Путь вулканца

Крупные капли дождя били по стеклам и прозрачным крышам академии, по черному упругому куполу зонта, по гравийным дорожкам. Это было так непохоже на яростные ливни Вулкана. Мягкие затяжные осадки не прекращались уже восемь дней, знаменуя начало зимы. Тяжелые облака мрачно перекатывались над взволнованными водами пролива, бьющимися о скалистые берега. Пронизывающий ветер хлестал меня по лицу, но я продолжал любоваться изящным росчерком красного моста в серой пелене. В моем распоряжении было еще пять с половиной минут, прежде чем я вернусь в библиотечный корпус и примусь за составление звездных карт для курсовой работы. Здесь, наедине с собой, я мог очистить разум от назойливого информационного потока и насладиться свободным созерцанием. Одним из признаков адаптации является приобретение новых привычек и ритуалов. Таким ритуалом стала для меня прогулка к береговой линии во время обеденного перерыва. Расписание занятий и факультативов вкупе с организационными особенностями службы на Звездном флоте давали около часа свободного времени в будние дни и трех часов в воскресение. Поскольку я привык вести уединенный образ жизни, я с легкостью укладывался в график, однако это же обстоятельство препятствовало созданию и укреплению социальных связей, которые желательны при службе на флоте. Кроме того, я старательно изучал особенности человеческой коммуникации и пришел к выводу, что не могу применить их на практике. Во мне оказалось намного больше вулканского, чем я думал. Я оставался чужим даже на Земле. Я бросил последний взгляд на берег и средним шагом направился к центральному библиотечному корпусу. Академия занимала внушительную территорию округа Марин. По официальной статистике в кампусе ежегодно обучалось сорок две тысячи девятьсот четырнадцать представителей разных уголков Федерации. Здесь также располагался Научный центр, занимавшийся передовыми исследованиями. Там работали не только офицеры, но и гражданские лица, в основном профессура и лаборанты. Едва я успел стряхнуть капли с зонта и поставить его на стойку, как передо мной возник плотный силуэт профессора Стоцки. Он был совершенно лыс и к тому же невысок ростом, из-за чего страшно переживал и не любил фотографироваться рядом с высокими студентами. - Вот вы где, кадет Спок. А я как раз вас ищу. - Стоцки казался усталым и немного взволнованным. - Добрый день, профессор, - учтиво ответил я. - Вы сейчас не заняты? - высокий лоб Стоцки прорезали напряженные морщинки. - Я планировал заняться выполнением практического задания по космогеографии. Но это может подождать. - Я внимательно посмотрел в глаза профессору, демонстрируя свое расположение. - Это очень хорошо. - Профессор немного замялся, понижая голос. - Начну издалека. Видите ли, мою лабораторию должны посетить несколько важных персон. Это наши инвесторы. В основном это политики и крупные предприниматели. Одним словом, они весьма влиятельны. - Стоцки дождался, пока проходивший мимо кадет не окажется достаточно далеко. - Как вы понимаете, кафедра квантового программирования должна произвести благоприятное впечатление, иначе нам урежут финансирование. - Понимаю, - кивнул я. - Буду откровенен с вами, нам не хватает людей, не хватает свежего взгляда. Команда топчется на месте, психологическое напряжение растет. Двое лаборантов даже уволились. А это, как вы понимаете, вызывает недовольство со стороны руководства. - Стоцки тяжело вздохнул. - Вы хотите что-то мне предложить, профессор? - осторожно спросил я. - Помните, вы как-то выразили интерес к квантовым алгоритмам расшифровки подпространственных сигналов? Правила Академии не позволяют принимать в исследовательские группы первокурсников, но в некоторых случаях, руководство может пойти навстречу. - Стоцки протянул мне одноразовый пропуск в Научный центр. - Приходите сегодня к семнадцати часам. Я познакомлю вас с командой и с нашей работой. - Благодарю, профессор. - Я аккуратно взял пропуск из его рук. - Я приду. - И не опаздывайте! - пригрозил пальцем профессор. - Терпеть не могу небрежности и непунктуальности. - Вулканцы никогда не опаздывают, - уточнил я. Стоцки удовлетворенно кивнул и направился к выходу. Я понимал, что предстоящая исследовательская работа внесет существенные коррективы в и без того напряженный график, но отказываться от подобного рода предложений было нелогично. Здесь, в Академии, мне не хватало спокойствия и монотонного ритма научной работы, к тому же благоприятное расположение профессора Стоцки открывало передо мной подходящие перспективы. К концу недели у меня уже был оформлен свободный доступ к научным лабораториям, а заодно и к тренажерному залу с бассейном и комнатами релаксации для сотрудников. Посетив после работы затемненное помещение, благоухающее натуральными цветами, я ощутил знакомое спокойствие и защищенность, которые испытывал в тенистых аллеях родного дома. Я полностью расслабился и погрузился в медитацию. Тишина мягко обволакивала меня, позволяя заглянуть в глубину собственного тела. Я обнаружил некоторую напряженность нервной системы, что было не критично. В остальном же все было в пределах нормы. Первые недели пребывания на Земле я испытывал существенный дискомфорт из-за ярко выраженных запахов и избытка кислорода в воздухе. Адаптация к новому суточному режиму (стандартные сутки на Вулкане имеют продолжительность двадцать пять целых и три десятых земных часа) также заняла некоторое время. Пониженная же гравитация, напротив, позволила существенно увеличить уровень физических нагрузок. Со временем интерес к моей персоне угас, по крайней мере выраженных эмоциональных реакций стало меньше на тридцать семь процентов. Внимание со стороны женщин также стало снижаться. По-видимому угас так называемый "эффект новизны", иными словами, я перестал казаться экзотическим развлечением. К тому же стереотипы, касающиеся вулканской физиологии в целом и сексуальной жизни в частности, сыграли не последнюю роль в угасании моей популярности. После медитации я принял душ, оделся и отправился в общежитие. К моим поздним возвращениям комендант относился с пониманием и не требовал докладных. Остальных же кадетов ожидали соответствующие дисциплинарные меры, среди которых, как правило, были внеочередные наряды, а в случае серьезных проступков - капсулы агонии. Практика физических наказаний применялась и в вулканской воспитательной системе, но не в столь изощренной форме как на Земле. Использование агонизаторов, вызывающих высокий уровень боли, командование оправдывало тем, что будущие офицеры Звездного флота должны быть готовы к пыткам, которые могут применить против них враждебные элементы. Кроме того это поддерживало дисциплину у кадетов. Я не разделял подобные взгляды, но держал свое мнение при себе. Дождь прекратился, и по дренажным желобам все еще неслись бурные потоки, напоминая о прошедшем ливне. Дорога к общежитию пролегала мимо спортивного комплекса и четвертого лекционного корпуса. Она была хорошо освещена и, как правило, безлюдна. Сейчас же я наблюдал впереди группу кадетов, возвращавшихся с вечерней тренировки. Их смех разносился по округе, судя по знакомому тембру это были третьекурсники с инженерного отделения. - Хей, Тодд, смотри! Кого это сюда занесло? - толкнул широкоплечий верзила своего товарища в бок. Кадеты приостановились, вглядываясь в мою сторону. - Сейчас почти десять. Ох и влетит же ему по первое, - хмыкнул Тодд. - Я бы на это посмотрел! - Да это же тот вулканец! - воскликнул третий, довольно крепкий парень. - Вечно подмазывается к преподам, остроухий урод. Как же он меня бесит! - Интересно, что будет, если его ударить? - небрежно спросил четвертый, разминая плечи. Дело явно принимало опасный оборот. Словесные выпады в мой адрес меня мало заботили, я давно привык к проявлению агрессии, но сейчас я считывал невербальные признаки реальной угрозы, к примеру уровень их тестостерона после тренировки был заметно повышен, о чем свидетельствовал их запах. Судя по времени, они возвращались с занятий по американскому футболу. Этот вид спорта, как известно, требует большой физической силы и выносливости. Полагаю, мои противники были уверены в том, что сумеют легко справиться со мной, в этом они были уязвимы. Чем ближе я подходил, тем напряженнее они становились. Я же, в отличие от остальных, был совершенно расслаблен, моя походка была размеренна, сердечный ритм спокоен. Я был готов к нападению в любой момент. - Как это невежливо! А кто будет здороваться? - Верзила довольно осклабился. Ему понравился ход мыслей товарища. - Эй, остроухий, считаешь себя лучше других? А ну, скажи "здравствуйте"! - поддакнул ему третий. Остальные уже обступали дорогу, перекрывая мне путь. - Что молчишь, зеленомордый! - хмыкнул самый крепкий из них. - Сейчас мы тебя научим хорошим манерам! - эти слова были восприняты как призыв к действию, и компания ринулась на меня. Я успел отбросить спортивную сумку с вещами в сторону и приготовился к удару. Первым до меня добрался Тодд, он размахнулся, планируя попасть по челюсти, но я успел перехватить его руку, сжимая кулак до хруста, после чего вывернул ее в локтевом суставе так, что тот взвыл от боли. Остальные обидчики навалились на меня одновременно, сбивая с ног общей массой. Мы покатились по мокрому гравию, словно змеиный клубок. Кто-то успел попасть мне по лицу, за что был немедленно сброшен вниз и атакован в печень. Удары сыпались со всех сторон, некоторые были весьма болезненны, и тогда я перестал сдерживаться. Вывернувшись из очередного захвата, я ответил точным ударом в солнечное сплетение, сбил кого-то с ног, выбил колено и, кажется, сломал кому-то пальцы. Обозленный Тодд попытался захватить меня сзади удушающим захватом, пока другой готовился пройтись серией крепких коротких ударов по моему животу, но подскочивший в крови адреналин уже не оставлял шанса на честную схватку. Перебросив тяжелого Тодда через себя прямо на верзилу, я не удержался и применил вулканский парализующий захват. Тодд завопил от боли и потерял сознание. Разобраться после этого с остальными уже не составляло особого труда. На следующее утро, стоя в кабинете коммандера Андерсена, ответственного за исполнительскую дисциплину учащихся, я не испытывал ни малейших угрызений совести. Губа распухла и саднила, несколько болезненных ушибов давали о себе знать, но я все равно был уверен в том, что поступил правильно. Рядом со мной стояли мои вчерашние обидчики. Двоих из них украшали гипсовые повязки. - Кадет Спок, от вас я никак не ожидал подобного поведения! - коммандер сжимал в руках медицинский отчет о травмах. - Я понимаю, между парнями частенько бывают недопонимания. Сам был кадетом, и знаю о чем говорю. Но разве можно ломать другим кости? - Коммандер Андерсон, он не виноват. - шмыгнул носом Тодд, покашиваясь в мою сторону. - Признаю, мы немного повздорили, но палец я сломал уже потом. - Вы - палец, а Джебб - ногу? В один день? - казалось, скепсис в голосе коммандера разносится по всей Академии. - Да, на ступеньках общежития было скользко... - пожал плечами верзила, которого, как выяснилось, звали Джебб. - Мы упали. - Вот только сказочек мне тут не рассказывайте. Упали они! - Андерсон швырнул падд на стол. - Десять нарядов вне очереди каждому! И скажите спасибо, что я не довел дела до адмирала, не то живо бы оказались в капсуле агонии. Идите! - Есть сэр! - складно ответили мы, развернулись и вышли из кабинета. В обеденный перерыв я едва успел взять свой ланч, как вокруг меня сразу же образовалась толпа любопытных однокурсников. - Мало того, что он умный, так еще и такой интересный! - шептала на ухо своей подружке весьма миловидная особа. - Слышали, он уложил их в одиночку! Вот это силища! - тараторил чернокожий крепыш с командного отделения. Их голоса сливались в единый неразличимый гул, вызывая довольно противоречивые эмоции. Я выбрал привычное дальнее место возле окна, чтобы немного дистанцироваться от шума, и принялся за фруктовый салат. К столику сразу же подплыли две очаровательные девушки с третьего курса. - Можно занять место рядом с вами? - спросила блондинка вкрадчиво. Меня позабавила ее манера производить впечатление на мужчин. - Конечно, - смешинки сами ворвались в мой голос. Девушки заметно оживились и устроились напротив меня с лучезарными улыбками. - Вас зовут Спок, не так ли? - брюнетка с тщательно завитыми волосами склонила голову набок. - Да, - ответил я, не отрывая взгляда от ее фиалковых глаз. Ее щечки очаровательно порозовели, по видимому ей это нравилось. - А вас? - Элизабет, - поправила она непослушную прядь. - А я - Кэйт. У вас такое интересное имя... - Блондинка отчаянно пыталась вернуть мое внимание. - Оно что-нибудь значит? - В универсальном языке нет аналогов, передающих его значение. - Едва заметно улыбнулся я, отпивая глоток из стакана. - А вы умеете быть загадочным, - заметила Элизабет. - Как вам это удается? - Просто я остаюсь самим собой. - Я чувствовал, что вовлекаюсь в незнакомую мне игру, угадывая ее правила на ходу. Прежде мне не доводилось беседовать с противоположным полом подобным образом. Краткие беседы с Т'Принг представляли собой скорее опустошенные монологи, нежели интеллектуальный поединок. - Знаете, я была бы не против продолжить нашу беседу... - закусила губу Кэйт, - вы кажетесь очень интересным. - Она поднесла свой коммуникатор к моему и отправила запрос на присоединение к контактам. - Так что можете звонить мне в любое время. - Нам обеим! - уточнила Элизабет с поистине лучезарной улыбкой, поднимаясь из-за столика. - Что ж, не будем вам мешать. Приятного аппетита! - Благодарю, - ответил я, не зная, что следует говорить в подобного рода ситуациях. Судя по удовлетворенному выражению лица обеих, я выдержал это испытание. Кадетки упорхнули, и я задумчиво взял коммуникатор. Впервые за долгое время я не чувствовал себя чужим. Словно что-то вокруг меня неуловимо изменилось. Меня начали принимать как полноценного члена сообщества, способного к социальному контакту. Это было приятное чувство. С этими мыслями я добавил контакт девушки в свой комуникатор.