Подружка дьявола

      Я сидела на песочном пляже, глядя на пасмурное небо и волнующуюся воду. Погода прекрасно отражала мое внутреннее состояние, словно пребывала в гармонии со мной. Судя по влажному тяжелому запаху, витавшему в воздухе, приближался шторм. Отец с мамой собирали вещи в доме, которые можно было бы унести с собой, только вот я не знала, куда нам идти. Все наши соседи также собирали пожитки и потихоньку освобождали свое жилье, не в силах противостоять властителям мира. Попытки обратиться в администрацию, попытки провести митинги искоренялись сразу же местной полицией, которой, видимо, не было дела до бедных людей, живших на побережье уже десятки лет.       Как я поняла, все долги были выкуплены, а, значит, и право собственности всей территории побережья было передано этим бандитам. И почему обязательно нужно всех выселять? Почему нельзя дать какую-то рассрочку?       Так ничего и не придумав, вернулась домой, где застала ругающихся родителей, отчего сердце трепетно сжалось.       — Если бы не ты, мы не были бы сейчас в такой ситуации! — мама кричала на папу, а я стояла у двери, не решаясь войти.       — Да что ты хочешь?! Чего ты добиваешься?       — Ты столько раз обещал мне, что завязал со своими ставками! Ну что сколько на этот раз? Нас выселяют, нам негде жить! И чем ты собираешься платить эти новые долги?!       — Дорогая, я хотел взять лотерейный билет…       — Да сколько можно! — слезы выступили на глазах, и защипало в носу — действительно, мама ведь права — почему отец такой беспечный, почему он верит в легкие деньги?       — Не кричи на меня! Вот увидишь, я уверен, на этот раз удача точно на моей стороне!..       — Идиот! Найди нормальную работу! С рыболовством покончено! Неужели ты этого не понимаешь?       Опустившись на маленькую ступеньку, я обхватила руками колени: какая же я эгоистка, раз посмела бросить своих родителей! Жила в своих мечтах, совсем не думая о том, как им трудно приходится.       — Эй, детка, здесь живет Кан Донхен? — раздался гулкий басистый голос, и я подняла голову, увидев перед собой невысокого полного мужчину на вид около сорока лет, одетого во все черное, а рядом с ним еще несколько мужчин — худых, высоких, но со шрамами на лицах, руках, шеях, отчего мне стало не по себе.       — А вы кто? — поднявшись, я уперлась спиной в дверь, моля Бога, чтобы отец не вышел.       — Здесь я задаю вопросы.       — Проявите уважение. Я не знаю, кто вы такой. Почему я должна отвечать на ваши вопросы? — чувство самосохранения похоже улетело в Голландию на отдых, и тут из дома вышел отец.       — Дочка, зайди в дом.       — Нет, я никуда не уйду. Папа, кто эти люди?       — Минсук, я же сказал тебе…       — Донхен, где деньги? Ты же сказал, что сегодня точно всё отдашь, — этот неприятный пухляш как-то издевательски ухмыльнулся — он знал, что у отца нет денег, и не понятно чему был доволен.       — У меня еще есть время, мы договаривались, что я вечером приду.       — Ты уже третий месяц кормишь меня обещаниями…       — Минсук, живо в дом, — отец попытался впихнуть меня за дверь, но тут меня схватил за руку один из подчиненных этого пухляша и притянул к нему.       Отец кинулся в мою сторону, но его схватили двое других, сразу же кидая на землю. Я вскрикнула от страха: отец только вышел из больницы, у него могли открыться те раны, которые ему перевязали, или еще что-нибудь похуже.       — Раз у тебя нет денег, тогда мы заберем ее. Я думаю, за несколько месяцев работы в борделе она отработает все твои долги, — мужчина схватил меня за подбородок, разглядывая лицо, и расхохотался. — Совсем невинная девочка.       — Не трогай ее, сволочь! — вскрикнул отец, но тут же получил удар в челюсть, и я закричала в ужасе, отчего на мой крик выбежала мама, но и ее ударил один из этих выродков.       — Не трогайте моих родителей! Отпустите меня! — я брыкалась в руках двоих высоких сухощавых парней, лица которых были лишены каких-либо эмоций. — Вы не имеете права нас трогать! — желание спасти родителей, желание выпутаться из этой ситуации — всё, что мной руководило — так не может продолжаться! — Я… я — невеста Квон Джиёна!       На несколько секунд всё стихло, и пухляш внимательно на меня посмотрел.       — И что? Кто это такой вообще? — он сощурил глаза, глядя прямо в лицо, словно сканируя, пробираясь до внутренностей моих мыслей.       — Я вам сочувствую, если вы его не знаете! Это он выкупил всё побережье! И если он узнает, что вы делаете с его невестой…       — Ты меня за идиота держишь? — пухляш скрестил руки на груди, сплюнув в сторону. — У Дракона не может быть невесты…       — Меня знает Сынри, его помощник. Он сейчас живет в коттедже у леса. Да и Соён тоже будет не в восторге…       — Невеста значит? — я поразилась тому, что выдумала, не думая о последствиях своих слов, но мне нужно было как-то остановить избиение родителей, и если нужно лгать ради этого, то буду лгать обо всем — но удивительнее всего, что этот пухляш, видимо, поверил моим словам.       — Да, я — невеста Квон Джиёна. Если он узнает, что вы творите тут…       — Я даже и не думал, что смогу сорвать такой куш! — мужчина рассмеялся во весь голос. — Твой Дракон, детка, мой злейший враг! И если ты не врешь, то он заплатит мне хорошие деньги за тебя…       — Конечно заплатит! — нет, и монетку за меня не отдаст, и почему он называет его Драконом?.       — Если это не так, то я отдам тебя в бордель, — он пожал плечами, махнув руками своим подчиненным, которые оставили моих родителей лежать на земле — отец был без сознания, мама еле приподнялась, вся в слезах, тревожно и не понимающе глядя на меня.       — Мама, всё будет хорошо, — постаралась улыбнуться напоследок, когда помощники пухляша затолкали меня в одну из его машин.       Мы ехали очень долго и по неизвестной мне трассе. Только спустя какое-то время я осознала всю глупость и безрассудность своего поступка: как могла быть уверена в том, что эти люди повезут меня к Квон Джиёну, а не как угрожали — в бордель? Собственно любой исход был для меня сродни концу, но хотя бы отвадила этих уродов от своих родителей. Хотя бы на время. Я очень надеялась, что у матери хватит ума сбежать куда-нибудь и спрятаться, пока всё не утихнет.       Уже ночью машины остановились в каком-то лесу. Мы свернули с трассы, поэтому я не понимала, где находилась. Кругом высились деревья, и были слышны лишь ветер в их кронах да ухающий где-то вдалеке филин.       Меня вывели из машины, но я осталась стоять рядом с дверью, пытаясь вглядеться в темноту.       — Бан Шихёк, какого хрена ты меня вытащил сюда? — хоть я и слышала этот голос не так часто, но смогла легко распознать по этой нотке презрения его владельца.       — Джиён, или как ты любишь себя называть — Дракон. Я бы не стал попусту тратить твое время, — ответил ему пухляш, имя которого теперь стало известно. — В своих краях я обнаружил дивную нимфу, утвердающую, что она принадлежит тебе…       — Ты пытаешься мне впихнуть свою шлюху? Похоже с возрастом ты стал глупее.       — Мелкий засранец! — вспылил Бан Шихёк. — Приведите ее сюда!       Меня потащили двое, мои ноги подкосились, и сердце ухнуло куда-то вниз: неужели на этом всё? Неужели таков мой конец? Я даже жизни не повидала, и мне уже нужно умирать?       — Что теперь скажешь? Не волнуйся, я много не попрошу, — Шихёк был явно доволен собой, поставив меня на колени впереди себя и лицом к Джиёну, который курил сигарету — я почувствовала запах дыма, когда приблизилась.       — И нахрена мне это дерьмо? — такого унижения я не смогла выдержать.       — Сами вы дерьмо! Из-за вас у меня столько проблем! Из-за вас и вашей Соён! — вскочив на ноги, столкнулась почти лицом к лицу с Квон Джиёном, впервые оказавшись так близко к нему, отчего в полной мере ощутила его презрительный взгляд, пронзающий всё тело, словно холодный клинок.       — О, белка летяга, — мужчина выдохнул дым мне прямо в лицо. — Как это ни странно, но лицо знакомое, — он посмотрел в сторону, видимо на Бан Шихёка. — Ты очень расстроила Соён.       — Я сделаю всё, что хотите. Я могу стать ее рабом, если она так этого хочет. Прошу вас, пусть только не трогают моих родителей, — склонив голову, прошептала ему, надеясь не быть услышанной Шихёком, который вдруг схватил меня за волосы и оттащил к себе.       — Ну так что? Твоя пташка?       — Неа. Обознался, — Квон Джиён пожал плечами и демонстративно развернулся, зашагав к своей машине, рядом с которой стояли его люди — я не верила, не хотела верить в его безжалостность, его равнодушие — как можно быть таким бездушным человеком?!       — Вот дрянь, — Шихёк ударил меня по лицу, отчего ноги меня не удержали, и я упала, чувствуя железный привкус во рту — разбил губу или десну, было дико больно не столько физически, сколько от осознания того, что я не смогла спасти своих родителей. — За такое унижение ты будешь пахать на меня до своей смерти, поняла?!       Наверное, в прошлой жизни я была изменником родины или убила множество невинных людей. В этой жизни я еще не успела нагрешить, если не считать ложь грехом. Сомневаюсь, что небеса карают лгунов так беспощадно, ведь есть гораздо более серьезные деяния.       Почему небеса не покарали этого Бан Шихёка, который явно уничтожил не одну семью? Почему никакой кары не получил Квон Джиён, на счету которого, наверняка, множество жизней? Хотя это и лицемерно, но мои грехи не идут ни в какое сравнение с их! Или лишь только на том свете нам всем воздастся по заслугам?       Меня уже не трясло, я не плакала, превратившись в безвольный овощ, который везли неизвестно куда. Я не хотела умирать, не хотела, чтобы жизнь привела меня к такому, но видно такова моя судьба, как бы я ни пыталась ей сопротивляться. С самого начала мое стремление к лучшей жизни было ошибочным. Я покинула родителей, и теперь они оказались в безвыходном положении. И в итоге я всё равно рассчитываюсь со всем, хотя всё могло бы быть не так ужасно.       Уже под утро меня привезли в какой-то загородный дом, где Бан Шихёк буквально впихнул меня в руки другого мужчины, вышедшего из этого дома. Дом был огромный, красивый, белый, с мраморными колоннами.       — Она должна отработать минимум пару миллионов, ясно, Джун? Делай, что хочешь. Хоть на десятерых сразу, — Шихёк был зол и, дав распоряжения, уехал прочь.       — Надеюсь, ты продержишься хотя бы пару недель, малышка, — сказал мне мужчина, державший меня за плечи и проводивший меня внутрь дома, а я не подняла головы, чтобы взглянуть на него, косо поглядывая по сторонам — всё-таки желание жить порой просыпалось во мне, и я начинала искать пути спасения. — Клиенты у нас с самыми разными предпочтениями, так что будь готова ко всему…       — Прошу вас, помогите мне сбежать, — не знаю, почему, я вдруг почувстовала в этом мужчине хоть каплю сочувствия или жалости. — Я должна помочь своим родителям, они же умрут от горя…       — Детка, здесь все не по своей воле, — он обхватил меня за подбородок, пристально взглянув в глаза. — И я не стану подрывать доверие Босса из-за очередной шлюхи…       — Я не шлюха! У меня мужчины-то никогда не было! — слезы покатились градом, и внутри всё сжалось — нет, мне уже никто и ничто не поможет — это точно конец.       — Тем лучше. Если не врешь, я найду щедрого клиента, и ты мигом расплатишься по своим долгам, — он провел меня на второй этаж в одну из дальних комнат. — Будешь делить комнату с Тэ-Тэ, — открыл передо мной дверь и впихнул внутрь, тут же захлопывая и закрывая на ключ.       — Прошу, не надо! Выпустите меня! — несколько раз ударив кулаком по двери, я сползла вниз, почти не чувствуя сил. — Я не хочу…       — Уф, с утра пораньше началось, — я взвизгнула, услышав мужской голос, и обернулась: на одной из двух кроватей в комнате лежал красивый парень, сонно зевавший и потиравший глаза. — Новенькая? — забившись в угол, обхватив руками коленки, я впала в ужас — неужели на этот раз меня точно изнасилуют? — Не кричи, дай поспать. Лады?       — Вы кто? — еле проговорила, боясь сдвинуться с места.       — Конь в пальто, — он приподнялся с кровати, и я в смущении отвернулась в сторону: на нем не было одежды. — Странная какая-то, — он подошел и наклонился ко мне. — Ты головой ударилась? Чего отворачиваешься?       — Наденьте что-нибудь…       — Только не говори, что никогда не видела…       — Не видела! И не делала ничего! Если начнете приставать, то я… я ударю!       — Ха-ха-ха! Приставать! — он заливисто засмеялся, развалившись на полу.       — Это место… Это бордель, да?       — Ага.       — И здесь… здесь… ублажают мужчин?       — Да.       — Но вы ведь… мужчина.       — И?       — Вы тоже ублажаете мужчин? — я прикрыла рот от своих слов, широко распахнутыми глазами посмотрев на парня, тут же покраснев, забыв, что он голый, хотя я невольно заметила, что тело у него стройное, подтянутое, наверное, как раз по вкусу другим мужчинам.       — Да, всё верно. Сразу говорю, что господин Пак — мой клиент, и даже не думай его отнимать. Поняла?       — Я вообще хочу сбежать отсюда. Разве это не понятно?       — Единственный способ свалить отсюда — отработать долг. Или найти такого клиента, который выкупит тебя, — он как-то странно прищурился. — Я действительно первый мужчина, которого ты видишь голым?       — Чтобы вот так близко, да, — у меня перехватило дыхание, так как он сел почти вплотную ко мне.       — Как вообще сюда попала?       — Долгая история. А ты?       — Долгая история. Ванная там, — он указал рукой в сторону какой-то арки. — Да не переживай, твое тело мне не интересно.       Пока я сидела в душе, мой сосед сидел за стеной рядом и рассказывал о себе. Его звали Тэхён. Он мечтал стать знаменитостью. Пару лет назад в его родном городе проходил кастинг для молодых исполнителей, по итогам которого лучших должны были забрать в крупную звукозаписывающую, развлекательную компанию в Сеуле. Им обещали золотые горы, если они будут усердно трудиться. Но после того, как их привезли сюда, их избили, надели на головы мешки, отобрали документы и деньги. И в итоге всех раскидали по разным местам. Так Тэхён оказался в этом борделе — его сочли привлекательным юношей для развлечения богатых мужчин. Первый год он боролся с депрессией, постоянными припадками суицида, стрессом. Ведь одно дело, когда ты гей по природе, и совсем другое, когда тебя просто подложили под другого мужчину. Он сопротивлялся, пытался драться, бороться, но его связывали, не избивали сильно, ведь искалеченное тело могло не понравиться клиентам, и просто насиловали. Но когда появился господин Пак, который отнесся к нему более ласково, нежно и доброжелательно, его жизнь обрела хоть какой-то смысл — он надеялся, что однажды этот господин вытащит его из этого ада. У него была семья — родители и младшие брат и сестренка. Он всегда об этом помнил и знал, что они ждут его. Он должен был выбраться из этого места и ради этого был готов терпеть сколько угодно страданий. Осознание, что жизнь бывает другой, — отличная мотивация для желания жить.       Я проливала слезы, смываемые водой. Оказывается, есть ситуации гораздо хуже моей, и если я понимаю, что меня отсюда никто не вытащит, то случай с Тэхёном совсем безнадежный — если уж этот его господин так хорош, то почему не вытащил его за такое количество времени? Мне стало так жаль этого парня, что на какое-то время я забыла о своей не лучшей доле.       Когда вышла из душа, парень уже сидел, одетый в легкие летние брюки и длинную футболку. У меня внутри всё сжалось при его виде: он был не старше меня; разглядывая какие-то картинки в журнале, он добродушно улыбался, словно не жил два года в кольце ада. Еле сдерживая слезы, подошла к нему и крепко обняла, прижимая к себе.       — Как ты вообще выжил?