Точки соприкосновения

Люциус лениво глянул на исчезающий Уинтер-Хилл и перевел взгляд на водителя. – Ты так и не скажешь, куда мы едем? – спросил Вагнер, уже в который раз, чем вызвал улыбку у мужчины. – Не-а, – довольно сказал Джек. – Могу сказать, что это труднодоступное местечко. – Верни меня к завтраку, – попросил Люциус, терпя поражение. Они ехали по узкой скалистой дорожке, поднимаясь всё выше и выше, когда начало заметно темнеть. Они болтали о какой-то ерунде, держась за руки. МакГаффин был уверенным водителем, поэтому позволял себе отвлекаться на реплики Вагнера. Люциус был взволнован предстоящим свиданием, который организовал детектив для них. – Чем планируешь заниматься в будущем? – спросил Джек. – Как от темы «Что прячет Цифор в своей мусорке» мы перешли к этой теме? – с тяжким стоном спросил Люциус. – Когда ты упомянул о том, что он заведует хламом или что-то такое, – неуверенно протянул Джек. – Но ты переводишь тему, Люциус. – Я не знаю, что ответить. – Люциус отвернулся к окну, надеясь не выдать своих противоречивых чувств. – Семья хочет, чтобы я шёл по стопам отца и деда. Но меня не интересует политика. – Что же тебе интересно? Начнем хотя бы с этого. Слово «начнем» теплом отозвалось в сердце. Словно они вместе будут решать это. – Мне интересны люди, их поступки и мотивы, – протянул Вагнер, сомневаясь. – Ещё я неплохо играю на рояле, но ты и так знаешь. «Еще я хорош в убийствах и темной магии», – хотелось добавить Люциусу, но он лишь прикусил губу. – Уже что-то, – улыбнулся ему Джек, тормозя у старого железного шлагбаума. – Пора выходить. Люциус недоуменно посмотрел на Джека, который взял в охапку огромный плед, а Люциусу всучил корзинку. – У нас пикник? – предположил парень, идя вслед за детективом. – Необычно. – Захотел пополнить копилку твоих «первых разов», – сказал Джек, выводя его на смотровую площадку. – Я хотел другой «первый раз», но… – хотел съязвить Люциус, но у него перехватило дыхание от места и вида. – Невероятно! Он знал это место, но никогда не был тут в виде человека. Он опустил корзинку на землю и, пробежав мимо Джека, уставился вниз на домики Уинтер-Хилла. Чуть ниже находилось его любимое дерево, куда он прилетал в виде ворона. Люциус облокотился на хлипкую изгородь, бывшую некогда белой, если судить по облупившейся краске. Дух захватывало от увиденного. Всё-таки зрение птиц и людей отличалось, и Люциус до этого не мог насладиться пейзажем. – Мечтал залезть сюда, как только приехал, – сказал Люциус, помогая МакГаффину расстелить плед. – Откуда ты знаешь этот путь? – Я старожил, – усмехнулся Джек. – Много чего знаю о городе. – Любопытно, – протянул Люциус, устраиваясь на пледе. – Расскажи мне темные секреты Уинтер-Хилла. – Я не сплетник, – отмахнулся Джек. – Лишь… – Коллекционер сплетен? – ехидно закончил за него Люциус. МакГаффин фыркнул на его шпильку и пробурчал: – Профессия у меня такая. Люциус рассмеялся в голос: – Так и вижу это в твоем резюме. Они уселись на плед. Люциус прижался к боку Джека, а тот по-хозяйски закинул ему руку за шею, прижимая к себе ближе. Люциус пах чем-то крепким, но сладковатым, от чего у детектива кружилась голова. Он повел носом по черноволосой макушке, пытаясь уловить больше ноток и вспомнить запах. – Спасибо, что привел меня сюда, – сказал Люциус, поднимая свою голову повыше, чтобы посмотреть своему партнеру в глаза. Джек не раз видел черные зеркала Люциуса, но сейчас, когда землю накрывала ночь, они словно светились изнутри неоновым мраком. МакГаффин дивился той власти, что имел, но не осознавал Люциус, над ним. Он ласково провел пальцем по бледной щеке Люциуса, спускаясь другой рукой к его талии. – Джек, – прошептал ему в губы Вагнер, словно заклинание. Мягкое прикосновение губ вскружило голову, и он мог только подивиться выдержки молодого и горячего Люциуса в прошлый раз. Он сам-то мог с трудом сдерживаться, что уж говорить о Вагнере. Но Люциус умудрялся удивлять его каждый чертов раз. Люциус быстро пересел на него, прерывая поцелуй всего на мгновение. – В этот раз тебе некуда бежать, – жарко сказал Люциус, обхватывая ладонями лицо Джека и покрывая его краткими, жаркими поцелуями. В ответ детектив притянул его ближе, лохматя пальцами идеальную прическу Люциуса. Тот довольно выдохнул, проводя пальцами по жесткой щетине. – Ты испытываешь моё терпение, Джек, – прошептал Люциус. – Нельзя меня дразнить, а потом сбегать. МакГаффин ухмыльнулся и, ненавязчиво теребя чужой сосок под белой рубашкой, прошептал: – Но ведь это сработало? Люциус бы и возмутился такому нелепому предложению, что Джек придумал какую-то манипуляцию, которую он, антихрист, не заметил, но он был слишком увлечен настойчивыми руками детектива. – Сними, – простонал Люциус, пытаясь снять неуместную сейчас рубашку. – Замерзнешь, – ответил МакГаффин, не останавливая своих игривых ласк. Люциус что-то невнятно пробормотал, его мысли начинали путаться. Он думал о том, что демоны не мерзнут, да и не болеют, но Джек не мог об этом знать, да и кто бы ему мог об этом сказать? Ему оставалось только отвечать той же монетой, чтобы Джек потерял свою рассудительность. Люциус облизнулся и сосредоточился на своем дыхании, чтобы хоть немного взять себя под контроль. Его руки спустились вниз к их едва соприкасающимся бугоркам. Люциус мягко провел по скрытому под брюками члену, от чего получил ощутимый щипок от взбудораженного Джека. Улыбнувшись и чмокнув детектива куда-то в ключицу, он продолжал свои легкие ласки. Люциуса вело от переполняющих его тело ощущений, ему было сложно контролировать, неожиданно для себя, вызывающие стоны. Весь этот жар и пульсации чужого тела вызывали в нем неистовый пожар, который пугал, но и вызывал восторг. Джек целовал его шею, иногда покусывая бледную кожу, и Люциус ощущал, как где-то в животе стягивается клубок. Он поймал затуманенный взгляд Джека. Его карие глаза блестели от похоти, и до Люциуса дошло, что он мог разбудить в МакГаффине нечто ненасытное и дикое. Или ему только казалось? Выглядел ли он таким же сейчас? – Ты выглядишь потрясающе, – прошептал ему детектив, целуя Люциуса в раскрытый влажный рот. Люциус усилил свои ласковые поглаживания, чувствуя заинтересованный отклик. Его тело покрылось мурашками, он предвкушал скорую развязку с любимым человеком. Джек продолжал покрывать шею Вагнера поцелуями, а его руки уже расстегивали пуговицы черных классических брюк. Люциус тоже решил не медлить и расстегнул ширинку, выпуская возбужденный член Джека. Люциус нетерпеливо поддался пенисом в крепкую руку, елозя на месте. – Джек, – прошептал Люциус, теряя, кажется, последний рассудок. – Я уже почти… Джек увлек говорливый рот в новый страстный поцелуй. Люциус был таким распаленным и открытым, что детективу хотелось удерживать его в таком состоянии дольше положенного. Он желал ласкать нежное тело Люциуса, видя в черных зеркалах только экстаз и своё отражения. Слушая звонкие стоны парня и продолжая надрачивать ему, МакГаффин осознавал, что не сможет отказаться от Люциуса ни при каких условиях. Он не был уверен, что сможет вернуть его домой сегодня или когда бы то ни было ещё. Джек почувствовал рядом руку Люциуса, который елозил по его собственному члену. Он был таким неопытным, таким страстным, что у Джека вырвался низкий хрип, который потонул в диком поцелуе. Он притянул к себе изящную ладонь, сближая их пенисы. Их ладони попеременно ласкали то чувствительные, скользкие головки, то напряженные яйца. Джек не был уверен, что продержится долго, так же он чувствовал, что и Люциус уже был готов кончить. – Люциус, – прошептал он, обдавая горячим дыханием лицо парня. Он хотел сказать что-то эротичное, чтобы подзадорить парня, но, увидев его влажные глаза и просящий открытый рот, не выдержал и излился в руку, выдыхая из своих легких весь накопленный хаотичный воздух. Люциус последовал за ним, вскрикивая. Тяжело дыша, Люциус немного отодвинулся, смещая свой вес назад. Он приподнял свою голову, блуждая взглядом по звездному небу в попытках прийти в себя. – Я проголодался, – внезапно сказал он. – Сэндвичи в корзинке, – спокойно сказал Джек. – Как и салфетки. – Предусмотрительно, – хмыкнул Люциус, тянясь за корзинкой. – Люциус? – позвал Джек, наблюдая, как парень деловито убирал сперму с их тел. Тот промычал в ответ, не отвлекаясь от своего дела. Джек замолчал, не зная как сказать то, что он хотел. Люциус обратил внимание на то, что МакГаффин не продолжал говорить, хотя он показал, что слушает его. Он застегнулся сам и дал детективу привести себя в порядок. Люциус понимал, что Джеку, по каким-то причинам, сложно признавать свои чувства, особенно если они противоречат некоторым нравственным канонам. Он не хотел торопить его, хотя страстно желал услышать непроизносимые ими слова. – Не знаю, какие мысли блуждают у тебя в голове, Джек, и что ты хочешь мне сказать, но я в восторге от нашего свидания, – протянул Люциус, беря сэндвич с арахисовой пастой. – И от тебя тоже. Как ты от меня, что очевидно. Джек улыбнулся ему, притягивая к себе, чтобы согреть. – Я не хотел возвращать тебя домой, – прошептал детектив, слушая тихий смех Люциуса. *** Выходное барбекю у четы Грин было своеобразной традицией городка, как и Праздничные званые ужины Вагнеров. Люциус всегда выезжал с матерью на них, чтобы сменить обстановку. Было что-то забавное в наблюдении за огромной толпой соседей, пытающийся быть милыми друг с другом. А ещё Люциус наслаждался сдержанным лицом МакГаффина, когда незаметно приставал к нему на глазах у всех. Ему нравилось дразнить детектива, а потом ускользать от матери к перевозбужденному Джеку, чтобы снять с того напряжение. Люциус и сейчас не отказывал себе в удовольствии шалить ступней под накрытым бело-синей скатертью столом, ведя непринужденные беседы с соседями по столу. – Мальчики, к столу! – крикнула миссис Морган своему сыну и братьям Фримен, которые проказничали за воротами у старой заброшенной переправы. – Как думаешь, они специально игнорируют маму? – спросила, сидящая рядом с Люциусом, Саманта. – Если да, то очень зря, – ответил за Люциуса Луис, – Роберт сегодня расстарался, ребрышки отличнейшие. – Люциус, не мог бы ты позвать их? – попросила его Нэнси Морган. – Да, миссис Морган, – ответил Люциус, убирая ступню от паха МакГаффина, одновременно с этим телекинезом обуваясь. Люциус прошел к воротам, выходящим к возвышающемуся утесу. Дерек и Фримены мучили какую-то птицу, которая пыталась взлететь, но из-за жестокости парней не могла даже подняться на лапки. Люциус тихо фыркнул. Он не был святым, но предпочитал для своих жертв мгновенную смерть, а не долгую унизительную агонию. Его взгляд поднялся выше – на скалистую возвышенность. Тропинка на вершину была разбитой и весьма опасной, и любому было строго настрого запрещено взбираться туда. Где-то там у них с Джеком было их первое свидание. От воспоминаний об этом Люциус мимолетно улыбнулся. – Эй, парни, – спокойно позвал живодеров Люциус. – Чего тебе? – фыркнул Дерек, даже не пытаясь прикрыть своё занятие. Люциус глянул им под ноги, где дрожала ворона, не в силах ни подняться, ни каркнуть. Она медленно подыхала от увечий. Люциус мягко сжал руку в кулак, обрывая своими силами маленькую жизнь. – Твоя мама зовет на ужин, – равнодушно сказал Вагнер. Морган покраснел под его невозмутимым взглядом, что показалось Люциусу странным. Вагнер мог только предположить, что тот злился на что-то, но не мог понять на что. – Мы заняты, Вагнер, – сказал Джейми, – так что вали отсюда. – Так ей и передам, – съехидничал Люциус, криво улыбаясь. – Заткись, Джейми, – шикнул на него Дерек, – может, его Высочество хочет присоединиться к нашей банде, но ссыт признаться? Люциус скрестил руки на груди, изящно приподнимая одну бровь. Он задавался вопросом, почему он ещё не вернулся во двор к любимому детективу. С другой стороны его интуиция обещала любопытное развитие событий, если он немного потерпит несносного и грубого Моргана. – Слабо, подняться? – Дерек показал пальцем на утес, и Люциус легко улыбнулся. Этот жест, да и сама ситуация были ему очень знакомы. Навевало ностальгию по старым, безбашенным, школьным будням, когда он убивал пару человек в неделю. Ах, эти детские проверки и шалости, когда под видом несчастного случая можно было безнаказанно убивать. Как кстати вспомнились слова отца про пополнение копилочки жертв. Люциус горделиво поднял голову и с холодным превосходством посмотрел на Моргана. – Паршивый развод, Дерек, – сказав это, он развернулся, чтобы вернуться в дворик к Гринам. – Скажу, что вы придете позже. – Эй, Дэйв, ты же смелее Вагнера? – сказал Дерек приятелям. – Или тебе тоже слабо? Люциус заинтересованно повернул голову, ухмыляясь. Ну, тут ему сам Сатана велел, не иначе. Он проник в разум Дейва Фримена, заставляя того согласиться на авантюру. Дерек высокомерно посмотрел на Люциуса, который кратко наблюдал за ними. – Сыкло, – сказал ему Морган вслед, но Люциус проигнорировал его, считая себя выше этого. Во дворе он подошел к столу, за которым сидел до этого. Саманта ушла, а Джек пил пиво. МакГаффин старался откровенно не разглядывать Вагнера, но каждый подобный вечер терпел поражение. Весь расслабленный, немного потрепанный, Люциус казался ещё привлекательнее. А его вечные провокации на глазах у всех привносили разнообразие. – Провалил миссию? – спросил детектив. – Почему же? – улыбнулся ему Люциус, потягивая сок из трубочки. – Мне сказали их позвать, а не притащить. Сообщение доставлено, груз отказался идти. Люциус лукаво смотрел на покрасневшего МакГаффина, взгляд которого был прикован к обхватившим трубочку губам. То ли его недавние ласки, то ли алкоголь, но детектив был более раскован, чем обычно. И как бы Люциусу не хотелось поддержать его веселое и непринужденное настроение, скоро случится трагедия, которая всполошит всех. – Я рад, что ты прислушался ко мне. – Услышал голос Люцифера у своего уха антихрист. Краем глаза он заметил пропадающую тень отца, и через секунду послышались сдавленные всхлипы и бормотания за воротами, а сам Люциус окунулся в приятный будоражащий жар. Жертва принесена, кровь стала демонической силой. Миссис Морган, причитая по поводу непутевости своего сына, отправилась к скале. Нэнси, которая до этого общалась с ней, стала озираться по сторонам в поисках сына. Люциус отсалютировал ей бокалом с соком, замечая ее внимание. Она умиротворенно кивнула ему, пока не раздался крик миссис Морган. – Хорошая работа, мой мальчик, – проворковал отец, исчезая из мира живых. Все сразу же подскочили, реагируя на шум. МакГаффин и Кимбл по привычке рванули первыми. Люциус тоже хотел пойти, но Джек остановил его жестом и грозным взглядом. Он присел обратно, прекрасно зная, что произошло, но делая обеспокоенный вид. Почти сразу же вернулся Бантер с побелевшим, как мрамор, Дереком и миссис Грин с Джейми и Уильямом. Саманта не выдержала и подскочила к брату. – Что с мамой? – в лоб спросила она у брата. – Что? – удивился тот. – С твоей мамой всё хорошо, – мягко сказала Аманда. – Сядьте вместе, хорошо? К неприятному удивлению Люциуса, она отвела всю свору к столу, за которым сидел он. – Люциус, присмотри за ними, – взволнованно сказала она, уходя обратно к скале. Он кивнул, не став спорить, хотя и был не согласен с таким раскладом вещей. Саманта пыталась разговорить брата, Фримены жались друг к другу. Они молчали, понурые и угнетенные. Люциус не чувствовал необходимость говорить что-то, Саманта, заразившись настроением парней, спокойно сидела, ковыряясь пальцем в столе. Джек мрачно смотрел на тело. То, что Дэйв был мертв, было понятно. Весь перекореженный, сплюснутый и белый. Джеку было страшно представить, какой удар получили его братья и младший Морган, увидев мертвое тело. Он почти сразу же всех выгнал, попросив Аманду увести парней. Нэнси Морган стояла в стороне, пораженная увиденным, про Линнею и Гэри и говорить было нечего. Та плакала на плече поникшего мужа, пока тот безотрывно смотрел на мертвого сына. – Думаю, в вопросах нет смысла, – сказал ему тихо лейтенант Кимбл. Джек покосился на начальника, кивая, хоть он и был не согласен. МакГаффин привык работать по протоколу, записывая каждый кусочек происшествий. С другой стороны, опрос свидетелей только травмирует и возмутит жителей. Всё было понятно и так, без вопросов. – Луис? – спросил Джек. – Я уже вызвал, – незамедлительно ответил тот. – Приедут в течение получаса. Они накрыли тело. Кто-то поспешно ушел, кто-то остался со скорбящими родителями. Джек встал у ворот, облокачиваясь на забор. Он понимал, каково потерять ребенка, хотя его рана давно затянулась. Тягучая туча воспоминаний начинала наплывать на него, и ему было сложно совладать с эмоциями. – Ты как, Джек? – спросил Кимбл. – Выглядишь хреново. – Вспомнил Дрю, – ответил МакГаффин. – Линнея и Гэри долго не смогут оправиться. Ужас. – Иди-ка домой, – посоветовал ему начальник, – я тут и сам управлюсь. Джек благодарно кивнул, сглатывая комок в горле. Он вышел обратно в дворик, и ему на глаза сразу бросилась родная фигура. МакГаффин резко выдохнул. Черт возьми, сейчас он испытал такое облегчение, хотя не мог понять, откуда оно возникло и почему. Вагнер дарил ему ощущение того, что всё будет в порядке. Люциус говорил с матерью. Держался он уверено, хотя и не без нервозности. Нэнси кивнула на его слова и ушла. Люциус обернулся, чувствуя внимание к своей персоне. Он подошел к Джеку, и они укрылись к тени деревьев, подальше от остальных. – Джек, как ты? – взволнованно спросил Люциус. – Что произошло? – Я не… Кошмар. Дэйв сорвался со скалы, – сказал детектив, пытаясь унять бешено стучащее сердце. – Он..? – прошептал Люциус. – Да, – без лишних разъяснений сказал Джек. Люциус прикрыл глаза. – Люциус, тебе лучше ехать домой, – сказал детектив, желая остаться наедине со своими переживаниями. – Могу я остаться с тобой? – спросил Вагнер, игнорируя высказывание детектива. – Тебе лучше… – промямлил МакГаффин, путаясь в мыслях. – Я сегодня не смогу. Люциус поражено уставился на Джека, дивясь ходу мыслей детектива. У Вагнера задрожали губы, но он быстро их сжал, чтобы не выдать своей обиды и горечи. Он привык контролировать свои чувства и поведение, но видит отец, детектив умудрялся пробить любой его самоконтроль. – Ты за кого меня принимаешь? – прошипел Люциус. – За озабоченного? – Я не это имел в виду, Люциус, – спохватился Джек, понимая, что ляпнул. Он почувствовал себя ещё хуже. Умудрился обидеть Люциуса, даже не желая этого. Слова соскользнули с языка необдуманно, бесконтрольно. Он спрятал лицо в ладонях, чтобы не видеть упрямо поджатых губ и разъяренного взгляда черных глаз. – Если бы я не любил тебя, Джек, я бы сейчас ушел в очень оскорбленных чувствах, – сказал ему Люциус, – но тебе повезло. Я не знаю, что там произошло, но я не хочу оставлять тебя в таком состоянии, несмотря на твои слова. Сейчас ты идешь и заводишь машину, и мы едем к тебе. Я буду через пять минут. Джек никогда не видел Вагнера таким разозленным и распаленным, поэтому послушно удалился, ожидая того в машине. Люциус тем временем попрощался со всеми, делая самый скорбный вид из всех, что умел. Пару минут он дал себе на то, чтобы немного успокоить уязвленные чувства. Джек считал его не более чем постельным увлечением, что задевало светлые чувства Люциуса к детективу. Как и было обещано, Люциус сел к нему через пять минут, и они отправились к нему. Вагнер уже не раз был у него дома, поэтому по-хозяйски зашел и направился к холодильнику, чтобы выпить воды. Джек упал на диван, чувствуя, как силы покидают его. Он натворил сегодня дел, и не знал, как исправить ситуацию. Вдруг у его носа оказался стакан с виски. Люциус смотрел на него прямо с каким-то упрямством во взгляде. – Ты же против, – сказал Джек, беря стакан. – Не тогда, когда ты в таком состоянии, – сказал тот, садясь рядом. – Прости, – сказал Джек, отхлебнув. – Я, правда, не имел в виду сказанное. Я не знаю, о чем я думал. Я идиот. – Ты думал, что нужен мне для секса, – холодно ответил Люциус. – Это не так. – Да, ты, кажется, сказал… – пробормотал Джек, прокручивая диалог у деревьев в голове. – Я не говорил ничего сверх того, что ты должен бы знать, – сказал Люциус, понимая, что минут десять назад признался Джеку в любви. Он громко вдохнул и выдохнул, чувствуя, как остатки обиды и злости уходят. Это было не только из-за МакГаффина, но и из-за демонического прилива сил. Когда собственная кровь пела о новой смерти, она жаждала ещё большего насилия и хаоса, подкрепляя не лучшие черты его характера и не самые благожелательные чувства. Люциус наконец-то расслабился, и Джек смог наконец-то рассмотреть его вблизи. Люциус пытался выдавить улыбку, несмотря на того, что в глубине черных зеркал находилась тоска. МакГаффина пальцами погладил прохладную щеку, кажется, у него дрожала рука или это была дрожь Люциуса на незатейливую ласку. МакГаффину было нестерпимо стыдно за сказанные слова, но вернуть их в свой рот он никак не мог. Люциус отпрянул, и устроился под боком у Джека, прижимаясь спиной. – Джек? – позвал его Люциус. – Что случилось? – О чем ты? – спросил детектив, бросая взгляд на макушку парня, примостившегося рядом. Он по привычке закинул на него руку, которую тот приобнял. У Джека немного отлегло на сердце. Вагнер хоть и злился на него, но не отвергал. Это вселяло надежду, что тот простит за сказанное. – Я о тебе, – ответил Люциус. – Ты многое повидал, как сам мне рассказывал. Не представляю, что могло произойти, что потрясло тебя так. Ты просто не видел себя в тот момент, когда вышел. Ты был опустошен. Джек задумчиво покачивал стакан, понимая, что не особенно хочет напиваться, особенно в присутствии Вагнера. Ему одновременно хотелось и не хотелось говорить о своих чувствах и мыслях. Он очень хотел разделить свою боль от потери семьи с близким человеком, поделиться накопившимся, но как объяснить это Люциусу, чтобы не обидеть парня ещё сильнее. Что если он увидит вину МакГаффина и отвернется от него? – Я вспомнил Дрю, – признался он. – Дрю? – удивленно спросил Люциус, поворачивая голову, чтобы видеть Джека. – Кто это? Джек сглотнул. Внезапно идея напиться не казалось такой непривлекательной. – Мой сын, – кратко сказал он. – У тебя есть сын? – воскликнул Люциус. – Был, – исправил его Джек, всё-таки делая небольшой глоток. – Я не знал, – сказал Вагнер. – Не думал, что у тебя была семья в свете наших… отношений. Что произошло? – Я пытался её остановить, – сказал Джек, и его взгляд стал расфокусированным, а Люциус выжидательно смотрел на него, не смея тревожить вопросами. Он почувствовал себя… виноватым. Недавний гневный раздрай прошел, уступая место ещё более противному чувству. Он никогда не чувствовал вины за содеянное, и это было для него впервые. Если бы он не подстроил несчастный случай с Дэйвов, то Джек, его любимый Джек, не страдал бы от тревожащего его прошлого. Для него это было настолько ново, что он не мог ничего сказать, чувствуя себя подавленным. – Мы часто ссорились, но тогда всё вышло из-под контроля. Она собиралась увезти Дрю, я встал на пути её машины, она свернула, чтобы не сбить меня – продолжал говорить детектив, – и слетела как раз у обрыва Джексона. Это моя вина. Это всегда была моя вина. Люциус прижался к нему ближе. Он понимал, что ему никак не заметить семью МакГаффина. Конечно, способ был – стереть воспоминания и сделать себя единственным дорогим человеком в сознании МакГаффина, но он бы никогда не смог так поступить. Джек прижал его к себе крепче, боясь потерять. Тот доверчиво жался к нему, пытаясь унять его боль. Джек не мог упустить Вагнера, не после своих потерь, ни после того эмоционального взрыва, который принес в его жизнь Люциус. – Прости, Джек, – просипел Люциус, прося прощение за новую смерть, за лишние переживания, за старые раны. – Это я должен просить прощение, – сказал Джек, отпуская парня и вставая с дивана. – Пойдем спать? Вечер был очень выматывающим. Ещё секунда, и я усну на диване. Люциус кивнул, бормоча: – Пора бы принести пижаму. *** Трагедия у скалы привела к тому, что Грины взяли перерыв в своих выходных барбекю. Неизвестно было, вернутся ли они вообще к доброй традиции после смерти одного из Фрименов. Люциуса до сих пор тяготило то горестное чувство, но он старался не подавать виду. Он не мог никому объяснить свою вину в случившемся. Ему не было жаль Дэйва, ему было горестно за последствия и то влияние, которое оказала смерть Фримена на МакГаффина. Люциус вздыхал над превратностями судьбы, но ничего изменить не мог. – Терпеть его не могу, – послышался голос Джовиты, и Люциус мгновенно переключился с тягостных дум на реальность. – Я работаю тут, горбачусь, но он получает вдвое больше меня за один день в месяц! Люциус призадумался, о ком говорила прислуга, на ум сразу же пришел мясник, приезжающий к ним всего раз в месяц, чтобы обеспечить их свежей вырезкой. Чарльз выкладывал значительные суммы за его работу. Где-то внутри него приятно заныло о мыслях насчет крови. Он хотел забыться в приятных ощущениях, которые даровали ему жертвы. Люциус стремился забыться от тягостной вины в потоке крови и приливе демонических сил. – Нужна помощь? – прилежно спросил он у неопрятного мужчины, внутренне усмехаясь. МакГаффин заполнял формы. В их районе пропадали женщины, проезжавшие их трассу, и бумажной волокиты было больше, чем хотелось. Тел не было, следов не было, зато присутствовал нехилый висяк на всем их районе. Сотрудничать разные города не хотели, желая урвать славу себе от поимки неизвестного то ли похитителя, то ли убийцы. Джек не хотел ни славы, ни повышения, ни поимки неизвестного. Он хотел никогда больше не видеть рабочие документы, поспать и Люциуса. Возможно, не в таком порядке, но привлекательность этих трех вещей была неоспорима. – МакГаффин, – позвал его лейтенант. Джек поднял взгляд от бумаг и посмотрел на Кимбла. – Данте-Манор, – прохрипел он. – Очередной несчастный случай. Снова персонал. Ты знаешь, что делать. – Понял, – сказал он, кивая. Он успел прибыть до прихода Луиса, и картина, представшая перед ним, обгоняла смерть Джина в разы. Супруги Вагнер стояли за дверью и даже не смотрели в сторону холодильника. – Кто нашел? – будничным тоном спросил Джек. – Я, – ответил Чарльз. – В это время он заканчивает, и я расплачиваюсь за его работу. – Как думаете, кто последним видел его живым? – спросил детектив. – Возможно, кто-то из прислуги… – О, – перебила его миссис Вагнер. – Что такое, милая? – обратился к жене Чарльз. – Я видела, как Люциус помогал с коробками, – сказала она. – Он решил помочь перенести мясо на кухню. – Он здесь? – уточнил Джек. – Да, он ещё дома, но он может быть, где угодно, – тревожно вздохнула Нэнси. – Вам обязательно с ним говорить? – Не волнуйтесь, мэм, это для протокола, – уверенно произнес Джек. – Я спрошу, не замечал ли он что-то странное. Перебой света или странные звуки. Возможно, было замыкание. Это нужно проверить. Найти Люциуса было несложно, он доверился чутью. Он не верил в судьбу, но, кажется, с Люциусом их связывало нечто неземное, что-то большее, чем они сами. Он не был против, учитывая силу их отношений и невероятную отдачу Люциуса, которой, он, признаться, не ожидал. Он зашел в библиотеку. Люциус сидел в морской галерее, увлеченно читая, но стоило детективу пройти пару шагов, как Люциус обратил на него своё внимание. Они встретились взглядами, и МакГаффин, как и ранее до этого, был зачарован силой черных глаз. Они так и не поднимали тему их ссоры, словно её и не было. Вагнер остыл, а Джек пытался компенсировать свои обидные слова действиями. В конце концов всё вернулось к обычному ритму их отношений. Люциус швырнул книгу на круглый стол и приблизился к детективу, который раскрыл для него свои объятья. Крепко обхватив его за талию, Джек жадно поцеловал его. У Люциуса по всему телу пошли мурашки от близости с детективом. – Джек, – прошептал он, оставляя горячий след на его губах. Джек вновь утянул его в головокружительный поцелуй, вызывая томный вздох у Люциуса. Его губы были мягкими и такими желанными, что он не имел представления, как жил без них целых три дня. Как он мог существовать без этих поцелуев? Без чужого биения сердца и этой прохладной кожи, пульсирующей под его ладонями. Люциус плавился под пламенными поцелуями, думая, где бы им уединиться от недремлющей прислуги. Где-то хлопнула дверь, и им пришлось оторваться друг от друга. Люциус настороженно прислушался, пытаясь понять, как слинять, чтобы их не заметили. Они переглянулись, и Люциус потянул его к выходу через подсобку. Дверь оказалась закрытой, а применять способности на глазах у Джека он не рискнул. Джек потянул его к бару, как к самому ближайшему выходу, но им пришлось пригнуться, так как в бильярдной кто-то был. – Я выполню любое Ваше желание, господин, – послышался знакомый для Люциуса голос. – Ты как всегда услужлив, мой дорогой, – ответил хриплый властный голос. Люциус шаловливо улыбнулся, поражаясь бесстыдству деда. Сначала судья, теперь старина Алистер, и ведь они даже не думали прятаться. Джек рядом с ним стал пунцовым, отводя взгляд. – Я весь Ваш, – рвано выдохнул Алистер. Джек прикрыл лицо ладонью, пытаясь отгородиться от происходящего. – Преклони колени. Послышались характерные шорохи, и любопытство Люциуса всё-таки взяло вверх. Он отполз от ловящего стыд Джека и выглянул из-за барной стойки. Он бы и присвистнул от увиденного, если бы не нужно было сохранять инкогнито. Алистер, его дорогой друг по меланхолии и специалист по алкоголю, сейчас насаживался ртом на член его деда. И, как казалось Вагнеру, они только начинали. Хотел бы он показать это отцу, правда, он не знал, какому именно. Наверное, обоим, так как реакция была разной, но по-своему увлекательной. Фабиус издал низкий рык, хватая голову Алистера, и Люциуса как-то странно проняло. Наблюдать за кем-то было волнующе. Это не было ново для него, в пансионатах он всякое повидал, но, видеть кого-то близкого и хорошо знакомого, было увлекательно. Его резко утянули назад, прерывая поток похабных картинок с участием его дедушки, оставляя только звуковое сопровождение. Джек выглядел, на взгляд Люциуса, презабавно с покрасневшим лицом и поджатыми губами. То ли он злился, то ли смущался, то ли ревновал. Люциус ехидно посмотрел на Джека, жестами показывая, мол, что такого, что он подглядывает. Джек только сильнее нахмурился на его пантомимику. Вагнер бы очень хотел съязвить на тему личной жизни его деда, но ситуация не располагала. Можно было, конечно, выдать своё присутствие, но он не был уверен, что стариков не хватит сердечный удар. Всхлипы и стоны стали на октаву выше, и Люциус, решив сжалиться над Джеком, внезапно потянул его за собой, обратно от стойки. На очень громких стонах они смогли открыть скрипящую дверь и выбраться в библиотеку. Люциус вывел его через морскую галерею в общий коридор. – Что это было? – по слогам выговорил Джек. Люциус наконец-то дал волю смеху, который долго сдерживал. – Черт, что это вообще было? – выдавил Джек. – И зачем ты полез подглядывать? Боже… – Ты удивишься, но дедуля Фабиус весьма популярен у мужчин, – сказал Люциус, отсмеявшись. – Я не хочу знать, – сказал детектив. – Разве не ты собираешь сплетни для работы? – спросил Люциус. Джек промолчал, глубоко пораженный увиденным и услышанным. – Не такие же! – возмутился Джек. – Да и зачем такое знать? Это личное. – Представим, что Фабиуса убьют в постели, – сказал Люциус. – Все будут искать роковую красотку, но ты-то знаешь, что он по другой части. – Ты, конечно, прав, – согласился с ним внутренний профессионал Джека, – но я считаю такие вещи очень личными. – Хорошо-хорошо, – покладисто сказал Люциус. – До вечера? – Да, – рассеяно сказал Джек, забывая спросить про Джеда и роль Люциуса в его сегодняшней деятельности.