ХоукиАмеллы

      Мариан перестала помнить, что такое спокойная жизнь. Сначала мор, затем дезертирство, а потом скитания по южным землям в поисках безопасного пути к дому. Собственно говоря, до дома они с Карвером добрались без особых трудностей, однако на это потребовалось больше времени, всё-таки Хоуки не обладали чутьём Серых Стражей.        А что до Серых Стражей... Девушка была несказанно рада тому, что Дайлен жив, и с большим удивлением отнеслась к тому, что Бетани пошла с ним. Их Бетани, которая всё время грезила о нормальной жизни, пошла спасать мир в компании чудом спасшегося от когтей порождений тьмы мага Круга, обворожительного, но слегка туповатого храмовника, ведьмы-путаны-дикарки, сестры церкви и кунари, который вырезал человек десять.       Она слишком долго об этом думала, учитывая, как до этого яростно призывала бросить все пожитки и бежать тотчас.       Мариан даже не успела понять, что Лиандра позаботилась о том, чтобы бросать было почти нечего. Какая-то часть имущества лежит в рюкзаках Дайленова отряда, но большая часть уже осела в Лотерингской церкви.       И всё же, бросать дом, в котором прожил почти всю осознанную жизнь, было тяжко. Видеть, во что он превратился, и что будет здесь в будущем, почти невыносимо.       — Мариан, идём, — грубый голос Гаррета вырвал её из раздумий.       — Вы уже готовы? — удивлённо осведомилась она.       — Мы уже неделю как готовы.       Они бежали не оглядываясь, оставляя позади часть своей жизни. Они часто меняли дома, но в Лотеринге задержались почти на десять лет. И чем дальше от дома они уходили, тем больше всё вокруг напоминало кошмар.       Несмотря на то, что Мариан и Карвер опередили орду почти на полдня, мелкие шайки то и дело попадались на пути. И именно они не давали Хоукам погрузиться в пучину тихого уныния. Именно они позволяли выпустить всю злобу и гнев, так долго сидящие внутри Гаррета. Карвер чувствовал себя нужным, а Мариан заботилась о том, чтобы его не задели твари. И каждый Хоук что-то делал, двигался вперёд, не зная, куда, не зная дороги. Они шли подальше от мора, медленно, но верно пожирающего Ферелден.       — И куда мы бежим? — сбивчиво спросил Карвер, после того, как Гаррет создал стену огня перед преследующими их тварями.       — На юг, — раздражённо ответил он.       — Дети, — Лиандра перевела дыхание, — мы можем вернуться в Киркволл, Гамлен наверняка не бросит нас в беде.       — Мы можем догнать Дайлена, — бросила Мариан.       — Который на севере, — сказал Гаррет.       — Как и Киркволл, — парировала Мариан.       — Но идём мы на юг, — вставил Карвер.       В воздухе повисла тишина, нарушаемая рычанием порождений тьмы за преградой и карканьем перепуганных птиц. Гаррет задумчиво осмотрел всех и приготовился что-то сказать, как Мариан восторженно вскрикнула.       — Ну конечно! Мы можем попросить помощи у Флемет.       На неё уставились три пары удивлённых глаз       — Может, лучше у Андрасте? — Гаррет скептически пожал плечами.       — Не будь таким серьёзным, братец, — она нагло оттянула ему щеку, совсем как в детстве. — Я видела её своими глазами, и Карвер видел.       — Когда это? — удивился он.       — Та птица, которая пробила стену в башне Ишала, это и есть Флемет, она спасла Дайлена.       — Я не думаю, что она расщедрится и перенесёт нас до самого Киркволла, — в стальном голосе мага еле слышно звучали смешинки.       — Хотя бы до Гварена, а там мы сядем на корабль.       Внутри у Гаррета отчётливо проявлялось желание взять Мариан на руки и покружиться с ней, а потом прижаться носом к её уху и прошептать «Придурка», получить лёгкий удар в плечо и услышать звонкий смех лучницы. Вот только он это желание подавлял с того момента, как стал магом. Отец был с ним серьёзен, он не ругал его за промахи, но видеть еле заметное разочарование было сродни телесным наказаниям. Гаррет привык быть лучшим, привык быть первым, привык сдерживать себя. Он знал, что Мариан ему завидовала, но если бы она узнала, как он завидует ей, она бы никогда в это не поверила.       Когда отца не стало, опорой стал Гаррет. Он не говорил это вслух, всё было и так понятно. И в этом стремлении защитить семью он начал терять себя. Он становился всё более сдержанным и угрюмым, и только Мариан вытягивала наружу его потаённые эмоции и чувства.       — Я люблю тебя, волчара, — с равной долей издёвки и теплоты сказала девушка, — ты мой второй самый лучший брат.       — А первый? — недоумевающе спросил Карвер.       Старшие близнецы посмотрели на него по-разному, один с раздражением, другой с нескрываемой теплотой.       — Хватит лирику разводить, — Гаррет вернулся в привычный режим поведения, — чем скорее мы найдём эту ведьму, тем лучше.       Они ещё около получаса пробивались сквозь тварей, отставших от орды. Карвер вновь и вновь бросался на порождений тьмы, разрубая их на куски с неистовой яростью. Мариан всё время отвлекалась от защиты матери для того, чтобы умертвить излишне резвых врагов. Гаррет действовал по ситуации, то обрушивал на тварей потоки огня, то ставил позади женской половины семьи ледяные преграды. А иногда испепелял особо приставучих генлоков разрядами молнии.       Мариан ещё не видела его настолько напряжённым, каждый мускул на лице Хоука говорил о концентрации. Дайлен был другим, он шёл в бой с научным интересом. Он убивал так, словно делал что-то очень увлекательное. Гаррет же убивал так, будто каждый противник может забрать у него всё.       А потом они встретили женщину-таран и её мужа-храмовника. Гаррет заметно напрягся, но когда Карвер заверил его, что знает эту воительницу, слегка расслабился. Мариан видела её пару раз в Остагаре, но не думала, что младший успел с ней познакомиться. Авелин была довольно приятной женщиной, а ещё она рубила как мужчина. Мариан тоже многие вещи делала как мужчина, но в голову всё равно предательски закрадывались мысли, что бой на мечах не женское дело.       Только во время мора нет женских и мужских дел.       Есть одно общее — выживание.       Даже если для выживания магу нужно объединиться с храмовником.       Ещё пару минут назад Гаррет и подумать не мог, что в его жизни может произойти что-то ещё более странное. Главное, что Бетани в безопасности, себя он сможет защитить от этого недохрамовника. Если бы храмовником была Авелин, Гаррету пришлось бы несладко.       На самом деле, Авелин ему понравилась. Это была типичная представительница сильной женщины. Такие обычно впахивали на полях, пока мужья на войне, а потом приходили домой и успевали растить ораву ребятишек. А если им или их семье грозила опасность, могли убить медведя голыми руками.       Что до храмовника. Он был неприятным типом, повезло, что он внял голосу разума и засунул свои убеждения куда подальше. Иначе пришлось бы его убить, Мариан, конечно, заметила его тайный знак и приготовилась к бою, благо конфликт угас, не успев начаться.       Вместе стало немного легче. Конечно, Авелин моментально сработалась с Карвером, но её муж больше мешал, чем помогал. Ему с каждым боем становилось всё хуже. Значит, вот, что происходит с людьми, когда они заражаются скверной.       Только как-то быстро. Персик болел дольше. Странно, но Мариан начала думать как Дайлен. Наблюдать за Уэсли, смотреть как ему всё хуже. Ей хотелось ему посочувствовать, но она не могла, ей было глубоко плевать на него. Только она не могла признаться себе в этом. Мариан не была святой, но многие её именно так воспринимали. Девочка, которая целый день проводила в лесу, а потом с царственной осанкой и грациозной походкой шла домой, ловила взгляды всех мальчишек в округе. Даже грязная и в лохмотьях, она была неотразима, голубая кровь всё же брала своё.       — Стойте! — Мариан приложила руку к земле, и по телу прошли мурашки, её накрыло волной ледяного ужаса, — огр!       Она не успела занять выгодную позицию, никто не успел, как из-за камней показалась высокая туша. Перед глазами возник образ короля Кайлана. Мариан зажмурилась и через силу подавила в себе панический ужас.       Потому что огр был в двух шагах от её матери.       — Мама! — Мариан молниеносно закрыла её своим телом, — беги.       Эта тварь её не тронет.       Лук на короткой дистанции был бесполезен, поэтому девушка потянулась к фляжке на поясе. Тварь подалась вперёд и вытянула руку, но схватила лишь воздух, Мариан отпрыгнула и бросила бомбу прямо в глаз чудищу. Огр взревел и схватился за глаз, дав время Мариан выхватить лук. Она выпустила пару стрел, но почувствовала себя непобедимой и подошла слишком близко, угодив в мощную хватку.       — Мариан! — глаза Гаррета заволокло яростью. Он бросил в спину огра огненный шар такой силы, что, казалось, тот может проплавить тело огра насквозь.       Мариан, собрав все силы, выхватила нож и рассекла сухожилия на нижней части руки чудища.       Вовремя.       Иначе огненный шар, запущенный Гарретом, заставил бы чудище сжать свою хватку.       Мариан безвольно рухнула на землю. В глазах всё плыло, темнело, становилось тише. Неужели так умирают? Ей стало так спокойно, пока она не почувствовала, что её вырывают из тёплой пучины блаженства в реальный мир.       — Я же говорила, что тебе уготован другой путь, — этот хриплый голос Мариан узнала бы из тысячи.       — Флемет, — блаженно с закрытыми глазами произнесла лучница.