***
«Магнетически заразительным… И не логичным». Вот каким казался смех Конченкова. Ну, по крайне мере, так думал Игорь. А знаете, почему он так подумал именно сейчас? Потому что Стас засмеялся после вопроса: — Ты пидор? — А что? Так похож? — смех. Как будто эта ситуация для него казалось взаправду пранком. Хотя шутками тут и не пахло. — Нет, ты больше на обкуренного похож, говорю же. Стас, слушай, — от произнесённого имени Пимп вздрогнул и повёл бровью, хотя этого не было видно, ведь он оставался в балаклаве, но образ молчаливого человечка уже «снял». Что нельзя было сказать об Игоре — у того набок съехала корона и очки были приспущены, но голоса он не поменял. — Ты гей? — Я не гей. Я би. — Конченков! Да я с тобой лет пятнадцать бок-о-бок прожил! Как это ты так вляпался? Да и ещё и в лучшего друга? Ты… ебнулся? — уже больше с надеждой спросил Величайший. — А ты так не хочешь верить в то, что я влюбился в мужчину? — Да, брат, да как так? Да не в этом дело! Да я готов был бы принимать тебя любым, даже если б ты пол сменил! Дело в том, что этот мужчина — я! И вот тут пошло опять. Как будто солдатика завели: Босс встал, с какими-то непонятными звуками подошёл к Стасу, потом отошёл от него, помахал руками, вскинул их к небу, как будто от него что-то зависело, и ещё раз подошёл к Стасу. Все это время Конченков улыбался. Защитная реакция, видимо. Кто-то плачет в таких ситуациях, а он вот лыбу давит. — И что делать? — Лавров двумя руками облокотился на выступы стула, где сидел Пимп. Тот лишь голову поднял, прекращая рассматривать с дотошностью свои руки. — Тебя никто не отпустит с шоу. Даже не думай. Поэтому вылезать каждый раз на поверхность будешь сам, чувак. Чувства твои — не мои. Я помогать тебе не собираюсь. Лавров развернулся и скрылся в тусклом свете ламп. А чего ты ждал, Стас? Пони и радугу? Обратного признания? Что тебя с шоу отпустят? Нет. Сиди теперь. Мучайся.2
8 мая 2019 г. в 15:15
Глаза Игоря метались от одного угла комнаты к другому. Он не понимал. Да и понять готов не был.
— Вот поэтому, — голос Стаса для него был лёгкой пощечиной, — я и ухожу из шоу.
Лавров ещё с минуту о чем-то думал, кусал губы, вертел кольца и топтался на месте, а потом, как ни в чем не бывало, натянул бороду, очки, корону и залез своими огромными руками в белую шубу.
Пимп наблюдал с какой-то осторожностью, даже не шевелился.
— Ничего знать не могу, — Игорь прервал тишину хриплым боссовским голосом.
— Ты садишься в своё ебанное кресло и продолжаешь сидеть там все ебанное шоу.
— Но… Ты не понял… Я же не смогу теперь…
— А как меня это должно волновать? Вперед, я зову Диму, — Лавров важно прошагал около Стаса.
А с ним ведь было бесполезно спорить. И это не банальная истина, а классическая черта характера. Вот трудно с таким живётся, трудно. С одной стороны, неплохо бы и свой характер показать — развернуться и уйти куда глаза глядят. С другой стороны, все опять возвращается к этой черте Лаврова: просто так уйти нельзя, ведь потерять можно многое.
Со вздохом, и каким-то непонятным облегчением, Стас приземлился на свой «трон». Ладно, в следующий раз он просто не придёт на шоу, вот и все. Вот и все дела. И голову ломать не придётся, и сердце заодно.
— Че было-то? — в дверном проеме послышались мужские голоса.
— Да обкурился дури какой-то, — Босс (уже теперь Босс) как будто оправдывался за действия Стаса. А как иначе? После такого-то заявления.
— А к съемкам готов? — вопрос был уже больше обращён к Стасу, нежели к Игорю. Он слабо кивнул и потёр глаза. Сейчас он больше был готов поспать, чем к съемкам.
— Хорошо, тогда отснимем рекламу и можете рассасываться, поняли? Нам тут под дурью не нужны, — Фадеев весело хохотнул, но двое главных шутку восприняли не очень.