Волчей тропой

Киото – прекрасный город, в котором чудом переплелись современность и старина, традиции и новшества. В деловой части города жизнь кипит. Но стоит выйти за его границы, как ты попадаешь в совершено другой место - с тихим и размеренным течением времени. Тут нет суеты, тут нет набивших оскомину офисов, тут все насыщено атмосферой уюта. Даже высотки расположены как-то по-домашнему. Люди здесь добродушные и отзывчивые и в случае чего помогут. Если же вам доведется попасть в спальный район, тут вы найдете настоящий островок покоя и тишины. Оками оказалась как раз в таком районе. Выйдя из портала, она немного постояла, вдыхая воздух родной и такой знакомой родины. Но ее наслаждение прервал рев урчащего живота. - Хе, кажется, я проголодалась немного, - поглаживая живот, смущенно пробормотала она. Она огляделась в поисках какого-нибудь ресторанчика и была приятно удивлена, ведь в десяти метрах располагалось ее любимое заведение, где подавали самый вкусный рамен. Такой, какой она любила - по старым рецептам. Хоть до ресторана и было недалеко, но по пути Оками чувствовала, что за ней следят. Скосив глаза в переулок, мимо которого она проходила, куноичи увидела шесть красных глаз, смотрящих на нее. «Ёкай» - пролетело в голове. Действительно, она с самого детства могла чувствовать духов, но после смерти Набунаги она начала их видеть. Все бы ничего, но в мире все равно зависимо: если ты видишь духов, то они видят тебя. Из битвы со своим первым Аякаши она еле унесла ноги, так как выяснилось, что ее арсенал шиноби мало эффективен против этих существ. Ее спас только внезапный прорыв тьмы, который устроила девочка. Придя в себя, после этого случая, куноичи полезла искать информацию о любых техниках, способных навредить Ёкай. Но, ничего не нашла. Те приемы, что в детстве показывала ей мама, не работали. И девочка приняла единственно возможное решение: пойти в монастырь. Договориться с кагэ деревни не было проблемой. Проблема заключалась в другом: между шиноби и монахами была холодная вражда и не один монастырь не согласиться учить ее. Так и вышло, куда бы она ни приходила, всюду ей намекали, что не рады ее видеть. Три года она пыталась попасть в монастырь, но все было безрезультатно, пока ее не нашел монах-отшельник Ямамото. Их встреча была какой-то абсурдной и оттого незабываемой… Flash back Дзинь! Тихий ветерок прошелся по листьям деревьев и затих где-то в траве. Дзинь! Лучик солнца осторожно коснулся щеки уснувшей девочки и спрятался в ее каштановых спутанных волосах. Дзинь-дзинь! Тень упала на лицо Оками (а это была она), из-за чего та, недовольно поморщившись, пребывая еще во власти Морфея, вдруг резко подскочила и отпрыгнула на пару метров назад, доставая на лету леску с кунаем – первое, что спросонья попалось под руку. - Хэй, какая я резкая! А по виду и не скажешь, одни кожа да кости… - каким-то усталым голосом произнес незнакомец, присаживаясь в корнях дерева с кряхтением, которое казалось абсолютно наигранным. Оками сощурилась, не произнося ни звука, готовая к люб резким движением человека, сжимающего в руках странную трость… Да и мало ли что можно спрятать под этим черным балдахином! К тому же… От него исходит чересчур мало шума – если бы не голос, то и не заметить в обычной ситуации. Тихо переговаривались листья, когда вдруг незнакомец задал вопрос: - Куры нынче почем? - Что? – сбитая с толку нестандартным вопросом, Оками подала голос. - Куры, говорю, сколько стоят? - А мне откуда знать? - А ты разве не их собралась ловить с веревкой-то и с ножичком, что в руках? – а в глазах бесенята пляшут. - Хочешь проверить? Дальше, не растрачивая больше времени попусту, Оками ринулась вперед и сделала выпад, складывая печати и кидая кунай с леской. Прогремел взрыв, пыль поднялась в воздух, оставляя неприятный привкус на языке. Но девочка на этом не остановилась, следом отправляя огненный шар, так сказать, на всякий случай. Но в следующее мгновение Оками пришлось зажмуриться от неожиданно яркого света, который возник на месте нахождения незнакомца. - А ты мне нравишься, - улыбнувшись, как будто что-то решая про себя, сказал он, стоящий внутри светящейся сферы. - Волчонок! А пошли со мной! - Кур продавать? – сквозь зубы процедила куноичи, выжидая, чтобы совершить новый удар. - Ну, можно и кур, а можно и… Просто пойти в ученицы ко мне, к монаху-отшельнику. - Ты мне зуб не заговаривай! - Ну как хочешь, волчонок, духи могут и не пойти больше навстречу… - с этими словами он, что-то произнеся, отчего сфера стала слабеть, и, как ни в чем не бывало, пошел прочь… Оками в недоумении замерла, пытаясь понять, правда ли это, что сейчас произошло, или только сон. А после… - Постой! Как тебя зовут-то? - Ямомото, волчонок… Зови меня Ямомото. Flash back (конец) Ямомото согласился ее учить, но только если она пойдет путешествовать с ним. В деревне эту новость приняли в штыки: как же так? Одна из сильнейших шиноби уходит из деревни, и куда? В монахи! Как девочка не пыталась объяснить необходимость этого шага, но ее не хотели слушать. Кончилось все тем, что Оками бежала из деревни, убив пятерых джонинов, десять чуунинов, пятнадцать генинов, которые пытались ей помешать. После этого дорога в Кога была для нее закрыта. Ее объявили ренегатом и назначили награду за голову. Оками опять, уже во второй раз, потеряла свой дом. Она отправилась в путешествие с монахом, изучила много нового: разнообразные кида, стили владения мечом и посохом, и, самое главное, ей раскрыли ее природу. Ямамото-сенсей сказал, что она только на треть человек. На треть она Акума, на треть Химэгами и только на треть она человек. Сказать, что девочка была в шоке, значит ничего не сказать. У нее в голове не укладывалось, ведь выходило, что все, о чем она думала раньше, это ошибка? Получалось, что она не могла состариться не из-за побочного действия ритуала, а потому что такая родилась. А знали ли ее родители о том, кого воспитывают? Она была настолько ошеломлена, что медленно сходила с ума. Подходящее безумие остановил сенсей. Он сказал, что неважно кем она родилась, важно то, кем она хочет быть и то, кто она есть. После разговора ей стало легче, и Оками с двойным упорством стала тренироваться. Да, это был сложный период в ее жизни, но постепенно с опытом она справилась. Она научилась многим кидо, сумела адаптировать свои старые техники под бой с Ёкай, а кидо под бой с людьми. Для этого было достаточно менять концентрацию духовной и физической энергий в технике. Научилась кендо. Также техники печатей и барьерные. И самое главное, освоила элемент тьмы и начала разрабатывать техники для него. Старик был рад успехам и старанию ученицы, но предупредил, что без своей третьей части, Оками несовершенна и никогда не сможет выйти на пик своих сил. Также он предупредил, чтобы она была поосторожнее с тьмой. Ведь без равновесия контроль нал ней сложен. За своими мыслями девочка не заметила, как добралась до места назначения. Из небольшого деревянного здания под аккомпанемент звуков телевизора доносился спор двух человек. - Аямэ, иди, помой посуду! – попросил мужской голос. - Но у меня сейчас сериал начнется! – возразил женский, более юный. - Да мне насрать, что там у тебя начнется, вот-вот должны клиенты подойти! Раздался звук удара чего-то об стену, далее послышались шаги и тот же женский голос цедил сквозь зубы. Обычный человек не услышал бы, но у куноичи был тонкий слух. - Если бы мне за каждую тарелку, которую я вымыла тут, давали воинское звание, я бы уже давно была генералом. Послышался звук удара ладони об столешницу. - Да? Если бы ты была генералом, я бы давно стал императором и ты бы все равно мыла посуду! – по интонации можно было судить, что мужчина крайне раздражен. Оками закатила глаза, тяжело вздохнула и отодвинула занавеску, прикрывающую ход в здание. - Я рада, что хоть что-то остается неизменным: столько лет прошло, а вы все собачитесь, - сказала она, прислонившись к стене с улыбкой на лице. - Ой, простите нас, пожалуйста! Мы не хотели, что бы кто-то слышал нашу ссору, - произнесли парень и девушка хором. Они были примерно одного возраста и похожи друг на друга, только у парня были черные волосы, а у девушки каштановые. Когда они увидели, кто стоит в дверях, наступила тишина. - Оками-сан! – раздался радостный крик. В следующий миг посетительницу обнял каштановолосый ураган. - Как давно вы приехали? Надолго? Что видели? – сыпала вопросами Аямэ. - Да сегодня только, - Оками даже смутилась от такого проявления чувств. - Аямэ, отстань от нее! Ты ее задушишь! – умолял парень. - Момо-нии-сан, как можно убить бессмертного?! Это невозможно, - с видом профессора выдала Аямэ. - Не называй меня Момо! К тому же, Оками-сан признана живым национальным достоянием страны! – выдал на-гора Момору, пытаясь защитить Оками от любвеобильной сестры. Дело было в том, что Оками друг рода Дайчиро, владельца ресторана. Когда Момору и Аямэ были еще маленькие, родители на период лета просили Оками посидеть с детьми, когда та приезжала в город. - «Живое национальное достояние» было придушено в раменной поваром в приступе дикой любви. Отличный финал для моей жизни, - прокряхтела куноичи, пытаясь вырваться из крепких объятий. Новую волну возмущений со стороны Аямэ заглушил напомнивший о себе желудок. - Да вы же голодны! – воскликнула повариха. - Хвала Ками-сама, ты заметила, - воздел руки к небу Момору. Сарказм так и капал с языка. - Хватит язвить, сорокалетний девственник! Лучше положи нашей гостье чего- нибудь поесть, - припечатала сестра. - Мне столько же, сколько тебе! – возмутился тот. Но затем его рот растянулся в ехидной усмешке. – И уж кто бы говорил о девственности, тебе уже шестнадцать, на тебе конь не валялся. Впрочем, тебе на коней только и рассчитывать осталось, - произнес Момору. – Или ты устроилась гейшей? Тогда извини, я не заметил разницы. Ты потрясающая актриса, - округлил глаза в притворном удивлении парень. Аямэ стояла с широко открытыми глазами, открывала и закрывала рот в надежде что-нибудь сказать. - Не стой столбом, Окана Сакана, достань посуду, - приказал брат. Аямэ, хоть и негодовала, но посуду достала. И только хотела разразиться тирадой, как они услышали сначала приглушенный смешок, который позже перешел в полноценный смех. Оками смеялась, утирая слезы с глаз. Глядя на нее, брат и сестра сами улыбнулись. - Ну вот, все готово, - произнес Момору, наполняя пиалу. - Все как вы любите: рамен со свининой, яйцом и бамбуковой стружкой, - добавила сестра. - Аригато. Сейчас только деньги достану, - пробормотала Оками, роясь в кармане в поисках кошелька. - Что вы - что вы, не надо денег! – хором сказали раменщики. - Но, как же... - Оками было неудобно: прийти в ресторан и не заплатить. Такого ей совесть не позволяла. - Ну, если хотите нам помочь, то... не могли бы вы для нас кое-что сделать? – замялась Аямэ. - Мочирон! Никаких проблем, что надо? – с готовностью ответила омедзи. - Понимаете, с прошлого месяца нас стал беспокоить дух, - начал брат. - Так, ничего особенного, всякие шалости: то ингредиенты местами поменяет, то инструменты с полки скинет, то муку рассыплет, - пояснила сестра. - Ну вот, мы и хотели пойти в монастырь, попросить монаха или заказать оберег. Но раз уж вы зашли, не могли бы вы... - замялся парень. Но гостья поняла его без слов. Оками закрыла глаза и сосредоточилась. В энергетическом поле здания явно угадывались следы ёкай, но маленького и неопасного. Она открыла глаза. - Да, есть такой, только неопасный совсем. Маленький проказник, не более. Его, конечно, можно изгнать, но я вам предлагаю с ним подружиться: оставьте на подоконнике миску каши да молока немного. Если на утро вы их не найдете, значит он принял ваш дар. Озорничать перестанет, наоборот, будет охранять ваш магазин от воров и бандитов, - пояснила девочка. Брат с сестрой переглянулись. - Ну что, нии-сан, попробуем? – спросила Аямэ и, получив кивок, улыбнулась. - Ну, а теперь есть. А то все остыло, - провозгласил Момору. На это заявление Оками кивнула, расщепила палочки и уже приготовилась поесть, как снаружи прозвучал скрип тормозов и звук хлопающих дверец. В следующую минуту в ресторан вошли трое. Казалось, что они вышли из фильма про итальянских мафиози семидесятых годов: первый был одет в синюю рубашку с воротом, белый пиджак и брюки, а на ногах красовались лакированные черные туфли. На сломанном носу были черные очки, суровое лицо обрамляли длинные рыжие волосы. У второго сияла лысина, лицо было испещрено шрамами. На нем был строгий классический костюм. Третий был толстяком с коротким ежиком на голове, в шортах и гавайской рубашке, на ногах были сандалии. Троица подошла к прилавку. - Добро пожаловать, - на автомате поприветствовал Момору. - Эй, урод! Ну что, деньги приготовил? – проорал рыжий, стараясь напугать хозяина лицом и интонацией голоса. - К-какие деньги? – заикаясь, спросил раменщик. - Которые ты нам должен, чмо! – еще больше разорался патлатый. – Если не приготовишь до завтра полмиллиона йен, мы повеселимся с твоей сестрой. Затем спалим твой ресторан, а тебя скинем в бетонных галошах в залив, - продекламировал он. Лысый напарник для убедительности продемонстрировал дробовик. Брат загородил собой сестру и уже хотел что-то ответить, но тут по ресторану разнесся звук, как будто кто-то что-то отпил. Только тут бандиты увидели, что возле стенки сидит девочка. - Оп-па, кто это у нас тут сидит? – осклабился рыжий, подходя к Оками. В ответ получил тишину. Девочка как будто его не замечала. - Эй, я к тебе обращаюсь! Ты че, млять, меня игнорить вздумала? – схватив ее за рукав кимоно, проорал парень чуть ли не в самое ухо. И опять ноль эмоций. - Эй, Куроян, - обратился к рыжему толстяк. И дождавшись, пока он обернется продожил. – Может повеселимся с этой цыпой? Смотри, какая симпатичная и одета богато, значит из знати. Развлечемся с ней, выбьем адресок дома и заглянем туда, - осклабился толстяк. – Там и поживиться будет чем. А представь, если ее мать дома? Если девчонка красотка, то я думаю, маманя ее во сто крат лучше будет! – заржал он. Его товарищи его поддержали. - Дельная мысль, Кузо, - сказал патлатый. И потянул за рукав кимоно. Ощутив, что мелкая, никуда идти не собирается, он дернул сильнее. Раздался звук разрываемой ткани, и у него в руках остался кусок рукава. Наступила оглушительная тишина. Куроян обернулся, Оками стояла, смотря на порванный рукав, волосы закрывали глаза, поэтому парень их не видел. - Хе, вот к чему привело твое упрямство, - рассмеялся патлатый. Он подошел к девочке и сел на корточки. – Ну, и что делать будешь? – поинтересовался он, с ехидной улыбкой на лице. Девочка молча положила левую рук на правую щеку парня, а правую на затылок. Парень все улыбался. Оками сделала одно легкое движение, по помещению разнесся звук ломающихся позвонков, и голова Курояна развернулась на сто восемьдесят градусов. Затем она пинком ноги отправила тело на выход из ресторана. Двое напарников покойного стояла в шоке. Первым очнулся лысый. - Ты че сделала, тьля мелкая? Да, я тебе сейчас башню проломлю! – взревел он, направляя на Оками дробовик. Но девочки там уже не было, через секунду он согнулся пополам от дикой боли в животе. Оками ловко подхватила дробовик, выпадавший из руки парня, отточенным движением разрядила два патрона, взяла их в каждую руку и легким движением ладоней вогнала оба патрона в глазницы лысому. Затем пропустила в руки немного чакры огня и тем же способом, каким поступила до этого, отправила на выход. Через минуту после того, как парень вылетел из ресторана, раздался сдвоенный хлопок. В помещении остался только толстяк. Он не видел глаз девочки, когда она убила его товарищей, но когда она взглянула на него, его пробрало до дрожи в коленках. Такого безумия и жажды убийства, какое плескалось в зеленых глазах, он не видел за всю свою жизнь. С удивительной для своей комплекции скоростью парень вылетел из раменной. Он пробежал мимо Кузао, который лежал недалеко от машины, у него не было задней половины черепа, а пространство вокруг были усеяны мозгами. На подходе к машине нашелся Куроян со свернутой шеей и удивлением на лице. Он почти дотянулся до ручки двери машины, когда что-то ударило его в спину. Опустив глаза вниз, он увидел, что из его живота торчит сосулька. Сделав еще пару шагов, Кузо почувствовал еще удар, потом еще и еще. Когда тело якудзы коснулось земли, оно напоминало подушку для иголок, утыканную до придела. На звуки драки из закусочной, расположенной на другой стороне улицы, вышел еще один человек. Оглядевшись, он увидел тела своих товарищей и, не вдолике от них, девочку. Почему-то он сразу понял, чья это работа, выхватив из под пиджака пистолет, парень нацелился на девочку. Не говоря ни слова, он начал стрелять, хоть девочка не двигалась с места во время стрельбы, но пули, едва долетая до нее, останавливались, ударяясь о какой-то электрический барьер, падали на землю. Оками перевела взгляд на парня, который с перекошенным от ярости лицом продолжал палить по ней. Но броня молний свое дело делала, не давая полям навредить хозяйке. Парень даже не заметил, как выпустил в девочку всю обойму. Он уже хотел ее сменить, как ощутил дуновение ветра в области кистей, а через несколько секунд они отвалились вместе с пистолетом и упали на землю. Человек перевел изумленный взгляд на девочку, та стояла с направленной в его сторону рукой, пальцы на ней были сложены так, как будто она собирается отвесить ему щелбан. Указательный палец распрямился, и якудза застыл, удивленно смотря на зеленоглазую. Оками опустила руку, затем подобрала небольшой камушек, который лежал не далеко от нее и метнула его точно в голову стрелку. Голова покачнулась, а затем слетела с плеч, прокатившись еще метр. Дождавшись, пока утихнет фонтан крови, который бил из обезглавленного, Оками, взяв за воротник тело лысого, затем его друга, потащила их к телу четвертого. Свалив тела в кучу, девочка пошла за толстяком, закончив и с его транспортировкой, она щелкнула пальцами. Под горой трупов образовался черный зев, в котором с чавкающим звуком стали пропадать тела. Когда трупы полностью погрузились во тьму, зев исчез. Куноичи глубоко вздохнула, успокаиваясь, развернулась и пошла обратно в раменную. Войдя внутрь, она увидела раменщиков. Оками прислонилась к косяку и спросила: - Осуждаешь? - Скажи, ты помнишь старика Сарутоби, который держал прилавок и торговал яблоками недалеко отсюда? Он еще тебя каждый раз бесплатно угощал, - ответил вопросом на вопрос Момору. Оками кивнула. - Так вот, где-то с полгода назад, к нему приезжала эта компания. Они потребовали у него полтора миллиона йен. Откуда у старика такие деньги их не волновало. Мы, конечно, скинулись всем миром, чтобы помочь ему, но нужной суммы не собрали. А два месяца назад старика нашли распятым на фонарном столбе. Так что, Оками-сан, вот ответ на ваш вопрос, - закончил рассказ парень и низко поклонился. Куноичи улыбнулась. - А откуда вообще взялись эти индивидуумы? Я их тут раньше не видела, – удивилась она. - Как вы знаете, Оками -сан, местные группировки нас не трогают, живут по понятиям и не беспредельничают. А мы им, в случае чего, помогаем: где продуктами, где медикаментами, где убежище для отсидки. Но года два назад завелся в наших края клан Сакурай. Поначалу тихий был, сидели они тише воды, ниже радаров. А потом война грянула, Сакурай всех местных с этого сектора вышиб. А то, что стало, вы наблюдали сегодня, - рассказал парень. - Чего же у старика Гохи протекции не попросили? – поинтересовалась зеленоглазая. - Дак, нету больше клана Кагуро. Как старый Гохи скончался, так всех и распустили. Я вот домой уехал, семейный бизнес взял, за сестрой смотрю, - сказал Момору, пожимая плечами. - Клан Сакурай, да? – пробормотала девочка. – Ладно, спасибо вам за еду. Мне пора, - попрощалась она и направилась к выходу. - Удачи вам, Оками-сан, не забывайте нас! – прокричала Аяме. - Ага, обязательно загляну, - улыбнулась куноичи.