Dolce Veleno

На освещенной софитами сцене диджей разжигал толпу, как искры костра, очередным латиноамериканским треком. Язык танца проникал в самое нутро, распалял внутри пламя, желание глотать бешеный густой воздух, оттанцевать палитру чувств, испить молодость до дна. Пурпурные и синие блики играли на кожаной обвивке черных диванов, на темно-дубовых столах стояли цветные смеси алкогольных коктейлей и зачетная выпивка. — Cojones, потом оказалось, что в его баке закончился бензин. — смеясь закончил свой рассказ пепельноволосый, его смех подхватили и остальные альфы. Он был в черной футболке и темных штанах, на запястье его блестели часы, между пальцами зажат фильтр сигареты. Они находились в клубе Abyss, принадлежавшем аспидноволосому. Он открылся сравнительно недавно, но золотая молодежь уже облюбовала его. Массивное здание в два этажа с неоновой алой вывеской привлекало внимание в горячей ночи. — Специально для этого дня я хранил бутылку Vega Sicilia, — сказал аспидноволосый альфа, разливая вино по бокалам. Его кроваво-красная рубашка шла загорелой коже, освещенной прожекторами, темные брюки обтягивали жилистые ноги. Он был рад успеху своего дела, несмотря на то, что ему принадлежит целая сеть таких же клубов. — Сегодня здесь должен отметить свое восемнадцатилетие младший сын четы Чон. Я получил просьбу от его дяди, моего знакомого омеги, арендовать для них VIP- зону. — No jodas, Хосок успел обзавестись связями в городе, — ухмыльнулся Юнги, закуривая сигареты treasurer. На нем была белая рубашка с оранжевым принтом и светлые рваные джинсы, на руках с крупными венами браслеты в виде цепей и часы. На его коленях сидел омега-стриптизер, выцеловывая своими огромными губами шею альфы. Рядом сидел ещё один омега перед ширинкой альфы в красной бандане. Его темная футболка распиралась от напора мышц, на накачанных ногах были черные джинсы. Омега умело посасывал его член, стараясь брать во всю длину, чтобы понравиться хозяину. Однако Тэхён не обращал на старания омеги никакого внимания, выпивая уже пятый бокал вина за вечер. Никогда для него омеги не стоили больше гроша, он считал их за дырки для удовлетворения своих потребностей, вытрахивая из них душу где хочет и как хочет. Он изучил их вдоль и поперёк, знал, как они действуют и чего добиваются — все они были падки на красивое лицо и толстый кошелёк. Альфа запускает руку в волосы омеги, сильно оттягивая их, заставляя глотать до конца, обильно кончая ему в рот, пачкая спермой его лицо. Тэхён откидывает омегу на пол, словно ненужный мусор, вытирая себя. Взглядом он говорит омеге убираться прочь, разрушая его пустые надежды. Омега обиженно берет протянутую салфетку от своего босса, попутно удаляясь из комнаты со стриптизёром, отлипшим от Юнги. Хосок переводит на Тэхёна и Юнги недовольный взгляд. — Desmadre, вы diablos не оставите с честью ни одного омегу в Сеуле. — говорит он скорее самому себе, чем двум альфам, которые никогда не слушали его и не будут. Особенно Тэхён. С тех пор, как его отец был убит главой вражеского клана, Тэхён стал ещё свирепее, ещё больше доверяет своему внутреннему монстру, всё чаще спуская его с цепи. Альфа провёл личную чистку в Равенсара, оставляя только самых сильных и преданных ему. Он расширяет свои территории, отвоёвывает земли и товары у других кланов, заставляя признавать его силу и подчиняться ему. Несмотря на всю жестокость, Тэхёна уважают так же сильно, как и боятся его. Эти трое альф — его названные братья с самого детства. Тэхён как сегодня помнит тот день, когда отцы заставили их начать заниматься боевыми искусствами, стрельбой, политикой, а им было всего лишь по семь лет. С тех пор ни один их день не проходил без усердных тренировок, а совсем скоро их стали брать с собой на переговоры и миссии, показывая им всю жестокость, всю гниль людей. Альфа быстро понял устои и правила мафиозного мира: «Или ты их, или они тебя», — так говорил его отец. Теперь же Тэхён нуждается только в своих братьях, они — семья, которой ни у кого из них не осталось. Альфу отвлекает от мыслей матерящийся Хосок, который произносит раздражённым голосом: — Culos, этот pendejo не мог сообщить нам заранее о переносе встречи? Я обещал эту зону одному человеку, все другие уже заняты. Maldito sea, Шону, что нам делать? — альфа вопросительно смотрит на своего помощника. Шону секунду раздумывает в нерешительности, стоит ли высказать свою мысль, и выдаёт: — Можно пригласить вашего знакомого сюда. — он неуверенно смотрит на Хосока, который, похоже, вдумался в его предложение. Немного погодя тот говорит: — Я думаю, он не будет против. — альфа спускается вниз навстречу своим гостям, которые должны приехать с минуты на минуту. — Этот его "знакомый омега" не кто иной, как его парень, о котором он нам почти ничего не рассказывает, как пить дать говорю. — сказал Юнги, делая глоток из своего бокала. — Боится, что мы сцапаем его bonito, — усмехнулся Тэхён, прикурив себе. Дым кольцами обволакивал его бронзовое, грубоватое лицо. Он выпускал никотин, думая, как взять от этой ночи все, развлечь своего монстра, удовлетворить его жадные, изощренные прихоти. Пепельноволосый ухмыльнулся, будто согласился со словами альф. Он поставил локти на колени, сцепляя пальцы в замок, поднося два указательных к подбородку. Он чувствовал непонятный трепет в груди, всё внутри сковывалось от ожидания. Альфа с горечью осознаёт, что не прогадал с волнением, когда поднимает взгляд на омегу, идущего рядом с Хосоком. Темноволосый, модельной комплекции, с пухлыми коралловыми губами и белоснежной кожей. На его шее обернута тонкая чёрная ленточка, а свободная аметистовая рубашка оголяет острые ключицы. Намджун не знает, сколько времени он смотрит на него, затаив дыхание и не моргая. Джин поворачивается к альфе, чувствуя смущение от такого пылкого взгляда. Но одёргивает себя, вспоминая, с кем стоит. Хосок. Невероятный альфа, с которым он познакомился на своей врачебной практике в Шанхае. Их встреча вышла банальной, когда машина Джина остановилась у обочины на дороге, а он опаздывал на конференцию, мимо проезжал чёрный ягуар, из которого вышел Хосок, любезно предложивший свою помощь. Всю неделю, что омега пробыл в городе, он провёл в дружеских встречах с ним, которые потом превратились в романтические свидания. Год прошел с этого момента, а альфа до сих пор не остыл, продолжая ухаживать за ним, как в первый раз. Джин благодарен судьбе за Хосока, которого любит всем сердцем. Сейчас он пододвигается ближе к нему, беря за руку. Альфа нежно улыбается ему, усаживая рядом с собой на диван. На их стол, где уже не было места от бутылок с вином и коньяком, поставили стаканы с коктейлем «лонг-айленд». В пепельнице лежали окурки сигарет; биты музыки били по ушам, приятно расслабляя, пуская вкус ночи во все тело. Джин оборачивается в поисках своих непутевых племянников, которые, он точно помнит, шли за ними. Но видит он только одного — рыжеволосого омегу, который подходит к ним с откопанным уже где-то коктейлем. Отпив немного из трубочки, он облизывает свои малиновые губы, на которые жадно смотрит Юнги. Если бы альфа не умел скрывать свои эмоции, то обязательно познакомил бы свою челюсть с полом. Он видел множество омег самой различной внешности, но такого — никогда. Персиковая кожа омеги заманчиво блестит в свете цветных софитов, его походка балеруна ублажает глаз, на его маленькие руки, держащие стакан, надето множество серебряных колец и браслетов. Поверх его черной майки накинута кожаная голубая куртка, а стройные ноги облачены в узкие штаны. Больше всего Юнги залипает на нетипичный цвет волос омеги, не сдерживая себя от подкола: — В салоне закончилась тёмная краска? — ухмыляется он. — На улице были голодные собаки? — отвечает вопросом на вопрос рыжий, имея в виду рваные джинсы альфы. Он с вызовом смотрит в глаза Юнги, на губах которого всё ещё играет ухмылка. В их игру в испытующие гляделки вмешивается Джин: — Чимин, куда делся Чёртов-Чон-Чонгук? — спрашивает он, закатывая глаза. Младший уже восемнадцать лет является его личной головной болью. Чимин садится рядом со старшим омегой, закидывая ногу на ногу, затем отвечает намного мягче, чем альфе: — Он сказал, что подождёт Югёма на танцполе. Хосок вопросительно смотрит на Джина: — У твоего малыша появился бойфренд, а ты ещё не разнёс планету? — прыскает он. Джин несильно ударяет его по плечу, снова закатив глаза. — Югём бегает за ним не первый год, но чтобы выносить Чонгука нужны просто стальные нервы. — вздохнул Джин и, под пристальным взглядом Намджуна, от которого кожу палило огнем, сделал глоток вина. Чимин ухмыльнулся, и Юнги снова залип на блядски пухлые губы, влажные от коктейля. Подводка придавала его глазам кошачий, дерзкий вид. — Он такой же стервозный, как эта рыжая бестия? — ухмыляется Юнги, с прищуром глядя на Чимина. Омега облизывается, награждая его надменно-холодным взглядом. За такое его хочется отодрать на всех поверхностях, чтобы кричал, пока спесь выходила с каждым грубым толчком. Юнги сгоняет ярое наваждение, доставая еще одну сигарету. Тэхён проявляет неожиданный для него самого интерес к этому омеге, разговоры о котором стали темой за столом. Альфа уверен, что он один из избалованных сучек богатых родителей, не ставящих других рядом с собой на воображаемом троне горделивости и высокомерия. Такой вид строптивых жертв распаляет азарт и вожделение внутри зверя, рвение укротить, присвоить себе и жестоко разбить после. Он подходит к балкону и опирается на перила, принимаясь выискивать его в танцующей толпе. Красно-зеленые блики освещают весь клуб, создавая палитру красок на лицах и телах отжигающих омег и альф. Тэхён помнит их вечеринки в Мехико, по сравнению с которыми эта походит на детский праздник. Он ухмыляется воспоминаниям и, рассматривая разодетых низкопробных омег, он наконец цепляется взглядом, Тэхён уверен, за Чонгука, соблазнительно двигающегося в такт музыке. Волосы, обрамляющие его покатый лоб, рассыпаются короткими завитками темно-янтарного оттенка. Он спускается пламенным взглядом от прикрытых от удовольствия глаз до манящих алых губ, затем к молочной шее, на которой призывно красуется черный чокер. Его прозрачная небесно-голубая рубашка почти ничего не скрывает, и Тэхён крепче сжимает перила, ощущая, как они скоро сломаются от его напора. Чонгук, почувствовав на себе пристальный взгляд, медленно приоткрывает глаза, глядя из-под ресниц прямо на балкон, прямо на Тэхёна. У омеги кровь застыла в жилах от этого альфы, смотрящего на него, словно на лакомую добычу. Он снова закрывает глаза, надеясь, что пугающий образ скоро исчезнет. Он нервно облизывает кончиком языка кровавые губы, не осознавая, что ещё больше распаляет альфу. Тэхён еле держит своего монстра на привязи, чтобы не дать ему растерзать омегу прямо на полу перед всеми. Его глаза застилает пелена возбуждения, когда он, не видя перед собой никого и ничего, направляется на танцпол. Ему в лёгкие ядом проникает сладкий клубничный запах, стоит ему подойти ближе к омеге. Тэхён становится вплотную за его спиной, наклоняется к манящей шее и шепчет мягкое: — Fresa. Омега распахивает глаза от близкого шёпота и, повернувшись, оказывается в кольце крепких рук. Инстинктивно он хватается за плечи альфы, на его щеках, будто освещённых изнутри, расцветает лиловый румянец. А Тэхён тает, словно расплавленный солнцем кусок льда, ведь в его душу смотрят глазами испуганной лани. Омега в его руках хрупкий и нежный, ткань его рубашки кажется такой тонкой, что альфа может неуловимо касаться его фарфоровой кожи. Чонгук медленно приходит в себя и начинает колотить незнакомца по груди в попытках освободиться. Тэхён лишь ухмыляется на его крики: — Мудак, отпусти меня! — альфа хочет прижать его к себе ещё ближе, но оборачивается на голос за спиной, обладатель которого велит ему пустить омегу. Тот хватает Тэхёна за плечо, но раздирает своё горло от боли, когда альфа перехватывает его руку и выворачивает её до хруста в костях. Музыка в клубе резко прекращается, и теперь все с интересом наблюдают за развернувшейся сценой. У Чонгука душа уходит в пятки от выходки альфы, но он не сдерживает ещё одного вскрика, когда тот, не жалея сил, наносит Югёму тяжёлый удар по торсу, отчего он падает на землю, неестественно содрогаясь. Омега бросается к Тэхёну, мёртвой хваткой вцепляясь в его руку, занесённую для ещё одного удара. Альфа поворачивается к нему с животным блеском в глазах, отчего Чонгук пугается, уверенный в том, что он сбежал из тюрьмы, потому что никогда не видел такой неприкрытой агрессии у кого-либо. Он смотрит на альфу полными презрения глазами, отталкивает его в сторону и помогает Югёму подняться. Тэхён ни на йоту не сожалеет о сделанном с альфой, и если бы не Чонгук, не оставил бы на нём места живого, но он готов прибить себя за разочарование в глазах омеги, мысленно удивляясь тому, как стал слаб от его чар. К нему подбегают Намджун и Юнги, следом за ними Хосок с двумя омегами, которые подходят к Чонгуку. Джин в шоке осматривает лежащего на полу Югёма. Запинаясь, он обращается к Чимину: — У меня в бардачке есть аптечка, принеси.. — его прерывает истеричный голос Чонгука: — Чимин ничего не принесёт, потому что мы не задержимся здесь больше ни секунды. Югём, шатаясь поднявшись на ноги, берёт его за руку, бросив на Тэхёна многозначный взгляд. Тэхён смотрит на его руку, держащую омегу, и звереет пуще прежнего, порываясь забить напыщенного альфу до смерти. Его за грудки перехватывает Юнги, взглядом предупреждающий — не смей. Хосок яростно глядит на него, приказывая ди-джею продолжать вечеринку, затем идёт за омегами, которые уже вышли из злочастного клуба. Намджун отводит альф обратно наверх и плюхается на диван, нервно заламывая пальцы. Тэхён не находит себе места, он берёт со стола бутылку коньяка, выпивая прямо с горла — так он может сдержать себя от порыва убивать. — Какого pillas, Тэхён? — рявкнул Юнги, стоя у дивана и сверля взглядом брата. — Этот imbécil мог подохнуть прямо там. Тэхён животно ухмыляется, вытащив сигарету, но, не донеся ее до рта выкидывает: свирепого монстра не провести, гнев его бурлит жарче раскаленной лавы. — Я бы ему органы вырвал. — бросает Тэхён, с ярости заехав кулаком по стене. Хосок возвращается злее дьявола, он подходит к альфе, хватая его за ворот рубашки, но Тэхён убирает его руки и откидывает от себя. Хосок шипит сквозь стиснутые зубы, указывая на него пальцем: — Chingada, держи своего монстра на привязи! Мне хуй класть, хочешь ты этого или нет, но ты извинишься перед ними за своё уёбищное поведение. Но как ты это сделаешь, буду решать я, — Хосок забирает из его рук бутылку, чтобы самому сделать глоток. — Ты пригласишь их, нас всех, на примирительную вечеринку на своей вилле в эти выходные. И Тэхён первый раз решает послушаться Хосока не потому, что боится его, и уж тем более не потому, что он сожалеет о содеянном, а потому, что его душу разрывает на части от желания снова вдохнуть сладкий клубничный яд.