто бы что ни говорил. – Почему он тогда не добился оправдания Сириуса? – не унимался Гарри. Почему он не защитил его, если даже Амбридж спас от кентавров? — Пойми, Гарри, — произнёс Грюм; на его лице дёргался каждый мускул. — Альбусу не нужны были лишние конфликты с Министерством... Это бы только усугубило положение тех, кто ему верен. Допустим, даже, в молодости он разделял идеи Гриндевальда. Аберфорту виднее, и откровенно врать он вряд ли станет. Но гибель сестры, которую, конечно же убил Гриндевальд, Альбус стал совершенно другим человеком. Он стал искренне уважать каждого человека, да что я говорю – человека, он стал уважать и защищать права домовых эльфов, кентавров, водного народа — да вообще любого живого существа. Однако его старый лозунг «Ради общего блага» всё же остался. И в этом я не вижу ничего плохого. Гарри пытался высказать возмущение, но не знал как конкретно его сформулировать. – Простите. — Грозный Глаз пустил слезу. — Но мне больно его вспоминать. Мне очень жаль, что он умер. Я не знаю, на что ещё надеяться Ордену. Снегг вроде помогает, но он такой скользкий тип... Да и не сравниться ему с Альбусом... Гермиона погладила Гарри по руке, и Гарри её понял. – Мы пойдём, сэр. — неуверенно сказал Гарри. — Идите. – произнёс Грюм. – Идите. Принеси, пожалуйста, бутылку огневиски, Аберфорт. Гарри, помни наш разговор. Надеюсь, из тебя получится достойный аврор – смелый, честный и справедливый. У тебя есть все задатки. Только не забывай совет старика Грюма. Гарри и Гермиона подошли к камину, у них дрожали пальцы и колени. Неожиданно в трактир завалились закутанные в плащи мужчина и женщина. Из капюшона женщины торчали длинные непричёсанные чёрные как смоль локоны, а от мужчины пахло всякими нечистотами и, как показалось Гарри, кровью. — Идём. — прошептала Гермиона Гарри. — Кто здесь только не шляется. – Спасибо за уделенное нам время, сэр. – Спасибо за совет, сэр. – добавил Гарри и, взяв летучий порох сказал: — Гостиная Гриффиндора! Летучий порох быстро доставил его к месту назначения, через некоторое время появилась и Гермиона. Практически все их товарищи по факультету, взволнованные, бросились им на встречу, стали их расспрашивать. Среди них был и Невилл. О задержанной Бёрк друзья решили умолчать. Хотя, возможно, ему уже всё сказали другие.