***
(…) Трое мальчиков подружились с самого первого дня своего обучения. Они охотно перенимали знания и опыт своего наставника. Рамос восхищался их трудолюбием и ответственностью. Его раздражало только чересчур богатое воображение Диаса, который придумал своим друзьям забавные прозвища «Одри» и «Реги», сократив из фамилии. Капитан, в свою очередь, считал, что такие клички используют только пираты, а настоящие моряки, верные Испанской короне, не должны так разговаривать. Но всё же капитану нравились трудолюбивые ребята, которые с большим удовольствием учились морскому делу. Однажды судьба подготовила ребятам суровое испытание. Это случилось во время одного из занятий, проходивших в ревущей ветрами Галисии. Погода сегодня была неласковая, поэтому Рамос внимательно следил за своими воспитанниками с палубы. В этих местах полный штиль бывает очень редко, но капитан решил, что юнги должны тренироваться именно в таких условиях, учиться бороться с волнами. Он считал, что только так они смогут стать настоящими моряками. Именно поэтому для занятий он выбрал Галисию, а не тёплую Андалусию. Задание для начинающих моряков было очень простое: нужно было проплыть до пирса, находящегося неподалёку, и вернуться обратно. Сначала всё шло хорошо, но внезапно Браим почувствовал, что его левую ногу больно колет, словно иглами, и более того, пошевелить он ею не может. Мальчик испугался: он не знал, что с ним происходит. Вдруг он понял, что может утонуть, а ему всего лишь десять лет. Эта мысль внушила ему ещё больший ужас. Впервые в жизни он оказался в смертельной опасности. Внезапно он увидел, что его накрывает волна, и сделал всё возможное, чтобы остаться на поверхности. Но у него это не получилось, и он ушёл под воду. Диас открыл глаза. Вокруг ничего не было, только одна бесконечно глубокая тёмно-синяя бездна. Несчастного мальчика затягивало в эту бездну со страшной силой. Не в состоянии пошевелить левой ногой, юнга с помощью рук поднялся на поверхность. На его счастье, он оказался на гребне высокой волны, которая его резко вытолкнула вверх. Пытаясь удержаться на поверхности воды только с помощью рук, Браим заметил рыжую голову Одриосолы и крикнул, прежде чем снова скрыться под водой: — Альваро, помоги! Баск, увидев, что его друг находится на одном месте, не может плыть вперёд, беспомощно размахивает руками, и, самое страшное, периодически уходит под воду, быстро подплыл к нему и прижал к себе, не давая захлебнуться. Теперь Диасу было не так страшно, ведь рядом был его товарищ, и они уже вместе боролись с неспокойным морем. Старший из юнг нашёл глазами Регилона и позвал его: — Серхио, скорее сюда! С Браимом что-то не так! Регилон услышал Альваро, подплыл к друзьям и помог Диасу держаться на воде. Рамос быстро отдал приказ спустить юнгам шлюпку. Оказавшись снова на борту корабля, Браим всё ещё не мог успокоиться и дрожал от страха, не понимая, что с ним случилось. Нога мальчика адски болела, а в голове была лишь одна жуткая мысль: «Я едва не погиб, я чудом выжил». Альваро и Серхио сидели рядом с ним, пытаясь успокоить. — Браим, как ты? — спросил капитан, массируя ногу мальчика, которая внезапно отказалась работать. Диас не отвечал до тех пор, пока не восстановилась чувствительность. Ему всё ещё было очень больно. — Моя нога не шевелилась… Я чуть не утонул… — прошептал пострадавший мальчик. — Спасибо за то, что спасли меня. — У тебя просто свело ногу, — объяснил Рамос. — Это очень опасно, ты прав. Но сейчас уже можно успокоиться… — Ничего не бойся, всё в порядке, — успокаивал Альваро своего друга. — Кстати, а почему с тобой такое случилось? — озадаченно спросил капитан. — Вода, что ли, была холодной? Вроде нет… — Мне не было холодно, — сказал Регилон. — Странно это. — Иногда вы, мальчики, бываете правы, — задумчиво произнёс капитан. — Надо было мне послушать Браима и устраивать занятия в Малаге, а не в Ла-Корунье. — Но вода точно не была холодной, — запротестовал Одриосола. — Это странно, очень странно. Возможно, это от перенапряжения. Пока остальные юнги обсуждали с капитаном возможную причину судороги у Браима, сам мальчик медленно начал осознавать, что произошло. Он был на волосок от гибели, и его спас Альваро Одриосола, который всего на два года старше его самого. Отважный юный баск не растерялся и выручил товарища из беды. — Спасибо, что спас меня, Альваро, — прошептал Диас. — Я теперь твой должник на всю оставшуюся жизнь. Я говорю серьёзно: если бы не ты, то я бы утонул. Я обязан тебе жизнью. Теперь ты не просто мой друг, ты мой названый брат. И если что-то с тобой случится, я всегда приду тебе на помощь. — Что ты, что ты, Браим? — смутился Одриосола. — Любой человек на моём месте сделал бы то же самое. Но мне приятно, что теперь у меня есть названый брат. — Наверное, моряк из меня не получится, — разочарованно вздохнув, сказал Браим. — Не говори так, Браим. Так бывает, — успокаивал его Альваро. — Это могло случиться от перенапряжения или из-за того, что ты был разгорячён, а вода здесь довольно прохладная. Такое нередко случается с рыбаками, моряками, ныряльщиками — со всеми теми, чья жизнь связана с водой и кому приходится плавать. Они по своему опыту знают, как себе помочь: прежде чем плавать, они прикалывают к своей одежде что-нибудь острое. Если ногу сведёт судорогой, её надо уколоть, тогда судорога прекратится, и нога расслабится. — Спасибо, теперь буду знать, — поблагодарил друга Диас. — а то я уже подумал, что мне придётся бросить морское дело.***
Увидев, как лодку Альваро уносит течением, Браим испугался. Пока остальные моряки боролись со штормом, он с растерянностью смотрел куда-то вдаль, переживая за своего названого брата. Он на всю жизнь запомнил тот случай, который произошёл шесть лет назад. Да, Диас уже не мальчик, а шестнадцатилетний юноша, но кто знает, дожил бы он до шестнадцати лет, если бы не Одриосола? Сейчас море было ещё более бурным, чем в тот злополучный день, когда Альваро вырвал своего друга из лап смерти. Загоревшуюся бочку, которую видел из своей шлюпки Одриосола, удалось потушить коку Васкесу. Всё остальное пламя оказалось всего лишь огнями святого Эльма. Гораздо опаснее была небольшая дыра на уровне ватерлинии, которую заметил дон Франсиско. Не увидев поблизости никого из экипажа, почётный пассажир сам поднялся на палубу и накинулся на Рамоса: — Капитан, Вы хотите, чтобы корабль ко дну пошёл?! У нас пробоина, о которой Вы даже не в курсе! — Пробоина? Где? — испугался капитан. — Покажите! Однако, увидев то, что конкистадор обозначил словом «пробоина», Рамос даже немного рассердился: — Дон Франсиско, не пугайте меня больше! Это дырка, а не пробоина! Вот если бы нас заливало водой, тогда бы это можно было бы назвать пробоиной. Но тогда в лучшем случае мы бы уже спасались на шлюпках. Поэтому просто возьмите мешок побольше и закройте дырку. И не отвлекайте меня от работы! Вернувшись на палубу, капитан проворчал: — Я, конечно, уважаю дона Франсиско, но сейчас он разводит панику на пустом месте! В это время Браим смотрел куда-то вдаль через подзорную трубу, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за стеной тропического ливня. Внезапно он увидел на горизонте тоненькую полоску суши. — Вижу землю! — крикнул Диас. Услышав слова юнги, Рамос взял в руки карту. Ему стало ясно: они почти у цели, они спасены. Полоска суши, которую видел Браим, была одним из небольших островов Филиппинского архипелага. — Мы уже близко! — объявил капитан. — Поэтому бросаем якорь у берегов этого острова, отдыхаем ночь, завтра проводим ремонтные работы и решаем, что делать дальше. Возможно, для более качественного ремонта, отправимся в Себу. Корабль причалил к берегу. Моряки решили ненадолго задержаться на острове.***
Браиму не спалось. Он просто не мог представить, где сейчас его названый брат Альваро. Юнга вышел из лагеря и сел на песчаный берег. На небе уже давно не было ни единого облачка. Светила огромная полная луна, и всё небо было усыпано звёздами, как драгоценными камнями. Но Диас как будто не замечал всю эту красоту. Он был полностью погружён в свои мысли и переживания за человека, который когда-то спас ему жизнь. Браим даже не заметил, что к нему подошёл капитан. — Что случилось, Браим? — спросил Рамос. — Почему ты не спишь? — Я за Альваро волнуюсь, — признался юнга. — Вы не представляете себе, как много он для меня значит! Если бы не он, меня бы здесь не было. — Я тебя прекрасно понимаю, — успокаивал Диаса капитан. — Если бы такое произошло со мной, я бы тоже сейчас переживал. Я и так за него волнуюсь. Именно поэтому я принял решение завтра начать поиски Альваро. — Спасибо, капитан! — сердечно поблагодарил Рамоса юнга.***
Рано утром капитан объявил о своём намерении начать поиски Одриосолы: — План наших действий: сейчас проводим ремонтные работы, затем отправляемся в Себу, там заканчиваем ремонт и после этого ищем Альваро Одриосолу. Как вы помните, он мой лучший ученик, который уже готовится в матросы. Мы не можем считать его погибшим, пока не попытаемся его найти. Дон Франсиско и сеньор Асенсио были крайне недовольны такой задержкой, ведь их завоевательный поход превращался в поиски пропавшего юнги. — Капитан, я не понял: зачем нам его искать? — спросил сеньор Аларкон. — Разве нам нужен этот тощий рыжий мальчишка, которому Марко должен отрубить голову? Имеет ли для Вас значение то, как он погибнет — в морской пучине, от лап дикого зверя или от меча Марко? Рамос внезапно понял, что дон Франсиско ненавидит Одриосолу только за то, что он не похож на испанца. И хотя в те времена испанцы были очень жестокими, капитан не мог допустить гибели того, кто у него на глазах спас человеку жизнь, поэтому он сделал шаг вперёд и твёрдо произнёс: — Дон Франсиско, я не собираюсь бросать на верную смерть ценного члена команды только потому, что он чем-то не угодил Вам и сеньору Асенсио. — И чем же он ценен? — с насмешкой спросил тореро. — Во-первых, это мой лучший ученик, который вот-вот станет матросом. Он умеет всё, что надо для того, чтобы выжить в этих условиях: разводить костёр, ловить рыбу, обрабатывать небольшие раны. Я даже немного учил его языку туземцев. Но это ещё не самое главное. Гораздо важнее то, что когда Альваро было всего двенадцать лет, он совершил настоящий подвиг — спас Браима. — Браим, это правда? — спросил сеньор Асенсио у юнги. — Да, это так, — кивнул головой Диас, — у меня тогда свело ногу, и если бы не Альваро, я бы утонул. — Тогда, Франсиско, я согласен с капитаном: нельзя бросать на смерть того, кто спас человеческую жизнь, — произнёс тореадор, обращаясь к дону Франсиско. — Мы должны найти Альваро, хотя бы попытаться. — А какое мне дело до того, что он когда-то кого-то спас? — возмутился руководитель экспедиции. — Он рыжий баск, а они все убийцы, воры и разбойники! На месте Его величества я бы их всех перевешал! — Франсиско, возможно, ты не знаешь, как тяжело видеть смерть друга, — продолжал Марко, — Я знаю, у меня самого друг погиб — его бык убил. Я не успел его спасти… не смог ничего сделать, ничем ему помочь. И поэтому я считаю, что Альваро заслуживает уважения или, по крайней мере, нормального к себе отношения. Мы и так потеряли Карвахаля, и мало того, что это ужасно само по себе, так ещё и задерживает наш поход — оставшись без плотника, мы вынуждены отправиться в Себу. — Так поиски этого рыжего дохляка тоже задерживают поход, — проворчал дон Франсиско. — Ладно, если он кому-то нужен, так и быть, поищем. Всё равно во время плавания мы все подчиняемся воле капитана.