Personne n’est parfait, jusqu’à ce qu’on tombe amoureux de cette personne.
Служебная машина такая потрепаная и грязная, что Антуан даже боится на ней ездить, как бы не развалилась. Такое ощущение, что администрация специально даёт ему худшую машину. Делать нечего, он садится и едет по указанному адресу. Путь не близкий, навигатор показывает 50 минут. Парень включает радио. Любимая волна - испанская. Слушая это радио он вспоминает лучшие времена, а именно в Мадриде. Как они с Тео гоняли мяч и пили молочные коктейли в забегаловке у молодого Икера. В какой-то момент воспоминания начинают давить и он выключает радио, уже подъезжая к месту***
Дом красивый, большой, ослепительно белый. Гризманну такое видеть вошло в привычку. Он поднимается по чёрным ступеням, что так контрастируют с белоснежным домом. Большим пальцем нажимает на кнопку звонка. Немного отходит и слышит хриплое: "Кто там?" — Антуан отвечает что-то не совсем связное, но дверь перед ним все же открывается. Мужчина, что оказался за ней впечатляет парня с самого порога. Мускулистые руки, красивое лицо, подтянутый пресс и идеальная причёска. Не повезло в это раз. Сложно будет сосредотрочиться на клавишах. — Меня зовут Оливье, — улыбается мужчина, протягивая руку Антуану. — Антуан, — улыбается Гризманн, пожимая руку Жиру. — Пройдемте со мной, я проведу вас к инструменту, — улыбается. — может чай или кофе? — Нет, спасибо, — Антуан почему-то нервно складывает. Взгляд Оливье вызывает мурашки. Они проходят в гостинную, где Гризманн снимает пальто, кидая его на стул рядом и садится за инструмент. Лучшая марка. Он касается одним пальцем одной клавиши. Звук просто идеальный. Он бы играл на таком вечность. — Нравится? — прерывает тишину Оливье, заставляя парня невольно вздрогнуть. — Неимоверно, — улыбается Антуан. — А вы один живёте в таком доме? — спрашивает, белым взглядом окидывая хоромы. — Да, один, к сожалению, — не очень счастливая улыбка выходит. — Но это ничего — он смотрит на такого красивого Гризманна как-то заворожённо. Как он с порога не заметил эти черты в молодом парне? — Ты если что играй, не стесняйся, — выдаёт скомканную фразу Жиру. — Если что-то нужно, то проси. — есть предпочтения по музыке? — я люблю Мендельсона Гризманн не заставляет долго ждать и, ничего не добавив, поворачивается к роялю, еле отводя взгляд от мужчины, что сел в кресло напротив, и переводя его на клавиши. Он садится поудобнее, покрутив сидение под собой. И мягко касается клавиш изящными пальцами. Волшебные звуки летят из под красивых рук Антуана. Создают усладу для мужчины, который сидит напротив. Антуан потихоньку начинает входить во вкус. Мелодия невероятно грустная, но до боле знакомая. Гризманн, как на сеансе у психолога, вносит в эту музыку всю свою боль, что копится каждый день. Жиру встаёт с кресла, снова слишком резко, снова испугав кудрявого. Он ходит вокруг, периодически останавливается и наклоняется непозволительно близко, следя за движениями пальцев по клавишам. Заставляет Антуана покрыться потом. Жарко. Очень жарко. — Ты можешь играть что-то повеселее? — возмущается Жиру. — Нет, — отвечает Антуан, лицо которого покрыто краской. — Музыка выражает моё состояние, оно такое. Извините. Жиру ничего не отвечает и возвращается в кресло, потом снова ходит вокруг. А Антуан все играет, забываясь периодически. Такая работа. Главное, что утягивает. В какой-то момент Оливье снова подходит и наклоняется слишком близко и почему-то так горячо шепчет: " Ты само совершенство" Мелкая дрожь проходит по телу Гризманна — Спасибо, — только и может вымолвить. — Давай выпьем кофе, — неожиданно на "ты" обращается Жиру. — это не обсуждается. Антуан и сам не против, следует за Оливье не кухню, где тот уже включил кофеварку. Пять минут и две чашки ароматного напитка уже на столе. И два неизменных круасана появляются их буфета. Гризманн садится за стол, Жиру садится напротив. И смотрит. Пристально. В упор смотрит на Антуана и похоже взгляда открывать не собирается и вдруг нарушает давящую тишину: —Ты знаешь, человек не совершенен, пока кто-то не влюбится в этого человека