Сломанные крылья

— Да ну, ты прикалываешься! Прикалываешься же, правда?! Костян, колись давай и, бля, сделай уже лицо попроще! Сейчас солнечное затмение произойдёт, если ты будешь так светиться! Приём, Кучай, как слышно? Ну вот что ты за человек-то такой? Сначала заинтригуешь, а потом язык в задницу засунешь! Из разряда «возбудим, но не дадим» что ли? Не молчи-и! — Головин безрезультатно машет рукой перед глазами лучшего друга, но тот по-прежнему не реагирует и пялится в потолок с идиотской улыбкой до ушей. Моргнул, вздохнул, с чего-то сам себе хихикнул и дальше люстру рассматривает. Как подросток после первого свидания, ей-Богу! Ну не придурок ли? Хорошо, что хотя бы признаки жизни подаёт — это радует. Значит, мозги ещё не все вытекли. Головин в который раз убеждается, что у Кости всё по жизни как-то слишком просто: на звонки не отвечал, пришёл в десятом часу вечера ни живой ни мёртвый, с порога заявил, что, кажется, будет работать в ЦСКА, а потом завалился на кровать и — молчок, губы на крючок! Не двигается, на вопросы не отвечает — лишь искрами из глаз стреляет и лукаво улыбается, когда бедный Сашка над ним так и вьётся от любопытства, едва ли не на стену готовится прыгать и фокусы разные показывать, чтобы хоть что-то из этого партизана хренова вытрясти. Головин голоден до подробностей. Ему всегда всё про всех нужно знать. Желательно в мельчайших деталях и с доказательствами. А Костя — сволочь редкостная, но продуманная и хитрая до невозможности. Он, гад, ведь знает, что бедное Сашкино нутро журналиста лезет изо всех щелей, а уж если Головина заинтриговать… Этот милый на вид цыплёнок превращается в агрессивного петуха, который будет петушиться и гонять по двору, пока с ума всех не сведёт. И в такие моменты манипулировать им проще простого. Любопытный и дотошный с детства Саша, который больше всего на свете любит скандальные телепередачи, где люди готовы друг другу волосы рвать в прямом эфире, готов на любые жертвы ради получения информации. И тут, честно говоря, не угадаешь: либо он тебя до белой горячки доведёт, либо вы на чём-то да сойдётесь. Под тяжестью чужого тела кровать Кучаева издаёт тихий скрип. Головин устраивается поудобнее где-то около колен друга, показательно прочищает горло, чем привлекает внимание Кости, а затем вдруг завывает. Да, именно завывает, потому что Кучаев готов последние деньги поставить на то, что дворняга у подъезда скулит мелодичнее. — Не молчи-и, скажи мне хоть пару сло-ов, и они-и нашу спасут любо-овь. Не молчи-и… И тут Костина выдержка ломается: он начинает смеяться. То ли от дурацкой песни, то ли от того, что у него в голове прокручивается бесконечное колесо событий сегодняшнего вечера, а именно: Федя Чалов, мороженое, разговоры, улыбки, прощание в метро. Федя Чалов, мороженое, разговоры… — Погоди, это что, Билан? — Смотрите, оно живое! — Головин прерывает свой сольный концерт и радостно хлопает в ладоши. И он почти не удивляет тому, что Кучаев узнал песню. — А ты что-то имеешь против Димочки? — с прищуром спрашивает он. — Ну-у… Такое себе, если честно. Лазарев круче, — рассуждает Костя, с ужасом и нервной дрожью вспоминая стыдные моменты своего детства, когда родители были на работе, а он, ещё зелёный совсем мальчишка лет тринадцати, едва ли не на полную включал телек и подпевал девчачьим песням. Бог знает, от чего-то Костя знал все тексты наизусть… — Возможно, — неожиданно соглашается Саша, задумчиво смотря куда-то в стену и потирая подбородок. И вдруг он резко переводит горящий взгляд на Кучаева, который мгновенно понимает, что ему хана, и на лице Головина появляется самая противная улыбочка из всех. — А знаешь, кто ещё круче? — спрашивает он, не требуя ответа, а затем наклоняется чуть ближе, заставляя несчастного Костю максимально вжиматься в кровать, и гадким двусмысленным шёпотом тянет: — Фёдор Ча-алов. И Костя совсем не знает, почему от упоминания этого имени его щёки и уши начинают гореть, а желание материться возрастает в геометрической прогрессии. — Ну и гад же ты! — возмущённо восклицает он, по-дружески толкая Головина в грудь. А друг лишь смеётся в ответ и, притеснив Кучаева к стене, устраивается рядом. Всё-таки этот петух добился своего. Как ни крути, а изображать мёртвого у Кучаева больше не получится… Честно говоря, ему и самому уже не особо хочется, но поломаться ради приличия надо было. Неловко признавать, но Костю так переполняют разнообразные эмоции, что ему стало просто-напросто стыдно за это. Он не хотел выглядеть идиотом в глазах лучшего друга, ведь готов был сам кинуться к Сашке и трещать до утра про, наверное, лучший вечер в своей жизни. Двадцать раз рассказать про своё опоздание и мороженое, которое Федя ему специально купил, в подробностях описать улыбку футболиста, его предложение о работе в ЦСКА и то, как они смеялись после, обсуждая разные забавные ситуации с фанатами из жизни Чалова. В общем: Костя был готов прожить этот вечер ещё раз. Ему не терпелось всё рассказать и выслушать мнение Саши. — Не понимаю. Какие гаджеты? — Головин издевается. Сволочь. — Саня-я бля-ять, — смеясь, ругается Кучаев, пряча счастливую улыбку в ладонях. Он волнуется и стыдится этого волнения и, кажется, чем дольше Сашка играет в дурака, тем громче стучит его сердце. — Не блядь, а Александр Сергеевич, — важно отвечает Головин. Да, он имеет право отыгрываться и тянуть кота за хвост. Костя ведь первый начал эту игру под названием «мне надо рассказать тебе кое-что важное, но я так просто не могу и буду ломаться минут двадцать, пока не надоест». — Как же ты меня достал! — Я тебя достал?! — вспыхивает Саша и резко принимает сидячее положение, смотря на Кучаева таким испепеляющим взглядом, что тому даже неловко становится за свои слова. Они оба понимают, что это лишь очередная шутка, и подыгрывают друг другу. — Это ты меня достал, придурок! Я тут, значит, весь вечер места себе не находил, волновался, звонил тебе, а ты там с Феденькой Чаловым развлекался! Нахал! Костя ловит себя на мысли, что из-за общения с Сашей стал слишком часто переводить обычные фразы на неприличный лад, и от одного представления как можно развлекаться ему становится ужасно стыдно. Хочется похлопать себя по щекам, взбодриться, но это бы означало полное поражение — терпеть, не поддаваться на провокации. Кучаев чувствует, что в который раз за сегодняшний день покрывается красными пятнами, и это не остаётся незамеченным Головиным, хотя в комнате относительно темно, ведь в дурацкой люстре перегорела добрая половина лампочек. А поменять-то лень-матушка. Темнота — друг молодёжи, как говорится. — Я не развлекался с ним! — Мне плевать что вы там делали! Выкладывай давай всё как есть, пока я тебя не придушил! Интриган чёртов, — Саша пытается говорить серьёзно, но шутливые нотки проскакивают в его голосе. Его губы дрогают в улыбке, и Костя, сдаваясь, улыбается в ответ. Кучаев говорит много, позволяя себе поверить, что судьба, возможно, наконец повернулась к нему лицом, а не пятой точкой. Он рассказывает про встречу с Федей и про его неожиданное предложение о работе и, видя удивлённое лицо Головина, спешно добавляет, что согласился попробовать, но старательно стирает из памяти события, произошедшие в кабинете Акинфеева. Сейчас важно лишь то, что звёзды на небе сошлись. У неудачника Кости появилась возможность кардинально изменить свою жизнь, стать кем-то новым, значимым, приблизиться к своей мечте с другой, но всё-таки стороны. Работать в футбольном клубе, за который он болеет с самого детства, и находиться в постоянном контакте с футболистами, чьи фамилии он выкрикивает у экрана телевизора или на стадионе. Это кажется чем-то невероятным, фантастическим, но это происходит. Конечно, место ему никто не гарантирует. Федя лишь сделал деловое предложение и обещал замолвить за него словечко из-за каких-то личных побуждений, но у Кучаева уже сердце не на месте. Мысленно он уже где-то на стадионе с камерой в руках. Не с костылями — с камерой. На самом деле, Костя так ослеплён мечтами о конечном результате, что даже не задумывается о том, как будет достигать этого результата. Кучаев является человеком, который никогда не составляет планы, не расписывал шаги и действия, чтобы добиться чего-то. Он легко загорается мечтой, но никогда не оценивает свои возможности, поэтому сгорает также быстро. Проводить фотосессии с милыми девушками ради фотографий в Instagram, говорить, куда им встать и как поставить руки, находиться всё время в одном положении, а на крайний случай иметь поблизости какую-нибудь скамейку или точку опоры — это одно. Другое дело — спортивный фотограф. Да и не какая-то там пресса, а официальный работник клуба, основной в своей сфере. Постоянное движение, смена ракурсов, необходимость работать чётко, быстро и уверенно. Здесь уровень совсем другой, другая техника, другие требования. Не будет же Костя просить футболистов замереть в одной позе, чтобы он смог неуклюже сделать несколько снимков? Нет. Не будет же руководство ЦСКА идти на такие риски, потому что Федя Чалов посчитал никому неизвестного Костю Кучаева неплохим парнем? Нет. Этот мир устроен не так. К сожалению или счастью, об этом задумывается лишь Саша. Сашу волнует будущее своего лучшего друга, а вновь собирать его по крупицам он не готов. Им потребовалось много времени и сил, чтобы привести Костю хотя бы к тому состоянию, в котором он находится сейчас. — То есть он так просто взял и предложил тебе попробовать работать в ЦСКА? Просто из-за того, что ему понравились снимки с Лерой, и ты подписан на них в инсте? — рассуждает вслух Головин, внимательно выслушав рассказ Кости и делая определённые намёки. Слишком уж много вопросов возникает у Сашки. Слишком уж он о Косте заботится. Головин понимает, что нужно смотреть правде глаза: Кучаев — не лучший вариант для ЦСКА. Саша чувствует себя мерзким лицемером, ведь всегда говорил Косте, что тот способен достигнуть любых вершин и стать здоровым, если по-настоящему этого захочет, но… Головин всегда старается быть реалистом. Нельзя просто так выкинуть факт о серьёзной травме Кучаева и надеяться, что ему не будет трудно. Нельзя забыть часы в больницах, когда Костя лежал с сотрясением и многочисленными переломами, а Саша места себе не находил, практически прописался в коридоре около палаты. Нельзя перечеркнуть тайную и запретную связь с человеком, который фактически сломал лучшему другу Саши жизнь, а Головин наплевал на всё и позволил… Ладно, сейчас не об этом. Главное — Костя. Саша не понимает, зачем взваливает на себя такой груз ответственности, но считает своим долгом сказать правду и подготовить Костю к тому, что не всё в этой жизни гладко. Он не хочет разбивать чужие надежды — он просто не хочет, чтобы его лучший друг загибался от боли, когда, взлетев, камнем упадёт вниз. — Кость… — Получается, так, — улыбаясь, отвечает Кучаев на предыдущий вопрос, совершенно пропустив мимо ушей своё имя, и поворачивает голову в сторону Головина. Слишком уж яркие глаза контрастом выделяются на бледном, уставшем лице, но Саша понимает, что никогда не видел Костю более вдохновлённым и живым, чем в этот момент. Ему страшно представить, что будет, если этот огонёк погаснет.  — Представляешь, как безумно всё это? То, о чём я мог только мечтать, сейчас так близко. Это же шанс из тысячи! Я тоже сперва не поверил, а потом мы говорили и говорили, смеялись, будто с детства знакомы… Федя такой удивительный и добрый. Так странно общаться с ним по-настоящему, понимаешь? Футбол и интервью — это одно, а вживую — это совсем иначе. Саша смотрит на Кучаева и задыхается в тесной комнате, полной собственных мыслей. Вся прежняя уверенность исчезает. Головин понимает, что трус: он не найдёт сил разрушить Костины мечты и не простит, если собственноручно сотрёт с его лица столь редкую улыбку. Это сделает кто-то другой, и Саша будет кричать от злости, проклинать весь мир, но в первую очередь себя. Он ответственен за Костю и за его жизнь. — Это очень здорово, Кость. Я думаю, у тебя всё получится, — мягко говорит Саша, приподнимая уголки губ, но нервно бегая взглядом по лицу Кучаева. Лжец. — Правда? — спрашивает Костя и зевает, прикрывая рот рукой. Усталость и ночи без сна берут своё: Костя улыбается, уже плохо соображая, но держать глаза открытыми становится всё труднее. Веки наливаются свинцом. — Ты правда, — вновь зевает, — так думаешь? — Правда, Кучка, правда. А теперь спи давай, а то завтра на улице тебя будут принимать за массовку из «Ходячих мертвецов». — Но я хочу быть Ри-иком, — шутливо возмущается Костя, подминая под себя одеяло. Чёрт знает, зачем оно ему летом. — Спи, я сказал. Саша аккуратно встаёт с кровати и решает поскорее ретироваться в комнату, но перед этим помогает снять фиксатор, ну и носки вонючие (для приличия хотя бы). Он понимает, что этот зомби-Кучаев уже не в состоянии ни слушать, ни говорить, ни раздеться (ну и пусть валяется. Шорты и футболка — не худшее, что может случиться), ни есть. У него столько эмоций, что обо всём на свете забываешь, а жизнь кажется насыщенной и стоящей. Учитывая бесконечные проблемы Кости со сном, Саша искренне рад наконец видеть его настолько уставшим, что глаза закрываются сами собой. И счастливым, с улыбкой этой невероятной… Саша правда рад. И он, наверное, слишком любит Костю, чтобы рассказать ему правду о себе и своих тайнах. Окружающие так привыкли к его образу юмориста-пофигиста, что дальше смотреть и не пытаются. А Саше с каждым днём становится тяжелее обманывать самого близкого друга, ведь мама твердила с детства: Тайное всегда становится явным. А мамы редко ошибаются.

***

Когда Головин выключает свет, Кучаев несколько секунд ещё смотрит на его размытый силуэт в дверях, пытается сфокусироваться на чём-то, но в конце концов сдаётся, вдыхает глубоко, а выдыхает уже в другом месте. Мир плывёт куда-то, и темнота обнимает со всех сторон, зовёт за собой в страну нарисованных мечт. Тело становится слабым, мысли отключаются, и Костя неосознанно ощущает долгожданную свободу. Ни тревог, ни страхов, ни мыслей — во сне Кучаев может быть кем угодно, где угодно и с кем угодно. Странно, но даже во сне дороги чудным образом приводят его к ВЭБ Арене. Он чувствует себя частью этого живого стадиона и не боится громких звуков, потому что видит на поле известных людей, которые, кажется, ждут именно его. Мальчика с камерой в руках.Он не просто видит, он идёт к ним. Он даже различает лица: Хёрдур, Арнор, Никола, Яка, Ильзат… Они пожимают ему руки, хлопают по спине и говорят что-то, что сон не позволяет разобрать, но в конце своеобразного армейского туннеля Костя вновь видит его. И даже во сне эта встреча чувствуется по-особенному, ведь только благодаря этому человеку Кучаев может позволить себе видеть такие невероятные сны. Сны, которые имеют свойство сбываться. Федя улыбается почти как наяву.