Волчей тропой

В тот же день из вечерних новостей они узнали, что в поместье Киохея Сакурай случился пожар. Выживших не было. В течение недели после этого инцидента полиция находила тела членов преступного синдиката Карасу. Поздно вечером на окраине выжженного села появилась маленькая фигурка. В спустившихся сумерках нельзя было разглядеть одежду или какие-либо отличительные детали. Темный силуэт практически сливался с окружающей местностью, да только ярко горящие зеленым пламенем глаза выдавали этого человека – Оками. Куноичи осмотрелась и двинулась вперед, ступая по-кошачьи мягко и неслышно... Сколько же времени прошло с тех пор, как она была тут? Много, даже очень много. Пока она шла по улице в направлении храма, у нее перед глазами вставали картины того, как это место выглядело раньше. Оживленные улицы, красиво и вычурно отделанные дома. То тут, то там стояли высокие деревья, причем настолько ветвистые и с таким количеством наростов, что грех было на них не залезть! Помнится, она любила соревноваться в лазании на скорость… И с какого-то момента стала негласным признанным чемпионом в этом деле! Да, славное было время… Всплывали лица соседей, друзей и подруг. Наконец, подойдя к храму, она вошла во внутренний двор, где в стороне от дорожки возвышались два столбика. Возле них девочка опустилась на колени. - Тадайма, Ока-сан, Ото-сан, - прошептала Оками и только через несколько секунд поняла, что слезы катятся из глаз, оставляя свой мокрый соленый след. - Слезы, это мои слезы?.. Как долго я их не видела? – голос прозвучал как-то потерянно, и тут же куноичи сердито и зло стерла их рукавом, словно в спешке стирая следы преступления. - Окайринасай, мусумэ, - неожиданно раздалось сзади. Оками резко обернулась, готовая к любым неожиданным атакам, но… Глаза поневоле округлились, а рука, до этого уже потянувшаяся за сюрикенами, замерла, так и не достигнув сумки - прямо перед ней стояли ее родители. Словно живые и только выглянувшие из дома на пару секунд на улицу, поэтому еще не успевшие переодеть свои привычные домашние кимоно. - Мама, папа? Это правда вы? – настороженно спросила Оками. - Правда, солнце, это мы, - произнес отец. Это стало последней каплей. Голос, такой родной и знакомый, интонации, по которым она так скучала уже столько лет… Девочка больше не могла терпеть: она сорвалась с места и упала в мамины объятья. Умом-то зеленоглазая понимала, что перед ней стоят призраки, но то, как ее гладила по волосам мама, ощущалось так живо, так реалистично! И запах, который она никогда не спутала ни с каким другим – смесь аромата корицы и мелиссы. Впервые за много лет девочка дала волю слезам. - Ну-ну, вот разревелась, - произнесла Маю, гладя дочь по волосам. - Мам, я так скучала по вам! – уже наплевав на то, что она куноичи, что уже не маленькая, чтобы плакать, сквозь всхлипы прошептала девочка. – Что произошло? Кто на нас напал? – так давно мучавшие вопросы просто посыпались градом. Оками не могла видеть, как родители с горькими улыбками переглянулись, будто мысленно обмениваясь впечатлениями и решая, кто же начнет. - Совсем не изменилась наша малышка… Такая же ранимая и деловая одновременно, - сдавшись, начал говорить Тода, а после предостерегающего и очень многообещающего взгляда жены сразу перешел к делу. - Сначала небольшой экскурс в историю села: ты знаешь, что это было за место? - Обычная деревушка охотников да рыбаков. Таких были тысячи, - пожала плечами Оками, снова взяв себя в руки и надев маску холодной и спокойной куноичи. - Не совсем так. Здесь располагались шиноби, которые по каким-то причинам не могли продолжать служить деревне, - пояснил тем временем мужчина. - Например, бабуля Сакумо была мастером ловушек. А дед Рюдзи был виртуозом в использовании техник огня, - дополнила мама, включившись в разговор, тоже посерьезнев лицом. - В тот день нас атаковали шиноби Ига, их было двести пятьдесят человек. До храма дошли только тридцать, - снова продолжил отец, будто взяв эстафету, однако Маю снова вмешалась в его степенный рассказ. - Да, мы показали им, где раки зимуют! - Первую десятку я взял на себя. Но из-за раны в ноге не смог вовремя увернуться и получил кунай в сердце, - невозмутимо продолжил рассказ Тода, проигнорировав эпитет жены. - Вторую десятку взяла на себя я! Видела бы ты, как я раскидывала их льдом и кидо! – воскликнула женщина и принялась руками показывать, как именно она это делала. – Но до меня добрался мечник и одним движением клинка отправил вслед за мужем, - горько произнесла Маю, слегка поморщившись от досады и неприятного воспоминания. - Выходит, что последнюю десятку взяла на себя я? – сделала вывод Оками. - Ага, как же я тобой гордилась, когда они пытались унести ноги, но ты все равно их доставала, - с гордость в голосе выдала мама. - Ага, как же, гордилась она, у тебя в глазах страху было больше, чем у тех шиноби, - поддел Тода. Маю незаметно показала ему кулак. - Да прекрати ты ее уже тискать! Она же скоро в кисель превратится, - возмутился муж, видя, как дочь плавится в маминых объятьях. Оками же на все было плевать, сейчас она была в раю, даже рассказ отца она слушала в пол-уха, хотя внешне пыталась выглядеть собранным и хладнокровным профессионалом. - Ничего не знаю, меня ничто не волнует, я соскучилась по ней! – заявила Маю, с нежностью глядя на дочь. - Маю, любимая, не забывай, для чего мы пришли, - напомнил Тода. - Да-да, конечно, - грустно улыбнулась жена, после чего еще крепче стиснула Оками и тут же отстранила ее от себя. – Солнышко мое, мы с папой должны кое-что тебе сказать: мы не твои настоящие родители! – выпалила на одном дыхании мама, закрыв глаза. Не дожидаясь реакции, слово взял Тода. - В день твоего рождения я охотился в лесу, прямо ко мне на тропу вышла белая волчица, которая несла в зубах сверток, это была ты. Когда я понял, что мне принесли, я подхватил тебя и понес домой, - пояснил отец. Голос его был взволнован. - Собственно в честь этой волчицы мы тебя и назвали, - дополнила мама. Она боялась взглянуть на девочку, ставшей ей настоящей дочерью. - К-как же так? Мне же вся деревня говорила, что я похожа на тебя! – взмолилась она, смотря на мать. Эта новость стала для нее шоком. Оками поднялась с земли и на ватных ногах подошла к скамейке. Когда дочь села, Маю опустилась рядом с ней. - Да, ты похожа. Дело в том, что когда ты была совсем крошкой, ты заболела очень сильно. - По сути, что-то тебя убивало изнутри, и мы никак не могли понять, что именно. Маю тогда чуть до истерики не дошла. Что мы только не делали: и травами лечить пытались, и к знахарям водили, ничего не получалось. Тогда твоя мама попробовала последнее средство, - пояснил Тода. - Ты же знаешь, что я человек только на половину? – спросила женщина. - Да, твоя мама была Юки-она, - отозвалась Оками. - Правильно, я не знала, что произойдет и как на тебе отразится, когда я совершу задуманное, но медлить не могла. Поэтому собрала все силы, которые достались мне от матери, и влила их в тебя. И это помогло! Ты начала выздоравливать. Правда стала больше похожа на меня, - рассказала она, смущенно почесывая затылок. Оками улыбнулась, она материализовала в руке меч из льда. - О, ну, значит, не только внешность ты от меня унаследовала, - смущенно улыбнулась Маю. - Запомни дочь, кем бы ни были твои настоящие родители, ты наш ребенок: Нагасаки Оками, - отец говорил это с гордостью и верой в чадо. - Совершенно верно, ты мое солнышко, которое в три годика вымазалось в целебной мази, бегало по храму, кричало, что она каппа и искала водоем, - посмеиваясь, поддержала мужа Маю. - Затем навернулось в мамину бадью для стирки. И с тех по мое серое кимоно стало темно-зеленым, - пробурчал Тода, чем вызвал смех со стороны дочери и жены. - А еще когда тебе было пять, папа учил тебя стрелять из лука. Твоя первая стрела угодила в дом деда Рюдзи, и впилась ему прям в… - напомнила мама. Оками уткнулась в грудь к маме, сотрясаясь в приступе хохота. - Вы правы, родители, это не те, кто родили, а те, кто воспитали, - произнесла она, прочитанную когда-то фразу. - Совершенно точно. Но ты все-таки постарайся разузнать о своих настоящих родителях, нэ? – попросила мама. В ответ Оками кивнула. - Дорогая, закругляйся, нам пора, - напомнил Тода. - Оками, нам надо уходить, но прежде чем уйду, хочу сделать тебе подарок: меч от отца у тебя уже есть. А сейчас, я дам тебе пару для него, - с этими словами на ее ладонях появился меч. Почти близнец ее меча, только с черной рукоятью и красными ножнами. - Это близнец твоего Мурамасы, его имя Масамуне, - пояснил отец. - Надеюсь, они помогут тебе в твоих странствиях. Эти мечи – символ того, что мы всегда рядом с тобой, - произнесла мама. - А теперь нам пора, дочка, - сказал Тода, в его глазах стояла грусть. Маю встала возле него. - Удачи тебе, солнышко мое, - произнесла мама с легкой улыбкой на лице. - Пока, мам, пока, пап, - помахала рукой девочка. Как ни жаль было расставаться, но время и правда истекало. Оками видела, как тускнели силуэты ее названных родителей, но все трое тактично не обращали на это внимание, пока не наступил момент, когда каждый понял: еще чуть-чуть и они исчезнут, даже ни сказав и слова на прощание. Произошла вспышка, и куноичи осталась одна. Девочка осмотрелась. Когда она пришла сюда, был закат. Теперь стояла звездная ночь. Было тихо – не было даже ветра. Только какая-то птица пару раз что-то прокричала. В голове у нее крутились столько мыслей, сколько, наверное, звезд ярко светило над головой. Но насыщенный день брал свое: ей захотелось спать. Девочка еще раз вдохнула свежий воздух, потянулась, и когда взгляд ее упал на рукав кимоно, с удивлением отметила, что оно целое. Улыбнувшись, она уже хотела отправиться домой, как услышала треск кустов. Ночь – время хищников. Инстинктивно сжав рукоять мечей, Оками ожидала противника. Из кустов вышел незнакомец. Его походка была просто оглушающе громкой, и куноичи еще не поняла окончательно, почему: то ли это обманный маневр, то ли еще что-то. Борода незнакомого и возможного оппонента в такт шагам мерно покачивалась из стороны в сторону. Сделав так несколько шагов, он остановился и совершенно неожиданно произнес: - Добрый вечер, меня зовут Альбус Дамблдор, - сказал тот на английском.