Арены Честного Мира.

Я не знаю, откуда у меня взялись силы в следующих боях. Действуя словно на источнике ярости, я победил нового врага, как выяснил — гоблина. Существо, отдалённо напоминающее гуманоида, с коричневой сморщенной кожей, передвигалось весьма резво на четырёх лапах. Но то ли ловкость увеличила скорость, то ли просто из-за страха и злости, но я оказался быстрее. Дубинку я даже не доставал — пинком заставил гоблина откатиться и по рукоять погрузил в живот твари кинжал. Кожа поддалась так неожиданно легко, так что рука оказалась испачкана чёрным и липким. Но меня это уже не беспокоило. После смерти Мика я существовал, словно сомнамбула дня три. Умирать жутко не хотелось, но паникующее подсознание всё же удалось успокоить. Я делаю всё, что в моих силах. Упражнения, вроде отжиманий или приседаний никак не влияют на наносимый нами урон. То есть, мне нужно дожить до тренировок. Даже моё общение с Весом сошло на нет. Ну, точнее, почти сошло. Вес старался сейчас поддержать Ника. Я же не знал, чем помочь. Ник перестал разговаривать с нами, отделывался общими фразами, по большей части сидел и смотрел в огонь. Пару раз я замечал, что он разговаривает сам с собой. Я старался просто сидеть рядом почаще, но что я могу сделать сейчас? Охрана на нас не обращает ровным счётом никакого внимания. Я лишь надеялся, что Вес растормошит Ника, не дав ему сойти с ума. Я начал отвлекаться на систему. Уже сейчас мои статы стали выше, чем раньше. Ваше имя: Нем (Юа) Ваш статус: Обычный раб. Ваше здоровье: 195. Опыт: Уровень 4 (2/100) Навыки: Ближний бой: 27 Дальний бой: 0 Защита: 0 Ловкость: 16 Старался отвлечься на то, чтобы рассмотреть здоровье у Яко, Веса и Нико, старался изучать вещи, да что там — начал разравнивать стенку у мастерской, чтобы на ней нарисовать инструкцию, как такие кинжалы делать. Лишь бы заставить себя не думать о том, что я могу умереть. Через три дня меня немного отпустило. Вернувшись после победы над гоблином и получив подушку (Тощую, тонкую, грязную до невозможности, но всё же…), я почувствовал себя куда как спокойнее. Я выживу, обязательно выживу и вырвусь отсюда. Нервно хмыкнув, я оттащил подушку в комнату и, взяв циновку, вернулся к костру, занявшись сегодня заточкой кинжала для Яко. Кинжал я делал дольше обычного, стараясь тренироваться. Так что занялся заточкой прямо в свете костра. Яко удивился, заметив, что я сел рядом с ним. — Что, в своём углу холодно? — хмыкнул он. Я удивлённо глянул на него — это впервые его фраза ко мне не по делу. Но кивнул. — Мой кинжал? Снова кивок. Не, всё в порядке, его просто сроки работы интересуют. Я вернулся к заточке. Интересно, получается, это мой пятый кинжал. Может, смогу получить какой-нибудь навык, после того, как покину арену, займусь резьбой по камням. Вздохнул. Похоже, смерть Мика я всё же пережил, раз сейчас, пусть и в ироничной форме, но планирую своё будущее. Кстати, а где Вес? Стало немного тревожно. Я поднял голову, оглядываясь. Недозаточнный кинжал отложил в сторону, чем привлёк к себе внимание Яко. — Ты чего? Кратко я провёл рукой по голове. — Этот увалень, Вес? Сегодня он ещё не возвращался. И вряд ли вернётся. Я вскочил, невольно отшатнувшись от Яко. Наверно, будь у меня язык, я бы выдал что-то вроде: «Как ты вообще можешь так говорить?! Так равнодушно!» Я крепко сжал зубы, чувствуя жуткий прилив паники. Перед глазами вспыхнули какие-то красные пятна, костёр повело в сторону, стало сухо во рту. Вес… Я не мог понять, чего я боюсь больше. За Веса? Вряд ли, мы же просто знакомые, не друзья. Так почему мне так страшно из-за того, что он не возвращается? На шаги я обернулся, подсознательно надеясь, что это мой знакомый мальчишка. И мгновенно оторопел, едва ли не хуже, чем от предыдущих мыслей. В комнату плечистый охранник втолкнул Веса. Да, это был Вес… Но в каком виде! Рубашки на нём не было. Он шатался, словно пьяный. На теле были множество мелких порезов, но страшно выглядела рваная рана на плече. — Юа… — Вес как-то странно дёрнул щекой, и, с этой странной перекошенной гримасой завалился на бок. Я оказался рядом раньше, чем успел понять, в чём дело, и охнул от тяжести. Шатаясь не хуже Веса нескольких секунд назад, я быстрым шагом дотащил его до его комнатушки, благо, она была близко. Я уложил Веса на кровать, и понял, почему меня колотит так, словно у меня лихорадка. О, нет, я боюсь далеко не за Веса. Я эгоистично трушу перед смертью. Я боюсь умирать сам и меня кидает в ужас от того, что смерть проходит рядом. Там, на арене, я не чувствую этого, потому что у меня есть, чем защититься, но перед смертью других людей я бессилен. А ведь смерть ходит так близко. НЕ ХОЧУ!!! Я резко встряхнулся, словно у меня отрубило чувства. Всплыли далёкие-далёкие знания. Промыть и обработать царапины, остановить кровотечение, обеспечить тепло и покой. Кинжал в руку, рукав с треском оторвался от рубашки. Вроде бы кровь почти больше не течёт из царапин, только рана на плече страшная. Если перевяжу — ткань присохнет. Что же делать? Разве что… Я Вылетел из комнаты, не обращая внимания на Ника и Яко, долетел до комнаты. Кружка в руке, холодная вода… промыть рану. Холодная вода не даст появиться воспалению, да и просто грязь вымыть. Потом тугая повязка… Я понятия не имею, как надо лечить, но ничего не делать не мог. Одна мысль о том, что костлявая пройдёт рядом, ввергала меня в ужас. Царапины я промывал долго, их оказалось очень много. Кружки с водой не хватало, и я носился до родника и обратно. Наконец, сделав, что сумев, я просто без сил сел около нар Веса. Меня ещё потряхивало, но теперь пришла апатия. Я просто сидел на одном месте. — Ну, и зачем ты это сделал? — голос Яко заставил меня вскинуть голову. — Он же и так сдохнет. Брось его, бесполезно. Да и кто он тебе? О себе подумай. Я зажмурился и резко отвернулся. Да, Вес мне никто. Но я трус. И меня трясёт от того, что кто-то рядом со мной может умереть. Что я могу увидеть своё вероятное будущее. Я трус, но боюсь далеко не за Веса. Как же низко… — Ты что, не слышишь? Брось его, — Яко как-то нахмурился, я подавил желание зажать уши ладонями. Не могу. — Пошли отсюда, он до утра не доживёт, — замолчи. — Эй, ты вообще слышишь? -замолкни. — Да зачем тебе этот труп?! Замолкни!!! Я вскочил, уставившись на Яко. Кажется, меня захлестнула бешеная ярость и отчаяние. Как сквозь вату, я услышал скрип собственных зубов, понял что шагнул-качнулся к Яко и замер. Меня трясло от смеси ярости, обиды и страха из-за этих слов, и от того, что скорее всего, Яко прав. Тут нет лекарств, а с такой кровопотерей Вес может и не оправиться. Но почему я тогда до сведённых пальцев сжимаю кинжал? Когда я осознал реальность вокруг себя, Яко смотрел на меня абсолютно круглыми глазами. В паре шагов от себя я заметил Ника, который теперь выглядел испуганно и неуверенно, но не был безучастен так, как раньше. — Э-эй, Юа… — что за обращение, словно я бешеный зверь? — Это, ну, если хочешь, помогай Весу, хорошо? Только Яко не трогай… — Ты и правда, низший, — мрачно послышалось от последнего, Яко отшатнулся от меня, нахмурившись. — У тебя печати нет. Яко и Ник быстро ретировались к костру, а я… Я осел на камень, всхлипнув и взглянув в проём двери. Ярость схлынула. Остался страх. Со стороны Веса послышался тихий стон. Я вскочил, подлетев чуть ли не к потолку, тут же оказавшись рядом. Вес горел, на лбу проступила испарина. Я метнулся к себе, притащил своё тощее одеяло, из второго рукава сделал компресс. Я не знаю, поможет ли это. Действительно, не знаю. Но почему-то делаю. Вечер дальше я запомнил урывками. Я пытался напоить Веса, но он крепко сжимал зубы. Менял ему компресс, сидел рядом, сам не понимая, зачем. Когда принесли ужин, краем сознания заметил, что на Веса не принесли, и, кажется, это стало последней каплей подступившей паники, пополам с апатией. Веса уже сейчас списали со счетов. Проклятье, я так не хочу закончить! На утро я оказался полностью разбит. Я так и не уснул ночью, просидев всё это время у Веса. Это, кстати говоря, было странным — когда охранник пришёл меня пристегнуть к цепи, я встал, полностью уверенный, что убью его, если ко мне протянутся руки. Но мужик, посмотрев на меня, потом на Веса, махнул рукой и куда-то ушёл. Утром я кое-как выполз из камеры. Умылся водой, не чувствуя, что она ледяная. Промыл несколько раз глаза. Аппетит пропал напрочь, так что половину булки я кое-как скормил Весу. Он так толком и не пришёл в себя, даже глотал в каком-то полузабытье. Я не знал, почему вожусь с ним. Много позже, разбирая свои чувства, я решил, что мне нужно было хоть чем-то занять себя, чтобы не свихнуться от ужаса и понимания того, что я вижу один из возможных вариантов своего будущего. И боролся с этим ужасом так, как умел — старался занять руки и голову волнением за Веса. В тот день меня вывели на бой против гоблина. И, стоя на арене, меня отпустила апатия. Я очень отчётливо понял, что не умру тут. Не так, что о тебе кто-то равнодушно скажет «Не вернулся». Шаг навстречу скрюченному гуманоиду. Спровоцировал — тварь прыгнула на меня, целя кривыми когтями на длинных пальцах землистого цвета. Увернулся. Пиликнула система, возвещая о прокачке ловкости, но мне уже было всё равно. Я хотел отвести смерть от себя. А ведь она щерилась на меня оскаленной пастью крыс, глазами этого гоблина, скребла по камням когтями. А моя защита — это сила тела и тканевая твёрдая рукоятка кинжала в руке. Уворот. Уворот. Гоблин то ли был слишком глуп, то ли игрался со мной, то ли это его стиль охоты — прыгнуть на жертву, пока та неподвижна, оббежать её, если увернулась и снова прыгнуть. Я перехватил кинжал, остриём вперёд. Обычно я держу его вдоль руки, так мне удобнее наносить было широкие резаные раны. Но сейчас я хочу покончить с этой тварью одним-двумя ударами. Главное — не промахнуться. Шеи у гоблина почти нет… Тварь снова прыгнула, но сейчас я рванул, пропуская её над собой, а следом развернулся, стараясь погасить инерцию быстрее, чем тварь успеет развернуться. Не успела, я вцепился ей в острое костлявое плечо свободной левой рукой. Разворачиваясь, гадина невольно потянула меня на себя, помогая мне ударить. И закончить бой. С отвратным хлюпаньем в шею твари вошёл отполированный мной камень, по руке потекло горячее, липкое и пахнущее ржавчиной и болотом. Гоблин вскинулся, невольно отшвыривая меня от себя. Отлетев на пару метров, я вскочил, держа в руках скользящий кинжал. Добивать никого не понадобилось. Зажимая рукой рану, гоблин дёргался в луже крови, медленно затихая. Из открытого рта вывалился язык, запачканный в крови. В этот раз с Арены я уходил на удивление спокойный.