Тень жизни.

Спокойствие, царившее в покоях главы Цзян, нарушилось детским плачем. Лань Хуань резко подскочил, но Ваньинь твердой рукой вернул измученного мужа на место и поднял на руки сына, что спал между ними. — Ну, что случилось, А-Юй? Пеленки сухие, и кормили тебя совсем недавно. Снова ночные капризики? — ворковал Цзян Чэн, целуя в лобик хныкающего сына. К роли родителя Ваньинь оказался более готов, чем муж: сказался опыт с маленьким племянником. Однако из-за обязанностей главы Ордена большую часть дня с малышом проводил Сичэнь, который к вечеру просто валился с ног. И все же Лань Хуань просто светился от счастья, когда заботился о маленьком сыне. — И почему самые прекрасные картины я вижу именно тогда, когда рядом нет кистей и туши? — тихо поинтересовался Сичэнь, глядя на любимого мужа и очаровательного сына. Цзян Чэн лишь усмехнулся, продолжая укачивать малыша. Рядом раздалась нежная трель сяо, которая отвлекла А-Юя. Ваньинь с укором посмотрел на супруга, ведь тот действительно очень устал за последние дни, пытаясь успеть везде, где только можно: и с мужем, и с сыном, и с делами Пристани Лотоса… С малышом ему оказалось сложнее всего, но Ваньинь не настаивал, так как понимал, что с первенцем всегда сложно, но опыт приходит со временем, и то, как Сичэнь научился успокаивать их ребенка игрой на сяо, это доказывал. Цзян Юй перестал плакать, прислушиваясь к нежной мелодии. Довольно быстро малыш уснул, и Ваньинь опустил его на простыни их с Лань Хуанем общей постели. — Красивая мелодия, — произнес Цзян Чэн, целуя мужа в уголок губ, когда тот убрал Лебин. — Колыбельная… Это одно из самых ярких из наших с Ванцзи воспоминаний о маме. — Вы были с ней близки… — Возможно… Мы оба знали, что она очень нас любит, и всегда ждали встречи с ней. — Говоришь так, будто вы виделись редко… — усмехнулся Цзян Чен, но тут же заметил, как его супруг опечалился. — Нам с Ванцзи позволяли видеться с ней лишь один день в лунном цикле. Именно поэтому мы так дорожим всем, что с ней связано. — Это!.. — Не говори ничего, пожалуйста… — шепнул Сичэнь, накрывая губы мужа поцелуем. Цзян Чэн выполнил просьбу мужа и придвинулся ближе, устроив голову на сильном плече. — Кстати, — вспомнил кое-что Ваньинь. — Ты можешь попросить у своего брата ту мелодию, что он постоянно наигрывает Вэй Ину? Очень красивая, мне она нравится, да и сыну подойдет в качестве колыбельной. Сичэнь тихо, чтобы не разбудить сына, рассмеялся и ответил: — Я просил. — И что он ответил? — Сочиняй сам! Цзян Чэн от такого даже приподнялся, заглядывая в темные глаза мужа. — Что? — спросил он. — Ванцзи ответил: «Сочиняй сам!» — Ему жалко мелодию? — не понял Ваньинь. — Не совсем… Ты обратил внимание, что всякий раз, когда ты слышал ее, это происходило случайно? Цзян Чэн неуверенно кивнул. — А еще мой брат исполняет ее, лишь когда остается наедине с господином Вэем. Снова кивок. — Думаю, Ванцзи сам написал эту песню лишь для одного человека, и для посторонних ушей она не предназначена. — А твой брат, оказывается, романтик. Интересно, когда успел?.. — Хороший вопрос… Хотя есть у меня одно предположение. — И? — Ваньинь выжидающе посмотрел на мужа. — Интерес Ванцзи к Вэй Усяню начал проявляться еще во время вашего обучения в Облачных Глубинах. Я всегда хорошо понимал его эмоции и чувства, хотя он нередко их отрицал. Когда молодой господин Вэй покинул Облачные Глубины, брат был расстроен, а потом ушел в уединение. Думаю, тогда он и написал эту песню. Цзян Чэн усмехнулся и опустил голову на грудь мужа, слушая мерное сердцебиение, но потом резко подскочил и возмущенно посмотрел на Сичэня. — А почему это мне никто не написал песню? — прошипел он. Лань Хуань лишь усмехнулся и подмял под себя супруга, страстно целуя. — Я в процессе, — шепнул он в припухшие губы мужа. — Ты ведь сможешь немного подождать? Цзян Чэн улыбнулся, и супруги уснули в обнимку… Впрочем, ночные капризики еще никто не отменял. *** Вэй Ин дремал в одном из многочисленных озерных павильонов для отдыха в Пристани Лотоса вместе с младшим шичжи. Молодые родители весьма быстро смекнули, что, если вручить ребенка Усяню, то пара относительно спокойных сяоши будут им обеспечены. На руках Старейшины Илин маленький Цзян Юй практически мгновенно прекращал капризничать и начинал улыбаться, а после крепко засыпал. Вот и сейчас малыш мирно спал на груди своего шибо, а тот мягко придерживал ребенка во сне. То и дело в беседку заглядывали Цзян Лин с Лань Юанем и Лань Хао и приносили разные цветы, стараясь красиво разложить их вокруг спящих мужчины и ребенка. А после, удовлетворившись результатом, и сами устроились рядом. Лань Сичэнь, пришедший, чтобы проверить сына, хотя он не особо волновался, ведь Вэй Усянь оказался лучшей няней для ребенка с первых же дней, застал эту потрясающе милую картину и тут же достал из рукава кисти и бумагу. Цзэу-цзюнь недаром славился одним из лучших художников своего поколения, ведь для того чтобы изобразить на холсте то, что видели его глаза, ему потребовалась лишь пара палочек благовоний. — Может, скажем твоему брату, что Вэй Усяня опять украли? — раздался за спиной голос Цзян Чэна. — Зачем это? — недоуменно поинтересовался обернувшийся к мужу Сичэнь. — Запрем его в нашей комнате и будем использовать вместо колыбельки для сына. Если бы не шаловливые искры в глазах мужа, то Лань Хуань бы всерьез поверил словам и тону супруга. Их отвлекло кряхтение А-Юя, которое разбудило и Усяня. А возня последнего заставила и проказливую троицу открыть глазки. — Как раз вовремя, — Ваньинь забрал сына и, сев на скамью павильона, начал поить малыша молоком, которое он принес с собой в небольшом поильничке в виде птички — подарке от Мадам Ань. Проснувшийся Усянь потянулся и мягко похлопал устроившуюся рядом детвору по спинкам, намекая, что хватит им его бока отлеживать. Мальчишки шустро подскочили, со смехом раскидывая разноцветные лепестки принесенных ими цветов. — Вас ждут Сяо Синчэнь и Сун Цзычэнь, — напомнил мальчикам Ваньинь. — Точно! — кивнул Цзян Лин. — Мы же обещали им помочь с украшением зала. Мальчишки резво ускакали помогать с подготовкой к празднованию первой луны Цзян Юя. Усянь с улыбкой проводил взглядом детвору и подобрался, намереваясь подняться. — Я вам помогу, — улыбаясь, произнес Лань Сичэнь. Вэй Ин покачал головой, отказываясь от помощи. Перевернувшись, он встал на колени и отполз к стене павильона, где, опираясь на нее, самостоятельно встал на ноги. — Не напрягайся так, — предупредил брата Ваньинь. — А то опять получишь на орехи от Вэнь Цин. Вдоль спины Усяня пробежал холодок, и он резво плюхнулся на скамью, всем своим видом выражая воплощение невинности. То, что сделала с ним Вэнь Цин, когда он перенапрягся, даже вспоминать было больно. Цзян Чэн уже закончил кормить сына и, положив его себе на плечо, мягко хлопал по спинке, заставляя А-Юя срыгнуть. Довольный ребенок лежал на руках родителя. Лань Сичэнь достал из рукава яркий и красочный барабанчик-погремушку и покрутил рядом с сыном, привлекая внимание звуком. Малыш был заворожен игрушкой и начал улыбаться, обрадовав всех окружающих. — Лапочка!!! — раздался восторженный голос совсем рядом с главой Цзян. Ваньинь обернулся и столкнулся нос к носу с улыбающимся Не Хуайсаном. В общем, голова младшего из братьев Не крайне близко познакомилась с кулаком Цзян Чэна. — За что?! — возмутился гость, пытаясь выплюнуть землю, так как именно в нее он и впечатался лицом. — А нечего подкрадываться!!! — прорычал Ваньинь, про себя радуясь, что А-Юй не заплакал, но тот был слишком увлечен новой игрушкой в руках второго отца. — Так у вас приветствуют гостей, прибывших на празднование первой луны? — надулся Хуайсан. — Сам виноват! — рядом раздался звучный насмешливый голос. — Дагэ!!! — Лань Хуань был очень рад увидеть Не Минцзюе. Цзян Юй, обиженный тем, что отец отвлекся на старшего побратима, захныкал. — Кто-то любит, когда все внимание принадлежит ему, — усмехнулся Чифэн-цзунь, поняв возмущение ребенка. — А мы подарки принесли! — объявил Хуайсан и достал из своего мешочка цянькунь мягкую детскую подушку-оберег в виде тигра. — Он по ночам будет охранять малыша от злых духов. — Его родители — сильные и опытные заклинатели, думаешь, ребенку действительно нужна подобная ерунда? — усмехнулся старший Не. — Такие вещи все равно очень важны для развития ребенка! С ними можно играть, на них можно учиться и еще много чего. Все лучше, чем тот дурацкий булыжник, который ты притащил! — прошипел Хуайсан, пока Вэй Усянь показывал новую игрушку маленькому шичжи. — Булыжник?! — прорычал Не Минцзюе и достал весьма внушительный камень. — Я смотрю в будущее этого ребенка, даря свой подарок! Да ты!.. Мнммм!!! Рты обоих братьев словно склеились. Они недоуменно посмотрели на Сичэня, что применил к ним заклятие молчания ордена Гусу Лань. И хотя на лице Цзэу-цзюня была мягкая добродушная улыбка, его аура источала зловещий холод. — Вы двое не могли бы ругаться где-нибудь еще? Вы напугаете А-Юя. Пристыженные братья склонили головы в немых извинениях. У Цзян Чэна от их вида дрожали губы и плечи, так как он изо все сил старался сдержать смех. А вот Вэй Ин не беспокоился по этому поводу и просто сложился пополам от хохота. На самом деле споры никак не могли напугать А-Юя, ведь он уже уснул на руках отца. Лань Сичэнь покачал головой и снял заклятие молчания с братьев Не. — Так что за камушек? — поинтересовался Ваньинь, пытаясь получше рассмотреть подарок Чифэн-цзуня. — Хорошему заклинателю нужен хороший меч, а для него нужен отменный материал, — Не Минцзюе чуть повернул камень, чтобы тот блеснул на солнце. — Дагэ! Это же?! — глаза Сичэня в шоке расширились. — Да, небесное железо! Цзян Чэн от такого едва не свалился со скамьи. Железо, упавшее с небес, считалось лучшим материалом для заклинательских клинков, но требовало особой обработки. И найти этот чудесный металл было крайне сложно. Это было в то время, когда он был подростком, а до церемонии получения собственного меча оставались считанные месяцы. В тот день он слонялся по резиденции без дела, так как тренировки уже закончились, а Вэй Ин тогда тяжело заболел, и сестрица Яньли за ним приглядывала. И столкнулся со своим отцом, вернувшимся с ночной охоты, который нес с собой маленький мешочек. «Хочешь посмотреть?» — спросил тогда Цзян Фэнмянь. Отец показал ему сундучок, наполненный некрупными камнями. «Что за булыжники?» — спросил Ваньинь. «Это небесное железо. Я собираю его с тех самых пор, как ты родился». «Зачем?» «Из него выкуют твой собственный меч. Ведь именно небесное железо является лучшим материалом для заклинательского клинка». «А как же Вэй Ин? Он же очень сильный и талантливый!» «А-Сянь… получит хороший меч…» «Нет! Ему тоже нужен лучший меч! Пусть… Это небесное железо! Раздели его между нами!» Слова сына удивили тогда Цзян Фэнмяня и вызвали улыбку. В день, когда Цзян Ваньинь и Вэй Усянь получили личные мечи, они устроили спарринг. Тогда их клинки словно пели в унисон. Лишь спустя год они узнали, что для ковки их мечей Цзян Фэнмянь действительно использовал небесное железо, что собирал ради сына, вместе с собственным клинком, когда-то сделанным из того же металла. Это и положило начало существованию двум сильнейшим мечам ордена Юньмэн Цзян. И сейчас перед глазами молодых родителей был кусок небесного железа, которого с лихвой хватит на новый меч, а может даже и на два. — Дагэ… мы не можем принять такой подарок!!! — подскочил Сичэнь. — А никуда не денетесь! — усмехнулся Не Минцзюе. — В моем ордене эта штука все равно не нужна. Сабли из небесного железа вообще контролю не поддаются, своего хозяина они буквально пожирают за пару лет, так что забирайте! Чифэн-цзунь легкомысленно подкинул кусок руды, отчего Сичэню пришлось спешно его ловить. — Что у вас за переполох? — в павильон вошла Вэнь Цин с братом. — Вэй Усянь опять дурью мается? — Нет-нет, он хорошо себя ведет, — поспешил заверить целительницу Сичэнь, прижимающий к груди внушительный кусок небесного железа. Девушка с подозрительным прищуром осмотрела своего пациента, но тот, похоже, действительно не делал сегодня глупостей. Опустившись на колени, она быстро осмотрела его ноги. — Хорошо… Так и быть, сегодня можешь обойтись без кресла. Только старайся не стоять слишком долго и давай ногам отдыхать. И не забудь шест! Кстати, по пути сюда я видела в небе делегацию Гусу Лань. Новости очень обрадовали Вэй Ина. С момента рождения младшенького шичжи он оставался в Пристани Лотоса и успел ужасно соскучиться по Лань Чжаню, который вернулся в родной орден, чтобы выполнять свои обязанности главы. На самом деле Усяню очень хотелось порадовать возлюбленного своим прогрессом, ведь он уже мог самостоятельно передвигаться по улице. Да, с помощью шеста и с передышками, но без кресла. — Глава Цзян, господин Лань, — подал робкий голосок Вэнь Нин и поставил перед ними резную колыбельку для ребенка. — Это подарок от нас с сестрой, вы ведь скоро будете выбирать счастливый день для малыша. — Она чудесная… — улыбнулся Сичэнь. И тут поверх колыбельки легло бело-голубое одеяльце с вышитыми облаками. Лань Ванцзи и Лань Цижэнь появились незаметно, чем удивили собравшихся. — Брат, дядя, это же… — Традиционное детское одеяльце нашего клана, — кивнул Лань Цижэнь. — А еще это, если вы, конечно, пожелаете, — он достал какой-то свиток из рукава. — Что это? — поинтересовался Ваньинь. — Список главной ветви клана Лань, — ответил ему супруг. — А это важно? — недоумевал глава Цзян. — Поскольку я покинул орден и клан, чтобы стать твоим мужем, наши с тобой потомки не могут быть вписаны в этот свиток. — А что будет, если вписать А-Юя? — Он официально будет признан членом клана Лань и в будущем сможет наследовать главенство как над Юньмэн Цзян, так и над Гусу Лань. — Я не возражаю, — улыбнулся Ваньинь, понимая, насколько это важно для любимого человека. Лань Цижэнь кивнул и достал из рукава четыре сокровища кабинета. Развернув свиток, старейшина вписал ребенка в список клана Лань. — Учитель Лань, — Ваньинь поднялся с места и подошел ближе, протягивая ему спящего сына. Цижэнь принял ребенка и всмотрелся в милое личико. — Просто копия Сичэня в этом возрасте. Вырастет сильным заклинателем, достойным обоих кланов. Лань Чжань с нежностью посмотрел на собственного племянника в руках дяди. Когда малыш появился на свет, он казался таким крохотным и беззащитным, что теперь молодой глава Лань понимал желание Лань Цижэня защищать его и Сичэня от всего внешнего мира. Тут со спины его обвили чужие руки. — Вэй Ин, — Лань Чжань сделал шаг вперед, чтобы вырваться из захвата и, повернувшись, обнял любимого в ответ. — Я скучал. Усянь улыбнулся и, уткнувшись носом в шею Ванцзи, довольно заурчал, наслаждаясь особенным запахом любимого. Даже если бы он мог говорить, то у него не нашлось бы подходящих слов о том, как сильно он соскучился. Решение Лань Чжаня оставить Вэй Ина в Пристани Лотоса после рождения А-Юя удивило всех. Но Ванцзи понимал всю важность семьи и уз, поэтому такое решение было лучшим для возлюбленного, особенно учитывая прошлое. Взгляд Усяня полностью изменился за то время, что они не виделись, и снова был наполнен озорливыми искрами жизни. — Глава Цзян, все готово для празднования. Гости тоже начали прибывать, — сообщил им подошедший адепт. — Уже идем! Лань Сичэнь забрал сына из рук дяди и вместе с мужем отправился в сторону главного павильона Пристани Лотоса. Остальные последовали за ними. Вэй Ин улыбался, идя рядом с Лань Чжанем и опираясь о его руку. Празднование первой луны Цзян Юя прошло бурно с несчетным множеством подарков. Без переполоха, конечно, не обошлось: малыш проснулся и, испугавшись толпы, расплакался. Хотя на руках Лань Сичэня и барабанчиком-погремушкой успокоился быстро. Потом был еще голодный и грязненький капризики, которые молодые родители разрешили, отлучившись в другую комнату. Решив устроить небольшой перерыв, Вэй Ин вытащил Лань Чжаня на прогулку. Сердце второго Нефрита наполнялось неописуемым счастьем, когда он видел невероятный прогресс в исцелении своего возлюбленного, что произошел за время их разлуки. — Вэй Ин… Можно задать тебе вопрос? Усянь тут же обернулся к нему, показывая, что он весь внимание. — Завтра я возвращаюсь в Облачные Глубины, поэтому и хочу спросить. Вэй Ин, ты вернешься со мной в Гусу? Усянь лишь расплылся в широкой улыбке и обнял Лань Чжаня так крепко, как мог.