Веришь, я не сдамся

— Опер, — раздался голос Бизона, — По результатам последних учений было выдвинуто предложение о дополнительных тренировках на выносливость. Каждое утро со старшим лейтенантом Волчанской будешь бегать, остальные виды тренировок на ее усмотрение. Завтра в пять утра она ждёт тебя возле выхода из командного центра. Все понятно? — Так точно! — ответил Опер, — Разрешите идти? — Иди! — разрешил Бизон, и он вышел из тира.        Когда за Опером закрылась дверь, Тарасов достал пистолет и приготовился к стрельбе, но его прервал голос Насти: — Значит, моего согласия уже не требуется? — А я тебя знаю — согласишься. К тому же выбора у тебя нет — это был приказ Бати. — улыбнулся Бизон и спросил, — Стрелять будешь? — Ну если один раз, завтра рано вставать. — согласилась Настя и взяла наушники.        Когда Бизон и Акела вернулись в комнату отдыха, была почти полночь, и Настя сразу же упала на диван и уснула. Через несколько часов Бизон растолкал ее и отправил гулять на свежем утреннем воздухе. — Блин, Боря, ещё полчаса могла поспать, — ворчала Настя, умываясь холодной водой. — Ты чай будешь? — игнорируя возмущения, поинтересовался Бизон. — Давай, — согласилась Настя и вытащила печенье.        За пределами КТЦ уже светало. На небе появились розовые перистые облака, когда появился сонный Опер и с обидой в голосе заявил, что он готов. — Значит, программа на сегодня небольшая: три километра по пересечённой местности. Все понятно? — Так точно. — ответил Опер. — Тогда начали. — объявила Настя и начала движение.        Спустя час с лишним, когда позади осталось полтора километра, Настя предложила небольшой перерыв. — Ночь побледнела, и месяц садится За реку красным серпом. Сонный туман на лугах серебрится, Черный камыш отсырел и дымится, Ветер шуршит камышом. — сев на траву процитировал Опер. — Бунин И. А. — Хорошие стихи, — сказала Настя и села рядом, — У нас в Карелии великолепные рассветы, особенно летом. Моя группа как-то всю ночь одну банду брала, только под утро закончили, как раз к восходу. В тот день всем отрядом рассвет встречали. Помню, тогда небо розово-голубое было, бледное бледное, а потом солнце взошло. Этот рассвет был похож на сегодняшний. Здорово было… — А можно вопрос? — Валяй. — коротко ответила Настя. — А почему ты… вы уехали из Карелии? Я слышал о вашем отряде, говорят вы крутые. — Это тебя не касается. Отдохнул? — перевела тему Настя и встала. — Да вроде… — отозвался Опер. — Тогда продолжаем тренировку. Нам через час приступать к работе. Вперед. — велела Настя и побежала.

***

       Когда вечером Настя сидела в комнате отдыха за ноутбуком, вошел Бизон: — Как потренировались? — спросил он. — Нормально, только мне кажется, что его в спецназ по объявлению взяли. — В смысле? Так собственно говоря и было. — объяснил Бизон. — Он стихов много знает. Бунина цитировал сегодня мне. — внезапно сказала Настя. — Это он может. В душе поэт так сказать. Но знаешь, Насть, я все хотел спросить — перевел тему Бизон — ты как вообще живешь? Столько не виделись, ничего о тебе не знаю. — Все хорошо. Боря, все — она сделала акцент на этом слове — хорошо. — Как скажешь, Акела. Не хочешь говорить — не надо. В конце концов — это твое дело.        Жизнь в КТЦ начала входить в привычную колею: в свободное от боевых задач время группа выполняла учебные; Багира руководила ИВЦ; Акела составляла планы учений и отвечала за разгрузку и сборку оборудования; Булатов был везде и сразу. Один раз приезжал Пригов, который долго возмущался, что не было доставлено новейшее стрелковое оборудование для тренировок боевого состава. После длительных возмущенных тирад Настя отправилась искать поставщиков и ругаться с ними. Одним словом, все было, как всегда.