Но главным может быть лишь рок-н-ролл

Солнце, пробиваясь через жалюзи, бьёт в глаза. Я морщусь, поворачивая голову. Теперь по моему лицо скачет солнечный зайчик, отражаемый настенным зеркалом. Жуть. Не дают поспать. Хмурясь, я приоткрываю левый глаз. В комнате царит полумрак. Жутко болит голова, пульсирует в висках. Похоже меня мучает похмелье. Сколько я выпила, и что вчера было? Мы праздновали новоселье, вспомнила. Пьяницы. И сколько я выпила? И чего? Пили, кажется, виски. Прекрасно! И что же я натворила? За талию меня держат сильные мужские руки. Со страхом скашиваю глаза. Вдруг к нам на тусовку затесался левый мужик? А, нет. Это Рик. Облегчённо вздыхаю. Рик нормальный пацан. Осторожно выскальзываю из крепких объятий. Сажусь на край кровати, ставя ноги на пол. Холодный. Вот чёрт, а тапочек то нет. Как можно тише встаю. Скрипят пружины. Замираю и настороженно вглядываюсь в лицо парня. Спит. Не разбудила. На носочках, больше чтобы ноги не замёрзли, чем чтобы не услышали, направляюсь к ванне. Благо, хоть она, слава Господу Богу, есть в этом захолустье. Приоткрываю дверь. Не скрипит. Ах, точно — Сэм вчера смазал петли. Как же я ему благодарна. Прикрываю за собой дверь. Запирать не буду. Замок будет скрежетать — дверь старая. Мельком бросаю взгляд в зеркало. Ничего особенного не замечаю. Поднимаюсь в душевую кабинку. Задёргиваю шторку. Нам потоп не нужен. Усмехаюсь. Включаю душ, насвистывая под нос незамысловатую мелодию. Проходит пару минут. Я выскальзываю из ванной, обмотав вокруг бёдер желтоватое полотенце. Нагибаюсь, ища под кроватью свои вещи, разбросанные во вчерашнем сумасшествии. Джинсы и нижнее бельё здесь. А майки нет. Вот чёрт. Поднимаюсь с пола, перекинув через руку джинсы, и осматриваю комнату. А, вот где она. Подхожу к столу и расправляю футболку. Прекрасно. И что же мне делать? Я могу пойти поискать клуб, где нам, никому не известной группе, дали бы сыграть «разогрев». Могу просто прогуляться по городу, посмотреть местные достопримечательности. Могу засесть в недорогом баре, заводя полезные и не очень знакомства. Но лучше всего будет, как мне кажется, заняться чем-то полезным. Поискать клуб. Одевшись и положив связку ключей и бумажник в задний карман, я приоткрываю дверь и выскальзываю на лестничную клетку. Поворачиваю в замочной скважине ключ и сбегаю по лестнице, напевая рок-мелодию. Распахиваю дверь на улицу и замираю. Жарища. Пыль, влекомая ветром, несётся по улицам, попадая в глаза случайным прохожим. Солнце палит нещадно, и даже мне, стоящей под козырьком в тени, становится жарко. От асфальта веет жарой. Делая глубокий вдох, я выхожу на солнцепёк. Ну чтож, бейби, погнали. Спустя часа быстрой ходьбы по раскалённому асфальту я наконец-то выхожу к центру города. Клубы и бары закрыты. Делать нечего. Купив в ларьке мороженое, я уселась на ступеньки под навес. Ступени грязные и липкие. Мороженое приторно-сладкое. Вывески выцветшие. По краям тротуаров груды мусора. Воняет скисшим молоком. Сидят на картонках бездомные. Ау, покажите мне, где здесь золотые горы, я буду вам премного благодарна. На улицах пустынно. Всё закрыто. Прикрыв глаза, я начинаю резко жалеть, что не осталась в своём «любимом» СССР. Там хоть на порядок чище, чем здесь. Звеня побрякушками, мимо меня прошёл негр-торговец, продававший всякую безделицу. Он было подошёл ко мне, но я резко отрицательно покачала головой, и он, грустно пожав плечами, двинулся дальше. У него хотя бы устойчивое занятие есть. А у меня? Что мне делать, чтобы не оказаться на его месте? Можно подождать до вечера, погулять, а потом заняться делами. Гениально! Да я же… А кто я? Доев мороженое, я выбросила салфетку в урну. Никто я. Пойду-ка я к звёздам актёров, интересно же посмотреть.

***

Вечереет. Солнце заходит за крыши домов. Остывает асфальт. Наконец-то становится тепло, а не жарко. Прохладный бриз дует с моря. На улицы выползает народ, поднимаясь из недр метро. Туристы с фотоаппаратами спешат к Аллее Славы. Нищие, жалобно причитая, просят милостыню, протягивая доверчивым туристам пластиковые стаканчики. Звенит мелочь, отсчитываемая мягкосердечными дамами. Я вздохнула, о чём сразу пожалела, зажимая нос, и посмотрела на часы. Полвосьмого. Бары уже пооткрывались, а вот в ночные клубы наведываться рано. Покачав головой, я поднялась со скамейки, где сидела последние полчаса, и направилась к метро. В «подземном царстве» всегда в это время много людей, есть у кого спросить, где бары находятся. В «подземном царстве» и вправду было много людей. Только воняло потом, мочой и испорченными продуктами там ещё сильнее, чем на поверхности. Ну что ж, придётся потерпеть, куда уж деться. Подойдя к первому же встречному, я вежливо поинтересовалась, где здесь поблизости есть бары, где можно встретить рокеров. Первый встречный послал меня куда подальше. Ну и ладно… Поищем дальше. Подойдя к симпатичной девушке лет двадцати с небольшим, я повторила вопрос. Девушка, её звали Амели, как она мне любезно сообщила, подробно объяснила мне дорогу к самому лучшему, по её субъективному, как она не забыла предупредить, мнению, бару, куда частенько наведывается её парень, скотина редкостная, но любящая, как я узнала с её слов, являющийся рокером-любителем. Немного ошалев от такого количества информации, я искренне поблагодарила незнакомку и направилась по указанному адресу. Это и вправду было недалеко. Бар был дорогим, что было заметно издалека по броской дизайнерской вывеске. Чистые, хорошо вымытые ступени вели к приглашающе распахнутой двери. Нерешительно заглянув внутрь, я тихо ахнула. Как красиво… Стойка из красного дерева. Крутящиеся стулья с небольшими спинками. Чисто. Достаточно темно, чтобы чувствовать себя комфортно, смакуя хорошее виски. Я глубоко вдохнула аромат хорошего алкоголя. — Come on, why stand in the doorway, — донеслось до меня от барной стойки. Я нахмурилась, не сразу понимая, что мне сказали. Прокрутив речь в голове и немного подумав, я наконец сообразила, что к чему, и смущённо улыбнулась. Подойдя к стойке, я села на крутящийся стул и задумалась, положив голову на руки. — Что-то выпить? — спросил меня молодой бармен. Чистый английский, нет американского акцента, поняла я. Он родился и вырос в Англии, мне кажется, хотя я, конечно, могу ошибаться, всё ж я не лингвист. — Нет, спасибо, — покачала головой я. — Я жду знакомого. Бармен облокотился о стойку, приняв расслабленную позу. Подняв свой взгляд с полированного дерева, он посмотрел мне в глаза, вежливо улыбаясь. В пальцах он рассеянно крутит коктейльную трубочку, периодически посматривая на неё. Что ж, весьма милый мужчина. Косая чёлка упала ему на левый глаз, и он смешно сдул её, сложив губы трубочкой. Я хмыкнула, наблюдая за этим милым представлением. — Вы уверены, что ваш знакомый придёт? — в столь ранний час посетителей было мало, и бармен решил развлечься, заведя милую беседу. Что ж, я не против, нужно же как-то скоротать время до прихода здешних завсегдатаев. — Нет, но это вовсе не мешает мне ожидать его, — мягко улыбнулась я, отводя глаза. В моё поле зрения попал парень, сидящий справа от меня через два стула. Перед ним стояла почти полная кружка тёмного пива. Элегантно держа сигарету, он выпускал клубы дыма, скрывающие его от посторонних глаз. Позёр, сразу решила я. Но симпатичный. От столь бесстыжего разглядывания соседа меня отвлёк следующий вопрос бармена. — Ваш знакомый — местный завсегдатай? — ненавязчиво поинтересовался молодой человек. — Скорее да, чем нет, — неопределённо ответила я. — Может, я знаю его? — Весьма возможно, — лаконично ответила я. — Опишите мне его, может я смогу помочь вам, — предложил бармен. — Он рокер, скорее даже — рок-н-рольщик, — протянула я, играя светскую особу. Мой любимый образ. Полная противоположность мне. Такие девушки нравятся мужчинам, так можно легко попросить о помощи, выведать нужную информацию. — Чёрные волосы, тёмно-карие глаза, невысокий рост: где-то метр сто семьдесят пять, — продолжила описывать своего знакомого я, придумывая его образ из головы. Осталось только дать ему имя. — Его зовут Джек, а фамилию я, увы, не знаю. — Хм. Такого я, к сожалению, не припомню, — вздохнул парень. — Вы уверены, что его имя Джек? Если его зовут… Наш разговор оборвали, попросив ещё кружку пива. Интеллигент подозвал бармена, оставив меня в гордом одиночестве. Грустно вздохнув, я повернулась к залу. За одним из столиков, громко переговариваясь, сидела группка парней. Одеты они, как настоящие рокеры. Нахмурившись, я прислушалась к их разговору. — Слышали новую песню Yes? — спросил, отхлёбывая пиво, рослый парень. В компании все заулыбались, сразу стало ясно, что все прекрасно понимают, о чём идёт речь, а вопрос является скорее риторическим. Это обсуждалось много раз и, когда неожиданно исчерпали себя все темы для разговоров, была поднята эта несчастная песенка, видимо, уж совсем не пришедшая по душе местным ребятам в силу своей некой особенности. — А то! Говно полное! — уверенно заявил его сосед. — Ну конечно. Что ещё стоило ожидать! Романтика, закат, целующаяся парочка — это всё, оставьте, милости просим, попсе. Рок и закат? Несовместимо! — ухмыльнулся афроамериканец, с грохотом ставя стеклянную кружку на стол. Все в компашке согласно закивали, посмеиваясь. Воцарилось молчание. Опять, видимо, не о чём говорить. Ну что ж, подкинем им дров в огонь. Я прикрываю глаза, сосредотачиваясь. Сейчас я совершаю, возможно самый необдуманный и не поддающийся разумным объяснениям поступок в своей жизни. Несовместимо? Это слово резало по ушам, пульсируя где-то в затылке. Неужели все в мире такого мнения? Неужели это и впрямь несовместимо? Неужели я не смогу написать песню, просто потому, что это невозможно? Я глубоко вздохнула, сжимая кулаки и закусывая губу. Соскальзывая с крутящегося стула на землю, я отряхиваю джинсы и, гордо приподняв голову, подхожу к рокером. — Кто сказал, что это невозможно? — дрожащим голосом спрашиваю я, сжимая в руках подол футболки. Голос срывается на высокие ноты и звучит совсем не так, как мне бы хотелось. Не гордым и презрительным, а неуверенным и смущённым, робким. Ко мне мгновенно поворачиваются рокеры, рассеянно улыбаясь. В их глазах явно читается посыл куда подальше, ибо я явно отвлекаю их от столь важной, по их мнению, беседы. Повисает неловкая тишина. Все ждут, что я, окончательно смутившись, ретируюсь обратно к барной стойке. Хрен вам. — Я! — наконец заявляет парень, наклоняя голову вбок и проводя указательным пальцем под левым глазом. — А что надо? — он усмехается, откровенно рассматривая меня. — Я не согласна с твоим мнением, — как можно твёрже отвечаю я, хмурясь и нервно накручивая рыжий локон на палец. — А у тебя есть своё? — хитро ухмыляясь спросил негр, поднимаясь со стула. Я кивнула, не понимая, к чему он клонит. — Гляньте, у этой slag* есть своё мнение! — крикнул он своей братии, и та дружно заржала. Афроамериканец делает шаг ко мне, надменно улыбаясь. От него дохнуло перегаром. Я нервно сглатываю, но не отступаю назад. Ведь они именно этого и ждут, так зачем давать повод восторжествовать победу этим свиньям. Всё же невозмутимый вид сохранить не получается. Сердце глухо стучит в груди, выдавая мой страх с головой. — Я могу поспорить, что напишу рок про закат. На деньги! — крикнула я, стараясь перебить гвалт. Моя попытка удалась — все замолчали. Я буквально кожей почувствовала расчётливые холодные взгляды, пробежавшиеся по мне. Не выдержав, я всё же отступаю на пару шагов перед возвышающимся надо мной негром. — На сколько? — хрипло спрашивает он, слегка наклоняясь и хитро прищуриваясь. — Может, натурой, если проиграешь? Компания одобрительно заулыбалась, наблюдая за развитием событий. Кто-то расслабленно откинулся на спинке стульев, не надеясь на выгоду для себя, кто-то вероятно с интересом подсчитывает в уме возможный барыш. — Сто тысяч! — выпаливаю я, пряча глаза. — Это практически всё, что у меня есть. Срок — до девятого июня. Пробежался удивлённый шепоток. В чём дело? Чем я поразила их? Я поднимаю взгляд на негра, надеясь отыскать в его глазах ответ, но бесполезно. Они совершенно ничего не выражают. — По рукам, — соглашается он, протягивая ладонь. Я несмело кладу руку сверху. — Разбейте! — кричит афроамериканец своим дружбанам. Широко зевнув, индеец с низким конским хвостом встаёт со стула и подходит к нам, слегка покачиваясь. Внимательно посмотрев мне в глаза, он улыбается краешками губ и, сделав шаг к негру, что-то шепчет ему на ухо. Тот отмахивается свободной рукой и качает головой. Пожав плечами, индеец разбивает наше «рукопожатие» и вновь садится на стул, возвращаясь к смакованию напитка. Робко улыбнувшись, я поворачиваюсь и направляюсь обратно к барной стойке. Кажется, есть смысл заказать что-то выпить. Меня окликивают, грубо матерясь. Я быстро оборачиваюсь, обхватывая себя за плечи. — И ещё: не пробуй смыться, чикса. У нас хорошие связи, мы тебя найдём, будь уверена. Я сдавленно киваю, быстро подходя к барным табуретам и садясь на один из них. Просматривая меню как в ни в чём не бывало, я грустно вздыхаю, понимая, что цены здесь заоблачные, а в карманах гуляет ветер. Грустно уставившись на самый дешёвый напиток, коим являлась водка, я уже собралась встать и уйти куда подальше, на часах уже десять, а значит есть смысл зайти в ночной клуб. — Два виски, пожалуйста, — доносится справа. Я поворачиваю голову на звук и щурюсь, пытаясь разглядеть в дыму его владельца. Что-то подсказывает мне, что второй виски предназначается мне. Что, не знаю, наверно, обычно спящая беспробудным сном интуиция. Бармен с еле слышным звоном ставит на стойку бокалы и наливает из бутылки напиток. Емкости наполнены, и лишь бармен отходит к следующему клиенту, мой сосед прицельным движением толкает виски ко мне. Бокал летит по гладкой полированной деревянной поверхности, набирая скорость. Я слежу за его полётом, чуть прищуря глаза. Когда до падения на пол остаются считанные секунды, я ловко подхватываю бокал у края стойки, заслужив насмешливые аплодисменты незнакомца. Поднеся бокал к носу, я с наслаждением вдохнула запах превосходного алкоголя. Прикрыв глаза, я с упоением сделала маленький глоток. По моему, далёкому от взгляда истинного гурмана, мнению, напиток был превосходен. Кажется, вдыхать запах сего чудесного виски я могла бесконечно. Мою эйфорию прервал хриплый смех мужчины. — Видно ты никогда не пила что-то лучше колы, раз наслаждаешься самым дешёвым напитком из меню, — это было сказано с плохо скрытым презрением, и я тотчас негодующе распахнула глаза, резко поворачиваясь к соседу. — Ты думаешь, я никогда не пила? Считаешь, я откажусь от халявы? — я смеряю незнакомца рассерженным взглядом, понимая, что слегка переигрываю. — Так вот, ты ошибаешься! — заявляю я и, поднеся бокал ко рту, одним крупным глотком опустошаю его до дна. — Позёрка, — насмешливо протягивает мужчина. — Сам такой! — отрезаю я, наблюдая за тем, как он встряхнул головой, откидывая чёлку со лба. Отвернувшись, я с преувеличенным вниманием принялась разглядывать винную витрину. Проходит минута. Другая. Повисает неловкая тишина. Я нервно кручу бокал в пальцах, пытаясь скрыть стремительно нарастающее смущение. Не умею я общаться с людьми, что ж поделать. Закусывая кончик языка, я обдумываю, чтобы сказать незнакомцу, дабы развеять чувство неловкости. Мои мысли прерывает скрежет колёсиков. Скрипит барный стул за моей спиной. На плечо опускается тяжёлая ладонь. — Ладно, не дуйся. У меня есть деловое предложение, — примирительно произнёс мужчина. — Я вижу, что ты начинающий рокер, скорее всего, гитарист. Я тебя не знаю и никогда о тебе не слышал, а это значит, что ты в Лос-Анджелесе в качестве гитариста впервые. Ты играешь с группой, а значит вам нужно место для первого концерта. Это так? — Откуда ты знаешь? — вскрикнула я, оборачиваясь. Незнакомец, едва сдерживая смех, серьёзно смотрел на меня, поднося сигарету ко рту. — Опыт, — лаконично ответил он. — Ты сможешь нам помочь? — я перевожу разговор в более выгодное для меня русло. — Да, — кивает незнакомец, выпуская дым изо рта и затушивая сигарету о краешек стеклянной пепельницы. — Но у меня есть два условия. Первое: ты сыграешь для меня на гитаре. Второе: мне интересно знать, сколько ты сможешь выпить, сохраняя трезвость рассудка и прямые ноги. И да, не беспокойся: после нашего, так сказать, боя по выпивке, ты будешь доставлена домой в целости и сохранности. Закусив губу, я окидываю мужчину испытывающим взглядом. Странный тип, что тут сказать. Кожаные браслеты на запястьях, цепочки, странные кулоны. Татуировка на плече. Не вызывает особо обострённого чувства доверия, в общем. Наглый, высокомерный взгляд, пронизывающий насквозь. Это точно не тот вид людей, которым я могу доверить свою честь и безопасность. Впрочем, чести у меня особо-то и нет, но вот безопасность весьма нужная вещь. Но деваться то особо некуда, выбора нет. — Согласна, — решаюсь я, проводя ладонью по волосам. — Что будем пить? Виски? Ром? А может, текилу? Незнакомец усмехается, закидывая ногу на ногу. Он вытаскивает пачку сигарет из кармана широких брюк и подносит сигару ко рту. — Не спеши. Сначала ты сыграешь. Гитару возьмём у моего товарища, я вижу, он сидит напротив, — коротко сказал мужчина, неуловимым движением достает откуда-то спички и, чиркая по коробке, зажигает сигару. Старомоден, что сказать, хотя на вид не больше двадцати пяти. А дальше всё было как в бреду. Мне предлагали закурить, и я с благодарной улыбкой вытаскивала сигареты прямо из пачки. Играла на гитаре, выйдя на улицу под козырёк, обеспечивающий хоть какую-то защиту от проливного ливня. Капли дождя стучали по асфальту. Мне в шутку аплодировали, угощая стаканчиком, и я, не задумываясь, брала ром, со смехом заходя обратно в тёплое помещение. В баре было уютно и сухо. Мы пили бренди на перегонки, пытались поднять кубик льда на трубочке из-под мохито. В самом разгаре веселья, сидя в обнимку со смазливым блондином и только что осушив до дна бокал отменного виски, я резко сказала: — Мне хватит, — и, слегка пошатываясь, вышла на улицу под дождь. Поёжившись, я обхватила себя за плечи. Футболка мгновенно промокла и прилипла к телу. Так тихо. Так спокойно. Никого нет. Уперев взгляд в землю, я медленно пошла куда ноги несут. Правда о том, куда они меня могут донести, я подумать не удосужилась. Ну и ладно, все ведь в жизни совершают необдуманные поступки. Зато так спокойно. И тихо. — Я обещал, что довезу тебя домой, Алекс! — послышалось сзади. Я резко обернулась, взмахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Он. Незнакомец. Я разве называла ему своё имя? Будто бы это имеет значение. Я хмыкнула, подставляя лицо под струи дождя. — Держи. Это адрес клуба моего друга, я порекомендую вас, — незнакомец мягко вложил мне в ладонь обрывок бумажки. Я сжала записку в кулак и, робко улыбаясь, посмотрела мужчине в глаза. Его взгляд оставался ясным, хотя выпил он никак не меньше меня. Хорошо пьёт, что ж сказать. — Спасибо, — усмехнулась я, отводя глаза. — Ну что ж, пойдём к твоей тачке. Она далеко? — Нет, рядом. За углом…