Подружка дьявола

      Около полудня нашу дверь открыли, и Тэхён решил показать мне дом. В правом крыле находились комнаты «обслуживающего персонала», в левом крыле — комнаты для гостей заведения. На первом этаже была расположена большая кухня, столовая, тренажерный зал и бассейн — всё необходимое, чтобы «товар» был жизнеспособен и выглядел подобающе.       Заметив мой взгляд, упавший на ножи в кухне, парень легонько толкнул меня в плечо и прошептал:       — Даже не думай, дуреха! В лучшем случае тебя просто убьют, про худший не стоит говорить…       Девушки тут были самые разные, и, судя по внешности, даже из разных стран. Я не понимала их языка, поэтому старалась не смотреть в их в сторону. Из представителей мужского пола было всего несколько человек: Тэхён и еще трое. И всё-таки Тэхён резко выделялся на их фоне: то ли своей красотой, то ли отсутствием манерности, то ли удивительной способностью менять в одно мгновение супер серьезное выражение лица на милое. А еще он был довольно популярен среди всех ребят и девушек, потому что каждый с ним здоровался, хоть и на свой лад и с разным подтекстом.       — Тэ-Тэ, говорят, что сегодня нас посетит господин Пак? Наверное, уже с утра его не дождешься, — усмехнулась одна девушка, тайка, с ужасным акцентом, режущим слух.       — Миа, завидуй молча, — он оскалился, наливая в два стакана сок.       — Да уж все только и говорят, что он тебя отсюда заберет.       Тэхён ничего не ответил, натянуто улыбнувшись ей и протянув мне стакан.       — Приятных личностей здесь мало. Иностранки приехали зарабатывать, поэтому с ними вообще не о чем говорить. А наши — в основном отрабатывают долги, ну или попали сюда по глупости…       По мере того, как мы осматривали дом, я заметила, что помимо девушек и ребят, здесь еще и куча вооруженных охранников. Некоторые из них пытались флиртовать с девушками, но это общение тут же пресекалось Джуном — как сказал мне Тэхён, он был правой рукой Шихёка тут. Джун следил за всем: порядком, отношениями между «работниками», провизией и другими бытовыми мелочами.       Если убрать всех охранников и высокую ограду на улице, можно было бы подумать, что здесь находится общежитие. Вспомнилось университетское общежитие: интересно, я когда-нибудь снова окажусь в университете? Могла ли когда-то предполагать, что буду жить в таком месте? Даже при самом унылом раскладе не было таких мыслей. И теперь настолько далеким казался тот мир, в котором я так недавно жила, словно всё прошлое было сном, красивой сказкой.       Я помогала Тэхёну складывать вещи в шкаф, когда к нам вошел Джун и сообщил, что меня должны осмотреть. Из-за моего сопротивления от незнания того, что меня ожидает, он воткнул мне какой-то укол, отчего меня отключило на какое-то время.       Очнулась уже в своей кровати, и рядом со мной сидел на коленках Тэхён с влажными от слез глазами. Я испугалась, но он взял меня за руку.       — Ты действительно девственница. Джун был вне себя от радости. Он сказал, что заработает на тебе кучу денег. Мне так жаль тебя, — он опустил голову. — Знаешь, я попрошу господина Пака и тебя забрать, когда он придет!       — Тэхён, спасибо. Но вдруг ты этим его разозлишь? — у меня словно появилось второе дыхание после его слов, какая-то надежда, но я вовремя вспомнила, что не может быть всё так радужно, и не хотела, чтобы этот парень подвергался опасности из-за меня.       — Малышка, ты даже не представляешь, насколько грубыми бывают эти мужчины. Как правило почти все клиенты — похотливые животные, которые не могут нормально получить удовлетворения. Жены и любовницы не могут воплотить всех их грязных фантазий. Столько жестокости и унижения…       — Я сбегу отсюда. Не знаю, как, но я найду способ. Вот увидишь, — ладонью подняла за подбородок его лицо к своему, заглядывая прямо в глаза, чтобы постараться убедить не рисковать понапрасну — какой же он все-таки красивый!       Наступило воскресенье, в которое по словам Тэхёна съезжались гости: в будние дни приезжали несколько человек в день, поэтому я и не могла ни увидеть, ни услышать кого-либо постороннего. Через единственное окно комнаты я смотрела во двор, куда въезжали автомобили. Почти каждого встречал Джун и провожал в дом, сопровождая гостя с притворной улыбкой и что-то говоря ему по пути. Тэхён был внизу, на первом этаже, вместе с остальными девушками и ребятами. Джун велел мне оставаться в комнате, потому что пока не нашел подходящего клиента, и как я поняла, возможно, он появится только через неделю, если не больше, ведь он хотел выручить как можно большую сумму за мой первый раз. Таким образом, у меня появилось хоть какое-то время на обдумывание своего побега.       Примерно через полчаса дом наполнился звуками музыки, смеха, криков, среди которых можно было различить и сдавленные стоны. Мне стало не по себе. В голове всплыла картина у бассейна, которую я видела, когда была в доме Джиёна и Соён. Быть может, у них тоже был там бордель? Хотя никаких посторонних личностей не было, когда я проживала в закрытой комнате.       В комнату вбежал Тэхён, захлопывая за собой дверь и сползая по ней вниз, обхватив руками голову. Меня затрясло от страха за него, ведь таким еще не видела. Дверь резко открыл Джун и схватил Тэхёна за шиворот рубашки:       — Какого хрена ты тут устраиваешь?       — Я не пойду!       — Не выебывайся! Тебя заказали и уже оплатили аванс, так что живо пошел!       — Это не господин Пак! Я только с ним…       — Да ты ему нахуй не сдался! Он взял себе другую девчонку, — Джун ударил Тэхёна по лицу, и я вскрикнула, бросившись к парню, чья губа была разбита, а глаза наполнены гневом и разочарованием.       — Оставьте его, прошу вас, — закрыв собой Тэхёна, я встала на колени перед Джуном. — Вы же сами знаете…       Я не успела договорить, как почувствовала звон в ушах: Джун сильно ударил меня по щеке, и я упала на пол.       — Минсук! — крикнул Тэхён, но его снова ударил Джун, и я, еле соображая, схватила мужчину за ногу обеими руками.       — Пожалуйста, оставьте, не надо, прошу вас…       Последовал следующий удар, от которого на несколько секунд я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то Тэхёна уже тащил Джун в другое крыло, закинув себе на плечо — видимо, Тэхён тоже был без сознания. Голова жутко кружилась, когда я поднялась на ноги. Коснувшись лба, почувствовала что-то теплое, жидкое, каплями стекающее по виску и скуле. Кровь. Дрожащими руками хватаясь за стены, попыталась пройти дальше, в сторону левого крыла.       Так как перед глазами всё плыло, не успела заметить, как меня схватил за руку Джун и потащил за собой.       — Нет, отпустите его… Не надо, пожалуйста. Он ведь нормальный человек, он не вынесет…       — Раз ты так переживаешь за своего дружочка, будешь смотреть, что с ним делают! — меня словно ударило молнией, парализуя всё тело на несколько минут.       Джун завел меня в какое-то темное помещение, находящееся рядом со входом в одну из комнат, откуда доносились неприятные звуки, несмотря на мои попытки сопротивления, и поставил на колени перед одной из стен, открыв что-то наподобие небольшого окошка, приставив мое лицо к нему.       Я в ужасе закричала, но он ударил меня головой об стену, заставляя молчать. Тэхён обездвиженный лежал на огромной кровати абсолютно голый, его одежда валялась разодранная на полу, а вокруг него крутились трое мужчин, отвратительной наружности: толстые, лысые, со складками жира на боках, шее, — самые ужасные существа на планете. Яркий контраст — прекрасный Тэхён как жертвенный ангел, а вокруг него жуткого вида черти. Я пыталась отвернуться или закрыть глаза, но Джун поворачивал мою голову или своими длинными пальцами насильно открывал мне веки, чтобы смотрела. Заливаясь слезами, дрожа от страха и ужаса, хотела умереть, лишь бы не видеть всего.       Двое мужчин держали Тэхёна за руки, а третий, стянув с себя штаны, навис над ним, надрачивая свой член и резко вставляя в задний проход Тэ, отчего парень взвился, закричав. Мужчина начал активно буквально вдалбливать парня в кровать, а двое других также постягивали с себя штаны. Один из них приложился своим членом о руку Тэхёна, разжав его кулак, чтобы ладонью парня насильно натирать свой член. Второй, ударив Тэхёна по лицу, вставил ему в рот половой орган.       Меня стошнило на руки Джуна, который тут же с силой ударил меня и злобно рассмеялся. Мне казалось, все внутренние органы готовы были вылезти из меня, настолько отвратительно всё было. Мое тело сотрясалось от судорог, а мозг отчаянно пытался стереть из памяти увиденное.       — Будешь смотреть на это каждый день, если еще раз попытаешься меня остановить, — сказал Джун, ударив меня в очередной раз, отчего я упала в лужу из собственной рвоты и крови, стекающей изо рта и носа.       Какое-то время слышала крики парня, но закрывала себе уши, стараясь не запомнить этих раздирающих мою душу звуков. Мужчины что-то ему кричали, кряхтели. Мое бессилие, невозможность остановить эту содомию, осознание того, что это будет навсегда запечатлено в моей памяти — всё меня ломало изнутри, разрывало на мелкие кусочки.       — Прости меня, Тэхён, прости…       Джун привел меня в комнату и бросил на пол, сказав, чтобы я привела себя в нормальное состояние. Дрожа, спотыкаясь, падая, добралась до ванной, тут же включив воду, утопая в ней, мечтая захлебнуться. Но организм не давал уничтожить себя, отчего слезы не прекращались ни на секунду.       Спустя время, обняв колени и покачиваясь из стороны в сторону, одетая в длинную футболку, сидела на полу в комнате, ожидая возвращения Тэхёна. Было слишком много мыслей, самых нехороших, но я надеялась, что он хотя бы жив.       Не знаю, сколько времени прошло — один час или два, или три — когда Джун наконец принес Тэхёна в комнату на руках. Я резко вскочила на ноги, но испугалась подойти ближе: этот мужчина пугал меня одним только взглядом. Он понес парня в ванную, а я осторожными шагами последовала за ним. Включив воду в кране, он грубо схватил парня за волосы и подставил лицо воде.       — Вы что! — Тэхён был без сознания и тут же открыл глаза, когда холодные струи воды накрыли его лицо. — Тэхён…       — Его нужно привести в порядок, не мешай.       — Дайте мне, — почти беззвучным голосом попросила, забыв всякий стыд и смущение. — Я позабочусь о нем.       — Убьешь его, грохну твоих предков. Поняла? — меня передернуло от его слов: как он вообще мог о таком думать?       — Угу.       Джун какое-то время стоял в проходе между комнатой и ванной, пока я набирала теплую воду, погрузив в нее Тэхёна, казавшегося фарфоровой куклой. Бросив на Джуна свирепый взгляд, пыталась убедить, что я не могу ничего плохого сделать парню, который казался зомби. Мужчина недовольно хмыкнул и ушел. Еле сдерживая слезы, я добавила пену в воду и старалась делать вид, что ничего не видела, хотя синяки и царапины на шее, руках, засосы на ключицах Тэхёна заставляли вспоминать ужасные картины насилия.       — Минсук, убей меня, пожалуйста, — он прошептал одними губами, глядя куда-то внутрь себя, отчего я все-таки разревелась, залезла к нему в воду, аккуратно обняв его за шею, утыкаясь носом в ключицы.       — Не говори так. Ты должен жить.       — Я не могу больше…       Самое ценное в столь ужасном месте — это надежда. Пока она есть, у человека есть шансы выжить, выбраться отсюда. Как только погибает надежда, погибает человек. Не телом, но душой.       Тэхён был сломлен окончательно и беспоровотно, и я не знала, как могу вытащить его с того света, как могу не дать ему убить себя, ведь это было уже неизбежно. Я понимала, что это невозможно, что, быть может, ему и не нужна моя помощь, но сама его жизнь была нужна именно мне. Не знаю, почему, но казалось, что пока есть он, и я могу жить.       — Тэхён, — подняла его лицо к своему. — Твои родители. Сестренка и братишка. Ты же помнишь о них? — его глаза были полны слез, отчаяния, безграничного разочарования и боли — мне самой нужна была поддержка, но, наверное, благодаря ему я чувствовала себя сильнее и хотела поделиться этой силой. — Ты должен жить. Ради них. Слышишь? — по его щеке скатилась слеза. — Ты должен.       Коснувшись губами его щек, стерев слезы с лица, я медленно вспенила шампунь на его голове, который осторожно смыла, а затем принялась объемной губкой протирать его шею, руки, грудь и спину, чувствуя жар в теле, ведь хотя головой и забыла о своем стыде при виде голого мужчины, мой организм продолжал на него реагировать. Мне хотелось смыть все следы прикосновений этих монстров, хотелось помочь ему забыть весь ужас пережитого.       Обернувшись в полотенце, накинув на его плечи махровый халат и проводив к кровати, принялась сушить его волосы. Он вдруг обнял меня за талию, головой упираясь под грудь, тихонько вздрагивая, отчего у меня вновь выступили на глазах слезы. Это был прекрасный ангел с подрезанными крыльями, с которым эти изверги обошлись слишком жестоко и гнусно.       Он не любил господина Пака, ведь всё-таки был традиционной ориентации, которую скрывал, чтобы его только не убили. Он надел на себя маску глупого красивого мальчика, который пытался угодить своему Господину. Он отдавал всего себя, делал вид, что ему нравится всё то зверство, которое вытворял с ним его Господин. Ему было больно не от потери Господина, а от потери последней возможности покинуть это место. Было скверно, что он сломал себя ради неосуществимой мечты.       Ангел засыпал на моей руке, и я легла рядом с ним, накрыв одеялом. Стирая ладонью слезы с его лица, смотрела на подрагивающие кончики пышных ресниц; на волосы, спадающие на лоб; на четко очерченные скулы (видно, он сильно похудел); на прямой аккуратный нос с царапиной и едва заметной родинкой на кончике; на маленький подбородок; на слегка пухлые губы идеальной формы.       Тэхён открыл глаза, взял мою руку и положил ее себе на шею. Его взгляд был настолько открыт, выражал столько тепла и доверия, что у меня перехватило дыхание. Он приоткрыл рот, словно что-то хотел сказать, глубоко вдыхая воздух, но вдруг поцеловал меня, закрыв глаза. Непонимающе хлопая ресницами, почувствовала, что не хочу сопротивляться, что мне не противно, что он не напирает, не требует — он дарит себя, свою нежность, на какую способен.       Когда училась в школе, мне доводилось целоваться с ребятами, как правило это было частью каких-то их игр или споров. Но все они отличались требовательностью, властностью, пошлостью: каждый норовил засунуть свой язык как можно глубже, что я чуть не задыхалась и отвешивала хороших пощечин; каждый пытался пустить свои руки мне под юбку или футболку.       Но поцелуй Тэхёна не был похож на эту грязь, хоть это было и крайне странно, учитывая всю обстановку. Его язык не рвался внутрь, губы мягко сминали мои, заставляя меня забываться, наслаждаться всей чувственностью момента. Его руки обнимали меня за спину, не прижимая сильно или грубо, а просто давая ощутить силу в них. Тэхён — мужчина, пусть и сломленный, растоптанный, сожженный дотла, униженный и оскорбленный множество раз.       Мы были знакомы не больше недели, но он стал так дорог, так близок, словно являлся частью меня. Я бы не назвала это чувство влюбленностью, но было что-то похожее, только гораздо более глубокое, проникновенное. Наверное это и называется найти родственную душу.       — Только не меняйся, Минсук.