is this a forest? 'cuz there sure is a lot of pine

На самом деле, у Майкла нет определенного музыкального вкуса, любимого жанра или группы — зато у него есть абсолютно беспорядочная коллекция рандомных песен и альбомов, которыми он так одержим. Музыкальный плейлист на его телефоне — самое настоящее приключение. Однажды из наушников парня играли одни саундтреки 1-го и 2-го поколений Покемонов на протяжении целой недели. Три дня подряд он слушал только Dreams от Fleetwood Mac, раз за разом нажимая на повтор. Была и суббота Электросвинга, которая каким-то образом продлилась целый месяц. В последний раз, когда они с Джереми накурились, Майкл рыдал под песни MacArthur Park. (— ...Он оставил торт под дождём, чувак, — говорит мальчик, с места в карьер накуренный, если быть честными, преодолевающий так много эмоций, что ни одну ни мог бы описать. — Он же наверняка так долго его готовил, Джереми. — Я знаю, чел, я понимаю. Всё хорошо, — Джер гладит его по голове, хихикая. На фоне доносится голос Ричарда Харриса из жестяных колонок. — Такое случается. — Так долго готовить, чтобы его бесследно потерять, Джереми. — Так долго. — И ведь он никогда не сможет найти такой же рецепт снова! — разочарованно возглашает он, и его голос перекрывает хихиканье Джереми.) Но сегодня ему кажется, что он в каком-то музыкальном лимбо, бесцельно перекликивая свои плейлисты на Spotify, как пустынный странник, ищущий оазис. Он продолжает нетерпеливо пропускать мимо ушей все песни, никак не привлекающие его внимания, кажется, на протяжении минут двадцати от силы, и наконец остановливается на одной.¹ Первое, что цепляет его — текст песни написан на тагалоге. Lahat ng hassle ay nawawala. Затем он чувствует, как его нога качается в такт, чувствуя бит. На припеве Мэлл уверен, что песню ждёт участь Dreams от Fleetwood Mac. Майкл ставит песню на повтор, надевает наушники, заглушая мир вокруг, и отправляется в школу. Ему требуется, наверное, три прослушивания, чтобы он мог в самом деле разобрать слова, и к этому моменту он уже мурлычет её себе под нос в коридоре школы. К ланчу Майкл уже поёт и пританцовывает, пробираясь сквозь толпы студентов, которые безмолвно готовы расступить дорогу анти-социальному ребёнку в наушниках. — Wala na tayong, mga problema, — поёт он, проскальзывая в кафетерий, оглядываясь в поисках своего друга. Майк находит его за столом, поедающим фрукты. — Tanggal lahat ng ating tinik sa dibdib. — Майкл! — приветствует Джереми. Мальчик не снимает наушники, даже песню не останавливает, но громкость понижает, чтобы услышать своего друга. — Выглядишь счастливым. Сегодня день Марли? — Не, чувак, но я нашёл классную песню, которую я буду слушать на повторе, пока не устану от того, какая она крутая, — отвечает Майкл. Он протягивает руку за плечи Джереми, тихо напевая текст всё ещё играющей песни. — At sa mali mo’y, may liquid paper. Sa... — Ох, чёрт, погодите. — ...love life mong panis, control alt delete. — О, круто, она на тагальском. — говорит Джереми, без сомнения вспоминая самоназванный «tangina» инцидент. — Как это переводится? — «Для твоих ошибок всегда найдется корректор. Для твоей, э-э, испорченной личной жизни — control alt delete», — переводит он, ероша волосы Джера. — Это правда классная песня. Ayuz от Рико Бланко. — О, круто! Я послушаю её позже. Кстати говоря, не хочешь зайти ко мне после школы? — спрашивает Хир. — Я думал, у тебя завтра тест по тригонометрии? — отвечает Майкл, хватая Джереми за запястье и забирая себе ложку фруктов. — Ага, да, но я не считаю, что одна бессоная ночь заучивания как-то поможет. Думал, просто расслаблюсь в этот раз. Это значит да? — отталкивает Джер Майкла под его радостные хихиканья. — Разве я когда-нибудь говорил нет? — отвечает он, встречая глупую, противную, нежную улыбку своего лучшего друга. Боже. Ланч проходит без происшествий — Майкл тараторит о чём-то крутом, о чём он услышал на Discovery прошлой ночью, Джереми кивает, задавая вопросы здесь и там. Они расходятся, когда звенит звонок, на их последние за день уроки. И вот где вся эйфория хорошего дня растворяется. Что-то неладно с его стулом в классе, из-за чего он ужасно скрипит при каждом движении. Это не было бы проблемой, если бы он сидел неподвижно и спокойно, но Майкл и спокойствие — антонимы. Он практически уверен, что физически невозможно сидеть и не дергать ногой вверх-вниз, но с каждым движением стул продолжает неприятно скрипеть. С каждым звуком мальчик получает неодобрительные взгляды своих одноклассников, что только подкидывает масла в огонь его тревоги, что заставляет его двигаться ещё больше. Это повторяющийся цикл нервозности, который, кажется, будет продолжаться вечно. Это глупо, это так глупо, но всё это так раздражает его, что он больше не может ни на чём сосредоточиться до конца занятий. Каждый звук отдаётся визгом в его ушах, каждый голос кажется ему воплем. Майкл не может надеть наушники во время урока, поэтому он довольствуется тем, что натягивает капюшон, закрывающий его от всего мира, но это всё, что он может сделать. Под конец урока он трясущимися руками надевает наушники, позволяя голосу Рико Бланко отключить все посторонние звуки. Wala na tayong mga problema. И у нас больше нет никаких проблем, Боже, если бы только. К тому времени, когда он встречает Джереми у парковки, он уверен, что выглядит довольно дерьмово. — Воу, чувак, выглядишь дерьмово. — констатирует очевидное Джер. Проклиная свою сенсорную перегрузку, мальчик понижает громкость музыки. Майклу в любом случае никогда не кажется голос Джереми слишком громким. — Что-то случилось? — Дурацкое кресло попалось. Да это, в общем, неважно, — отмахивается он, стараясь скорчить улыбку. — Пошли. Они с Джереми садятся в машину, и Майкл изо всех сил пытается избавиться от растущего беспокойства. Ayos na, ayos na, ayos na, тихо играет в его наушниках. Всё в порядке. Глубоко дыши. Всё в порядке. Заводи чёртову машину и езжай. Всё в поря— — Майкл, — говорит Джереми, рукой над рукой Майкла, неуверенно держась за неё. — ...Да, извини, я немного отключился— — Нет, не волнуйся, всё нормально. Просто немного опасно водить машину в наушниках, да? — мягко произносит Джереми, протягивая кабель, соединяющий телефон с информационным дисплеем машины. — Почему бы тебе просто не проиграть свою музыку здесь? — Хорошо, — он снимает наушники и подключает свой телефон. — Э-э, но предупреждаю, что тебе придётся слушать одну и ту же песню на протяжении всей поездки, поэтому надеюсь, что ты не возвражаешь. — Чувак, если я не возвражал против одних Dreams на протяжении трёх дней, то я не думаю, что не смогу потерпеть минут двадцать. — он смеётся под начало песни, и комбинация фамильярности достаточно успокаивает Мэлла, чтобы он действительно начал ехать. Майкл подпевает себе под нос, и краем глаза замечает, как Джереми очаровательно кивает в такт песни. Wala na tayong mga problema. Tanggal lahat ng ating tinik sa dibdib— — Как это переводится? — спрашивает мальчик. — Э-э-э, ну, — Майкл перебирает в голове эквиваленты на английском, пытаясь быстро перевести на ходу. — «И у нас больше нет никаких проблем. Шипы в твоей груди удалены.» Или что-то типа этого. — Круто, — улыбается Джереми. Затем, момент спустя, он открывает окно машины. — Что ты делаешь? — он спрашивает. — Позволяю всем насладиться этой песней, — пожимает плечами Хир. — Она хорошая. И затем он наконец осознает, что Джереми по-своему, но хоть как-то, своим глупым и слегка неловким способом старается как-то помочь ему — сделать так, чтобы Майкл почувствовал себя лучше, чтобы он отвлекся от тревожных мыслей. Даже если всё, что мальчик делает, это что-то настолько простое, как позволить музыке выплеснуться из машины, беспокойство и все тревоги, накопившиеся внутри Майкла за долгий день, всё равно исчезают, заменяясь большой, ужасной, совершенно глупой и сентиментальной любовью к Джереми Хиру, своему лучшему другу. — Джереми, — говорит Майкл. — Да? — Спасибо. — Без проблем, чувак. — улыбается Джереми, а затем неуклюже бормочет те немногие слова, которые он как-то запомнил. — Я тебя не слышу, но всё равно знаю, что ты всё говоришь неправильно, — смеётся Майкл. — Ну, я по крайней мере лучше пою! — Ага, конечно, — усмехается он. Когда из спикеров доносится припев, Майкл уже подпевает вместе с ним. Basta’t kasama kita, ayos na, ayos na, ayos naaaa. Почему, чёрт возьми, это песня так сильно подходит, думает Майкл. Чувствуя, как его щёки краснеют, как ритм его сердца учащается, он понимает, что эта большая, слащавая привязанность перетекает в другой тип любви, который он предпочитает запихивать в самый дальний угол своего сознания. — Lahat ng hassle ay mawawala, basta’t kasama kita. — Бу-у-у! — перебивает Джереми. — О господи, я тебя убью, как только мы доедем до светофора. — Ты не можешь убить меня, мы едем ко мне домой, — говорит он. — Как переводится припев? Майкл протягивает руку от руля машины, чтобы слегка ударить Джера, но тот ловко уворачивается. — Если ты думаешь, что можешь так легко меня отвлечь— — Нет, нет, я серьёзно. Мне просто интересно. А вот и светофор. — Ну, в общем, в принципе там повторяется одно и то же, но в основном что-то вроде, — Майкл глубоко вздыхает. — ...«Пока я с тобой, все в порядке. Все неприятности исчезают, пока я с тобой.» — А сейчас? — А сейчас что? — А сейчас всё в порядке? — смотрит на него Джереми. У Майкла был плохой день, что-то близкое к панической атаке, вызванной, казалось бы, совершенно ничем, и это, вероятно, будет беспокоить его позже. Он просидел несколько уроков, не слушая ни слова, так что это тоже сыграет свою роль на приближающихся контрольных. Но прямо сейчас он в своей машине, слушая песню, которую он проигрывает на повторе со своим лучшим другом, своим самым любимым человеком, которого он, наверное, любит немного больше, чем обычного приятеля. Basta’t kasama kita, ayos na, ayos, na, ayos na. — Да, — выдавливает Майкл. — Теперь всё хорошо. (Позже, когда он вернётся домой, Майкл случайно нажмёт на рандомный выбор трека из его плейлиста на Spotify, и ему выйдет новая песня. Your Universe от того же Рико Бланко.² В этот раз она на английском, в этот раз он слушает её в одиночестве в своей спальне, и в этот раз он думает, что чёрт возьми. Он думает, что к чёрту это всё. Песня гласит: «Откуда ты знаешь, что сказать, чтобы все было хорошо? Откуда ты знаешь, как сказать мне именно то, что поможет мне, когда я чувствую усталость и страх?» Она гласит: «Не думаю, что ты понимаешь, какую радость я испытываю, находясь в той же вселенной, что и ты.» Она гласит: «Я всегда буду счастлив рядом с тобой.» — Tangina, — думает Майкл. — Tangina.)