*
Для heerfarwhereveryouare йо чел ты куда-то ушёл? я типа прямо только что вернулся а ты очевидно куда-то пропал лан уже неважно я нашёл кристин и она сказал что ты пошёл домой и ещё она сказала что у тебя был какой-то припадок или типа того?? втф????? она казалась очень взволнованной поэтому я теперь тоже взволнован ты в порядке? ты в порядке?????? чел???? чувак чуваккк чувак йо приятель братан дружище товарищ друг броо броооо брореми хир окей ладно я понимаю что ты хочешь побыть один но плз типа ответь хотя бы одним словом чтобы я перестал волноваться по каким-то пустякам наверное ок типа я понимаю что у тебя было пару дерьмовых дней но знаешь что? к чёрту это к чёрту рича и его тупой тик-так ты и так круче всех их вместе взятых омг да ты просто настолько крут что ты КРУЧЕ ЛЮБОГО ПОВОРОТА¹ ладно ладно ладно ладно ладно ладно ладно ладно окей увидимся завтра я надеюсь что тебе скоро полегчает*
Джереми и Майкл дружат уже где-то двенадцать с лишним лет, и, конечно, как и полагается любой многолетней дружбе, у ребят были и свои взлёты, и падения. Несмотря на то, что в большинстве своём их дружба была плавным промежутком времени без особых-то и споров — просто два братана, поддерживающие друг друга в силу своих возможностей, — нельзя стать настолько близким к человеку абсолютно без каких-либо происшествий. Майкл имеет в виду, что да, было у них огромное количество аргументов и конфликтов, начиная от смехотворно детских, вспоминая которых ему до сих пор иногда смешно, и заканчивая чертовски серьёзными. Шестилетками они подрались из-за мелков. В девять у них определённо точно был какой-то конфликт из-за брекетов Джереми. К одинадцатилетию у них были какие-то тупые недоразумения из-за разных мелочей — видеоигры, название которой он и не помнит даже сейчас, бродячей собаки или шариковой ручки, которую ему так и не вернули — и так далее, и так далее, и так далее, — это довольно банально, но все эти глупые полемики и споры в итоге всё равно приводили к тому, что их дружба крепчала всё сильнее и сильнее каждый раз, когда они мирились. Сейчас оба Майкл и Джереми — уже чёртовы профессионалы в том, чтобы поссориться из-за пустяка, а затем впоследствии искренне извиняться, оказываясь в итоге в крепких объятьях друг друга и хлипких клятв никогда в жизни больше не расставаться. Почти каждая их ссора обычно идёт по традиционному плану: из-за чего бы они не ссорились, парни игнорируют и избегают друг друга столько времени, сколько им понадобится, чтобы понять, что жизнь без другого — отстой полнейший, после чего они быстро мирятся на этой почве. Поэтому его сильно озадачивает то, что Хир игнорирует Майкла весь следующий день без, казалось бы, какой-то определённой на то причины. — Хей, Джереми! — зовёт Мэлл, махая рукой мальчику в коридоре школы. Парень будто даже внимания не обращает, легко проходя мимо него, взгляда не бросив, прежде чем отбить пять какому-то рандомному популярному чуваку, который, Майкл уверен, в восьмом классе из него всё дерьмо выбивал. — Йо, Джер, приятель! — приветствует его позже Майк на ланче, но Джереми в ответ только моргает, спину расправляет, и садится с Брук и Хлоей. Какого чёрта произошло? Он ведь популярных девушек до смерти боится, казалось бы, но мальчик ничего из этого не видит, когда Хир начинает есть с ними, шутя и смеясь над какими-то глупостями. — Чувак, ты не против сегодня зайти ко мне и позависать или чт... — пытается мальчик в последний раз после занятий на стоянке школы, прислонившись к своей машине. Майк ожидал хотя бы какого-нибудь робкого усталого «нет, извини, может в другой раз», но тот даже не смотрит в его сторону. Хир просто проходит мимо него с уверенной походкой и самонадеянной улыбкой. Это странно немного, и даже незаметно сначала, но Джереми так больше идёт, на самом деле — обычно он выглядит так, будто всеми силами пытается затеряться где-то на заднем плане. Сейчас же он выглядит, словно какой-то типичный главный герой глупой подростковой истории — как будто стоит на пути к скучной, унылой любви в коридорах средней школы: яркой, дерзкой и хрупкой; крутой, по всеобщему мнению. Он выглядит хорошо, ему это идёт, но чёрт возьми, Майкл чувствует, будто что-то не так. Что-то странно немного, что-то в его голове не сходится, а затем он слышит звонкий голос Брук Лоуст, второй самой популярной девушки в школе, и— — Джереми, запрыгивай! — зовёт она из машины своей мамы, где на заднем сидении слегка напряженно сидит Хлоя. — Спасибо, что подвезёте, девочки, — слышит Мэлл голос Джера, и что-то не то — он не заикается, не дрожит, говорит уверенно, как будто флиртует, если честно, а затем легко скользит на переднее сиденье. Они уезжают, так его и не заметив — или предпочитая не заметить, — оставляя Майкла на стоянке в полном одиночестве и странным ощущением холода в груди.*
Для heerefarwhereveryouare так окей небольшой вопрос че с тобой сегодня было ты просто взял и проигнорировал меня каждый раз когда я пытался с тобой поговорить и ты продолжаешь игнорировать меня прямо сейчас???? или мб ты просто,,, очень сильно занят,,,, или типа того да и какая разница я имею ввиду я понимаю что ты хочешь побыть один но тебе не нужно притворяться что меня не существует чел ты мог бы просто сказать мне :/ насколько я знаю сначала мы должны поссориться прежде чем друг друга игнорировать ага но типа ничего вообще не произошло так что эм это на твоей совести? просто поговори со мной? пожалуйста? Для heerefarwhereveryouare йо йо йо не надо меня испытывать джеремия я НЕ побоюсь отправить тебе весь сценарий би муви по строчке это последнее предупреждение ДЖЕРЕМИ если следовать законам физики, то шмель не может летать его крылья слишком малы для того, чтобы поднять вес его тела Для heerefarwhereveryouare джер джер джер чекни этот видос он типа где-то целых 20 минут идёт НО ОН ПРОСТО ЗАХВАТЫВАЮЩИЙ https://www.youtube.com/watch?v=5T8xHFOMP5w там есть марблс² ты же обожаешь марблс да …… ……….. …. ……………. тебе придётся прочитать это всё в конце-то концов боже тбх я был бы доволен хотя бы одним словом так что втф типа просто заметь меня???*
Самый долгий промежуток времени, за который Джереми и Майкл игнорировали друг друга — целых три дня, что на самом-то для них просто необычайно. Может, вам покажется, что это немного жалко, но учитывая то, что у них обоих нет никаких других друзей, жизнь без друг друга не только довольно отстойна, но и очень, очень скучна. Он считает, что можно сказать, что вообще-то они оба друг от друга зависят немного, но они никогда не позволяют зайти этому настолько, чтобы это стало серьёзной проблемой. Ну, или не позволяли раньше. Майкл, что выслеживал Джереми в коридорах или кафетерии в течении целых четырёх дней — постоянно на его хвосте, наблюдая за каждым действием и изо всех сил стараясь заставить парня на него взглянуть хотя бы, что в итоге привело к тому, что сам он был дерганный немного, — правда начинал нервничать. Правда начинал злиться. Мэлл уже успел просмотреть и детально проанализировать все свои действия за последний месяц, копаясь через беспорядочную, шумную суету в его голове, пытаясь увидеть, понять, найти, где же он мог облажаться, где же он совершил ошибку, какой-то недочёт, что он сделал не так — но ничего на ум ему так и не приходит. (— Чел, — прерывает тишину голос Майкла. Они только что помирились после ссоры, произошедшей из-за того, что он, оказывается, как-то опозорил Джереми в торговом центре, из-за чего ему некомфортно было, потому тот несколько часов с ним после этого не разговаривал. — Я иногда не могу понять. — Хм? — привстаёт немного Джер и переводит взгляд на Майкла, который понуро согнулся, будто утопая в своём пуфике. — Что не можешь понять? — Не могу понять, сделал ли я что-то не так, — объясняет он. — Не то, чтобы у меня нет нравственных ориентиров или эмпатии или типа того, у меня есть моральные принципы, в конце-то концов, но я просто... Моя голова просто вся беспорядочная, и, и, и у меня проблемы с рассортировкой всех моих мыслей, проблемы с тем, чтобы вовремя зацепиться за что-то, чтобы понять, идёт ли что-то не так, или вроде того, и извини, это неосознанно, но я просто. Я просто— — Майкл, я уже сказал, что всё в порядке. — Нет, но типа, в будущем, чел, — вопрекает Майк, — В будущем, если я сделаю что-то не так, или как-то тебя обижу, или причиню тебе боль, ты мне должен сказать, потому что иногда я не могу сам осознать, и— — Хорошо, хорошо, — улыбается Хир, и его успокаивающий голос невероятно контрастирует с собственными расстроенными и встревоженными словами Мэлла. — Если что-нибудь случится, я скажу. Клянусь.) — Джереми, — говорит Майкл, хватая мальчика за запястье, когда у того только закончилась репетиция. Он прошёл ту фазу, когда просто пассивно махал другу в коридоре, не получая никакой реакции, и решил пойти другим путём. — Джер, мы можем поговорить? Он на него смотрит, и на секунду, на быстрое мгновение, внутреннее слабое облако гнева и злости за то, что его игнорируют уже четвёртый день рассеивается под его кожей, потому что Джереми снова на него смотрит; потому что Джереми снова рядом. Перед ним он, его лучший друг, прямо тут, и всё, что Майкл наконец ощущает — облегчение. А затем он понимает, что он смотрит сквозь него, что его взгляд проходит мимо, что он его не видит— Джер вырывает свою руку из крепкой хватки Майка, поворачивается и уходит прочь. Прочь. — Майкл! — слышит он чей-то отдалённый голос. — Майкл, ты здесь? — Что? — моргает парень, и за миг он возвращается в реальный мир, замечая, что невероятно обеспокоенная Кристин очаровательно машет ручкой перед его лицом. — Ох. Привет. — Слава богу, я волновалась, что ты нарколептик или что-то, и что ты заснул стоя с открытыми глазами, или что-то в этом роде, — выпаливает Канигьюла за считанные секунды, а затем вздыхает, изучая его лицо. — Ты в порядке? — Я... — он хочет что-то сказать, но не может, и чувствует, что под его кожей отстукивает гневная статика, а затем выдавливает, — Я не знаю. То-есть! Да. Конечно. Я в порядке. Всё нормально. Кристин обеспокоенно хмурится, прекрасно понимая, что Майкл довольно очевидно лжёт, но она достаточно добра, чтобы не давить, если он сам не хочет об этом говорить. Вместо этого девушка решает спросить: — Ты случайно не видел Джереми? Ха. — Понятия не имею, — горько усмехается он, засовывая руки в карманы. — Он сам-то меня точно не видел. — Ох, вы, ребята, поссорились? — Не знаю. Хотел бы знать, но не знаю. — О, — Крис прикусывает губу. — Ну, я думаю, с ним как будто что-то не так. Он действительно супер изменился в последнее время? Не то, чтобы это прямо так уж плохо, просто довольно... — Странно? — она кивает в ответ. — Да, я понимаю, что ты имеешь ввиду. Я правда не знаю, что происходит. Он вообще со мной не разговаривает. Как будто я больше не существую для него. — Дашь мне свой номер? — внезапно переходит на другую тему Кристин, заглядевшись на него на пару секунд в поисках чего-то. — Что? Она достаёт свой телефон и тычет им прямо Майклу в лицо. На нём открыта вкладка с ещё не заполненной страницей нового контакта. — Какой у тебя номер? Мне нужен твой номер. — Эм, ладно? — он берёт телефон в руки и вбивает номер, потому что девушка выглядит так, будто не разрешит ему уйти, если он этого не сделает. — Только, типа... Зачем? — задаётся вопросом Мэлл, протягивая ей прибор обратно. — Ну вот, я отправила смс! — Майк чувствует вибрацию своего собственного телефона, свайпает вверх, открывая сообщение, и прячет улыбку, смотря на экран. Кристин только что послала ему «хей!! :З». — Теперь у тебя есть мой номер. — Спасибо, но ты не ответила на мой вопрос. Зачем? — Потому что ты хороший, и я хочу быть твоим другом, — говорит она, и это так просто и элементарно, что он чувствует, как неосознанно улыбается ей в ответ. И, знаете, несмотря на гневную статику в его теле, отстукивающую по его венам и прокручивающую в голове ту самую картинку — он его не видит, не видит, не видит, — Майкл не может не думать, что у Джереми действительно хороший вкус, и он выбрал просто прекрасную девушку, чтобы влюбиться.*
Для notheereanymore таааааак я теперь оказывается блять мистер целлофан³ для тебя хаха?? alam mo просто потому что ты надел футболку с эминемом не означает что ты можешь быть МУДАКОМ потому что ты им и являешься. ты мудак. быть мудаком означает 1) игнорировать все мои сообщения 2) игнорировать мои звонки и 3) игнорировать меня ирл но всё в порядке!!! я просто тоже буду тебя игнорировать так что всё блять справедливо и честно!!!! ты мне не нужен!!! сегодня кристин взяла и дала мне свой номер и сказала что хочет быть моим другом АГА ЭТ ПРАВДА У МЕНЯ ЕСТЬ НОМЕР КРИСТИН ДЕРЖУ ПАРИ У ТЕБЯ ТАКОГО НЕТ ХАХ ХААААААААААААААААААХХХХХХ Для notheereanymore uy gago разозлись и ответь чувак ну же Для notheereanymore целая неделя прошла шутка затянулась мне кажется Для notheereanymore что я такого сделал ты пообещал что всегда скажешь если я что-то сделаю не так meron ba akong ginawa*
Джереми, чёртов паршивец, продолжает притворяться, будто Майкл обладает невероятными силами невидимости. Как бы сильно это не портило Майку его ежедневное настроение, он гордиться собой за хотя бы попытку сокращения его отчаянных потуг вернуть внимание Джера на себя. Он перестаёт ежесекундно строчить ему сообщения. Он перестаёт здороваться с ним в коридоре школы. Насколько это вообще возможно, и несмотря на то, что это всё ещё незаконченный процесс, Мэлл хотя бы пытается перестать постоянно оглядываться на него. И всё по-честному, и всё справедливо. Но это чертовски сложно. Это ведь Джер, его лучший друг, и его отсутствие гложет мальчика, как будто его ребра сделаны из грубого старого дерева, что подкашивается с каждым проигнорированным взглядом, а в лёгких появились термиты. Крошечные, мелкие термиты, и всех, чёрт возьми, зовут Джереми. Разговоры с Кристин помогают, особенно потому что Канигьюла, вполне возможно, самый прекрасный человек на этой планете, но она всё ещё не Джер. И ему сложно приспособиться к жизни без лучшего друга, без его любимого человека, хорошо? А сегодня Майкл чувствует себя немного мазохистом. Сегодня, в коридоре школы, он снова видит Хира, что стоит, прижавшись к стене, и прижимает руку к виску, и Майкл на секунду думает, что к чёрту это. Он также прислоняется к поверхности, копируя движения мальчика, притворяясь, будто всё в порядке, будто ничего и не произошло. Мир отходит на задний план, пока он притворяется, что они поедут к нему домой после всего этого, или в торговый центр, например, а у Джереми просто разболелась голова, и— — Майкл? — говорит Джер, затаив дыхание, смотря на него, и он его правда видит, и его лицо расплывается в улыбке, и это не та гримаса, что он постоянно корчит сейчас — холодная, совершенно безэмоциональная, крутая ухмылка; та улыбка, что он показывает сейчас, вся светится теплом и заботой, и это та самая глупая, стопроцентная фирменная улыбка Джереми, и Майку, кажется, плохо, — О боже, я так рад тебя видеть! То, что чувствует парень, нельзя назвать облегчением. Облегчение — просто слово. Оно слишком простое и элементарное, чтобы полностью передать чувство, что он испытывает сейчас — как будто он дышал через соломинку в течение всей прошлой недели, а теперь, наконец, трепыхается, заглатывая воздух нормально. Но гневное облако в его голове отмахивается от всей этой сентиментальности, всё ещё злясь, ведь он всё ещё чертовски в бешенстве. — Что, серьёзно? — Майкл отступает назад. Диссонанс в его голове ослепляет — Джереми здесь Джереми рядом Джереми смотрит на тебя Джереми говорит с тобой Джереми Джереми Джереми что игнорировал тебя неделями, — То-есть, ты, типа, не избегал меня весь день? Не притворялся, будто я не существую уже целую неделю? Ты просто, ох, даже не знаю, не врубал свой телефон целую вечность? — Чего? — растерянно разинул рот парень. Уродливая часть в голове Майкла так, так сильно удовлетворена получением ответа, но он, честно говоря, не хочет ничего больше, чем просто обнять Хира. Мэлл правда жалок. — О чём ты говоришь? Я не видел тебя с… С тех пор, как… — он замолкает, а его глаза остекленели, и на лице появилось такое выражение, будто парень ведёт диалог с кем-то, кого Майкл видеть не может. — Джер? — взволнованно шепчет подросток, отталкивая от себя всё — уродливое желание мести, ослепляющую нужду в том, чтобы его лучший друг продолжал на него смотреть, продолжал его видеть, — и фокусируясь на Джереми. Приоритет номер один. Всегда. — Джер, что происходит? Он машет рукой перед невосприимчивыми глазами друга, уже в голове подбирая варианты, что вообще можно в такой ситуации сделать, а потом чуть не получает сердечный приступ, когда тот резко хватает его за запястье. — А-ах! Срань господня! — кричит Майкл, тщетно пытаясь отдернуть руку из крепкой хватки мальчика. Когда вообще он успел стать таким сильным? — Чувак, какого чёрта? Отпусти, мне больно. — Хир ничего в ответ не говорит, просто продолжает пялиться, и Майк, конечно, хотел, чтобы тот снова его видел, снова на него смотрел, но не так же. Не так, словно он какой-то лагающий компьютер, что завис во время работы. — Серьёзно, что с тобой вообще произошло? Ты вёл себя супер-странно с тех пор, как мы— O. — Чёрт, погоди, это же... Это ведь тот тик-так? Джереми? Оно работает? — И оно превращает тебя в мудака? Его друг продолжает в ответ молчать, не говоря ни слова. Его глаза мерцают, словно компьютерный монитор, который выключается и запускается снова. — Джереми? — пытается парень в последний раз, и Хир наконец, наконец поворачивается к нему. Но его взгляд проходит прямо сквозь мальчика. Он отпускает запястье Майкла и уходит.*
Для notheereanymore что-то здесь действительно не так разве нет во что ты блять ввязался*
Мэлл бросается в самые тёмные закоулки интернета в поисках, проверяя каждый уголок и трещину на предмет хотя бы чего-нибудь, что хоть как-нибудь может быть связано с проклятой дерьмовой таблеткой из Японии, что зовётся Сквипом. Везде, где он ищет, либо ничего нет и не было, либо подозрительное отсутствие хотя бы чего-либо, и этот факт просто кричит о том, что информация, раньше располагавшееся здесь, была удалена. Самое близкое, что он получает к результатам — академическая статья, озаглавленная просто и коротко: «SQUIDS». В ней рассказывается о кальмарах и их реакции на разные цвета, и парень её всё равно читает, потому что он расстроен, и это звучит гораздо интереснее. Господи, сосредоточься, Майкл. Он начинает расспрашивать всех в округе, отправляя сообщения и электронные письма всем, кто может хотя бы что-то знать, а затем и всем остальным тоже, на самом-то деле, потому что это просто чрезвычайная ситуация. Парень почти уверен, что его блокирует как минимум половина интернета, но с этим он разберётся как-нибудь потом. — Kuya Майки, — стучит в дверь Никки. Её родители опять работают допоздна. Она продолжает на тагальском, спрашивая, — Можно посидеть за твоим компьютером? Мне как-то скучно. — Да, конечно. — Майкл всё ещё не до конца в ладах с детьми, окей, он признаёт это, но в последнее время мальчик старается побольше. В конце концов, он всегда может продолжить свой бессмысленный поиск информации на телефоне. Майк пересаживается на свою кровать. — Вот, садись. Ребёнок запрыгивает на его кресло у рабочего стола и открывает Candy Crush. — Как там kuya Джереми? Может, ты позовёшь его в гости? — небрежно спрашивает она, щёлкая по фруктам на экране. — Он… заболел. Супер-пупер заболел, — отвечает подросток, надеясь, что это достаточное оправдание, чтобы замаскировать отсутствие парня, с которым ей бы было тусоваться гораздо веселее. — Ужасно заболел. У него насморк. Лихорадка. Горячка. Озноб. Смерть. — Иу, — девочка морщит нос. — Эй, тебе тут кто-то пишет. Что-то про pusit? Майкл моргает. Pusit? Он роется в своём ужасно маленьком словарном запасе тагалога, пытаясь вспомнить, что это вообще может означать, и— — Блять, Никки! — Майк вскакивает с кровати, отталкивая кресло вместе с младшей кузиной со своего пути, чтобы прочитать сообщение. Оно от того чувака, с которым он рубится в Warcraft. — Hala, это плохое слово. Tita узнает! Я всё ей расскажу, — грозно отчитывает его Никки, но он в ответ на неё только шикает, перечитывая сообщение. Закончив, он перечитывает ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. Джереми, что, чёрт возьми, ты наделал.*
Для notheereanymore джереми ты в опасности блять ты всё равно это не увидишь оно не позволит тебе увидеть оно просто будет продолжать делать из тебя обмудка пока не сломает твой мозг я не позволю такому случиться с тобой*
Кристин, самый настоящий ангел на Земле, — та самая, кто подсказывает ему, что Джереми будет на приближающейся вечеринке Джейка Диллинджера. Она — та самая, кто пересылает ему адрес, время, а также кучу фотографий себя в собственно сшитом хэллоуиновском костюме с сопровождающим «как думаешь, выглядит не очень плохо???? ^w^», на что он уверяет её, что платье выглядит идеально, что сама она в принципе идеальна, и что этот мир её ни капли не заслужил. Когда парень наконец добирается на тусовку, ему даже не нужно так уж таиться, потому что абсолютно все или просто пьяны в хлам, или танцуют настолько плохо под гул кошмарно подобранной музыки, что в принципе их никак не отличает от первого варианта. Кто-то вручает Майклу красный пластиковый стаканчик, наполненный чем-то, что в теории может зайти за ракетное топливо. Ага. Грандиозный опыт вечеринок старшей школы. Просто фантастика. В итоге парень оказывается в ванной, потому что только здесь ему спокойно, ведь тут нет толпы людей, что постоянно продолжают елозить и отталкивать его друг от друга, а бас, практически раскачивающий стены дома, почти заглушается только в этом месте. Он отчаянно жалеет, что не взял с собой наушники, чтобы заглушить окружающий его мир: вечеринку, шум, что становятся всё громче и громче, чьи-то крики, чьи-то голоса, тревогу снова увидеть своего лучшего друга, если ещё можно его так назвать, страх перед тем, что он знает, и много всего другого, но он оставил их дома, боясь, что с наушниками вокруг его шеи мальчика точно узнают. Вместо этого Майк решает залезть в ванную, задернуть занавеску, и снова, снова, снова провести руками по холодному гладкому фарфору, дабы хоть как-то дать себе шанс успокоиться. Он прокручивает план в голове: найти Джереми, любым способом заставить его правда выслушать Майкла без компьютера в его голове, и, желательно, попробовать заставить его перестать быть мудаком достаточно долго, чтобы он смог найти способ вытащить тупой процессор из головы друга, затем, конечно, спасти всё положение… Ох, он также должен использовать данное ему время с Джером, чтобы высказать тому всё, что он чувствовал, потому что, ну, он правда считает, что хотя бы это-то он заслужил. Мэлл мысленно прописывает целый гневный эмоциональный монолог. Он это обязательно куда-нибудь впишет, прежде чем всех спасти. Хотя, может быть, сразу после того, как найдёт самого Хира? Конечно, вся эта штука с чёртовым злым компьютером в его голове довольно важна, но чувства Майкла, вообще-то, тоже важны, и вообще в принципе— Дверь открывается. Он забыл её запереть. Мальчик украдкой отодвигает душевую занавеску, уже готовый сказать кому бы то не было валить отсюда, но затем видит знакомую голову с мягкими каштановыми волосами, которые узнает везде. Честно, его нельзя винить за то, что он протягивает руку, чтобы потрогать волосы Джереми. Хир орёт. Громко, пронзительно, пискляво, совершенно не круто. Майкл, наверное, плохой человек, но над этим он лишь широко улыбается. — Ёб твою мать! — резко поворачивается парень, положив руку на грудь, как будто пожилая изящная леди, и его взгляд сосредотачивается на Мэлле. Он его видит. Боже, спасибо. — Майкл!? — Сап. — машет рукой он, немного растерявшись. Господи, как же хорошо знать, что он снова существует в мире Джера. — Не знал, что тебя пригласили на эту вечеринку, — говорит его друг, пытаясь вернуть голос в нормальное состояние. Нерд. — Не приглашали, но это не очень-то и важно. — говорит Майкл. У него есть план. Найти Джереми? Выполнено. Всё ему высказать? Вперёд. — Что, дар речи потерял? Сквип тебе язык прикусил? — Нет, он… Он вырубился, — отвечает мальчик, моргая затуманенными глазами, но не пустыми и невидящими. — Это объясняет, почему ты со мной вообще разговариваешь, — усмехается Майк. — Знаешь, я действительно зол на тебя. У меня есть целый монолог и эпический разбор, проходящий через все детали двенадцатилетней дружбы, чёрт возьми, и... и… Знаешь что, я правда стараюсь злиться на тебя, но я не могу, когда ты на меня так смотришь! Что уставился? — раздраженно выдаёт он, изо всех сил пытаясь сдержать свой быстро исчезающий гнев перед лицом Хира, что уставился на него, как на оазис в пустыне. — Я просто правда очень рад видеть тебя, чувак, — выдыхает Джереми с облегчением. Чёрт возьми, Майкл слаб, думает он, вычёркивая сердитый монолог из плана. Переходим дальше. — Ну, это изменится, когда я расскажу, что выяснил, — Мэлл стучит по виску. За секунду выражение лица Джера становится оборонительным, как будто его кто-то лично оскорбил, и он тараторит: — Что? Как? В интернете ничего нет про— — Что стрёмно, правда? В смысле, чего вообще в интернете нет? Но я нашёл кое-что, и… Это не хорошо, — он переводит дыхание. — У чувака, с которым я играю в Warcraft, был брат, который прошёл путь из заядлого двоечника в первокурсника Гарварда. — Ну и хорошо, повезло ему, — хмурится мальчик. — Нет! Не повезло! — отчаянно повышает голос Майкл, — Проходит пару месяцев, и он уже в психиатрической больнице. Абсолютно не в себе. — Я не понимаю, какое это имеет отношение к— — Джереми, — Майк хватает его за плечи. Хир всё ещё на него смотрит. Его глаза на грани гнева, и сам он немного трясется, но он всё ещё на него смотрит. — Неужели ты не понимаешь? Мы говорим о безумно мощном суперкомпьютере! Ты правда думаешь, что его основная цель — найти тебе перепихон? Кто их создал? Как они вообще оказались в этой школе? В Нью-Джерси?! Из всех возможных применений для настолько сногсшибательной продвинутой технологии, неужели ты ни разу не задумывался о том, что оно вообще делает внутри тебя? Парень вырывается из хватки Мэлла, встаёт и ворчит себе под нос. — Джереми, блять, просто выслушай меня, — Майкл выбирается из ванны. — Может! — Джер повышает голос, и он отскакивает от стен ванной комнаты, отскакивает в его голове, — Может, мне просто наконец повезло! И, честно? Может быть, это просто первая хорошая вещь, что когда-либо случалась со мной после такой отстойной жизни! Майкл чувствует, как что-то тошнотворное, больное и холодное поднимается к горлу. Как будто вода. Как будто он тонет. Безучастно, почти без эмоций, он говорит: — «Первая хорошая вещь», ха? Твоя жизнь действительно была такой ужасной, да? Джереми только запинается в ответ: — Да ладно, ты знаешь, что я имею ввиду, чувак. Просто… Это даже вообще не важно. Просто потому что твой друг, брат, кто там ещё, какая разница, не смог справиться с собственной жизнью вообще не означает, что его Сквип свёл его с ума— — Не Сквип свёл его с ума, — говорит Мэлл, и он чувствует, что вода заполняет его лёгкие, ведь ему почему-то становится сложно дышать, — Он сошёл с ума, пытаясь от него избавиться! — Тогда мне не о чем беспокоиться. Зачем бы мне такого хотеть? — подросток направляется к двери, уже даже на него не смотря, но Майкл, глупый, глупый, глупый Майкл перегораживает ему путь. — Чувак, отойди. — А то что? — выдавливает мальчик, ища в его глазах того Джереми, которого он знает. Того, у которого ужасный американский акцент, когда он пытается говорить на тагальском. Того, кто будет подпевать его любимым песням вместе с ним. Того, кто мил с его младшей кузиной. Майку думается, что он точно где-то там, он обязательно запрятан где-то за этим последним мудаком, отчетливо сгенерированным компьютером в его голове. Хир не спускает с него взгляда, он его видит, прямо как он всё это время и хотел, но почему-то в этот момент мальчик чувствует только то, как холодок пробегает по его спине, когда взгляд друга вдруг ожесточается. Джереми смотрит прямо ему в глаза, прямо на него, а не сквозь, когда говорит: — Прочь с моего пути, лузер. Майкл отступает в сторону. Парень открывает дверь и безмолвно уходит. На этот раз Мэлл её запирает. Он возвращается к ванне, усаживаясь и пробегая руками по фарфору, пытаясь вспомнить факты: он холодный, он гладкий, Майкл не может дышать. Вода в лёгких достигла предела, и она, кажется, уже в его голове, и, кажется, грозится выплеснуться из его глаз, пока он задыхается, глотая воздух, логически понимая, что он везде, но упрямо не может сделать вдох. Он пытается вспомнить факты: фарфор холодный, фарфор гладкий, фарфор мокрый. В его голове смутно проносится услужливая мысль — «Ох, клёво, я рыдаю, у меня паническая атака», как будто это какой-то полезный факт, но опять же, на самом деле, теперь уже ничего не имеет какого-либо значения, и это неважно. Парень едва может думать через шум, через крик, через звон, а другие факты проносятся в его голове, словно отчаянная мантра — единственное, что сможет удержать его на плаву, пока он тонет. Фарфор холодный, гладкий, мокрый, Майкл не может дышать, музыка громкая, кто-то стучит в дверь, всё такое громкое — его дыхание прерывается, когда он прижимает руки к ушам, пытаясь заглушить окружающие звуки, — всё такое громкое, ему не нужно было приходить, надо было остаться дома, если бы он не пришёл, всего этого бы не произошло, этого взгляда Джереми бы не произошло, «прочь с моего пути, лузер» бы не произошло— И на самом деле, отстраненно проносится у мальчика в голове, хуже всего не то, что Джер сказал. Он называл его лузером миллион раз. Хуже всего то, как Хир на него посмотрел — холодно, холодно, холодно, с намерением причинить боль, и Джереми причинял ему боль много раз, но никогда специально. Никогда таким способом. Фарфор холодный, гладкий, мокрый, Майкл не может дышать, музыка громкая, кто-то стучит в дверь, кто-то что-то ему кричит, и всё чёрт возьми такое громкое такое шумное такое оглушительное ...Майкл не может точно сказать, как долго он там остаётся, свернувшись калачиком в ванной, хрипя и рыдая, как фрик какой-то, но когда всё заканчивается, он чувствует себя усталым до костей. Он выкашлял всю воду, и теперь просто чувствует себя опустошенным. Ему хочется забраться в постель и, возможно, никогда больше не вставать. Трясущимися руками Мэлл вылезает из ванны, и его ладонь задерживается на фарфоре (холодном, гладком, уже сухом), а затем он встаёт, выходит и отправляется домой.*
Для notheereanymore прив!!!!!!!!!!!! я жив кстати!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! знаешь!! после пожара в доме джейка!! прост сообщаю хаха!!! если тебе было интересно или типа того!! лмао!!!! почему я вообще всё ещё пишу тебе ты довольно ясно дал понять что даже без сквипа я тебе никак не сдался gets ko naman!! ок!!! без проблем братан живи своей жизнью!!!!! можешь уничтожить и свою тоже если оно тебе надо gago ебанный просто чтобы ты знал gago не означает лучший друг!! забей блять это в гугл переводчике мне-то как будто не похуй УГХ ГУГЛ ПЕРЕВОДЧИК ГОВОРИТ ЧТО ЭТО ПРОСТО ПЕРЕВОДИТСЯ КАК ГЛУПЫЙ ПОШЁЛ НАХУЙ ЭТО ПЕРЕВОДИТСЯ КАК МУДАКПРИДУРОКУЁБОКХУДШИЙЧЕЛОВЕКВМИРЕ я просто блять ненавижу то что я даже не могу назвать тебя gago потому что ты превратил это в какой-то глупый ласковый термин пошёл нахуй pakshet ka kupal ka чхсхъаъпъ tangina at alam mo???? самое ужасное это то что ты прав loser nga ako я просто думал что это не имеет значения пока у меня был ты но теперь уже нет я полагаю ххаха anuna goodbye na ba ‘to просто прости что я тащил тебя вниз всё это время лмао мне правда жаль*
Майкл уверен, что уже и так является просто стереотипным вылитым изображением типичного страдающего эмо-подростка, поэтому он просто решает пройти эту фазу до конца. Мэлл сидит на крыльце дома, закрывшись ото всех наушниками, выкуривая косяк и роясь в маленькой простенькой помятой коробке, наполненной памятными вещами, что он, тупой сентиментальный идиот, решил накопить за все эти годы. Spotify перекидывает его через несколько плейлистов с филиппинскими хитами, и тагалог, к которому он не прислушивается достаточно, чтобы точно понять смысл разных слов, заполняет пространство вокруг, пока травка успокаивает его достаточно, чтобы в самом деле развести огонь. Пока огонь разгорается, его пальцы колеблются немного. Здесь так много самых разных вещей. Тут и карта «Magic the Gathering», которую Джереми подарил ему на день рождения, который больше никто и не вспомнил. Корешок билета с их первого концерта. Все до единой скрепки, что Джер ему когда-либо давал. Пару фотографий: глупая полоска из фотобудки, что пару недель простояла в торговом центре, и на фото на них обоих надеты глупые тёмные очки, а сами мальчики показывают знак мира; ещё парочка, и Майк помнит, что фотографом выступала его мама — на фото они совсем маленькие сопливые дети, покрытые грязью и играющие с разбрызгивателями на его заднем дворе; ещё целая кучка полароидов, когда у Майкла была фаза фотографа — Джереми постоянно говорил, что у него правда есть талант, а он когда-то думал, что, быть может, и будет снимать что-нибудь серьёзное, когда вырастет. Начинается новая песня,⁴ проникновенно напевая ему в уши, и он решает прислушаться в этот раз. ‘Di mo lang alam, naiisip kita. Baka sakali lang maisip mo ako—Ты никогда не узнаешь, но я думаю о тебе. Может быть, когда-нибудь ты тоже будешь думать обо мне.
Сейчас, когда он правда смотрит, большинство его снимков довольно ужасны, на самом деле — или просто противно обработаны, или слишком размыты, чтобы понять хоть что-нибудь, кроме чего-то вроде формы Джереми, но вот одна из них. Одна из них. Ako'y iyong nasaktan—Ты причинил мне боль,
Одна из них, из этих глупых, дурацких фото — фотография, на которой Хир сидит на тротуаре перед домом Майкла. То было лето, и им было где-то лет по четырнадцать-пятнадцать, быть может. Мэлл только что купил себе свой первый скейтборд, и они по очереди подталкивают друг друга на дороге, шатаясь и просто чертовски ужасно двигаясь на скейте, но прекрасно проводя время, ведь им весело вдвоём. Он сфотографировал в тот момент, когда Джер не смотрел на него, и на снимке у него какое-то причудливое выражение лица — не столько улыбка, сколько остатки одной, и взгляд, направленный на что-то, выходящее из кадра, на что-то позади фотоаппарата. Майкл много падал со своего скейтборда тогда, и мальчик делает новое открытие о том, что в скейтбординге просто ужасен, и никогда не поймёт, как люди вообще это делают, а Джереми только звонко смеётся в ответ на констатацию этого факта, и Мэлл, уставившись на его яркую улыбку, открывает для себя ещё пару новых вещей в тот день. Ako'y nandirito pa rin hanggang ngayon para sa 'yo—Но даже так, я всегда буду рядом ради тебя.
Чёрт возьми. Чёрт возьми. Кого он вообще пытается обмануть. Он же ни за что не оставит Джера поломанным и разбитым из-за дурацкой таблетки. Даже после всего, что произошло. Майкл понятия не имеет, делает ли это его невероятно жалким или слишком преданным. Он всё ещё раздумывает, каким же именно, покуривая косяк, когда гордый и решительно настроенный Мистер Хир во всей своей красе неожиданно появляется у его крыльца. Без штанов.*
Для notheereanymore ты у меня в таком долгу после всего этого я не только возвращаюсь спасти твою задницу после того как ты послал мою до луны и обратно но я в принципе уверен что только что заставил твоего отца купить гребанные штаны всегда блять пожалуйста кого я обманываю чувак даже если бы твой отец не поговорил со мной я бы всё равно вернулся я всегда приду за тобой потому что потому что твой отец спросил люблю ли я тебя и после всего что произошло знаешь каков мой ответ? оо люблю я всё ещё блять тебя люблю*
Итак, Майкл спасает положение. Это просто смехотворно, оглядываясь назад, но после того, как он договаривается о дальнейшем существовании Мистера Хира полностью одетым в обмен на то, что Джереми не превратится в окончательного уёбка, Мэлл выходит в интернет, заглатывает, возможно, две банки энергетика, блокируется другой половиной интернета, и находит правду о недолгой доступности Mountain Dew Red рядом с ним. Постановка — настоящая катастрофа, и не только в театральном плане, но и за кулисами тоже. В значительной степени он запомнил всё лишь размытым блюром адреналина и кофеина, что закончился дикими криками и воплями всех присутствующих — и самого Майкла тоже, потому что он просто до усрачки был напуган, окей? Под конец все бездыханно падают к его ногам, совершенно без сознания, и Майк старается предотвратить ещё одну паническую атаку, расхаживая по сцене туда-обратно, прежде чем прийти в себя и вызвать скорую помощь. Парамедикам он говорит, что это всё были слишком сильные наркотики. Технически, это даже не ложь. Что приводит мальчика туда, где он сейчас, где он был уже последние три дня: у постели Джереми, с тревогой ожидая, когда идиот проснётся. Ричард Горански во всей своей шепелявой красе лежит в соседней койке, согретый объятиями гипса во всё тело. Уже без Сквипа, он всё пытается начать с Майклом разговор, что ему, на самом деле, не так уж и нравится. Большую часть времени в госпитале Майк проводит рядом с Хиром, слушая музыку достаточно громко, чтобы заглушить Рича, и посылая Кристин фотографии тупых физиономий Джера крупным планом. Джереми его просто убьёт, когда проснётся, думает он, похихикивая про себя немного, а затем его взгляд падает на прикроватную тумбочку. Тут прекрасный букет цветов от Брук, сердечная открытка с пожеланиями скорейшего выздоровления от Кристин, ценник от недавно купленных штанов Мистера Хира, и, наконец, телефон. Сам Майкл ничего пока не оставлял Джеру, потому что он сам-то здесь почти целыми днями, у него не было достаточно времени, чтобы— Телефон. Мэлл тянется к прибору, к телефону друга, и включает его. Экран блокировки всё тот же: ноги их обоих в одинаковых кроссовках рядом с друг другом — Майк тогда думал, что будет выглядеть эстетично, а Джер всегда рад парным обоям. Пароль тоже никак не изменился — четыре нуля, ведь Джереми — последний нерд, который ни капли не заботится о приватности. Майкл свайпает вверх, вводя пин-код, и телефон буквально бомбардирует каждое чёртово сообщение, что он отправлял за всё это время. Для pleasewakeup ВАУ окей ничего себе я только что перечитал весь этот чатлог и фъхакъахъ эт прям пиздецки как неловко и тупо половина из всех этих сообщений супер драматичны как будто из какого-то подросткового ангста фу а другая половина — сценарий би муви хъфвхаъъх единственная причина почему я всё ещё тебе пишу это просто чтобы потом всё это очистить и ты всё ещё в отключке и здесь больше не с кем поговорить и я блять не собираюсь разговаривать с ричем потому что всё это технически его вина окей нет это не его вина эт ща было грубо мне просто нужно кого-то винить сейчас и это чёрт возьми точно не будешь ты не после всех усилий что я приложил чтобы тебя спасти я думаю он не так уж и плох на самом деле теперь когда его сквип пропал я надеюсь что ты тоже больше не будешь мудаком но если ты им всё ещё хочешь быть то ладно окей делай что хочешь чувак просто проснись пожалуйста пожалуйста проснись я я скучаю по тебе чёрт возьми я скучаю по тем временам когда мы вместе играли в видеоигры или когда вместе накуривались или когда спорили из-за тупой хуйни например достаточно ли фантастических текстов и композиции песен классного мюзикла чтобы скомпенсировать его слабую сюжетную линию я скучаю по тому как ты смотрел на меня не через не сквозь не мимо а именно на меня tangina miss kita tangina mahal kita di mo lang alam авыъсхывэс и ты никогда и не узнаешь ххахахахпъффх ага ты ничего из этого не увидишь майкл мэлл выходит из здания сучки Майкл держит свой телефон в одной руке, а телефон Хира — в другой, и они оба показывают одни и те же сообщения. Переводя взгляд на койку, он видит Джереми в отключке, в глубоком сне, спокойном и безмятежном. Подросток делает глубокий вздох и опускает прибор из рук. Он прокручивает все смс до самого начала и кропотливо, скрупулезно удаляет каждое сообщение с телефона друга.*
В конце концов, Джереми, наконец-то таки, блять, просыпается, и Майк просто вне себя от злости, потому что первый человек, с которым Хир решил поговорить — Рич, а не Майкл. Он решает поныть об этом как-нибудь в другой раз, и вместо этого подходит к кровати мальчика. — Майкл, — выдавливает парень мягким, нежным голосом. Он смотрит на Майка. Действительно смотрит, и прямо на него, но совсем по-другому — по-тёплому, по-настоящему. Это правда Джереми. — Майкл, что… Что произо… Почему ты на меня так смотришь? — Я просто правда очень рад видеть тебя, чувак, — говорит Мэлл. Всё это далеко не прекрасно и идеально, и быть может, он и чувствует себя паршиво, но его лучший друг вернулся. Он вернулся. Со всем остальным они разберутся позже. Наушники Майка лежат на его шее, но музыка включена достаточно громко, чтобы он мог услышать песню, что слушал на повторе последние дни. 'Di pa rin nagbabago ang aking pagsinta—И даже после всего, что случилось, моя любовь к тебе не изменилась.
Джереми улыбается: криво, глупо, совершенно не круто. — Всегда рад вернуться.