Deus Vult/Этого хочет Бог

Из всех преступлений самое тяжкое — это бессердечие. Конфуций На следующее утро они отправились в путь. Как и обещал Буагильбер, длительных остановок на привал не было. Лишь небольшие перерывы, чтобы перекусить самим и дать отдых лошадям. Ребекка на этот раз ехала на одной походной лошади с Брианом. Усадив свою иудейскую красавицу впереди себя, храмовник уверенно управлял лошадью, как будто знал дорогу заранее. Имменгем был уже недалеко, когда Буагильбер отдал приказ расположиться на ночлег. Смеркалось. Сарацинские невольники стали разводить костер, оруженосец Гуго помогал с лошадьми, немного ослабив подпруги и пустив их пастись рядом. Гуго не был слишком удивлен присутствием женщины. Это был далеко не первый раз, когда его господин был увлечен чьими-то прекрасными темными очами. Замора берегли как зеницу ока, Буагильбер очень редко ездил на нем при дальних поездках — для этого была приспособлена выносливая крепкая лошадь нормандской породы. Бриан помог Ребекке спуститься с лошади и усадил ее у костра. Сам рыцарь осмотрел место. Ходили слухи, что в этих лесах орудовали шайки местных разбойников и Буагильберу вовсе не хотелось перед отъездом нарываться на неприятности, и задерживаться по дороге. Мыслями он был уже во Франции, в одном из своих поместий, куда он так мечтал привести Ребекку. Оттуда бы она уже точно не сбежала, а тем временем, уговорами, посулами, щедрыми подарками, Бриан надеялся все же расположить к себе темноглазую красавицу. Также он питал надежду, что рано или поздно упрямая дева примет и христианскую веру, и вот тогда, презрев все обеты Буагильбер может тайно жениться на предмете своих грез. Именно тогда, как думал храмовник, у нее уже не останется другого выхода, кроме как смириться со своей судьбой и разделить с ним жизнь. Но, не смотря на свои мечты и грезы, Бриан не был всего лишь бесплотным мечтателем, он знал, что старый Лука де Бомануар не вечен, да и сам Мальваузен не раз делал намеки на то, что такое положение вещей временно и этого временный период должен очень скоро закончиться. И снова Бриана стала жечь неугомонная жажда власти, мысли о жезле магистра не давали его растревоженной душе покоя. Он не раз был всего в одном шаге от того, чтобы занять самое могущественное положение, взять власть, превосходящую по своему величию и мощи даже королевскую. Ибо, власть бога была сильнее, чем любая другая. И он решил добиться этого, во что бы то ни стало. Сейчас, когда он смог вырвать Ребекку из такой непростой западни, Бриану казалось, что он сможет завладеть и жезлом магистра. Пока все эти мысли гнездились в голове храмовника, Ребекка смогла оглядеться и понять, что они совсем рядом с портовым городом и что возможно, у нее как никогда, появился отличный шанс попытаться сбежать от ненавистного тюремщика, но для начала, нужно было усыпить бдительность тамплиера. *** Расположившись у большого костра, Бриан со своими людьми ужинали. Ребекка сидела рядом с ним, перед ней был большой кувшин с молоком, свежая горячая похлебка и круглая лепешка. Пламя костра отбрасывало искры и освещало темные смуглые лица невольников. Наступала ночь. Оруженосец Гуго тихо стал напевать странную песню. Это был старый псалом, который тамплиеры иногда пели в пути. Странный, скорее напоминающий по своему звучанию молитву муэдзина, растянутый напев, плавно перетекал и словно струился в ночи, поднимаясь в небо вместе с дымом от костра. Все это напоминало им о походах и сражениях, о былых временах. Бриан присоединился и вот уже оба их голоса возносились к самым небесам. Голоса из звучали ровно и красиво, вознося славу и почести отцу Создателю. Honor virtus et potestas et imperium sit trinitati in unitate unitati in trinitate in perenni saeculorum tempore Trinitati lux perennis unitati sit decus perpetim in perenni saeculorum tempore… Сейчас Ребекка видела совсем другого Буагильбера. Его лицо было серьезным и задумчивым, низкий бархатный голос пел громко и смело, переплетаясь с более высоким голосом своего оруженосца. Глаза Бриана то и дело смотрели на девушку, в них было что-то совсем другое, чем желание, страсть или простой интерес. Ребекка, сама того не ожидала, как заслушалась пением. Ей стало очень хорошо, тепло и спокойно. Звуки хорала словно убаюкивали и окутывали невидимой дымкой. Когда звуки хорала стихли, они опять приступили к трапезе. На этот раз Бриан позволили себе и своему оруженосцу выпить по кружке вина. До города оставалось не так много, утром они уже будут на месте.  — Амет, спой мне песню твоей страны — неожиданно сказал Буагильбер и улыбнулся — Если честно, то я очень скучаю по тем славным временам. Сарацин подложил еще дров в костер и затянул песню, рассказывающие о далекой стране, о пустыне, песках, необъятном темном небе с такими яркими и близкими звездами, что кажется их можно достать рукой. Абдала подхватил. Ребекка совсем расслабилась и не заметила, как Бриан осторожно приобнял ее и легонько прижал к себе. Девушка не отрываясь смотрела на пламя и слушала эту долгую песню на чужом языке, которая почему-то проникала в самую души и затрагивала те самые тонкие струны, которые так долго прятались от всех посторонних музыкантов. Искры от жаркого костра поднимались вверх, в воздухе витало какое-то волшебство и что-то настолько необычное, чему Ребекка не могла найти объяснения. Ее глаза на какой-то миг посмотрели на Буагильбера — тот не отрывал от ее лица своих пылающих темных очей.  — Амет своими песнями может растревожить даже самую суровую душу — тихо сказал он, легко, почти незаметно касаясь своими губами волос Ребекки. — Сегодня очень необычная ночь… Он продолжал смотреть девушке прямо в глаза, словно поймав тот самый желанный момент, когда он наконец-то, как ему казалось, смог пробить ту неприступную стену между ним и его Эндорской волшебницей.  — Да, — промолвила Ребекка, ее глаза снова встретились с глазами тамплиера.  — Ребекка — начал Бриан в пол-голоса — Я… — слова, которые он хотел сейчас сказать, застряли у него в горле. Слишком близко сейчас были ее губы.  — Я слушаю тебя, сэр рыцарь — неожиданно для Буагильбера она придвинулась еще ближе, ее лицо слегка окрасилось румянцем стыдливости — ты хотел что-то мне сказать?  — Да, — медленно ответил Бриан, он был слегка обескуражен такой податливостью пугливой красавицы — Я хотел сказать, что еще немного и все плохое будет позади. Ты увидишь, как я выполню все свои обещания, которые дал тебе.  — Ты, кажется думал о чем-то другом — Ребекка внимательно посмотрела на него.  — Я хотел сказать, ты так прекрасна и желанна, даже в свете простого походного костра. — шепнул ей на ухо Бриан, распаленный близостью желанного сокровища, накрывая ее руку своей ладонью. — Обещай, что не будешь слишком строга со мной сегодня ночью, Ребекка, и не будешь пытаться убежать. Клянусь всеми святыми, ты не пожалеешь, что согласилась быть со мной. Я люблю тебя.  — Если и сам храбрый рыцарь не будет столь суров со мной — голос девушки был ласков и обещал больше, чем рассчитывал Буагильбер. Это было его роковой ошибкой, Ребекка ни на секунду не оставляла мыслей о побеге. *** Когда пришло время отправиться спать, Буагильбер, ободренный расположение Ребекки, сам стал готовить их место для ночевки, расстелив, чуть в отдалении, рядом с раскидистым дубом, ветви которого ниспадали до самой земли, несколько теплых одеял и прочего, припасенного для похода скарба. Ночь была теплой.  — Тебе опять придется делить со мной одно ложе — тихим и более низким, чем обычно, голосом сказал Бриан, ведя за руку покорную Ребекку.  — Я почти смирилась с этим, сэр рыцарь, — кроткий ответ девушки пришелся Буагильберу по-вкусу, он предвкушал, что неприступная цитадель наконец-то падет. Было тихо, лишь легкий ветерок неслышно заставлял шевелиться листву деревьев. Сам Бриан, предвкушая победу уже удобно устроился на импровизированном ложе в ожидании Ребекки.  — Куда ты? — Бриан насторожился, когда девушка, чуть отошла к кустам, располагавшихся неподалеку.  — Я не думаю, сэр рыцарь, что вам в данным момент стоит следовать за мной — Ребекка показала многозначительных жест. — Я сейчас вернусь, лишь умою лицо.  — Прости, да, да, конечно. Но, знай, я не смогу заснуть без тебя, моя колдунья — распаленный Бриан сверкал глазами, он был готов подождать еще немного, это даже будоражило его и подогревало все нарастающую страсть. Легкая улыбка Ребекки была для него знаком согласия. Мигом скрывшись за кустами, Ребекка быстро побежала в ту сторону, где еще по дороге она видела огни от строений, которые располагались недалеко от города. Времени у нее было совсем мало, в любую минуту храмовник мог запросто догадаться о ее незатейливой хитрости и пуститься за ней в погоню. Глупо. Ох как же глупо — думала она, когда осознала, что-то самое расстояние, которое ей раньше казалось небольшим, теперь, ночью превратилось для нее в нескончаемый глухой лес. Она заблудилась и не видела никакого ориентира, чтобы двигаться дальше. Ничего, она попытается выбраться, теперь, когда она должна побороться за свою свободу. Она дочь народа, который как никто умеет терпеть и превозмогать все невзгоды и лишения. С этими мыслями Ребекка шла, как ей казалось, в том направлении, где был Имменгем. *** Ноги гудели, спину ломило, а сама девушка смертельно устала. Ребекка уже на раз корила себя за свою собственную поспешность и глупость, но она не могла больше терпеть рядом с собой Буагильбера, она не могла больше ждать спасения, которое никогда бы к ней не пришло. Она продиралась сквозь лесную чащу, лелея надежду, что еще немного и она сможет выбраться… Неожиданно послышались голоса. Ребекка прислушалась — это была саксонская речь. Пройдя еще немного, она оказалась на поляне. К своему ужасу Ребекка набрела на банду тех самых бандитов, пробавляющихся разбоем в местных лесах.  — Вот так красотка! — присвистнул один из лесных разбойников. Это был отъявленный сброд из местных воров и нескольких дезертировавших солдат из местного гарнизона, охранявший город. Теперь они сбились в банду и грабили местных проезжающих до порта купцов и незадачливых странствующих рыцарей.  — Дааа — протянул другой, одноглазый, приближаясь к девушке — Такой девицы я не видел аж с Пасхи.  — Это, наверно, одна из шлюх из таверны на причале — ответил здоровенный верзила, подходы к Ребекке с другой стороны.  — Чего-то я там таких сладких не видел! — рассмеялся одноглазый. — Эй, Освальд, а ну держи эту девку, кажись у нас сегодня будет десерт к ужину! С этими словами Ребекку схватили чьи-то грубые грязные очень крепкие руки. Она даже не успела осознать, что происходит, как получила сильный удар по лицу. Ребекка не смогла удержаться на ногах и упала, скорчившись от боли.  — Нет! Пожалуйста! Не надо! — слабый сдавленный крик Ребекки лишь раззадорил насильников.  — Тощая девка, на всех не хватит — это был голос того самого Освальда, одного из дезертиров, его руки были грязными, он только то закончил разделывать тушу убитого ранее оленя. Гнилые зубы показались, когда он с мерзкой улыбкой принялся задирать платье и грубо хватать ноги Ребекки. Девушка попытала вырваться, но тут же получила удар еще сильнее. Мгновенная острая пронзительная боль прожгла правую щеку. Кровь хлынула из рассеченной скулы. Следующий удар пришелся в живот, от которого она уже не смогла подняться.  — Ну, что? Кто первый? — спросил одноглазый, расшнуровывая штаны.  — Раз уж я успел пометить ее — отвечал Освальд — значит я буду первым! Он грубо разорвал на ней верх платья, обнажая упругую грудь, жадно припав своим поганым ртом к обнаженной плоти. Ребекка собрала свои последние силы и попыталась отдалить от себя эти поцелуи, напоминающие укусы животного, но все было тщетно. Остальные помогали держать обессилившую в конец несчастную жертву.  — Фу, черт! — выругался Освальд, обнаружив, что их жертва никогда ранее не была с мужчиной — Ты ошибся, она вовсе не из тех шлюх из трактира! Не люблю я грязную работу! С этими словами он достал кинжал и развернул его рукояткой, затем одним резким движением он «освободил» себе дорогу и прижался к телу кричащей девушки, накрыв ее рот своим. Дикая страшная боль пронзала все ее тело с каждым движением, казалось эта пытка никогда не закончится. Но Ребекка ошиблась. Пытка вновь продолжилась, после того как она почувствовала что-то липкое внутри себя и на своих бедрах. Одноглазый не стал слишком церемониться с несчастной, а просто взял свое, уступив очередь следующему своему товарищу. На какой-то момент Ребекка от боли и страха потеряла сознание и уже ничего не чувствовала.  — Я же говорил, — отозвался Освальд, который навалился всем телом на девушку — Слабая девка, а ты всего лишь третий! Эй, Экхарт, ткни ее палкой, может она сдохла раньше, чем Эйн успеет закончить! Экхарт, долговязый светлый верзила, молча подошел и со всей силы ударил палкой по ногам Ребекки. Она очнулась и слабо застонала. Это подействовало на насильника как тряпка на быка и он закончил свое нечестивое дело. Потом были остальные… Ребекка снова потеряла сознание и уже больше не приходила в себя. Измучив свою жертву в конец, разбойники оставили девушку одну, избитую, истекающую кровью, умирать на поляне. Рай земной закончился, как и предупреждал ее Буагильбер. Жизнь сломала ее, словно тонкую тростинку, вложив боль и ужас взамен всем ее надеждам на спасение. Теперь она не чувствовала ничего, кроме жуткой нескончаемой боли. Грозный храмовник был прав — вся ее жизнь, которую она знала до этого, была ничем иным, как сладким сом. Бриан был прав и в другом — она еще не знала настоящей боли. Но смогла бы она вынести ее? Ребекка лежала на поляне, одна, без движения, не издавая не единого звука. Спустя какое-то время она смогла открыть глаза. Ребекке показалось, что она умерла и теперь ангел в своих белых одеждах несет ее на небеса. Та легкость и грация с которой несли ее изувеченное тело, тот покой, который она могла наконец ощутить, мог дарить лишь небесный страж. Она больше ничего вокруг не замечала, лишь чувствовала тепло знакомых сильных рук, да край белоснежных одежд… продолжение следует…