Подружка дьявола

      Проснувшись и не обнаружив рядом Тэхёна, я быстро соскочила с кровати, осматривая комнату и вбегая в ванную, тут же закричав в ужасе: он лежал в ванной, запрокинув голову, а из его раненого запястья стекала кровь, образовав приличную лужу на кафеле.       Видимо, мой крик был слишком громкий, потому что в комнату тут же вбежал Джун, запыхавшийся и разозлившийся, когда увидел всю картину. Мое тело начало сводить от судорог, когда коснулась лица Тэхёна, но Джун оттолкнул меня в сторону, слушая дыхание, сердцебиение и проверяя пульс на шее парня. Глаза застилала пелена слез, и в ушах звенело, но я отчетливо услышала слова Джуна:       — Слава Богу, не сдох.       Затем он перевязал наскоро руку Тэхёна, отнес его в комнату и куда-то быстро ушел. Я села на пол рядом с кроватью, прижимая к груди руку парня, всхлипывая и дрожа. Он не может умереть, не может меня оставить тут одну! Почему он это сделал? Я же просила его!       Спустя какое-то время Джун снова вернулся в комнату в сопровождении мужчины, которого я ни разу не видела в этом доме: он выглядел довольно старым, повидавшим жизнь, лицо его было испещрено морщинами, и на голове местами проявлялась седина. Я не хотела отходить хоть на шаг от Тэхёна, жутко волнуясь и переживая, как бы этот мужчина не сделал ему чего-то плохого.       — Пожалуйста, не дайте ему умереть, — молила Джуна, который начал оттаскивать меня от парня.       — Успокойся, не сдохнет он. Не в первый раз, — его холодность и раздраженность меня пугали, но слова вселяли надежду.       Как узнала позже, этот старый человек был местным врачом — Чон Донха. По словам Джуна он уже не раз вытаскивал Тэхёна буквально с того света, да и не только его. Попытки самоубийства были относительно частым явлением в этом месте. А еще врач осматривал всех на наличие разных болезней, чтобы в случае чего как можно быстрее избавляться от инфицированных какой-нибудь заразой.       — Намджун, одним переливанием уже не поможешь. Ты же видишь, его тело не может больше справляться, — тихо сказал доктор Джуну, когда тот подошел к нему, оставив меня сидеть в углу комнаты.       — Да. Не слепой, — мне показалось, или в его голосе я впервые услышала что-то, отдаленно похожее на жалость?       — Так зачем издеваешься над ним?       — Давайте вы будете заниматься своим…       — Я и занимаюсь. И как врач говорю: продолжишь в том же духе, он умрет.       — Своя рубашка ближе к телу.       — Ты умный парень, что-нибудь да придумаешь.       Они говорили очень тихо, но я слышала каждое слово, словно мой слух обострился вместе со всеми другими чувствами. Джун вроде бы внимал словам доктора, что не могло не радовать, но всё же я была настороже: возможно, это просто самообман, очередная наивная надежда, а потому сдерживала себя в проявлении каких-либо эмоций.       Покидая комнату, Джун сказал, чтобы сразу же позвала его, когда Тэхён придет в себя, на что я послушно кивнула и села на край кровати Тэхёна, прильнув ухом к его груди. Услышав тихое сердцебиение, облегченно выдохнула, взяв его за ладонь.       — Как ты мог так поступить? Я итак с ума схожу, а тут такое…       — П-прости, — чуть не подскочила, услышав его хриплый бас.       — Тэхён! — лицом уткнувшись в его грудь, обняла руками за плечи. — Не делай так никогда… Никогда.       — Малышка, я слаб…       — Ты должен быть сильнее и храбрее. Должен. И никогда не смей так больше делать. Ты не можешь бросить меня тут одну. Обещай мне, что этого никогда не повторится!       — Смешная…       — Обещай! — со слезами на глазах я посмотрела в его, теплые, мягкие, полные жизни; и он улыбнулся, не травмированной рукой дотронувшись до моих волос, вытянув один локон и коснувшись его губами.       — Обещаю…       Глядя в единственное окно комнаты, думала о том, где находятся мои родители, что с ними; о том, как они, наверное, жутко волнуются, что меня увезли с собой неизвестные им люди. Думала ли я о том, что они могут меня спасти? Нет. Полиции точно нет дела до такой нищей семьи, да и знакомых у нас там нет, которые могли бы хоть как-то помочь. Оставалось надеяться на чудо: что в один прекрасный день Джун уедет куда-нибудь, а охранники, например, все ночью заснут, и можно будет спокойно убежать, что никто и не заметит. Но эта надежда тускнела с каждым днем, а вероятность моего растления увеличивалась в геометрической прогрессии.       В дом приехали гости, но Тэхёна не трогали, да и меня Джун почему-то не торопился отдавать на растерзание этим дикарям. На какие-то доли секунд мне казалось, что ему нас жаль, что где-то глубоко внутри него сидит добрый человек, которого он тщательно скрывает. Однако своим криком и стабильным избиением он отметал все надежды.       Тэхён эти несколько дней в основном спал, периодически вставал с кровати, бессмысленно пялился в стену или на меня, а затем снова ложился. Джун запретил выходить из комнаты, когда в доме гости, не одетой подобающе, но я напрочь отказалась надевать короткие платья и юбки, которые были похожи на куски тряпок, а не на нормальные вещи, поэтому он купил мне платье с недлинным, но пышным подолом, напоминавшим бальное и какое-то кукольное. Одна из девушек завивала концы моих волос и наносила легкий макияж. Только в таком виде мне разрешалось выходить из комнаты, отчего, взглянув впервые на себя в зеркало, я вспомнила слово, каким нарицал меня помощник Квон Джиёна — феечка, хотя сказала бы, что выглядела как кукла.       Спустившись на кухню за ужином для Тэхёна, взяла поднос и пошла обратно, как вдруг столкнулась в коридоре с вестником апокалипсиса — помощником демона в обличье человека — Сынри. По обе стороны от него стояли японка Кико и тайка Миа, с которыми он разговаривал на их языках. Он бесстыдно обнимал их, спустив ладони на уровень ягодиц, периодически сжимая и похлопывая.       Уткнувшись лицом в поднос, попыталась проскользнуть мимо, но ко мне обратилась Миа:       — Мин-а, принеси нам выпить наверх.       Я хотела выкрикнуть, что я тут не служанка, отчего подняла свое лицо к ней, но попала в поле зрения изучающего взгляда Сынри, остолбенев на несколько секунд, не понимая, как мне лучше поступить.       — А я тебя сразу и не узнал, фея, — он, довольный собой, оскалился, отпустив своих спутниц, и вальяжно сделал пару шагов в мою сторону, сократив расстояние до длины моего предплечья. — Богатой будешь, — засмеялся, и я, воспользовавшись минутной заминкой, быстро побежала наверх в комнату.       Быстро захлопнув за собой дверь, пыталась восстановить дыхание и не уронить на пол поднос. Тэхён проснулся и удивленно, даже несколько ошарашенно, посмотрел на меня:       — Минсук?       — Я… я ходила за ужином для тебя, — успокоившись, взяла себя в руки: ну вот что он мне может тут сделать? — Сегодня твое любимое мясо…       — Минсук, ты…       — А, да, платье, — улыбнулась, расставляя еду с подноса на стол. — Джун велел надевать его, иначе я не смогла бы выйти…       Тэхён притянул меня сзади к себе, мягко обнимая и утыкаясь носом в затылок. По телу пробежали мурашки: к такому трудно привыкнуть, как бы ты не относился к человеку.       — Ты красивая.       — Тэхён, — он заткнул меня поцелуем, запустив пальцы в мои волосы и притянув к себе максимально близко, что я телом почувствовала его ускорившееся сердцебиение.       — Это был аперитив, — довольно улыбнувшись, отпустил меня и сел за стол. — Ничего интересного не произошло, пока я отходил?       Мне хотелось рассказать ему о Сынри, но понимала, что только заставлю его переживать обо мне, поэтому решила промолчать — вдруг он уже забыл о моем существовании, развлекаясь с этими девушками? Конечно, его оскал не предвещал ничего хорошего, но я же не центр Вселенной, чтобы его заинтересовать? Дом полон самых разных девушек на любой вкус, так что он найдет себе, с кем поразвлечься.       В памяти слишком четко начали всплывать картины его домогательства, и я не смогла смотреть на Тэхёна, который, ярко улыбаясь, ел свой ужин наконец-то с таким аппетитом. Наверное, начал идти на поправку.       В комнату вошел Джун, а вместе с ним и темная аура несчастий. Его лицо было задумчивым, и он какое-то время глазами рыскал по комнате. Тэхён даже не обратил на него внимания, а я вся сжалась, руками теребя подол платья, предчувствуя беду.       — Детка, готовься. Завтра у тебя гость, — он не смотрел на меня, но я понимала, что это обращение ко мне.       — Кто там еще? — бросил Тэхён, откинувшись на стуле.       — Я не к тебе обращаюсь, — тут Джун посмотрел на меня, чуть не парализуя своим сосредоточенным взглядом. — Ты меня поняла? — боялась даже пошевелиться, глядя в его глаза, как кролик на удава. — Надумаешь сбежать, вколю снотворное… И сам выебу во все дыры.       Тэхён кинулся к Джуну, но я ничего не слышала: в ушах гулко зазвенело, глаза заслезились, начало лихорадить — нет, мне не избежать этого унижения никак!       Из шокового состояния вывел Тэхён, который тряс меня за плечи и что-то кричал. Словно оглушенная, смотрела на него ничего не понимающим взглядом, замечая разбитую, вероятно, Джуном губу; кровь, стекающую из носа; полные боли и сопереживания глаза.       — Малышка, эй, поговори со мной! — шептал он, сжимая мои ладошки в своих.       — М?       — Не молчи, мы что-нибудь придумаем.       — Что? Спасения нет и не будет…       — Не говори так!       — Меня позорно изнасилует жестокий извращенец, — стало дико, когда произнесла это вслух, словно этот ужас уже со мной произошел.       — Никто тебя не тронет, малыш, — он прижал меня к себе, целуя в макушку. — Я не дам тебя обидеть.       — Тэхён…       Ночью я не могла заснуть, содрогаясь при одной только мысли об этом противном и ужасном Сынри. Тэхён ушел к Джуну о чем-то попытаться договориться, но я прекрасно понимала, что это ни к чему хорошему не приведет. Если бы Джун хотел, то, наверное, смог бы всё это предотвратить. Искусав губы до крови, отчаялась на крайний шаг: вылетев пулей из комнаты, осторожно, словно невесомо касаясь пола, побежала вниз на первый этаж, а затем и во двор. Охранники даже не поняли сразу, что произошло: я побежала к воротам, которые были открыты, вероятно потому, что кто-то из гостей должен был приехать. Но так везти мне не могло, и у самых ворот меня схватил за волосы какой-то высокий широкоплечий мужчина, намотав их на кулак, дернув на себя, отчего я отчаянно завизжала. Не успела двинуться, а он с силой уложил меня на землю, лицом в траву, заломив мне руки за спину, упираясь коленом в позвоночник, отчего шнуровка на корсете разорвалась, а подол задрался до неприличия высоко, вероятно, открывая прекрасный обзор на мое белье.       — Ким? — пробасил этот мужчина в телефон. — Да тут одна пташка вылетела. Буквально у ворот схватил. Откуда я знаю, как зовут? Как будто с бала сбежала…       Мои брыкания причиняли мне еще большую боль, и я разревелась, осознавая, что мне точно пришел конец, ведь Джун предупреждал, чтобы не пыталась сбежать.       Прошло не больше пяти минут, как он появился, с на удивление спокойным выражением лица — это испугало меня даже больше, чем когда он злился, кричал и бил. В доме во все окнах начал включаться свет, и все проживающие заинтересованно выглядывали, хотя во двор никто не решался выходить. Не понимая, что произойдет, я всхлипывала, дрожа и боясь неизвестности.       Не знаю, как охранник понимал Джуна, но он поднял меня с земли, содрав платье, оставляя в одном нижнем белье и поставив на колени. Я не могла даже прикрыться руками, потому что они всё еще были скручены за спиной, и потому смотрела вниз, мечтая умереть от стыда. Если я думала, что уже познала унижение, то теперь понимала, что может быть гораздо хуже.       — Я тебя предупреждал? — кивнула головой, роняя слезы. — И ты всё равно рискнула, — снова кивнула. — Ты знала, что с тобой будет, — прикусив губу, разрыдалась, не сдерживаясь. — Чтобы это было хорошим уроком для тебя и других, выебу тебя на глазах у всех…       — Джун, пожалуйста! — раздирающий крик Тэхёна оглушил меня. — Не трогай ее! — парень вырывался из тисков охранников, которые держали его у дверей дома. — Можешь меня хоть десять раз по кругу пустить!       — Да конечно, и ты откинешься, — мужчина передо мной залился диким смехом и присел на корточки, грубо схватив меня за подбородок. — Для начала отсосешь…       — Джун, прекрати! Лучше меня выеби, но не ее! Прошу тебя!       — Ты меня просишь тебя выебать? Ха-ха-ха! — он деланно засмеялся, но вдруг стал серьезным в лице, содрав со моего тела последнее, что его прикрывало, и я закричала в ужасе, сжав ноги, опустив голову еще ниже, чтобы хотя бы распущенными волосами прикрыть грудь.       — Джун!       Тэхёна привели к Джуну с заломанными за спину руками и также посадили на колени рядом со мной. Парень ошарашенно смотрел то на меня, то на Джуна.       — Значит, мне тебя выебать?       — Если ты не тронешь ее, можешь делать, что хочешь, я не стану сопротивляться…       — Тэхён, не надо, — еле слышно попросила, скукожившись и боясь взглянуть в глаза парня, — наверное, не хотела увидеть в них отражение себя голой.       — Хм… Кажется, знаю, как ты сможешь отработать ее наказание, — Джун очень неприятно улыбнулся, а Тэхён содрогнулся, но продолжал смотреть на него — я даже не представляла, что всё это значит. — Решено! — меня, сопротивляющуюся и кричащую, потащили в дом и заперли в комнате, а Тэхёна куда-то увезли — я увидела это в окне — Джун ничего не сообщил.       Зная Джуна, понимала, что с Тэхёном может случиться что-то ужасное, что-то очень плохое, отчего в истерике постоянно ревела и била кулаками по стене, требуя выпустить меня из комнаты. Спустя полчаса моих стенаний Джун вошел в комнату, но я забилась в угол, испугавшись. Его тяжелый взгляд прошелся электрическим разрядом по моему телу, и я живо стянула простынь с кровати и обернулась в нее.       — Где Тэхён? Что ты с ним сделал? — попытаться придать своему голосу резкости было одной из непосильных задач, отчего слова кусками вырывались вскриками из моей груди. — Ты убил его?       — Детка, он отправился туда, откуда редко кто возвращается, — мужчина хладнокровно прошел по комнате и присел на корточки передо мной, грубо схватив за подбородок. — Знай, что ты виновата во всем. Что бы с ним ни произошло, — он буквально прожигал своим взглядом, что я не могла не плакать, всхлипывая — это был неконтролируемый животный страх перед более сильным. — Ты не стоишь его…       — Это ты решил его туда отправить!       — Ты меня ослушалась, а он взял твою вину на себя.       — Но я же…       — На тебе висит огромный долг, будет лучше, если рассчитаешься как можно скорее.       — Но Тэхён… На нем нет долгов! Его вы вообще насильно в рабство облачили! Он ничего не должен, — не успела договорить, как получила резкую пощечину от мужчины.       — Не тебе тут рассуждать, кто и что должен. Он сам пошел на это.       — Что? Он лишь хотел лучшей жизни, а с ним так жестоко обошлись! Обманом затащили, — очередная пощечина.       — Вместо того, чтобы пиздеть тут, думай, как долг будешь отрабатывать. Этот клиент, что заказал тебя, тот еще извращенец…       Сынри, его наклонности, мое растление уже мало волновали меня, ведь не могла не думать о Тэхёне. Он принял мое наказание на себя, а я совершенно не знала, где он и что с ним происходит. Когда Джун успокоился и открыл дверь, я спустилась вниз к выходу, чтобы ждать возвращения Тэхёна. Ко мне подошла японка Кико, довольно симпатичная, но я нутром чуяла, что она крайне неприятная личность.       — Твой друг уже не вернется, — она как-то странно улыбнулась — было похоже, что у нее болело что-то внутри, спазм или еще что-то — отчего это подобие улыбки не вызывало положительной реакции. — Мы называем это место — клоака. Туда редко кого отправляют отсюда — только совсем бесполезных или тех, кто уже скоро умрет. По слухам там устраивают садомазохистские развлечения вплоть до того, что иногда эти нелюди доводят шлюх до смерти, а потом еще и их трупы насилуют, — она поежилась, а меня затошнило.       — Надеюсь, это просто слухи…       — Надейся, малышка, — пожав плечиками, она ушла на кухню.       Ее слова еще больше подкинули дров в разгорячившийся огонь мыслей о Тэхёне, и меня порой пробивала дрожь, охватывала паника и ужас. Не мудрено сойти с ума в таком состоянии, но я как-то умудрялась овладевать собой, не улетая в никуда. Часы казались вечностью, в доме все как-то жили, наслаждаясь жизнью, чего мне было не понять. Ради чего жить в таком аду? Быть может, у них были семьи, которые их ждали? Но по словам Тэхёна некоторые осознанно пошли по этой скользкой дорожке. Что же ими движет?       Я бродила по залу, по коридору, кусая губы и ломая руки, когда во двор въехал красный феррари с тонированными стеклами. От шума затормозивших по земле шин дернулась и выбежала на улицу. Солнце уже поднималось, раскидывая свои лучи по зеленому газону, розовым кустам и нескольким деревьям, которые росли рядом с воротами — до сих пор не обращала внимания, что территория была так облагорожена. Из автомобиля вышел сам Бан Шихёк, а за ним кого-то несли его помощники. Сощурив глаза, пыталась рассмотреть, что происходит, и в ужасе закричала: они несли Тэхёна, избитого, израненного, со следами от вероятно веревок или шнуров на шее, руках, ногах. Хоть его и обернули в простынь, всё равно успела увидеть его лицо.       Кинулась к нему, но меня резко оттолкнул в сторону один из помощников Шихёка.       — Тэхён! Что вы с ним сделали?! — закричала во все горло, пытаясь вновь подобраться к парню. — Гребаные ублюдки!       Шихёк стрельнул в мою сторону безучастным взглядом и прошел внутрь в сторону комнаты Джуна. Я побежала наверх к Тэхёну, но меня к нему не пустили два охранника Шихёка, преградив путь перед дверью.Он ведь не умер? Нет, этого не может быть! Не должно быть! Я не вынесу, если он погиб из-за меня!       Мысли сжирали меня полностью, и я отчаянно закричала, рухнув на пол перед ними на колени, обхватив руками голову. Как же я допустила такое?! Он ведь не умер? Они бы вряд ли его принесли сюда? Значит, он точно жив!       — Уф, опять эта истеричка кричит, — донесся откуда-то сбоку голос Кико. — Носится со своей девственностью, словно сокровище какое-то…       — Тебе завидно? Сама небось пиздюку какому-нибудь за просто так отдалась.       — Пиздюку, который сейчас половину Сеула держит в страхе, да и не только Сеула!       — Ну, а ты какого черта здесь тогда? Не понравилось, и он тебя сюда сослал? — расхохоталась вторая.       — Идиотка!       — Ну да! Куда уж мне до тебя! Пользуешься его известностью и цену себе набиваешь.       — Ой да пошла ты!..       Дальнейший разговор я не слышала, потому что начала думать о том, что, наверное, Кико права. Из-за того, чего мне все равно не избежать, возможно, погиб Тэхён. Из-за моего эгоизма, из-за жалости к самой себе. Ни на секунду ведь не подумала о последствиях! А вдруг они что-нибудь сделают еще и моим родителям?! Нет, нет, нет!       Из комнаты вышел господин Чон, сильно вымотанный, взмокший, растерянный. Бросилась к его ногам, обхватив за колени, боясь, что и он просто оттолкнет меня.       — Доктор, прошу вас, скажите мне! Никто ничего не говорит! Что с ним? Он жив? — полными слез глазами посмотрела на господина Чона, который глубоко выдохнул и, наклонившись, взял мои руки в свои.       — Он на грани, его тело искалечено. Здесь он вряд ли выживет…       — Но вероятность есть?       — Не в таких условиях…       На этот раз охранники не закрывали дверь, и я, едва ощущая в себе хоть какие-то силы, подползла к ней, дрожащими руками потянувшись, чтобы открыть, еле сдерживая подступающие слезы. Мне было страшно, до боли в груди, до потемнения в глазах, до нехватки воздуха, но я должна была убедиться, что Тэхён хотя бы жив.       Колеблясь несколько минут, всё же решилась войти внутрь, почти сразу же падая у кровати. Живот сильно скрутило, и начало тошнить. Тэхён лежал голый на кровати: с кучей синяков на теле, кровоподтеков, каких-то царапин и зашитых ран; следами пальцев на шее, четко говоривших о том, что его душили; следами на запястьях и лодыжках от веревок — его связывали.       В носу защипало, в глазах всё помутнело, села на полу, сотрясаясь от слез и сдерживая рвущиеся из груди стоны боли, уныния, отчаяния. Я хотела обнять его, хотела отдать свою кожу, свое тело, лишь бы только с его всё было не так ужасно. Как он вообще выжил? Коснуться… Убедиться, что он жив… Почувствовать его тепло…       Дрожащими руками дотронулась до лица Тэхёна, его плеч, рук, ладоней — редкие участки кожи, оставшиеся невредимыми.       — Что они с тобой сделали? — прошептала одними губами. — Тэхён, мне нет прощения… Это из-за меня ты в таком состоянии… Не умирай, прошу тебя… Только не умирай… Пожалуйста…       — Ого, так он не умер? — меня затрясло от одного голоса этой противной Кико, и в отчаянии схватила в руки стоявший рядом стеклянный стакан, разбивая его.       — Не подходи! Даже смотреть не смей! — накинув на Тэхёна одеяло, закрыла собой проход к нему.       — Да плевать…       — Уйди! — неконтролируемо пригрозила ей разбитым осколком стакана, и она пулей вылетела вон из комнаты.       Однако через пару минут вошли Джун и Шихёк с парой охранников. Я также стояла перед кроватью, никого не подпуская.       — Уйди, идиотка, нам нужно избавиться от мусора, — сказал Шихёк, кивнув головой охранникам.       — Сами вы — мусор! Он — человек! Вы не имеете права обходиться с ним так!       — Уберите ее отсюда…       Закричав, полоснула одного охранника осколком по руке, а второго по плечу. Своей крови я не замечала, но, увидев их кровь, в ужасе бросила осколок на пол, обхватив лицо руками. Один из них с силой ударил меня по щеке и виску, отчего я оглохла на пару мгновений. Только в этот момент увидела окровавленные ладони, и когда один из охранников наклонился, чтобы убрать осколок, я вновь схватилась за него, приставив к своей шее.       — Не смейте его трогать, иначе я убью себя!       Шихёк закатил глаза, а Джун сосредоточенно смотрел на меня. Всё происходило в считанные секунды, но по моим ощущениям длилось вечность.       — Детка, прекрати. Ты этого не сделаешь, — пожал плечами Джун, но охранники отошли на пару метров от меня.       — Я знаю, где нужно провести по этой артерии, — коснувшись осколком кожи шеи, почувствовала, как жжет ладони от боли.       — Значит, будет второй труп.       — Вам не нужно два трупа. А я… я могла бы быть… принести гораздо больше пользы живой, — откуда взялись силы, чтобы говорить вообще, хоть и с запинками, прерываясь.       — С чего вдруг?       — Вы отправите Тэхёна домой, а я останусь тут.       — Ты итак останешься здесь.       — Никогда не буду сбегать, даже думать об этом не буду!       — Если один раз кто-то проморгал тебя, второй раз такого не повторится.       — Люди часто наступают на одни и те же грабли.       — Джун? — Шихёк вопросительно посмотрел на Намджуна, который о чем-то думал.       — От него пользы всё равно никакой уже не будет, Босс. Он умрет через несколько дней, — он врал, он наверняка уже говорил с доктором.       — Ну видишь ли. Если Тэхёна не будет, мне некого будет отправить на развлечение…       — Вы можете отправить меня! — этого урода не останавливало то, что Тэ на грани жизни и смерти.       — Мне кое-что непонятно. Ты что ли влюбилась в этого отброса?       — Что?       — Ха-ха-ха. Забавно. Джун, отправим ее туда, снимем хоум-видео и отправим ее голубку, если он еще будет жив, — Бан Шихёк засмеялся как-то натянуто, неестественно, грубо.       — А насчет нее… В случае чего у нее есть родители, — я опешила, услышав это: как я могла забыть о своих родителях?!       — Ну да. Любая попытка суицида или побега, и мы убьем твоего отца, а мать отправим в какой-нибудь приморский бордель, где она будет сутками ублажать самый нищенский сброд, пока ее не вытрахают до смерти.       Ни за что на свете! Я никогда не позволю ничему случиться еще и с моими родителями!       — Я сделаю всё, что скажете. Но мне нужна гарантия, что Тэхён будет дома, и моих родителей никто не тронет.       — Ты не в той ситуации, чтобы ставить свои условия, — усмехнулся Шихёк, но по какому-то странному взгляду Джуна с насупленными бровями я поняла, что он позаботится о Тэхёне — ведь не зря он не сказал правду, что Тэхён может выжить.       — Босс, я разберусь…       Теперь я — рабыня этого борделя, безвозвратно, без шансов на спасение, без надежды выбраться отсюда. Прежней жизни никогда не будет. Я приняла это…