От оскорбления ещё можно защититься, от сострадания никак. Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»
***
Проходит мучительно скучная и долгая неделя июня, прежде чем Костя, каждый день ждавший сообщение от руководства клуба (или хотя бы Феди) как манну небесную, но так его и не дождавшийся, наконец собирается с силами и признаётся себе в очевидном: в ЦСКА его никто не ждёт, а всё произошедшее — не более, чем случайность. Признание даётся ему с трудом, ведь оно делает его ещё большим дураком в собственных глазах — намечтал тут всякого, хотя не ребёнок давно и в сказки глупые не верит, надежду под сердцем пригрел, а теперь от холода загибается, ведь перспектива вернуться к обычной жизни равносильна самоубийству. Он так внушил себе, что уже стал кем-то, что уже чего-то достиг, что теперь было до чёртиков больно и стыдно извиняться перед отражением в зеркале за то, что поспешил с выводами, не сделав, по сути, даже шага с места. Жизнь-то его не изменилась. Изменились только мечты и высоты, которых Кучаеву никогда не достичь. Всю неделю Костя живёт в ожидании, во времени, застывшем в одной минуте. Он ест, спит, пьёт, передвигается от кухни до туалета и обратно, бездумно листает ленты в социальных сетях, сотни раз проверяет сообщения и обновляет страничку Чалова — там всё по-прежнему. Кучаев чувствует себя как на иголках, нервничает, стучит пальцами по крышке телефона и совсем не замечает, как убегают дневные часы и наступает пора снова ложиться спать. Но сны получаются короткими и совершенно пустыми. Просыпаясь, Костя всё равно чувствует себя уставшим, но объяснить, чем вызвана эта усталость, не получается. Ночи сменяют дни, дни сменяют ночи — Костя всё более внушает себе идею, что застрял в одном бесконечном дне, выбраться из которого ему не по силам. Но более всего Косте становится противно от этого заботливого и грустного взгляда Саши. Головин делает всё возможное, чтобы отвлечь Кучаева от разбитой мечты и не напоминает лишний раз о разряженной камере, но Костя ведь видит как он на него смотрит, Костя ведь помнит, каково на вкус это гадкое чувство, когда все вокруг считают своим долгом тебя жалеть. За стеной безразличия он отчаянно пытается спрятаться от всепоглощающего сострадания, но оно ломится к нему, протягивает лапы, рушит границы. Ещё немного и Костя в этом сострадании захлебнётся, а это — худшее, что ты можешь чувствовать по отношению к себе. С жалостью на плечах далеко не уйдёшь. Они не обсуждают произошедшее и перспективы самостоятельно написать Феде и напомнить, что тот как бы обещал, что Косте на днях напишут по поводу работы — это ни к чему не приведёт, Чалов вежливо извинится и скажет, что подходящего фотографа нашли без его ведома и вряд ли узнает Кучаева через несколько месяцев. Они оба понимают — бессмысленно. Да и зачем себя лишний раз расстраивать? Но обиднее всего то, что они оба понимают причину отказа. Костя уверен, что всё сложилось бы по-другому. Возможно, это знакомство с Федей действительно дало бы ему преимущество перед другими желающими. Костя мог бы стать фотографом ЦСКА, если бы… Если бы он был здоров. Он солгал, сказав, что у него разрыв связок — штука неприятная, болезненная, но вполне восстановимая. Псевдо «восстановление» заняло бы некоторое время, но затем «Костя смог бы передвигаться самостоятельно и работать в полную силу». Но, понятное дело, руководство ЦСКА, видимо, не стало рисковать и ждать, пока какой-то неизвестный парень избавится от ненавистных костылей. Кандидатов — куча. И, наверное, куда более достойных, чем Костя Кучаев. Образованные, опытные, талантливые. А у Кости тут поражение по всем фронтам. Феде стоило усилий договориться провести его и Леру на ВЭБ Арену в свободное время, а уж дальше рисковать он не станет. Чалов, может, действительно хотел Кучаеву помочь, увидел в нём что-то, чего другие не замечали, и сделал всё возможное. Однако Федя такие вопросы не решает. Федя не виноват, что Косте больно. Мысли собираются в кучу, огромный ком, который давит тебя изнутри. Костя хватается за каждую, но в итоге упускает все. Странное чувство опустошенности обесцвечивает весь мир вокруг. Костя смотрит прямо перед собой, на комнату, залитую тёплым светом, и ему кажется, что она тускнеет на глазах. Кажется, что солнце не греет, а он всему причиной. Если бы его не было, было бы легче. Не пришлось бы думать, как дальше жить, что делать, где искать деньги на существование, кем быть — не было бы этих ненужных переживаний. У Кости не было бы больше забот, проблем и мыслей, да вот только Кучаев никогда не решится на такой отчаянный шаг, потому что страх, что по ту сторону нет ничего, гораздо сильнее желания свести счёты с жизнью. Уж лучше он проживёт бесполезную жизнь, чем не проживёт вообще ничего. Костя натягивает одеяло до подбородка и слушает тихое тиканье часов в коридоре. Саша ушёл в магазин минут двадцать назад, дав отдых и себе и другу. Излишняя забота Головина напрягала: практически всю неделю он сидел с Кучаевым дома и старательно делал вид, что ему не скучно, хотя, конечно, Костя прекрасно видел, как Саша хватался за телефон и, отвернувшись, с улыбкой строчил сообщения. У Саши много дел и своя личная жизнь, а он почему-то должен нянчиться с Кучаевым. Костя ведь не ребёнок, которого необходимо утешать после неудачи, — он сам себя закопает в яме и, если понадобится, сам выкопает. Кучаев не вздрагивает и даже не накидывается сразу за телефон, когда тишину комнаты нарушает звук уведомления, а после ещё одного. Костя знает, что у него нет друзей, он не ждёт ни от кого сообщений, но почему-то никогда не отключает звук и старается отвечать сразу. Надеется, наверное, что когда-нибудь социальные сети будут для него не просто отвлечением от реальности, а способом общения. С людьми общения, а не с Алисой из Яндекса. Возможно, ему сейчас написали по поводу фотосессии — неплохой шанс заработать деньги и вернуться на круги своя. Жизнь ведь продолжается, верно? В прежние дни Кучаев обрадовался бы, но теперь понимает, что откажет, даже если клиент будет очень щедрым и решит заплатить выше назначенной суммы. Парень сверлит взглядом мобильник на тумбочке. Косте кажется, что силы в его теле не хватит, чтобы сделать элементарное движение руки, что за пределами одеяла его ожидает нечто страшное, но как назло в этот момент кто-то продолжает попытки достучаться до него. Любопытство отодвигает страх в сторону. Кучаеву стыдно, ведь он вроде как смирился со званием наивного неудачника, но сердце-то не обманешь. Оно замирает от каждого звука, ожидая и продолжая верить во что-то невероятное, и Костя ненавидит, что не научился это контролировать. Он берёт телефон. За какое-то короткое мгновение его охватывает сладость ожидания и мечт, возвышение. Сценарии, прописанные в голове до мельчайших подробностей, всплывают перед ним такими свежими и яркими — хоть одно из них должно же сбыться! Он чувствует то же волнение, что и при второй встречи с Фёдором, когда тот общался с ним так легко и искренне, будто Костя являлся кем-то. Кучаев вновь хочет почувствовать это. Елена Радионова 4 мин назад Привет) Как себя чувствуешь? Сбывается, но, увы, не то, на что он так рассчитывал. Лена не кажется ему надоедливой, а, напротив, добавляет красок в серые дни. Её сообщения и старания подружиться не утомляют, помогают отвлечься от неудачного опыта веры в себя и забыться в чём-то новом. Всю неделю Кучаев мучается, ожидая ответа от ЦСКА и пытаясь отлепить от себя Сашу, да ещё и Акинфеев ничего объяснять не хочет… В общем: общение с девушкой — единственное, что спасает его от бесконечного стресса. Они переписываются, по сути, ни о чём, но находят точки соприкосновения повсюду. Это «ни о чём» Кучаеву как раз до чёртиков необходимо. Ему нужны именно эти бессмысленные разговоры, глупые шутки — несмелое начало чего-то нового. Сперва Костя, признаться честно, отвечает неохотно и относится скептически. Многие девушки, с которыми он знакомился благодаря съёмкам, пытались к нему откровенно подкатить, намекали на серьёзные отношения (а одна персона даже предлагала откровенную фотосессию!), но Кучаев смотрел на них и не понимал: «Как так? Мы ведь едва знакомы». Девушкам нравилась его внешность, с ярким «дефектом», но не худшая. Да и в «дефекте» этом они видели лишь повод сблизиться, проявив искреннюю жалость. Костя этого — хоть убей! — не понимал. Как можно «влюбиться» во внешность, не зная человека внутри? Кучаев никогда на такое не вёлся, поэтому с девушками у него и не клеилось. Но Лена… Лена — другая.Доброе утро Гораздо лучше
Когда девушка предложила ему встретиться шесть дней назад, Костя понимал, что будет не в состоянии. Во-первых, он ждал сообщение от ЦСКА, а потом, поняв, что ничего ему не светит, не хотел контактировать с внешним миром: самозагоняться куда удобнее дома. Кучаев с подросткового возраста придерживался плана «не хочешь идти куда-то — скажи, что болен», и это, к удивлению, работает до сих пор. Что уж поделать, если он больной по жизни? Отлично!) Какие планы на день? «Планы? Что это вообще?», — думает Костя, который застрял в бесконечном дне сурка и не помнит, когда в последний раз ощущал себя в настоящем. Костя, который существует по одному расписанию вот уже сколько месяцев, но даже не пытается исправить ситуацию. У него никогда не бывает планов на день, также как на неделю или на месяц. Здесь, в своём безопасном мирке под одеялом, где каждый день похож на десятки предыдущих, остаётся лишь зачёркивать числа в календаре и верить в чудо. Однако ты никогда не знаешь, придёт ли чудо к тебе в руки само или ты окажешься тем, чего ждёшь. Находиться в душной комнате становится невыносимо, терпеть заботу Сашки — неприлично. За столько лет Костя стал сыт по горло этим состоянием овоща, и, даже без душевных бесед с Игорем Владимировичем, он знает, что рано или поздно это его погубит. Бороться с депрессией можно только одним способом — переступить через неё, чтобы вырваться из временной петли. Нарисовать солнце на листе бумаги, если настоящее ещё не светит. Заставить себя снова видеть мир.Никаких Как насчёт встречи сегодня?
С удовольствием)) Костя скидывает с себя одеяло. Он бросает долгий взгляд на костыли. Наверное, пора бы уже просто принять ситуацию и перестать жалеть самого себя, правда? Пора отпустить, пора свыкнуться с мыслью, что ты не такой, каким тебя хотело бы видеть общество и просто жить дальше. Кучаев тяжело вздыхает и, оперевшись руками по обе стороны от себя, встаёт.***
— Ты подстриглась? — спрашивает Костя вместо стандартного приветствия, окидывая оценивающим взглядом девушку, когда та, извиняясь на ходу, подбегает к назначенному месту в лёгком голубом платье и с искренней улыбкой на лице. День сегодня тёплый, солнечный. Лето в Москве вообще не перестаёт удивлять. Неделю назад было холодно, приходилось кутаться в джинсовки, а теперь вот плюс двадцать пять, ясно. Хорошая погода для прогулок. Кучаев рад, что не остался дома и наконец выбрался на улицу. Головин был рад не меньше, когда Костя сообщил, что идёт гулять с девушкой. Конечно, без шуточек не обошлось, но в этом и есть весь Сашка. — Что? — переспрашивает она, не ожидая подобного вопроса, и, остановившись перед Костей вся сияющая и летняя, тут же смущённо поправляет волосы, которые с момента их последней встречи стали сантиметров на десять короче. — Ну да, немного… Заметно? — Да, — улыбается Кучаев, — тебе очень идёт. — Спасибо, — Лена дарит ему ответную улыбку, и её живые глаза оживляются ещё больше: в них горят огни мечтательной юности и искренних чувств. Костя рад, что может наблюдать за этим явлением хотя бы со стороны. Он видит Лену третий раз в жизни, но по ощущениям этот третий раз напоминает трёхсотый. Когда встречаешь родственных по духу людей, ты где-то на подсознательном уровне чувствуешь связь с ними и знаешь, что они задержатся в твоей жизни, оставят след. Кучаев в последний раз чувствовал такое с Сашей, а затем с… Нет, затем ошибся, с Сашей. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — Ты сегодня уже спрашивала, — спокойно отвечает Костя, а сам думает, как обычный человек, без всяких там проблем со здоровьем и головой, может себя чувствовать. Хорошо, счастливо, радостно? Спрашивает ли она про физическое состояние или моральное? Ладно, у Кучаева всё равно везде косяки. — Это было утром. Многое могло измениться. Костя кивает. Да, могло бы. Он мог бы сегодня встать на ноги самостоятельно, а мог бы не встать вообще. Он проснулся этим утром, хмурясь и ненавидя свою жизнь, а мог бы навсегда остаться во сне. К чему об этом задумываться, если это не произошло? — Могло, но не у меня. — Это хорошо, — улыбается Лена, и они медленно, без лишних обсуждений, идут по дорожке вглубь парка. Им не нужно решать, куда отправиться. Они негласно решают идти куда глаза глядят и забываться в разговорах в тени высоких деревьев. Костя чувствует облегчение, что нельзя сказать о его ноге. Неделю он не появлялся у Акинфеева, из-за чего он и ссорился с Сашей. Костя больше не видел необходимости посещать Игоря Владимировича через каждые три дня — исход всегда один и тот же, а тренироваться Кучаев может и дома (без присмотра это даже легче). Ему просто нужно напрягать ногу как можно чаще, чаще гулять и жить как обычный человек. Ничего сложного. — Да, наверно. — Не «наверно», а точно! Значит, ты здоров. Болеть летом ведь вообще отстойно, — легко говорит Лена. Костя удивлённо поворачивает голову в её сторону, пытаясь найти на миловидном личике намёк на злую насмешку, но у девушки этого и в мыслях нет. Она говорит о другом, переживает о выдуманной простуде Кучаева, а вовсе не пытается задеть его за живое. Никто не пытается его задеть. Всё это «додуманное» лишь у Кости в голове. Лена похожа на прекрасный цветок, который, под ласками солнца и поцелуями дождей, с каждым днём шире раскрывает себя огромному миру: стремится ввысь, благоухает и цветёт. Ей любуются, восхищаются и гордятся. Будет жаль, если ей на пути встретится неправильный человек, который из алчности просто-напросто вырвет с корнями то, что земля возвышала годами. — Кстати, как там съёмки? Что-то ты давно новые работы не выкладывал. Может, я как-нибудь смогу помочь? — Не думаю, но спасибо, — вежливо отвечает Кучаев, — Предложений пока нет. Возможно, люди просто не хотят тратить деньги на дурацкие фотографии, которые могут сделать и сами. Да и у меня нет достойных идей — в последнее время всё однотипное. Такое случается, когда ты на дне. Ничего страшного. Конечно. Костя ведь не станет говорить, что отклонил уже два запроса просто из-за своей несобранности и нежелания что-либо делать. Вся эта ситуация с ЦСКА сильно повлияла на него и заставила сомневаться в своих силах, хотя, очевидно, тут было что-то другое. — Не знаю, — пожимает плечами Лена. — Я, конечно, не профессионал, но мне нравятся твои работы. Ничего в них «однотипного», как ты выразился, нет. Мне кажется, тебе просто нужен хороший пиар, чтобы, знаешь, люди заметили, аудиторию набрать и всё такое. Я считаю, что они должны заметить, — заявляет она, точно уверенная в своих словах. — Ты ведь не от нечего делать занялся фотографией, правда? Это уже было в тебе. Кучаев хмурится. Он пытается вспомнить, когда впервые стал интересоваться фотографиями, но не может. Кажется, это всегда было с ним. Ещё тогда, когда он смотрел исторические телепередачи, где вставляли выцветшие снимки прошлых лет. Он с детства любил снимать всё, что движется, а когда в одиннадцать ему подарили телефон с хорошей, по тем временам, камерой… Ух, бедный их кот и цветы на подоконнике — первые модели. На семнадцатилетие ему подарили камеру. Настоящую камеру, дорогую, ещё и штатив в придачу. Кучаев тогда думал, что нашёл своё призвание, но поддержка со стороны самых близких людей вдруг перестала существовать. Они говорили, что хобби не может быть его хлебом, а талант «нажимать на кнопку» имеется у каждого. Так разбивались мечты и рушилась семейная идиллия. Но Костя по-прежнему восхищался тем, что благодаря фотографиям люди буквально могут остановить время. Щелчок камеры — и дорогой твоему сердцу момент навсегда останется в памяти. Фотографии для него были не просто пустыми картинками людей, растений, животных — они являлись отражениями какого-то события, чьих-то мыслей, чувств. Там, за кадром, всегда находится творец, который хочет донести что-то или просто видит красоту в простом. Однако со временем люди перестали придавать смысл фотографиям, перестали дорожить ими, хранить. Они обесценили их. Отфотошопленные до неузнаваемости лица и фигуры стали ключом к популярности. А о каком уж смысле идёт речь? — Надеюсь, ты права, — наконец отвечает Костя, улыбаясь. — Не хочу хвастаться, но я всегда права, когда дело касается таких вещей, — говорит Лена шутливо, и Кучаев хмыкает в ответ. — Хмыкай-хмыкай. Вот увидишь, о тебе ещё узнают. Отбоя не будет. Костя смотрит на неё с сомнением, но вновь не видит ничего лживого в её глазах. Он выдыхает. — Спасибо, что так веришь в меня, — благодарит Костя, не зная, правильно ли благодарить ни за что, но ему определённо становится легче и как-то… приятнее? Благодарить людей, пускай и за какие-то незначительные мелочи, на самом-то деле приятно и полезно. Тебе не стоит труда сказать простое «спасибо», а человек уже чувствует себя значимым, нужным. Говорить и обещать что-то рано, но Кучаев, кажется, хочет сохранить связь с этой девушкой. Или попытаться забыться в новом знакомстве. Это будет нелегко, но он попытается. — Странный ты какой, — смеётся Лена. Солнце играет с её светлыми волосами, выглядывая сквозь листву и быстро пробегая по их лицам. Костя щурится, но жадно ловит лучи тепла, и на душе становится так легко-легко. Впервые за долгое время он радуется солнцу в этом душном городе. «Настоящее лето, — думает он. — Почему я раньше не любил лето?». — Почему же? — За правду спасибо не говорят, — улыбается она, убирая прядь волос за ушко. Кучаев находит это действие очаровательно милым. Невинность ей к лицу.***
День, к удивлению, проходит неприлично быстро. За последние несколько часов Костя говорит больше, чем за всю прошлую неделю в целом, а ещё он смеётся и шутит. Был бы рядом Сашка — обрадовался бы не меньше самого Кучаева. От прежней зажатости не остаётся и следа — нужно всего-то найти правильного человека, того, кто ещё не знает тебя настоящего. Косте нравится говорить с Леной. Однако они не говорят ни о чём серьёзном, не обсуждают его травму и не разбирают её отношения с бывшими по полочкам. Если завтра его спросят, о чём они беседовали, — он не вспомнит. Это именно то, что Кучаеву нужно. Никаких слезливых историй, сострадания, взаимных жалоб на жизнь. Незначительные мелочи, пересечение интересов в спорте и книгах — и разговор идёт сам собой. Косте не составляет труда его поддерживать. Ему нравится пустая болтовня, ведь так ты узнаёшь человека куда лучше. Они возвращаются домой на метро как бы вместе, но уже как бы отдельно: каждый в своём телефоне, в другом мире. Лена с кем-то переписывается, Костя же от скуки листает ленту — бесплатный Wi-Fi ведь не зря существует. Кучаев не видит в сложившейся ситуации ничего удивительного: они ведь в двадцать первом веке как-никак. Он знает, что Лена отлично провела с ним время, также как и он с ней. Всем порой необходимо время позалипать в телефоне и отвлечься. Костя блокирует телефон и оглядывает вагон — ему неудобно в одной руке держать костыли, а в другой мобильник. Дома проверит ненужные новости. До их станции ещё пять минут, скоро выходить. Кучаев закрывает глаза под стук колёс и представляет себя в другом месте. Где-то далеко отсюда, от этого шума. Однако вибрация телефона выводит их оцепенения. Это точно у него в кармане. Наверное, Сашка опять переживает. Надо настрочить смс, что он будет через пятнадцать минут. chal_f9: Привет, Кость! Кучаев едва телефон из рук не роняет, но в итоге один из костылей едет вниз. Сердце подпрыгивает до горла. Костя спешно наклоняется, чтобы поднять вещь, но девушка успевает быстрее. Им уже пора выходить. Сейчас явно не время переписываться о футболе. — Кость, всё в порядке? — прекрикивая шум поезда, спрашивает Лена. Она обеспокоенно оглядывает его и подаёт костыли. Кучаев прячет телефон в карман и поднимается на ватных ногах. — Ничего. Задумался просто, — качает головой он, — идём. Он спешно выходит из вагона метро, имея некий внутренний страх, что двери захлопнутся быстрее, чем он успеет оказаться снаружи, и едва не падает, когда кто-то из толпы задевает плечом. Затем ещё раз и ещё. Люди наивно думают, что, распихивая друг друга, они выиграют несколько секунд жизни, доберутся до места раньше, получат больше. Они выходят из метро. Здесь дороги должны разойтись. Вечером дышится легче. Лёгкий ветерок ласкает чуть загоревшие плечи, играет с волосами. Костя смотрит на Лену, но его мысли далеко-далеко. Ему хочется как можно скорее завалиться в постель, потому что ноги болят после неожиданной активности, а ещё скорее взять в руки мобильник и ответить на сообщение. Возможно, Федя ему не писал? Вдруг просто показалось? Нет, не может такого быть, но… Тогда чего же он хочет? — Ну-у, думаю, по домам? — неловко спрашивает Лена, разрывая повисшую между ними тишину. Костя лишь кивает, а сам уже мысленно строчит ответ Чалову. Неужели это то, о чём он думает? — Было приятно с тобой встретиться. — Мне тоже, — улыбается Кучаев, ненадолго вернувшись в реальность. — Может, как-нибудь повторим? — спрашивает кто-то за него. Костя, кажется, собой в этот момент не владеет, но это даже к лучшему. Он спрашивает, не задумываясь, то, что в подобной ситуации является самым логичным. Конечно, они встретятся. Разве кто-то сомневается? А спросить надо — так больше шансов и намёки более явные. — Конечно! — радостно отвечает девушка. Она вся сияет. Думает, наверное, о чём-то своём, уже фантазии в ход пускает, связывает их навеки невидимыми нитями, а Костя лишь улыбается как дурачок и считает, что они неплохо погуляли. Девушки всегда быстрее принимают решения и осознают, чего они хотят от человека. — Кость? — Да? — Можно мне тебя обнять? — спрашивает застенчиво, боится. Прячет взгляд, но улыбка совсем кошачья. Знает ведь, что он не откажет. — Я аккуратно. — Можно. Костя не любит прикосновения к своему телу, но допускает их, если человеку доверяет. Он считает, что объятия, как и всё на свете, люди слишком обесценивают. Когда-то такой жест значил многое, в нём было столько интимного и волшебного, а сейчас все вокруг обнимаются, а за спинами шепчат грязные слухи. Что уж говорить? Общество. Лена обнимает его аккуратно, быстро, почти не прижимаясь к телу, словно боясь, что сделает Кучаеву больно. Это неудобно и неловко, ведь Костя из-за своих костылей не может обнять её в ответ, не может позволить большего. Девушка отстраняется, довольная собой. И Костя тоже доволен. Надо признать, что объятия — это приятно, когда они имеют смысл. — До встречи. — Пока.***
— Явился! Что-то ты, мальчик, долго. Как всё прошло? Вы уже это… Того? Сашка стоит в коридоре, сложив руки на груди и улыбаясь своей самой похабной улыбочкой. Костя слышит его будто через какую-то пелену, поэтому смысл понимает не сразу, а, поняв, пихает его костылём и сердито хмурит брови. Во-первых, Лена не такая. Во-вторых, он не собирается лезть к ней в постель ради развлечения. Наверное, они могли бы… Она ему симпатизирует, он ей, очевидно, тоже. «Повстречались» бы неделю (а то и месяц!), да вот только Кучаев не из тех парней, который о сексе только и думает. Саша называет его романтиком и слюнтяем, а Косте по-другому, по-любви надо. О личной жизни Головина ему известно немного. Однако Кучаев точно знает, что ничем серьёзным это ещё не заканчивалось. Сашка рассказывал про какую-то Женю, Машу, Лизу — не важно, ведь Костя ни одну из них в глаза не видел. Порой ему в голову приходила совершенно абсурдная мысль, что не было у Саши ещё никого, а признаться он боится. — Да шучу я! Шу-чу, слышишь? — Хуёвая шутка. — Да ты чего злой такой? — удивляется Головин. Костя наконец избавляется от обуви и, оперевшись о стену, волнительно говорит: — Похоже, у меня всё-таки есть шансы. — Чего? Какие шансы? — Саша тут же напрягается. Его лицо становится серьёзным. Он точно думает о другом. — ЦСКА. Федя написал. Я, правда, ещё не знаю, что он хочет, но вдруг… — Тьфу ты! — Головин проводит рукой по лицу. — Достал твой Федя уже. Я подумал чо серьёзное, а ты всё с футболистом своим мутки мутишь. Как девчонка из-за него переживаешь, честное слово. — Мог бы порадоваться. Ты ведь знаешь, что это для меня важно, — поджимает губы Кучаев. Непонятная обида подступает к горлу. Он не дурак и понимает, что всё это выглядит странно. Возможно, Федя делает это из жалости, но тогда его сочувствие слишком далеко зашло, верно? Сейчас Костя хочет лишь поскорее разобраться с этим, ответить наконец и прекратить додумывать всякий бред. Кучаев идёт напрямую по коридору, держась о стены. Он знает, что Саша его удержит, а проскользнуть мимо он не успеет. Не с его скоростью. — Да стой-стой, не злись, — Головин влёгкую преграждает путь рукой. Костя чувствует себя беспомощным. — Я ведь переживаю за тебя, понимаешь, дебил? Я просто не хочу, чтобы ты зря расстраивался, загонялся. Я думал, он тебя кинул. — Я тоже, — кивает Кучаев. Он не может злиться на Сашу. Только не на него. — Но он… Что он хотя бы хочет? Неужели… Тебя реально приняли, Кучка?! Да ладно! — глаза Головина загораются как две новогодние лампочки: только и успевай наблюдать за тем, как меняется цвет огоньков. Улыбка расползается от уха до уха, и Костя понимает, что Сашка никогда-никогда не пожелает ему плохого. Он просто не сможет подделать свои эмоции. Он умеет радоваться за других. — Не знаю. Я только «привет, Кость» прочитать успел. В метро был, а потом выходить, с Леной прощались… А с костылями на ходу, сам знаешь: не мог ответить. — Так чего ж ты сразу не сказал?! Почему Фёдор Чалов должен сидеть и ждать твоего сообщения? — Головин опускает руку, открывая Кучаеву путь в комнату. Костя аккуратно идёт вперёд. — Я пытался… — Меньше слов — больше действий! Давай отвечай своему ненаглядному на золотом мяче или что там у футболистов. Они заходят в комнату и заваливаются к Косте на кровать. И только теперь волнение возвращается к нему. Кучаев забывает и об усталости, и о желании поесть нормальной человеческой еды, и о тумане в голове. Кажется, будто он опять во сне, да только Головин ведёт себя слишком уж правдоподобно. Значит, это один из тех моментов, где нельзя облажаться и медлить. Возможно, судьба решила дать второй шанс? Кучаев вспоминает слова Лены этим днём и её загадочную улыбку. Он решает обязательно поблагодарить девушку за ведьминские чары чуть позже. Костя отворачивает экран от друга и волнительно заходит в Instagram. — Да ладно, чего экран отворачиваешь? Будто я пароль твой не знаю, гений счёта до четырёх. Не смотри на меня так. Я не копался в твоей галерее, честное слово. Ну может чуть-чуть. Ты вроде фотограф, а селфи совсем тупые. — Помолчи хоть пару минут, умоляю. — Ты об этом пожалеешь, но я, так и быть, выполню твою оскорбительную просьбу, пожертвую своей гордостью, чтобы не разрушить нашу крепкую мужскую дру… — Саша-а! — обречённо тянет Кучаев. Ему вроде и смешно, а вроде и пульс сбился давно. Сейчас ему необходимо быть серьёзным и быть готовым ко всему, что скажет Федя. Костя заходит в директ и замечает, что Чалов написал ещё что-то. Он внимательно читает каждое слово. Возможно, он слишком драматизирует, слишком накручивает себя, но Чалов, как бы не было странно признавать, теперь играет большую роль в его жизни. Не каждый день выпадает шанс общаться с известным футболистом и иметь возможность пробиться в свет. Всё это странно до жути. Поведение Феди он до сих пор отказывается признавать и понимать, но и упускать его уже не хочется. Извини, что не писал всё это время. Надо было кое-что уладить Надеюсь, ты ещё не передумал насчёт предложения?Привет, Федь Нет, а оно ещё в силе?
Чалов прочитывает практически моментально, и Костя слегка пугается, когда он начинает строчить ответ. Такое случается, когда держишь телефон в руках и случайно нажимаешь на уведомление сверху или специально ждёшь сообщение от конкретного человека. Интересно, какой случай у Чалова? Костя пытается успокоить сердце. Он очень волнуется. Сейчас должна решиться его судьба. Федя так цепляется за него, будто в Москве не осталось нормальных фотографов. Неужели он лучший вариант? Или просто единственный? Что может двигать незнакомым человеком, который так пытается тебе помочь? Конечно! — Ну? Чего он пишет? — Головин от любопытства аж на месте усидеть не может. Костя машет на него рукой, мол, не мешай, а сам экран подносит практически к носу. Вроде нет ничего криминального в их переписке, но Кучаев терпеть не может, когда вторгаются в его личное пространство и личную жизнь. Саша ему друг, но границы должны оставаться границами. В конце концов, это ведь он познакомился с, чёрт бы его побрал, Федей Чаловым, а не Саша. Это ведь у него с Федей Чаловым, так сказать, свои секреты. Никто не должен об этом знать. Костя не хочет отпускать возможность общаться с Федей Чаловым чуточку чаще, чем никогда.Я думал, я не подхожу на эту роль
Почему же? Я бы не стал предлагать такое, если бы сомневался в человеке или знал, что он не подойдёт нам Сможешь завтра к нам на вэбку подъехать?Смогу
Захвати примеры своих лучших работ и ещё сейчас кину список документов Буду очень ждатьЯ тоже
— Ну что там? Ко-ость? Чо он хочет? Хватит молчать, я вообще-то ещё тут. Ну скажи-и. Ну покажи-и. Я ж вижу улыбку твою дебильную. Фу, ещё хуже стала, аж смотреть противно. — Сань, принеси папку с фотками.