Deus Vult/Этого хочет Бог

Для спасения человека можно причинить ему и боль. Публий Сир Через неделю показались берега Франции. А еще через несколько дней Бриан де Буагильбер вместе со своими людьми прибыл в одной из своих имений в Нормандии. Могущественному и лучшему воину храмовников удалось сохранить и даже приумножить свое богатство, благодаря своим подвигам, мужеству и отваге в Святой земле. Еще до свой гибели в плену, великий магистр ордена Храма Одо де Сент-Аман принял решение, после битвы при Монжизаре, оставить родовые поместья особо отличившимся храбрецам, на пожизненное владение и право передачи их тому, кого рыцари сами запишут в душеприказчики. Одним из таких храбрецов был молодой де Буагильбер, который на деле не раз доказывал свою преданность ордену, а его отвага и военно искусство уже тогда было известно всем братьям-храмовникам. Также Бриан был из тех немногих представителей оредна Храма, которые были представлены при французском дворе. Лишь поэтому он был известен под своим родовым именем, такой чести удостаивались лишь немногие, только магистр и самые высокие представители Ордена, так как общение со светскими лицами, особенно при французском дворе, был неизбежен. Поместье Буагильбера в Нормандии представляло собой огромный замок, который хранил в себе память не об одном поколении древнего рода. Вокруг были дополнительные постройки и сторожевые башни, в каждой из которых можно было бы разместить целый гарнизон. Земли, принадлежавшие старинному роду де Буагильберов простирались за горизонт. Даже сам Конрад Мон-Фише поговаривал не раз, что Бриан по своему богатству, которое обычно не должно быть свойственно рыцарям ордена, мог бы соперничать с самыми богатыми баронами Франции, приближенными к королю. Вокруг поместья, земли и замок которого тщательно охранялись, простирались леса и луга. Буковые леса, в которых водилось много дичи, раскинувшиеся яблоневые сады, запах цветов разносился по всей округе; маковые поля и живописные пейзажи. Бриан был счастлив вернуться в родные пенаты, не скрывая своей радости, он уверенной тяжелой поступью шагнул на родную землю. Сразу, по приезду, поднимаясь по винтовой лестнице в свои покои, он слушал все, что говорил его управляющий делами и тут же отдавал приказы. Бриан распорядился, чтобы каждому из его оруженосцев была выделена комната, а также отдельные покои для его восточных слуг.  — Отлично, Гийом. Ты замечательно справился со всеми работами и посевной — Буагильбер бегло пробегал взглядом по бумагам, которые тут же вручил ему управляющий. — В этот раз крестьян на работы проситься больше, чем в прошлом году. Есть резон взять всех, урожай будет богатым. Я вижу, работы по рытью дополнительного рва уже закончены. Наполнение водой начать немедленно. Так же нужно начать рыть еще три дополнительных колодца к уже имеющимся. Гийом отдавал небольшие поклоны на каждое распоряжение Бриана. Это был норманн знатного, но не такого древнего рода как Буагильбер, крепкого телосложения мужчина чуть старше пятидесяти лет. Его проницательные глаза казалось могли узнать все в одну минуту, даже о незнакомом человеке. Ранее, будучи еще очень молодым, он служил у отца Бриана, а после смерти барона, когда Буагильбер младший решил вступить в орден Храма, взял управление всем имением и землями в свои руки, не растратив не единой монеты. Гийом был предан семье де Буагильберов как верный пес. И теперь был очень рад, что хозяин вернулся домой из Святой земли целым и невредимым.  — Прошу меня простить, мой господин — важный вкрадчивый низкий голос Гийома раздался над самым ухом храмовника, так, чтобы никто другой не мог его слышать — Эта женщина, которую вы привезли с собой мой господин, в какие покои ее поселить?  — В соседние покои, рядом с моими — ответил Буагильбер — Да и еще, пусть никто, пока, кроме Амета туда не заходит. И прикажи накрывать ужин для всех, мне и госпоже принесешь в комнату . Пусть Амет, принесет. А пока распорядись насчет купален. Я хочу помыться и переодеться после долгой дороги.  — Да, мой господин. Нужно ли приказать усилить охрану? — ососведомился Гийом.  — Нет, если кто и осмелиться сунуть сюда нос — рассмеялся Бриан — то только сумасшедший. Спасибо, Гийом, ты славно служишь мне, как когда-то моему отцу. Рад снова видеть тебя, мой верный друг — добавил Буагильбер и крепко обнял коренастого норманна.  — И я рад вашему приезду, мой господин — Гийом немного смутился, поклонившись еще раз он поспешил выполнить приказания хозяина. *** Ребекку отвели в покои, которые располагались рядом с комнатами самого Буагильбера, единственное что их разделяло, была небольшая дверь, которая соединяла эти покои вместе. Большая довольно светлая просторная комната, где располагалось очень широкое ложе, которое сразу же бросалось в глаза, застланное шкурами и красивыми плотными теплыми тканями. Небольшой балдахин, который уже успели сменить на летний, был искусно вышит золотыми узорами по последней моде. Окно, достаточно высокое, чтобы в комнату падало много света, с двумя дубовыми широкими лавками по бокам, на которых лежали расшитые, в цвет балдахина, подушки. Рядом стоял резной дубовый стол и небольшое кресло. Ребекка осмотрелась — покои были убраны роскошно, но не отдавали яркой безвкусицей, здесь было все, что нужно. На балдахине, над кроватью, был вышит и греб хозяина замка — все тот же летящий ворон с черепом в когтях. Рядом, недалеко от ложа, стояло несколько окованных железом больших сундуков, предназначенных для хранения одежды. Также был еще один небольшой столик, на котором уже стояли приготовленные яства и кувшины с вином и водой. На стенах висели гобелены чудной работы, на них были изображены сцены охоты и славных турниров. Ребекка заметила еще один небольшой гобелен, висевший рядом с окном. Это было менее роскошное полотно, чем остальные, но изображение, судя во сюжету, было для хозяина замка дороже всех. Гобелен изображал знаменитую битву при Монжизаре, внизу был вышит год. Вид из окна был чудесен — распустившиеся благоухающие деревья с высоты птичьего потела. Зеленые леса. Солнце садилось за горизонт и последние лучи ласково согревали все живое, перед тем, как отойти ко сну. Вдруг входная дверь отварилась и в комнату, где была Ребекка вошел Бриан де Буагильбер. Он уже успел помыться и переодеться после долго пути, на нем была довольно простая черная длинная туника безо всяких украшений, но из очень дорогой плотной ткани, лишь подпоясанная широким кожаным поясом, на котором висели дорогие ножны с мечом и кинжалом. На ногах были низкие мягкие кожаные сапоги с заостренными носами. Волосы рыцаря были недавно вымыты, аккуратно расчесаны и рассыпались до плеч крупными волнами. На шее Бриана виднелась лишь золотая цепочка с нательным крестом. Он остановился перед девушкой, залюбовавшись ее полу-профилем, Ребекка смотрела в окно на заходящее солнце.  — Я думал, ты уже переоделась, скоро подадут ужин — обратился он как можно мягче. Ребекка повернулась и покачала головой, не проронив не единого слова.  — Я и забыл, что ты еще не знакома с нашими покоями, пойдем — Бриан улыбнулся и взял ее за руку. Ребекка послушно шла за ним. — Это твои комнаты и здесь ты можешь делать все, что пожелаешь. Здесь купальня, кстати, она уже готова и ты можешь помыться — добавил храмовник. — Вот за этой маленькой дверью располагаются мои комнаты. Если ты захочешь поговорить или просто навестить меня — тебе не надо простить у меня разрешения. Бриан открыл дверь и провел ее в свои покои. — Это моя спальня, дальше что-то вроде небольшого оружейного зала и моей личной библиотеки. Есть еще и другая — завтра я покажу тебе весь замок. Можешь брать любые книги, все в твоем распоряжении. Что скажешь? Ребекка с любопытством поглядела в сторону библиотеки, это обрадовало Буагильбера, так как ранее он очень опасался за рассудок девушки, теперь же, когда он заметил прежний огонек в ее глазах, у него словно от сердца отлегло. Но Ребекка продолжала молчать и лишь снова уткнулась ему в грудь, как маленький ребенок, будто ища защиты.  — О, я совсем идиот — тихо проговорил Буагильбер — так рад возвращению домой, что забыл о том, что тебе нужна моя помощь. — Пойдем, я помогу тебе принять ванну с травами и тебе будет легче. Ты позволишь мне помочь? Ребекка кивнула и не отнимая своей руки покорно пошла вслед за рыцарем. *** Купальня была просторной с одним небольшим окном с цветными маленькими витражами. Посреди располагалась огромная высокая дубовая лохань, в которой была приготовлена горячая вода с настоем целебных трав. Недалеко располагалось своеобразное возвышение, на котором был деревянный стол с чистыми простынями и полотенцами, большими широкими льняными покрывалами и чистой одеждой. Здесь висели пучки с лавандой и мятой, и другими травами. Отвар из можжевельника и дуба был заварен в отдельном небольшим деревянном ведерке. Тут же, в небольшом ящичке на столе, были разного рода масла и настои. Бриан стащил с себя тунику и оказался в один льняных штанах, он ловко поднял ведро с отваром и добавил в горячую воду в купели.  — А теперь, мое сокровище, раздевайся и мигом в купель — Бриан принялся снимать с девушки дорожные сапоги. — Я не буду смотреть, можешь не беспокоиться. Я выйду, а потом вернусь, чтобы помочь тебе спуститься обратно.  — Нет — неожиданно тихо проговорила Ребекка — останься, прошу, я не хочу тебя прогонять. Бриан немного опешил, он никак не ожидал такого от нее, но остался.  — Что ж, если я тебя больше не смущаю…- сказал он почти шепотом, аккуратно развязывая завязки дорожного платья Ребекки. — Хочешь купаться в нижнем платье? Ребекка сама расстегнула нижнее платье и залезла в воду, стеснение ушло куда-то и она ощущала какой-то странный покой с этим человеком, которого она когда-то боялась. Бриан отвернулся. Он не хотел пользоваться ситуацией, хотя сейчас он не испытывал той сжигающей страсти и желания, которая была раньше. В его душе поселились нежность и забота, эти чувства Бриан дано забыл и не испытывал, и для него самого то, что он сейчас чувствовал было чем-то странным.  — Что тебе больше понравиться? Лаванда или можжевельник? — также не поворачиваясь сказал он, выбирая масло для купания. Бриан очень хотел снова услышать ее голос. Он зажег благовония и комната наполнилась дивным восточным ароматом.  — Все равно — тихие звуки прорезали тишину — Я теперь до конца своих дней буду нечиста. Это ничего не сможет отмыть.  — Ребекка — Бриан повернулся к ней и подошел прямо к купели — не смей говорить так! Слышишь? Не смей! Ты самое чистое создание, которое я когда-либо видел — его руки снова потянулись к ней.  — И ты говоришь мне это после того, что случилось? — ее грустные глаза смотрели на него, а тонкие руки даже не старались прикрыть наготу.  — А что случилось? — Буагильбер вскинул брови с выражением неподдельного удивления — Ничего не случилось, Ребекка. Ничего. Ничего такого, за что тебе следует винить себя. Ровным счетом ничего. Ты немного приболела и теперь тебе нужно поправляться. Вот и все. Значит — лаванда — заключил он, ласково улыбаясь и глядя в глаза Ребекке, после он налил отвар с маслом прямо в купель, где сидела девушка. Бриан суетился и то и дело подливал теплую воду, готовя чистую простынь, проворно и деловито, словно молодой расторопный слуга. Закончив купание, он подал Ребекке большое льняное полотенце и завернув в него девушку, отнес прямо на широкое ложе, устланное шкурами.  — Отдохни немного, я пойду посмотрю, принесли ли ужин — сказал Бриан и подмигнул девушке.  — Ты ведь не уйдешь совсем? — голос Ребекки остановил его.  — Ребекка — начал Бриан, опускаясь рядом на кровать — я не думаю, что сейчас подходящее время… Неожиданно он почувствовал как ее рука прикоснулась к его щеке. Буагильбер нервно взглотнул, сейчас в его планы вовсе не входило то, что могло бы произойти между ними. Кто бы мог подумать, еще менее месяца назад, эта неприступная красавица была готова выпрыгнуть из окна высокой башни Торкилстона, а теперь сама просит не покидать ее. Но все же, не смотря на приятную ему покорность, Буагильбер не хотел заполучить Ребекку благодаря ТАКОЙ цене, которую ей пришлось заплатить. Он отлично понимал — в девушке говорят отнюдь не чувства, а дикое отчаяние. Он любил ее и ему было больно, очень больно видеть ее такой, а уже брать то, что само теперь шло к нем в руки, сейчас казалось Бриану чем-то постыдным и невозможным. Он желал ее, его страсть лишь затаилась на какое-то время, но нет… не теперь… Буагильбер оставался верен своему слову, он не мог причинить ей большей боли, чем уже успел.  — Я тебе противна… — слезы выступили на глазах Ребекки, она отвернулась, понимая, что зажившая рана на лице может внушать неподдельное отвращение и ужас.  — Нам нужно поужинать, а потом… — Бриан не сдержался и осторожно поцеловал плечо своей иудейской колдуньи — Я весь твой… Его темные глаза снова загорелись, а сильные руки обняли тонкий стан девушки.  — Нет, нет — останавливал он сам себя — тебе надо набираться сил. Я буду спать рядом, как ты хочешь.  — Я не могу заснуть без тебя — глаза Ребекки встретились с его темными с загоревшимися искрами глазами.  — Я знаю, знаю — улыбался Буагильбер — как твой верный пес буду спать рядом. Тебя ничто не потревожит. Завтра, буду знакомить тебя с замком и всем хозяйством, а после покатаемся на моем Заморе. Он ласковый чудесный конь, если знать как с ним обращаться, тебе понравиться. С этими словами он тихонько поцеловал Ребекку и вышел из комнаты. *** На другой день, сразу после плотного завтрака, Бриан сам повел Ребекку осматривать его замок и владения. Он был рад, что его чаровница постепенно приходит в себя, а уж тот восторг, какой вызвала большая библиотека, был ни с чем не сравним, разве, что с прогулкой с Замором. Конь был прекрасен, обладая по своей природе спокойным характером, он сразу же приглянулся Ребекке. По совету Бриана, она в первый же день знакомства, угостила животное яблоком. Конь аккуратно принял угощение из ее рук, тыкаясь в плечо своей мягкой мордой. Черная густая грива, темные внимательные глаза, выносливость и сила в сочетании с грацией, делали Замора желанным спутником достойного седока. Бриан был счастлив как никогда, общение с Замором пошло Ребекке на пользу и она снова стала улыбаться. Так прошла целая неделя. Они гуляли среди раскидистых яблонь в садах, которые располагались рядом с замком, играли в шахматы в библиотеке, вечером наблюдали за яркими звездами и вели нескончаемые беседы совершенно на разнообразные темы. Ребекка, к своей радости, обнаружила кучу интересных книг. Она часами просиживала в компании книг, а иногда просто глядела в окно. Она молилась каждый вечер, прося бога о милости и утешении. Тогда ее взгляд опять становился задумчивыми и грустным. Бриан хмурился, но не решался на расспросы. О чем она думала? О своей незавидной участи? Об отце? Или о нем. об Уилфреде Айвенго? Эти мысли не давали храмовнику покоя. *** На следующее утро, звуки трубящего рога огласили владения Бриана, который уже спускался во внутренний двор замка. Это был небольшой отряд рыцарей ордена Храма во главе с Альбертом Мальваузеном, который спешил увидеть своего друга, а также сообщить очень важную и приятную для Буагильбера новость. Пригласив дорого гостя в главный зал, Бриан последовал за Альбертом.  — Значит, это правда — низкий бархатный голос Буагильбера, не скрывая удовольствия, отражался этом. Он вертел перед собой тайное послание — Наш великий магистр настолько занемог, что уже в открытую поговаривают о выборе нового?  — Да, брат Бриан, это так. Бомануар совсем плох — кивнул Альберт, отпивая из кубка вино. — Для тебя, как никогда, открыты все пути. Командорство в Сент-Этьене и Руане теперь оба твои, я лишь временно был главным бальи Нормандии, пока ты, мой друг, отбывал свое наказание. Ты один из первых претендентов на место нашего великого магистра оредна. А я, в свою очередь стану верной правой рукой, не так ли?  — Все так, Альберт! Да поможет нам бог! — Буагильбер не скрывал свою радость и налил еще вина себе и Мальваузену. — Забирай себе командорство Лангедок, Альберт, — продолжал смеяться Буагильбер — я не буду в обиде. Оба храмовника рассмеялись от души.  — Как поживает твоя иудейская красавица? Она все же уступила твоим ухаживаниям? Я вижу, ты очень доволен — улыбнувшись спросил Альберт.  — Все так, да не так… — вздохнул Буагильбер.  — Что-то случилось? — спросил прецептор.  — Еще в Англии, перед самым отъездом — голос Бриана дрогнул — на нас напали разбойники, ей сильно досталось. Надеюсь, что моя Ребекка придет в себя и примет меня не как средство от отчаяния и боли, а как своего возлюбленного.  — Сочувствую тебе Бриан, очень надеюсь, что эта иудейская колдунья все же полюбит тебя — глаза Альберта стали немного задумчивыми. Они стали вспоминать былые времена и походы. Мальваузен весело стал распевать знакомую песню. Его сильный приятный и ровный голос, всегда заставлял остальных следовать его примеру. Эта была старая круговая задорная песня. Бриан подпевал и отчеканивал ритм, стуча кубком по столу. Песню подхватили и слуги, а также два оруженосца рыцаря — Домиан и Клемент. Альберт, не смотря на свое высокое звание и спокойный нрав, пустился в пляс. Бриан смеялся от души, продолжая подпевать и отбивать быстрый ритм. Он очень давно не видел своего друга таким веселым. Казалось, прошла целая вечность, когда они были молодыми послушниками и только еще вступили в орден. Мальваузен продолжал выкидывать коленца, веселя и смеша Бриана, своих оруженосцев и слуг, подающих вино и яства. Припомнив еще одну задорную песню, на этот раз они снова запели все вместе. Мальваузен развеселился и даже снял свою дорогую перевязь и ножны, ловко и грациозно танцуя, будто при дворе у самого короля. При этом он корчил при забавные рожи, то возводя очи долу, то картинно возводя руки к небесам. Мужчины смеялись и продолжали отбивать ритм своими кубками. В этот момент в большой зал вошла сама девушка, она не смогла сдержать улыбку, заметив скачущего по залу Альберта. Оба оруженосца встали из-за стола и поклонились, Бриан вышел ей навстречу и взял Ребекку за руку. Не смотря на заживающий шрам, ее красота поразила Альберта, а еще и то, что Ребекка чем-то была похожа на его покойную Амаль.  — А вот моя красавица — Бриан с довольным видом, поцеловал ее в лоб — познакомься, это мой брат по вере и ордену, мой близкий друг, Альберт де Мальваузен. Альберт учтиво поклонился и поцеловал нежную тонкую руку Ребекки.  — Не посидишь немного с нами, сокровище мое? — Буагильбер внимательно поглядел на нее, понимая, что Ребекка все еще побаивается посторонних мужчин.  — Прошу меня простить — нежный грустный голос отразился эхом в большом зале — но я бы хотела подняться к себе.  — Хорошо, конечно — Бриан снова поцеловал ее в лоб и хотел было вернуться на место, как раздались звуки рога, возвещающего о прибытии очередного незваного гостя.  — Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Мальваузен.  — Нет, сегодня никаких приемов не ожидал, еще один непрошеный посланник, надеюсь, с такими же чудесными новостями как и ты, Альберт — Бриан рассмеялся снова. В зал вошел Гийом и объявил, что у ворот стоит саксонский рыцарь со своим оруженосцем. Услышав это, Ребекка, которая уже хотела выйти из зала, застыла как вкопанная. Когда Буагильбер услышал имя рыцаря, он побагровел и сжал кулаки.  — Что?! — рявкнул он, уж никак не ожидая подобного визита. Как? Почему? Зачем? Этот саксонский выскочка, который досаждал им еще в Палестине, осмелился явиться сюда. И не куда-нибудь, и даже не в прецептория Храма, а к нему в родовое имение. — Уилфред Айвенго здесь?! Какого дьявола…! Сердце Ребекки снова забилось так часто, что она еле перевела дыхание. Она тщетно пыталась скрыть волнение от храмовника.  — Что ж, — начал Буагильбер, он унял свой гнев и будто нашел точку опоры — не будем нарушать законы гостеприимства, Гийом, проси нашего саксонского пса.  — Ребекка — Бриан подошел к девушке почти вплотную — прошу, иди к себе. Не думаю, что ты сможешь услышать здесь что-то интересное.  — Нет — неожиданно твердо ответила Ребекка — Я хочу остаться. Грозный рыцарь не был доволен такой настойчивостью, но вступать в открытый спор с Ребеккой и тем более при Альберте, не хотел. *** Вошедшим в зал рыцарем, действительно был Уилфред Айвенго, который уже не первую неделю, после прибытия во Францию разыскивал земли Буагильбера.  — Зачем ты явился? — спокойным и холодным тоном начала Бриан — за каким еще чертом, тебя принесло в мои земли? Или тебе было мало ристалища в Темплстоу? Глаза сакса быстро отыскали фигуру Ребекки. Он с ужасом видел ее покалеченное лицо, его наполнял гнев.  — Я приехал сюда, не за тем, что бы терять с тобой слова понапрасну, храмовник — отвечал Уилфред, снимая дорожный шлем и рукавицы. — Я приехал за тобой, Ребекка, чтобы освободить тебя от этого чудовища. Ребекка стояла и не отрывала свои глаза от Айвенго, а тот от нее. Их глаза казалось понимала и говорили все без слов.  — Уилфред… — слабо произнесла Ребекка, еле шевеля губами — Ты пришел, я так ждала тебя…но уже слишком поздно…очень поздно…  — Что ты сделал с ней, нормандский ублюдок?! — зарычал Уилфред, осознавая, что с девушкой случилось непоправимое. — Я убью тебя!  — Ты ее не получишь — также спокойной ответил храмовник, медленно поднимаясь со своего места и подходя к Ребекке — она моя. И навсегда останется моей. — Врешь, она никогда тебя не любила и не полюбит! Ребекка, идем со мной — Уилфред сделал шаг вперед. Охрана и слуги преградили ему путь, но Бриан сделал знак рукой, чтобы они вышли. Девушка не могла сделать и шага, когда Бриан крепко взял ее за руку и закрыл ее своим телом. — Я не буду повторять дважды, саксонский пес — глаза Буагильбера пылали от гнева — ты ничего и никого не найдешь здесь, кроме своей собственной смерти! Убирайся по добру, поздорову, пока цел!  — Ребекка, я обращаюсь лишь к тебе! Ты не можешь быть с ним, он лжец и убийца! — продолжал Айвенго.  — Ты хочешь оспорить мое слово, сэр Лишенный наследства? — съязвил Буагильбер.  — Я хочу оспорить твою честь, исчадие ада! — ответил Уилфред — Если мне придется снова биться с отбой, я это сделаю! Расскажи сам, что случилось с Исааком! При этих словах, Ребекка вырвалась из рук Бриана, ее глаза расширились от беспокойства, ведь каждый раз, когда она изъявляла желание отправить письмо или разузнать что-то об отце, Буагильбер уходил от прямого ответа, кормя обещаниями.  — Что с моим отцом? — голос ее осекся, ноги не слушались, а сердце стучало, отдаваясь в висках.  — Его повесили во дворе прецептории Темплосту, прости меня, Ребекка, я прибыл слишком поздно — ответил Уилфред. — а ты? — обратился он к Буагильберу — ты все знал, но ничего не сделал! И скрыл это преступление от Ребекки! Ребекка, медленно подошла к Бриану и посмотрела ему прямо в глаза — в ее взгляде была смесь боли и чего-то застывшего, страшного и горького. Она медленно проследовала мимо него, подойдя Уилфреду.  — Спасибо — еле слышно прошептала она, слез не было.  — Я найду средство заткнуть твой поганый рот! — заорал Бриан и выхватил свой меч из ножен. Мальваузен, который до этого момента не вмешивался, на этот раз тоже вынул свой меч. — Нет, Альберт, это только мое дело — сказал Буагильбер и словно хищник стал приближаться к Айвенго — забери Ребекку наверх! Рыцари сшиблись со всего маху. Раны Уилфреда еще не до конца зажили и при каждом ударе отдавались нестерпимой болью. Вывихнутое, еще в поединке в Темплстоу, плечо не могло работать в полную силу. Удар. Еще один удар. Бриан теснил своего противника к противоположной стене. Тамплиер был намного мощнее и превосходил голубоглазого сакса в силе. Тем временем, не смотря на сопротивления Ребекки, Альберт пытался увести ее в верхние покои. Удар. Поворот и еще удар. Меч выпал из рук Уилфреда, а сам рыцарь чуть не свалился на каменные плиты замка. Бриан, выкрикнул проклятие, замахнувшись мечом на своего соперника. В это время, Ребекка смогла вырваться из рук Мальваузена и подбежав к Уилфреду, закрыла его своим телом, совсем как тогда в Торкилстоне. Буагильбер, в запале, еле сумел сдержать удар.  — Отпусти его, прошу — взмолились девушка, не отходя от саксонца — я буду твоей! Я буду принадлежать тебе, храмовник! Только отпусти его невредимым…  — Он не стоит столь великой жертвы, Ребекка! — язвительно ответил Бриан, попытавшись скрыть свое негодование и ярость. Шрам проступил на лице светлой полосой. Слова Ребекки больно полоснули по сердцу, а ее действия тем более, когда она снова кинулась заслонять от удара этого сакса. — Он не стоит и ломанного гроша!  — Прошу! Бриан, не трогай его! — она снова назвала его имя, это подействовало на Буагильбера, но лишь распалив его гнев.  — Не делай этого, Ребекка, я никогда себе не прощу, что такой ценой спас себе жизнь — Уилфред попытался отодвинуть девушку, но та словно прилипла и не за что не желала отходить в сторону.  — Нет, Уилфред, такова наша судьба. Постарайся стать счастливым со своей любимой. Я буду счастлива, зная это. Я буду молить бога об этом — ответила Ребекка, в глазах показались слезы. — Отпусти его с миром и я буду твоей, будь уверен, я сдержу свое обещание, сэр рыцарь — решительно повторила она, поворачиваясь к храмовнику, теперь глаза ее также горели и румянец проступил у нее на щеках.  — Что ж, — Бриан нехотя вложил меч в ножны, он задыхался от гнева. Он не мог видеть, КАКИМИ любящими, искренними глазами они смотрят друг на друга. Она никогда так на него не смотрела. — Цена, хоть и не по товару, но я ее принимаю. С этими словами он развернулся и отвесил сильный удар саксу, Уилфред не ожидал такого и свалился на пол, из рассеченной губы потекла кровь.  — Вы свободны, сэр Desdechado! Мой тебе совет, забудь о существовании этой женщины! И возвращайся под крылышко к своей женушке, пока она не стала вдовой! — Бриан картинно поклонился и рассмеялся во весь голос, потом он подошел ближе и с силой пнул Уилфреда в живот. — Уберите эту саксонскую падаль и выбросите за ворота, вместе с этим свинопасом! А потом помойте здесь пол, чтобы и духу его здесь не было! — добавил Бриан, обращаясь к вновь явившимся охранникам, оправляясь после короткого поединка. Айвенго и его оруженосец Гурт были выкинуты за ворота замка, а после, под веселые крики и улюлюканье местных крестьян были изгнаны из земель Буагильбера. Уилфреду ничего больше не оставалось, как отправиться в обратный путь, смирившись с той ценой, благодаря которой, прекрасная Ребекка снова спасла ему жизнь. продолжение следует…