Deus Vult/Этого хочет Бог

Лучше не иметь сердца, чем в нём не иметь любви. После ужина Бриан не заходил в ее покои. Он сидел у себя, перед разгорающимся камином, его голову не покидали события прошедшего дня. Она любит этого сакса, любит так сильно, что готова пожертвовать собственной жизнью, бесстрашно разделить даже самую ужасную участь… Почему? Почему ОН? Ведь Уилфред не стоит ни ее слез, ни ее жертвы, ни даже упоминания о нем самом. Между тем Буагильбер снова вспомнил, какими глазами они с Айвенго глядели друг на друга, когда он замахнулся со всей силы на сакса и уже был готов снести ему голову. Эти глаза, полные нежности, какого-то чистого искреннего свечения, в них было все, а еще прощание и прощение, прощение за то, что им никогда не суждено быть вместе, наперекор судьбе и принадлежности к разной вере. Трусливый идиот! Да разве можно думать о различии верований, когда этот самый бог — общий для всех земных существ! Разве можно так глупо отрекаться от той, чье сердце так преданно и глубоко бьется каждый день из-за него одного… Нет. Бриан не мог понять и принять такой глупости, таких предрассудков и диких суеверий.  — Почему…- тихо, в размышлениях, произнес Бриан. Его глаза, не отрываясь, смотрели на пламя. — Боже, прошу тебя, помоги ей. Дай мне сил, дай смирения и крепости. Возьми душу мою, если ей будет легче…что я наделал… — произнесли его губы почти беззвучно. Он встал на колени и стал читать молитву, как никогда не читал даже будучи послушником в первый год в ордене. Pater noster qui in celis es, sanctificetur nomen tuum, veniat regnum tuum, fiat voluntas tua, sicut in celo et in terra, panem nostrum supersubstantialem da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris, et ne nos inducas in temptationem, sed libera nos a malo.* Был поздний вечер и Ребекка, прочитав молитвы, собиралась идти спать. За окном была гроза. Молнии сверкали, гром раздавался, отдаваясь гулким шумом в ушах. Ей стало страшно, словно Господь сам решил обрушить на нее весь свой гнев, за ее слабость, за свои, как она считала, прегрешения и то, что душа ее металась в сомнениях и боли…за все… Она привыкла, что каждую ночь Буагильбер был рядом, он просто спал и тихо уходил рано утром. В этот раз он не пришел, не пришел и ночью. Ребекка не могла уснуть. Ее мучили кошмары. Ей снова виделись мерзкие руки, которые рвут ее одежду в клочья, похотливый хохот насильников, кровь и боль… И Айвенго, который пытался защитить ее от всего другого, но не смог… Его голубые грустные глаза, наполненные слезами и отчаянием… Она проснулась посреди ночи от собственного крика и присела на кровать. Сон больше не шел. Ее трясло, страх не проходил. Маленькая дверь отворилась и Бриан медленной поступью вошел в комнату. Он был в одних льняных штанах, нательный золотой крест поблескивал на могучей широкой груди, он собирался идти спать, как его размышления и молитва у камина прервал ее крик.  — Ты кричала, что-то случилось? — голос его был тихим, спокойным и на редкость бесстрастным.  — Мне снились кошмары — ответила Ребекка, продолжая трястись мелкой дрожью.  — Надеюсь, это был не я при попытке заколоть голубоглазого Уилфреда? — усмехнулся Буагильбер, при этом его глаза пристально смотрели на Ребекку, пытаясь уловить ее истинные мысли.  — Нет, это опять тот лес… — Ребекка закрыла лицо руками, Бриан уловил еле слышное рыдание, почти беззвучное, так может плакать душа. Это самое тяжкое, когда нет слез, а душа плачет и нет ей утешения, и нет покоя. Ребекка сжалась. На большом просторном ложе, она казалась почти невесомым призраком в отблеске молний, который проникал через окно и озарял комнату. Буагильбер приблизился к кровати и сел рядом, протянув к ней свою мозолистую жилистую руку. Он осторожно прикоснулся к ее волосам, убирая выбившуюся прядь волос.  — Прости, не должен был оставлять тебя одну — его низкий голос снова приобрел прежний оттенок — смеси нежности и страстных не терпящих возражения нот. — Приезд Айвенго был совсем ни кстати. Черт бы побрал этого сакса!  — Почему ты не сказал мне о смерти отца? — неожиданный вопрос Ребекки застал Бриана врасплох.  — Я не мог — сухо ответил он, вскакивая на ноги, осознавая, что часть вины лежит и на нем самом. Ведь Буагильбер даже не пытался предотвратить гибель Исаака. — А потом у меня не было времени, чтобы долго выбирать! Ребекка, я сделал свой выбор и этот выбор — ты!  — Но ты мог хотя бы помочь ему спастись! — сейчас ее глаза смотрели без капли страха.  — Ребекка, мне чудом удалось спасти тебя — начал Буагильбер. — Я бы рассказал тебе о случившимся, но чуть позже, когда бы ты стала чувствовать себя лучше. Это могло убить тебя!  — Возможно, это было бы к лучшему — тихо ответила она, уставившись куда-то вперед.  — Я по твоей просьбе не стал трогать и Уилфреда — напомнил Буагильбер, слова Ребекки все еще отдавались у него в голове. — Мы часто платим болью и горем за любовь.  — Я помню наш уговор, сэр рыцарь — ответила Ребекка, отодвинув одеяло. — Ты же этого хотел? Бриан стоял в растерянности. Да, он желал эту женщину, он любил ее со всей присущей ему страстью и силой, со всем своим неуемным нравом и напором, но он предпочел бы видеть ее прежней — спорящий с ним, перечащей на каждое его слово, но не такой покорной и не той ценой, которую она платила за жизнь этого проклятого саксонского пса.  — Я бы не хотел делать это, зная, что ты сама этого не желаешь! — выпалил Бриан, снова присаживаясь на постель, сжимая ткань простыней. — Я не хочу твоей холодности и равнодушия, я не хочу брать твое тело, зная, что твои мысли, душа и сердце принадлежат Айвенго!  — Прошу, останься со мной — ответила Ребекка, протягивая руку и прикасаясь к плечу Буагильбера — я хочу этого. Сама. Я хочу быть с тобой. Мне холодно… С этими словами она придвинулась к удивленному Бриану и обняла его, прижавшись всем своим телом к могучему рыцарю. Ее руки действительно были холодными, плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Его руки сомкнулись и словно поглотили в стальных объятиях ее тело.  — Ребекка — дыхание Бриана было глубоким и прерывистым — прошу, не надо, ты ничего мне не должна… Легкий поцелуй прервал его начинающуюся тираду. Его щеку словно обожгло огнем. Близость желанной женщины кружила Бриану голову.  — Ребекка — шептал он — что ты делаешь… Я ведь не остановлюсь… Я люблю тебя… Еще один поцелуй, на этот раз ее губы завладели его ртом, который Буагильбер был не в силах прервать. Его крепкие руки больше не хотели выпускать на свободу столь желанное сокровище. Повалив девушку на постель, храмовник еле сдерживал свою страсть.  — Ты уверена, что желаешь того же, что и я? — Буагильбер навис над ней, стараясь не наваливаться слишком сильно, чтобы не напугать столь сильным напором.  — Да, я хочу быть с тобой, Бриан… — повторила Ребекка обнимая руками его торс. Мурашки пробегали по ее коже, но теперь уже не от холода…  — Иди ко мне, мое сокровище, моя радость, любовь моя…моя Ребекка — шептал он на французском, обжигая своим дыханием, покрывая ее лицо короткими поцелуями — я буду очень нежным, мое счастье… Бриан понимал, что желанная близость была для Ребекки успокоением, теплом, нежностью, которое он мог ей подарить. У нее, кроме него, больше никого не осталось, как и у него самого… Пусть так…пусть она его не любит и возможно, не полюбит никогда…но сейчас он не хотел и не мог думать ни о чем другом, кроме своей иудейской красавицы. Он любил ее, все остальное было не важно… Гроза продолжалась, небеса сгущались, иногда озаряемые внезапной молнией, разрезающей темную завесь, кроя невидимой дланью наугад, а дождь стучал, словно звуки тысячи стрел на поле брани. Но все это уже было не важно…