Покуда твоя смерть не разлучит нас

У Грея намечались отличные выходные. Он отработал полностью свои, и не только, смены, так что внезапные вызовы в ближайшие пару дней не грозили. Вернувшись домой, Роберт хотел приготовить что-нибудь вкусное, так сказать удивить своего гостя, ха-ха. Интересно, что малыш делал все это время? Хотя, выбор там не велик: ходить по кругу или пялиться на стены. Если Билли будет хорошим мальчиком, можно будет ему книжку какую принести, или, может, плеер. Быстро пожарив бекон с яичницей, Роберт вспомнил, что в прошлый раз забыл забрать из подвала поднос, ну да ладно. Он все аккуратно сложил на пластиковую тарелку. Обдумав, налил чай в термос, все-таки один стакан на целый день маловато. Все собрав, он направился вниз. Отодвинув шкаф и убрав панель, что скрывали комнату, он, повозившись с ключами и дверью, наконец, зашел внутрь. Все было тихо. С одной стороны, это даже хорошо, истерики его раздражали, и даже выводили из себя. А в порыве гнева Роберт терял контроль. А если быть точнее, он и не пытался в такие моменты сдерживаться. За годы его, так сказать карьеры, подобное не раз заканчивалось летально, для тех несчастных, что "гостили" у него. Билли сидел на матраце лицом к двери, подтянув к груди коленки, обнимая себя руками и мелко подрагивая. От холода или боялся? Скорее и то, и то. Роберт отметил себе, что мальчику надо будет принести теплое одеяло. Мужчина остановился посередине помещения, прямо под лампочкой. Мальчик так и не двинулся с места, только следил за ним глазами. Все так же молча, Грей присел на корточки, поставив тарелку с едой и термос на поднос, что лежал около матраца. — З-зачем я вам? — мальчик спросил очень тихо, зыркая на мужчину. — Роберт. — Ч-что? — Меня зовут Роберт, даже можно на «ты», — к чему формальности? Они теперь вдвоем надолго. Он надеялся. — Роберт, зачем я в-вам…тебе? — Просто я этого хочу. — Это преступление. — Да неужели? — Роберт улыбнулся, приподняв бровь. Билл от досады закусил губу. Мужчина его пугал, даже сейчас, толком ничего не делая. — О-отпусти меня домой. Роберт протянул руку, взяв Билла за подбородок и приподнял ему голову, чтобы видеть его лицо полностью. — Теперь ты дома, малыш. И тут Билла прорвало: — Ты псих! — парнишка отпихнул его руку и подскочил, — Гребаный маньяк! В-верни меня домой, сейчас же! — Ай-ай, ну-ка не ругайся, — Роберт просто лыбился, наблюдая за мальчиком, сейчас больше напоминающего взъерошенного воробья. — Мой отец шериф! — Это очень круто! Только вот, закрой-ка свой милый ротик и послушай меня, — Грей поднялся, смотря на мальчика уже не с такой добродушной улыбкой. — Нет! М-меня будут искать, — мальчишка не унимался. — Билли-бой, наблюдать за тобой одно удовольствие, но все же не зазнавайся, помни, где ты и с кем, и что ему говоришь. — Пошел н-н…. — видит Бог, Роберт старался быть милым. Пощечина оказалась такой силы, что у Билла зазвенело в ушах и, не удержавшись на ногах, он упал. У него аж в голове все помутилось от такого удара. — Успокоился? — Грей подождал, пока мальчик немного придет в себя, — А теперь, посмотри на меня, — он повторил чуть громче. — Живо! Билл, прикрыв ладонью горевшую от удара щеку, уставился на него огромными, перепуганными глазами. — Никто тебя здесь не услышит и ни одна ищейка не унюхает, — глаза мальчика блестели, а Роберт представлял, как заставит их наполниться новыми слезами. — Отныне ты будешь жить здесь. Пока будешь мне нужен и интересен. Роберт смотрел на вылупившегося на него мальчишку, снова ловя себя на мысли, что, все-таки, что-то иное в Билли его зацепило. Пока он не знал что, но он собирался выяснить. Вздохнув, Грей потянулся, чтобы поднять мальчика, отчего тот весь съежился. — Тише-тише, больше не буду, — он взял Билли подмышки и поднял с пола. Малыш был такой худенький, ладненький. Роберту нравилось. — Но и ты веди себя хорошо, и поверь, тебе со мной очень понравится, — поставив мальчика на ноги, мужчина аккуратно отряхнул его от пыли. Билли молча стоял, уже не глядя на мужчину. Губы у него подрагивали, но он молчал. Он отметил для себя резкую смену эмоций у этого человека, если того можно было так назвать. — Вечером принесу тебе вещей и что-нибудь вкусного, — Роберт не удержался и погладил своего малыша по ушибленной щеке. — Не скучай, Билли-бой. Улыбнувшись, будто ничего не произошло, он забрал пустую тарелку и стакан, что остались с предыдущего раза, и вышел из комнаты. Он уже не видел, как по бледной щеке скатилась слеза, и, рухнув на колени, Билл прикрыл рот руками, давя в себе всхлипы.