… 21-ую ночь сентября? Тогда любовь преобразила взгляды двух притворщиков, Разогнав покровы тьмы.
Он улыбается, принимая его правила, быть ведущей или ведомой стороной… Какая разница, когда это любимые руки ведут его за собой шаг за шагом. И поэтому сам обвивает чужие пальцы своими, легко подстраиваясь под заданный ритм. — Наши сердца звенели в том же ключе, котором пели наши души, – Джозеф плавным движением раскрутил их, развернув лицом друг к другу, – Пока мы танцевали в ночи, помнишь, как ее ярко осветили звезды? — Да, да, да! – не отводя взгляда, Цезарь приближается ближе, чувствуя чужое дыхание на своих губах. Но, когда глаза напротив закрылись, не может сдержать ухмылку и, с началом припева, резко отходит в сторону. – Эй, эй, эй.Ба-ду-а – скажи, ты, помнишь… Ба-ду-а - танец в сентябре? Ба-ду-а - в тот день не было ни облачка. Ба-дуда, ба-дуда, ба-дуда, баду Ба-дуда, баду, ба-дуда, баду.
Кажется, энергия песни проносится по их венам, ускоряя пульс, добавляет яркости движениям. Они то сходятся, сплетаясь в одно целое, то расходятся, удерживаясь кончиками пальцев. И тянутся друг к другу, чтобы снова проговорить слова одним учащенным дыханием на двоих.Мои мысли с тобой, Прикасаюсь к твоей душе, чтобы увидеть тебя. Лишь непристойные разговоры и любовь... Помнишь, как нам стало ясно, что эта любовь навсегда?
— Теперь декабрь познал любовь, которую мы разделили в сентябре. Лишь непристойные разговоры и любовь… - Джостар поиграл бровями, ухмыляясь, на что Цеппели лишь закатил глаза. — Помни: настоящая любовь та, что мы испытываем сейчас, – подавшись вперед, зарывается пальцами в темные космы, только тронутые поздней сединой. И с игривой улыбкой они соприкоснулись губами, начиная другой танец, не менее захватывающий и нужный. А когда смогли оторваться из-за нехватки воздуха, то Джозеф дрожащими от нетерпения пальцами перехватил ладонь Цеппели, разглаживая первые морщинки. И, проникновенно заглянув в зелень его глаз, надел простой серебряный ободок на чужой палец. — Может, в такой момент ты бы хотел видеть меня на коленях, Цезарь-чан? – не переставая мягко очерчивать узоры на чужой коже, он улыбался со счастливыми смешинками в глазах. — Я ждал этого слишком долго, чтобы обращать внимание на такие вещи, - Цеппели лишь покачал головой то ли на его слова, то ли на медлительность времени и чужую глупость, – Дожить до этого момента мне достаточно. Потому что мир наконец перестал играть против них, начал помогать своим обитателям быть капельку счастливее. Какими и стали эти двое мужчин под аккомпанемент отыгрывающей свои последние секунды песни.Ба-ду-а – скажи, ты, помнишь… Ба-ду-а - танец в сентябре? Ба-ду-а - в тот день не было ни облачка. Ба-дуда, ба-дуда, ба-дуда, баду Ба-дуда, баду, ба-дуда, баду.