Путь вулканца

Путь до Земли был достаточно долгим и весьма утомительным. Сойдя с вулканского крейсера на границе Солнечной системы, я пробыл в ожидании шаттла немногим более двенадцати часов. Неорганизованность в расписании станции сказывалась на моем эмоциональном состоянии. Во мне преобладали гнев и печаль. Неизвестность будущего, отсутствие четкого плана и прогнозов относительно внутрисемейных отношений вызывали дезориентацию и растерянность. Иными словами, я боялся того, что сделал неправильный выбор. Сам того не желая, я поступил также, как и мой старший брат, отвергший учение Сурака, поддался эмоциям. Примет ли это мой отец или вычеркнет мое имя из семейной истории также, как вычеркнул Сайбока? Не желая усугублять психическое состояние размышлениями подобного рода, я погрузился в медитацию и провел в ней большую часть ожидания. К моменту, когда шаттл вышел из варпа и остановился на низкой околоземной орбите, я снова был собран и уравновешен. Холодное сияние, окутавшее планету, успокаивало и настраивало на оптимистичный лад. Я впервые видел Землю так близко, хоть и посетил немало планет вместе с отцом. В отличие от красновато-кирпичного сдержанного Вулкана, Земля, изобилующая водными ресурсами, поглощающими длинноволновой свет, выглядела как голубой шар. Я любил этот цвет созерцательности и духовности. Такова особенность всех мыслящих существ, обладающих развитым зрительным аппаратом, способным преобразовывать энергию электромагнитного излучения. Различая цвет, мы неизбежно наполняем его семантическими значениями. В вулканской культуре, к примеру, преобладают коричневые, красные, белые и серебристые цвета. Традиции же терран наполнены золотом солнца, голубизной неба и зеленью лесов. Наконец, шаттл дождался команды от диспетчеров и направился к поверхности планеты, в космопорт города Сан-Франциско. Через час я уже садился в автопилотируемое такси, которое домчало меня до штаб-квартиры Академии за считанные минуты. Температура воздуха была более чем умеренной, около двадцати пяти градусов по Цельсию. Умеренно влажный воздух также был комфортен для дыхания. В теле ощущалась некоторая легкость, почти прыгучесть (сказывалась разница в гравитации Земли и Вулкана). Но это оказалось не самым любопытным открытием. Меня удивило большое количество людей и представителей других рас на улицах города. В глазах пестрело от разнообразия одежды всевозможных расцветок и покроев. Впервые я видел столько практически обнаженных женщин. Многие носили яркие спортивные топы и короткие шорты, демонстрируя окружающим безупречный загар и стройные тела. Офицеры и кадеты выделялись из толпы строгим форменным обмундированием и отличной выправкой. Прохожие вели себя крайне расслабленно и непринужденно. Многие сидели небольшими группами прямо на газонах. Они употребляли напитки и пищу, слушали музыку, общались друг с другом, играли с домашними питомцами. Дети проносились мимо меня на гравитационных досках. Все это казалось таким непривычным. Я неспешно шел к центральному корпусу и ловил взгляды окружающих, полные любопытства и даже восторга. Навстречу пробежала красивая длинноногая девушка, одетая в серый спортивный костюм. Поравнявшись со мной, она улыбнулась, обнажая ровные белые зубки. - Красавчик! - произнесла она одними губами, но я все-таки понял это и слегка позеленел от удовольствия. Ни в ее улыбке, ни в реплике не было того ледяного презрения, которым меня щедро одаривала Т'Принг. Оценочное суждение этой землянки имело положительную коннотацию, и это нравилось мне. Регистрация прошла организованно и достаточно быстро. Исполнительская дисциплина персонала Академии внушала уважение. Оформив необходимые документы, мне выдали персональное пластиковое удостоверение, совмещающее функции электронного ключа, паспорта, военного билета, медицинской карты и платежного инструмента. Насколько я знал, такие удостоверения были широко распространены в Федерации и, несмотря на высокий уровень их защиты, виртуозно подделывались контрабандистами. Серебристый скоростной монорельс, отправлявший пассажирские капсулы в округ Марин, где находился учебный центр Академии, прибыл к точке посадки. Я вошел в индивидуальное купе и сел возле окна. Офицеры и кадеты быстро заполнили капсулу, после чего двери закрылись с легким пшиком, и мы тронулись. Стоило только капсуле подняться над уровнем зданий, как передо мной открылся удивительный вид на пролив Золотые ворота, через который тонкими красными линиями тянулся огромный висячий мост. Его геометрия гармонировала с природной красотой пролива, дополняя изрезанную береговую линию безукоризненным росчерком человеческого творения. Этот пейзаж настолько захватил меня, что я не заметил, как прибыл к месту назначения. На территории Академии было намного комфортнее, чем в городе. Все здесь подчинялось единому ритму и правилам, и напоминало привычную обстановку учебного центра на Вулкане. Комендант общежития определил меня в комнату на втором этаже, которую я должен был разделить с землянином, представившимся как Маркус Хоббс. Среди явных недостатков пребывания в Академии я отметил невозможность уединяться для медитативных практик. Это было легко объяснимо. Служба на Звездноми Флоте предполагает готовность к психологическому дискомфорту. Неукоснительное исполнение приказов, уставные взаимоотношения, командная работа - все это не просто традиционные модели поведения, это гарантия выживания в космосе. Покончив с традиционным обменом приветствиями, я направился к кастелянше, подобравшей подходящее форменное облачение и обувь. Обстановка в общежитии была достаточно проста и непритязательна. Однако именно здесь вскрылась первая проблема, к которой я, откровенно говоря, не был готов. Санитарно-бытовые помещения и коридоры были продезинфицированы каким-то едко пахнущим средством, от которого начинала слегка кружиться голова. Резкие запахи, исходящие от землян, их косметики и химикатов чрезвычайно утомляли. Придется первое время пользоваться назальными фильтрами, пока не наступит полная адаптация органов обоняния. Приняв ионный душ, я впервые примерил на себя форму. Ткань была плотная, жесткая, приятная на ощупь, однако покрой был достаточно узок, из-за чего я чувствовал некоторый дискомфорт. Я бегло осмотрел себя в зеркале. В строгом темно-красном кителе и брюках я казался намного выше и стройнее. В отличие от вулканских накидок и мантий, скрывавших фигуру, китель подчеркивал широкие плечи и узкую талию, создавая достаточно приятный силуэт. Фуражка прекрасно сочеталась с ровной геометрией моей стрижки, но немного задевала чувствительные кончики ушей. К этому также предстояло привыкнуть. К двенадцати часам дня по местному времени я уже стоял на плацу среди остальных первокурсников и слушал обращение командного состава в лице лейтенанта Бутчера и командера Линя. Оба они прошли через реальные военные действия, и это было заметно по тому, как они держались и как вели инструктаж. Все без исключения новобранцы должны были пройти интенсивный подготовительный курс, включающий общую физическую и огневую подготовку, теорию и практику рукопашного боя, технику безопасности, а также изучение Устава. Лишь при успешной сдаче зачетов по всем этим дисциплинам мы могли быть допущены к принятию присяги и дальнейшему обучению в Академии. Командер Линь пробежал глазами по списку фамилий на падде и заинтересованно глянул в толпу. - Мистер Спок! - коротко и громко обратился он. - Да, сэр. - во взгляде командера читалось неприкрытое любопытство. - Вы вулканец, не так ли? - десятки удивленных глаз взглянули на меня. - Да, сэр. - Что вас сюда привело, мистер Спок? Насколько я знаю, вулканцы не слишком жалуют наше учебное заведение. - В голосе инструктора сквозили незнакомые мне эмоциональные оттенки. - Я наполовину человек, сэр. - Коротко ответил я, не отводя взгляд. К моему удивлению, командер Линь отреагировал вполне доброжелательно. - Надеюсь однажды увидеть вас на своих лекциях, мистер Спок. - приветственно кивнул он. - Этот парень им всем покажет, - хмыкнул он в сторону Бутчера. Тот лишь усмехнулся в ответ. Курсанты активно зашептались, но это не вызвало во мне досады. Впервые за долгие годы я чувствовал себя на своем месте. Теоретические занятия велись в непривычном для меня формате. Вулканская образовательная система базировалась на индивидуальных обучающих маршрутах и не предполагала публичности. Земная же традиция предполагала работу преподавателя с большой аудиторией. Также как и в учебном центре, каждое рабочее место студента было оборудовано сенсорной панелью, на которую проецировались материалы занятия, только вместо индивидуальных учебных капсул здесь было единое пространство. Это негативно отражалось на общей дисциплине, но позволяло свободно наблюдать за незнакомыми мне поведенческими паттернами. Во время ужина я выбрал отдельный стол возле окна, чтобы избежать лишних контактов с окружающими. Большое скопление людей оказалось стрессовым для меня. Я впервые оказался в ситуации, когда был единственным вулканцем в чуждой для себя среде. Вкус пищи был непривычен, но выносим. Я нашел, что земные фрукты вполне приятны на вкус, а вот витаминный напиток излишне переслащен. Столики возле меня довольно быстро заполнились посетителями. Я старательно пережевывал пищу, не обращая внимания на шепот, который не только прекрасно слышал, но и понимал. Девушки, в основном, обсуждали непривычную для них форму ушей, а также степень моей привлекательности. Молодых людей же интересовали разного рода сплетни, касающиеся вулканской физиологии и межрасовых отношений. - А я вам говорю, никогда не доверяйте этим остроухим. Они все себе на уме. - проворчал унылый блондин своим товарищам.- Не удивлюсь, если этот - шпион. Сидят на своих технологиях, ни с кем не делятся и считают себя умнее всех. Терпеть их не могу. - Бесчувственный урод, - мрачно подытожил второй. - И что только бабы в них находят? - Ха! Как находят так и потеряют. Я слышал, у вулканцев секс бывает раз в семь лет. Пон Фар называется. - Гоготнул третий. - Да ладно? - Изумился блондин. - Как они еще не вымерли? - Вот те зуб! - звонко щелкнул пальцами третий. - Я в Сети читал. Я спокойно завершил ужин, убрал поднос с посудой и отправился к себе в комнату. Ксенофобия - естественное явление для разумных существ любого квадранта. Вулканцы тоже своего рода ксенофобы, они не признают никого, кроме себе подобных. Очевидно, замкнутость и отсутствие ярко выраженной эмпатии у вулканцев вызывают у некоторых землян непонимание и как следствие - недоверие. Надо быть к этому готовым. В комнате мне встретился Маркус Хоббс, он сидел на кровати, поджав под себя одну ногу, и читал книгу по истории варп-технологий. - Добрый вечер, - промолвил я, закрывая за собой дверь. - Привет, - кивнул в ответ Маркус и снова углубился в чтение, избавляя меня от необходимости поддержания светского разговора. Я принял душ, переоделся и погрузился в медитацию на двадцать минут. За все это время Маркус ни разу не потревожил меня. Это показалось мне хорошим знаком. Спокойная обстановка в личном пространстве была мне необходима для полноценного восстановления. Мое первое впечатление от нахождения на Земле было весьма приятным. Я чувствовал, что здесь могу достичь больших высот как в науке, так и в службе, причем самостоятельно, без влияния отца. Местные обычаи и язык казались мне весьма интересными. Хотелось побывать в Сан-Франциско, изучить земную кухню, традиции и социальную культуру. В конце-концов во мне течет человеческая кровь, вполне логично заняться изучением этой, еще пока неизведанной половины себя.