Вне времени

      Чувство вины.       Даже сейчас он не ощутил ничего. Совсем.       Том стоял в ванной и смотрел в зеркало, сжимая обеими руками края раковины. Его волосы, обычно аккуратно приглаженные, сейчас были растрепаны. Темные глаза казались чересчур широкими от плескавшегося в них чуть ощутимого страха. Никто не заметил его напряженного состояния, но юноша знал, что скрывалось за привычным равнодушным видом. Том был испуган, понимая, какие последствия будут после этого убийства. Он не считал себя виноватым, нет. Но авроры вряд ли поверят ему. Решат, что это он, наследник Слизерина, специально натравил василиска на бедную девочку. И это подтвердят все, особенно Дамблдор. А потом… Том содрогнулся и опустил голову. Потом его отправят в Азкабан кормить дементоров, где он будет гнить всю жизнь. Проклятая девчонка! Юноша стиснул зубы, когда в голову ударила ярость. «Нужно придумать что-нибудь, пока ее не хватились, — подумал он. — Бежать? Нет, не вариант. Все сразу поймут, что это сделал я. Меня объявят в розыск. И опять же — Азкабан. Сейчас безопаснее будет переждать в Хогвартсе»       Том открыл кран и плеснул водой себе в лицо. Сейчас, когда эмоции были не так ярки, он стал соображать лучше. Страх перед наказанием никуда не исчез, но теперь Том понимал, что обвинить его особо не в чем. Даже на допросе, под веритасерумом, он сможет подтвердить, что не убивал. Ведь это сделал Василиск, а не он. Всего лишь случайное стечение обстоятельств, где Том себя виноватым определенно не считал. Юноша ухмыльнулся, встретившись глазами со своим отражением. Слизеринец был уверен, что вывернется хитростью, достойной наследника своего факультета.       В комнате царил приятный полумрак. Эйвери и Лестрейндж тихо сопели, не шевелясь. Том снял мантию и ослабил галстук. Он стал неспешно раздеваться, однако его мысли все еще возвращались к убийству.       В сундуке, стоящем рядом с его кроватью, лежала обычная черная тетрадь. Том купил ее перед пятым курсом и иногда делал в ней заметки. Ничего важного в тетради слизеринец не записывал, предпочитая свои секреты хранить в голове. Там же, тщательно спрятанная среди вещей, покоилась книга. Книга была довольно ветхой, с пожелтевшими страницами, и написанная еще, как подозревал Том, до принятия Статута. Он нашел ее в запретной секции школьной библиотеки, после разговора со Слагхорном, неосторожно проболтавшимся о крестражах. Бессмертие с помощью деления души на части заинтересовало юношу.       Том бросил хмурый взгляд на сундук. Единственное, о чем он сейчас жалел, что не смог создать крестраж после смерти девчонки. Возможность стать бессмертным была безвозвратно упущена, но юноша не впадал в уныние. Том лег в кровать, и как только прикрыл глаза, сразу заснул. В ту ночь его не беспокоили сновидения, и он хорошо спал.

***

      Солнце, яркое и желтое. Точно такое же висело над Иверстой все время, день и ночь. Фрэн привыкла видеть звезду из окна своей спальни, когда засыпала или просыпалась. Наступало утро, огненный диск только-только стал выплывать из-за макушек спящего леса. Фрэн сидела на подоконнике, подтянув колени к туловищу. Она сонно смотрела за начинающимся рассветом, и зевала, прикрывая ладошками широкий рот. Сейчас, пребывая в единении с собой, девочка снова ощутила нахлынувшее на нее чувство одиночества. Мистера Полночь не было рядом, и Фрэн с грустью призналась себе, что скучает. А ведь вчера она желала котику добрых снов, когда забралась в постель и укрылась пушистым одеялом. Одеяло, как и подушки, было набито мягкими цветочными лепестками…       Фрэн немного устала, исследуя замок. Казалось, что она побывала во многих местах, но так и не нашла главное. Смысл существования. Цель.       Фрэн хмурилась, водя пальцем по стеклу. Возникал забавный звук.       Она размышляла о том, что любопытство снова угаснет, и в душе опять поселится маленький червячок скуки. Ей нравилось исследовать, ей нравилось идти наперекор судьбе и чувствовать на губах сладкий вкус приключений, но все это меркло, когда ее захватывал противный червяк или собственные пороки, порождаемые нездоровым воображением. Фрэн все еще снились кошмары, и девочка предполагала, что мерзкий Ремор будет ее тенью всегда. Монстр не оставил попыток добраться до нее, лишь затаился в своей родной реальности, увеличивая силы, чтобы заточить Фрэн в клетку. Была ли она в опасности, находясь сейчас в Третьей реальности? Девочка не исключала этого, но была уверена, что даст отпор принцу тьмы. Зимой, в Иверсте, она иногда видела камал. Порождения тьмы устремлялись к девочке, показывали ужасы и страхи, не оставляли в покое, пока не исчезали, истощенные нахождением в Иверсте. Фрэн их не боялась, но чувствовала себя неуютно.       Девочка продолжала корябать стекло. Солнце, похожее на гигантский желток, почти выплыло и зависло над темным лесом. Наступило утро, а Фрэн все еще не ложилась спать. Точнее ложилась, но это было перед тем, как она угодила в тело другой девочки, проснувшись неизвестно где и неизвестно зачем. А еще Фрэн хотелось есть, и сейчас она была не прочь съесть восхитительный кусочек шоколадного торта. Или кремовые пирожные. Или пирог с черникой.       Ее мантия совсем измялась из-за ночных блужданий, а хвостики на голове топорщились во все стороны. Фрэн распустила волосы, как могла пригладила их, аккуратно заплела в косы. Сейчас девочка предпочла бы быть в своем родном теле, так как ощущала себя очень неловко здесь. Но это, признавала она, все же лучше, чем ощущать себя куском дерева на ножках. Ах, как бывает переменчива судьба! Никогда не знаешь, где окажешься в будущем. Но это ведь не повод унывать верно?       Шум, исходящий от учеников Хогвартса, наполнил коридоры школы. Фрэн все еще сидела на подоконнике, только уже смотрела не на природные просторы, а на подростков. Последний раз такое скопление детей она видела в психиатрической клинике. Некоторые бросали на Фрэн такой взгляд, какой она бы сравнила с… отвращением? Шушуканья и гвалт не отпускали замок. Девочка слезла с подоконника, да так и замерла, словно вкопанная. Фрэн растерялась. Она скомкала ткань мантии и сжала губы, робея перед людьми. Ей, живущей несколько лет подряд в Иверсте, было неожиданно признать свое смущение. Жители Второй реальности были другими. Они не знали смерти, но как любые другие существа, сполна признавали жизнь. Каждое их слово было наполнено смыслом, тайной, волшебством. Иверстцы понимали ее. Фрэн пребывала в восторге, ведь люди не видели то, что познала она, отрицали реальность ее видений. — Ха, грязнокровка! Что встала здесь, уродка толстая? Протри очки!       Из размышлений девочку вывел чей-то пронзительный девчачий голос, иногда срывающийся на повизгивание. Фрэн почувствовала, как в плечо вцепилась чья-то рука, схватила ее за мантию, а потом толкнула. Фрэн ойкнула и, выставив ладони вперед, упала на четвереньки. Некоторые спешащие на занятия ученики стали оглядываться, привлеченные визгливым, как у поросенка, голосом девчонки. Это была Оливия Хорнби. Светлые волнистые волосы Оливии, забранные в высокий хвост, лежали на плечах девочки. В руках она держала школьную сумку и с презрением смотрела, как ей казалось, на Миртл.       Фрэн встала, отряхнула колени и, насупив брови, поинтересовалась: — Зачем ты это сделала?       Фрэн в самом деле было искренне любопытно. Девочка и раньше встречала неприятных личностей, но никогда не интересовалась, зачем эти самые личности совершают плохие поступки. Может, некоторые люди созданы для того, чтобы совершать зло? Она не могла дать ответа на этот вопрос, но могла спросить у чудной светловолосой девочки, так забавно морщащей лицо. Та определенно попадала на последнее место воображаемого списка существ, неприятных Фрэн. На первом месте стоял Ремор. — Потому что грязь должна валяться под ногами! — выплюнула девочка, гордо взмахнув головой. — Я ничего не поняла, — честно призналась Фрэн, немного обескураженная заявлением ровесницы. — Но буду признательна тебе, если ты пояснишь свои слова, пускай ты и противная девчонка. Я думаю, будет справедливо, если я тоже тебя толкну. Уверена, с твоей стороны это было случайностью, — закончила дружелюбно она, и улыбнулась.       Оливия скривила лицо и снова взмахнула пышным хвостом. Фрэн этот жест напомнил о лошади, трясущей своей гривой. — Думай, что говоришь, грязнокровка. Вчера, когда я всего лишь указала тебе на твое место, ты убежала плакаться в туалет. А сегодня спрашиваешь, зачем я тебя толкнула? И хочешь меня толкнуть? Как бы не так! Ты трусиха, Плакса Миртл! — распалялась Хорнби, активнее тряся своим несчастным хвостом.       Фрэн отстраненно подумала о листве, деревьях, зелени… Воображение нарисовало картинку, как с волос Оливии падают маленькие гадкие жучки, грязь и мусор. Интересно, почему такие странные мысли приходят в голову? Наверное, потому что у нее странная голова, подумалось Фрэн. — Извини, я не Плакса Миртл. Меня зовут Фрэн. Если хочешь, я могу передать твои слова Миртл, если встречу ее. Как тебя зовут? — Сумасшедшая! — громко сказала Оливия, сложив руки на груди. — Да тебе память отшибло, Уоррен. Можешь звать меня… Ее Высочество Оливия Хорнби, чернь! — О, я часто это слышала, — согласилась Фрэн. — Только я не сумасшедшая! Ты родственница короля, который любит рисунки? Он подарил мне трость. Передай ему, что она мне очень помогла, когда я бежала из психиатрической клиники.       Девочка сделала книксен. Правда, получилось немного неуклюже из-за отсутствия опыта, да и поклонилась Фрэн пустоте, ведь Оливия, гордо вздернув нос, удалилась на урок, так как считала, что разговаривать с грязнокровкой дольше обычного недостойно чистокровной волшебницы.       Фрэн вновь осталась одна. Похоже, эта Оливия состояла в плохих отношениях с прошлой владелицей тела. Несмотря на то, что девочка представилась своим именем, Хорнби ей не поверила и обозвала сумасшедшей. Фрэн грустно вздохнула. Она не хотела притворяться Миртл, она хотела быть Фрэн.       Девочка решила отвлечься от печальных мыслей и подумать о чем-нибудь другом. Например, вон о той забавной мантии с звездочками, надетой на рыжего старика. Ох, что это была за мантия! В отличие от большинства подростков, носивших скучные черные мантии с непонятными нашитыми значками, эта была усыпана серебряными блестками. Помимо цветочного узора, напомнившего об Иверсте, она была лилового цвета. Очень эксцентрично и оригинально! В руках старик нес сложенные в трубочку бумаги и пару книг. Он шел неторопливо, но так плавно и величаво, что Фрэн невольно засмотрелась. Неожиданностью для девочки стало, когда старик направился к ней. — Мисс Уоррен, — сказал он, улыбаясь. — У вашего курса сейчас трансфигурация. Почему вы не в моем кабинете? И где ваши школьные принадлежности?       Фрэн посмотрела в голубые глаза старика. — Я не знаю, где они, — честно призналась она.        Старик нахмурился и всем видом, казалось, помрачнел. — Вы снова «потеряли» всю канцелярию? Это перешло дозволенную черту! — он вздохнул. — Что ж, мисс Уоррен, пройдемте к кабинету. Ваше счастье, что я решил сегодня ограничиться только теоретической частью. Но на следующем занятии я непременно спрошу с вас домашнее задание.       Так это школа волшебства? Фрэн оживилась. Похоже, здесь обучают самой настоящей таинственной магии! И загадочный предмет «трансфигурация» тоже этому подтверждение! Ночью, когда девочка блуждала по коридорам замка, она иногда заходила в открытые кабинеты. Наверное, ей стоило удивиться наличию классов, но привыкнув к разнообразным чудесам в своей жизни, Фрэн просто принимала это как данность. И сейчас, похоже, девочке вновь стоило научиться удивляться. Она вспомнила о стопке тетрадей, и как открыла одну из них с именем загадочного Тома, учеником школы пятого курса. Потом подумала об Энни из клиники, смешно сгибавшей позвоночник и поджимавшей руки к туловищу. Она тоже умела творить магию… Неужели прошлая владелица тела тоже ходила на уроки и училась чудесам? Фрэн ощутила какое-то непонятное странное чувство, похожее на эйфорию. В мыслях она уже воображала, как станет самой настоящей волшебницей. Девочка не сомневалась в успехе, ведь, помнится, два года назад она успешно сварила в котле зелье и провела ритуал! — Хм… я вчера забыл закрыть свой кабинет? — пробормотал старик озадаченно. — Похоже на то, раз ученики шумят в классе…       Фрэн, больше не пребывавшая в мечтательных мыслях, удивленно посмотрела на очень знакомую дверь. Сегодня ночью она была здесь и даже листала учебники… Тем временем старик распахнул дверь, сначала впустил Фрэн, а потом сам зашел внутрь. Сейчас, наполненный детьми, кабинет не казался пустым и мрачным, как ночью. Ученики при виде старика затихли, как будто кто-то разом выключил звук. Они торопливо зашелестели учебниками, пергаментами. Некоторые достали белоснежные перья. Фрэн заметила Оливию, гордо сидевшую в одиночестве за первой партой. Девочка не хотела сидеть с Хорнби, поэтому прошла на задние ряды и уселась с каким-то рыжим мальчишкой с веснушками на лице. Тот скосил взгляд на Фрэн, но ничего не сказал. — Нет-нет, вы можете убрать учебники и пергаменты в сумки. Сегодня я хотел, чтобы вы слушали, а не записывали. Экзамены все же прошли, и мы все можем немного расслабиться… Для начала повторим учебный материал, который мы прошли за год.       Старик стал рассказывать разные вещи, по большей части непонятные Фрэн. Его речь была интересна, девочка с удовольствием слушала его, но, к сожалению, ничегошеньки не понимала. Хотя старалась вникнуть в суть, внимая каждому слову. Одна из учениц подняла руку и задала какой-то вопрос. При этом она назвала старика профессором Дамблдором, и Фрэн ощутила стыд, что не спросила имя учителя. Девочка покачала головой. При встрече с ним она даже не поздоровалась, хотя всегда старалась быть вежливой, как учили мама и папа.       Тем временем профессор Дамблдор продолжал свою речь. Его диалог не был односторонним. Он вспоминал о забавных случаях в такой серьезной науке как трансфигурация, смеясь вместе с учениками. Отвечал на вопросы детей, много улыбался, но при этом не отвлекался от темы урока. Он умел заинтересовать школьников и Фрэн казалось, что профессор Дамблдор по-настоящему влюблен в свой предмет. К счастью, он не спрашивал ничего у девочки, и она могла не позориться полнейшим незнанием трансфигурации. «А ведь у другой Я тоже должна быть палочка! — подумала Фрэн, наблюдая, как профессор виртуозно превращает вещи в что-то совсем другое. — Интересно, где она сейчас?»       Профессор Дамблдор продолжал урок. Но Фрэн, внимательно слушавшая его, заметила, что что-то не так. Его речь становилась все медленнее и ме-е-дленне-е, лиловая мантия р а с п л ы в а л а с ь в туман, а потом собиралась снова. Черты лица профессора стали как-будто изломанными, выпуклыми. Однако он все еще вел урок, резко передвигаясь по кабинету, будто скачками. Фрэн не хотела больше оставаться здесь.       Она слышала, как тикали часы. Сначала их стук был тихим, но потом становился все громче и выше. Фрэн бросила взгляд за спину поломанного профессора. Теперь там вместо доски висели огромные золотые часы. И тикали, и тикали. Отсчитывали время. Девочке хотелось зажмуриться, но вместо этого она сжалась на скамье, сцепив руки в замок. Рыжий мальчик, ее сосед, казалось, ничего не замечал. Он просто сидел и покачивался, шурша правой рукой по деревянной поверхности парты. Ей стало жутко. Она совсем не понимала, что видит.       Стук часов совсем стал невыносимым. Он нарастал и нарастал, обрушиваясь камнепадом на сознание Фрэн. Она схватилась за уши, но это не помогло. Фрэн распахнула глаза и окаменела, испуганная.       Часы сорвались на визг. Черные стрелки хаотично крутились то в одну сторону, то в другую.       Часы визжали, плакали, смеялись.       Часы не умолкали ни на секунду. — Прочь из моей головы! — закричала Фрэн и схватила свой затылок, оттягивая его куда-то назад.       Она зажмурилась, пораженная неожиданной тишиной. Только слышала свое дыхание. Ни звука больше. А потом Фрэн распахнула глаза и все поняла. Должно же это было случиться? Она была в ультра-реальности.       Снова.       Разум снова не подчинялся Фрэн. С потолка, исписанного кровавыми узорами, свисали длинные, похожие на красные нитки, кишки, а также другие внутренние органы, очень неприятные на вид. Стены почернели, и тьма расползлась мрачной кляксой по ним. В углах шептались тени. Часы свалились со стены, и теперь угрожающе скрипели, вращая стрелками. Стекло на них треснуло и осыпалось. А профессор Дамблдор куда-то исчез. Теперь вместо него за столом сидела механическая кукла, одетая в точно такую же лиловую мантию. Она не двигалась, и Фрэн подумала, что ее заклинило, судя по редким подергиваниям железных рук. Рядом с куклой стояла небольшая, но очень красивая золотистая шкатулка с растительным орнаментом. Ученики остались на своем месте. Рыжий мальчик с желтым значком что-то шептал. Он был очень бледен и казался прозрачным. Его стеклянные глаза, похожие на пуговицы, смотрели в пустоту. Фрэн вдруг страшно захотелось поговорить с ним. — Привет! Меня зовут Фрэн! А как твое имя?       Школьник ничего не ответил, но все еще шептал. Фрэн наклонилась к соседу, чтобы разобрать, что он говорит. Я хочу забыться в пустоте… Я боюсь приезжать домой… Папа снова придет ко мне ночью, когда мамочка спит… Я хочу исчезнуть и не попадаться ему на глаза… — О! Что ты такое говоришь? Я хочу забыться в пустоте…       Мальчик снова стал повторять свои слова. Но Фрэн его не слушала. Она встала со скамьи и с большим удивлением отметила, что в ультра-реальности сейчас пребывает в своем теле. Она была в неизменном желтом платье, полосатых колготках и коричневых ботинках. Все же в этом пласте реальности работали другие законы. Фрэн до конца не разобралась, что из себя представляет ультра-реальность, но считала, что она есть везде. Даже в том месте, где ты подозреваешь это в последнюю очередь. «Наверное, потому что я ощущаю и воспринимаю себя психологически как Фрэн, а не как Миртл. А одежда, которую я носила во время последнего путешествия… Наверное, в моем мозгу она стала ассоциироваться с приключениями…» — подумала девочка.       Она подергала себя за короткие волосы и ощупала челку. Ощущалось все по-настоящему!       Фрэн заметила камал — ужасающих созданий пятой реальности. Черные монстры пожирали некоторых учеников. От этого зрелища она поморщилась и не рискнула подходить к ним, пока не найдет воду, чтобы их прогнать. Камалы, казалось, не обращали внимания на девочку, но Фрэн видела, как они внимательно наблюдают, не прекращая трапезу.       Кровь находилась везде: стекала по стенам, откуда-то капала, хлюпала ботинками на полу. А еще Фрэн видела мертвых животных. Она любила своего котика, и зверей ей было особенно жаль, когда она наблюдала их во время прошлого путешествия.       По деревянному полу одной своей частью ползла зеленая с коричневыми пятнышками змея примерно в локоть Фрэн. Ее тело было располовинено. Девочка взяла ее хвост и подошла к ней. Животное равнодушно ползло и ползло. — Ты потеряла свой хвост, маленькая змейка, — сказала Фрэн и положила вторую часть окровавленного туловища рядом со змеей. — Надеюсь, с тобой все будет в порядке.       Девочка подошла к двери. Она обвела взглядом класс. Обезображенные дети сидели застывшие. У Оливии было расцарапано горло, а руки были начисто лишены мяса. Из ее глазниц вытекали большие белые слезы. Фрэн подергала ручку, но та не поддавалась. Придется искать ключ. Только вот где он находится? Девочка вздохнула. Она знала, что если не найдет ключ, то останется здесь. Это был вызов! Фрэн с энтузиазмом стала осматривать класс. У окна, в потолке, зияла черная дыра. Казалось, верхние этажи замка совсем исчезли. Через дыру лилась дождевая вода. В окнах ничего совсем не было видно, сплошная густая чернота. Будто по ту сторону стекла кто-то занавесил плотной ширмой. Однако в классе не было темно, хотя видимых источников света девочка не заметила. Фрэн напряглась. За спиной все время кто-то шептался…       Она направилась к механической кукле. Та что-то сжимала в металлической руке, водя той по поверхности стола, изредка царапая какую-то смятую бумажку. Лиловая мантия колыхалась, как трава где-нибудь на ветру. Девочка наклонилась поближе к столу. На листке были написаны цифры и пара слов. 13 16 9 1 запомни код — Конечно запомню! — воскликнула она громко.       Шкатулка все еще стояла рядом с куклой. Фрэн взяла ее в руки и тщательно осмотрела предмет со всех сторон. Золотистая, мягко мерцающая светом. Ее бока, увитые светло-зеленым плющом, казались очень привлекательными и интересными. Странно, но она не открывалась. И замочная скважина отсутствовала. Фрэн решила взять шкатулку себе.       Фрэн отвернулась от куклы и неожиданно прищурилась. Глаза сперва не хотели слушаться… Если смотреть с этого конца кабинета, на другой конец класса, то можно увидеть книгу, лежащую на книжном шкафу на самом верху. Книга заманчиво блестела корешком, очень ярко выделяясь среди остальных старинных фолиантов. Фрэн подошла поближе, чтобы прочитать название на корешке. — Назови меня? — вслух прочитала девочка и подпрыгнула, попытавшись достать книгу рукой. — О, нет. Здесь нужно что-то подлиннее моей руки.       Фрэн пошарила глазами по кабинету. На первый взгляд, ничего не находилось, но если смотреть более внимательно… Девочка приблизилась к одной из парт, найдя под ней сломанную деревянную ножку от скамьи. Фрэн снова попыталась достать книгу. Она разочарованно вздохнула — человеческого роста и длины ножки все еще не хватало. Вот бы сюда ее Хвататель-2000. Больше ничего длинного в кабинете не было. Фрэн походила туда-сюда, посмотрела где только можно, но нашла лишь старое ржавое ведро. Оно валялось в темном углу кабинета, и она бы не заметила его, если бы не запнулась. Девочка поставила ведро под дырой в потолке, чтобы налилась вода.       Она снова принялась монотонно ходить по кабинету, задумчиво обхватив рукой подбородок. Потом резко остановилась и шагнула на два шага назад. Скосила глаза вправо. Руки Оливии, сложенные на парте, ярко белели в мрачном освещении комнаты. Фрэн улыбнулась. То что надо! Она подошла к Хорнби с намерением одолжить одну рук Оливии. Я боюсь его. Грязнокровку. Он делает мне больно. Он делает мне огненный шрам, как напоминание о той ночи, когда я поставила себя выше грязнокровки…       Слова девочки эхом пронеслись в сознании. Детская ручка легко поддалась, невесомо оторвавшись от Оливии. — Теперь веревка… — пробормотала Фрэн.       В классе стало темнее. И таинственнее. Камалы, почти слившиеся с черными стенами, стали еще страшнее.       Фрэн привлек журчащий звук. Вода в ведре перелилась через край, и теперь текла во все стороны. Девочка подняла ведро и, стремительно оказавшись перед самой ближайшей камалой, вылила на ту немного жидкости. Монстр пронзительно завизжал, его черная нематериальная поверхность тела угрожающе задымилась и стала блекнуть, как тающий снег на солнце. Камала тенью метнулся вверх и исчез. Фрэн оторвала руки от ушей. «Еще три» — подумала она.       Вылив на две камалы воду, Фрэн направилась к последней, самой жуткой. Девочка заглянула в ведро — оставалось еще около половины. Монстр, как его прошлые собратья, не обращал внимания на Фрэн, занятый поеданием ученика. Его чернильное тело лоснилось и переливалось, казалось вздутым, словно он выпил много воды. Длинные когти впивались в спину своей жертвы. Вгрызшись в шею и плечи ребенка, камала яростно работал челюстью. Мальчик безвольно сидел, и с его тела ручьем падала кровь. Он, как и все ученики, был одет в мантию, однако в отличие от остальных имел украшение на теле — большой серебристый крест, небрежно лежавший на груди. Губы ребенка лихорадочно двигались. Я очень одинок, когда приезжаю летом. Они боятся меня и запирают в подвале перед Его ликом. Их устами говорит Он. Они думают, что чудеса — зло, а я сам — исчадие Ада… Я молюсь и запираю магию на замок…       Оставшаяся вода обрушилась на камалу. Монстр, полностью облитый, осел на пол, тихо взвизгивая. Мальчик с равнодушным взором упал рядом. Фрэн тронула его за плечо, но ребенок совсем не двигался и не реагировал. Камала подергивался и визжал. Он дергался, лопался и трещал. Тьма и атмосфера страха, давившая на разум девочки, постепенно исчезала. Фрэн зачарованно смотрела, как на камале появляются белые пятна, а тело вздувается. Он кричал, но эта боль являлась избавлением от черноты.       В ее глазах отражалось рождение валоки.       Худой и бледный. Сияющий. Существо осторожно поднялось. Он светился изнутри. Девочка ощутила необъяснимый восторг и восхищение. — Раньше я ничего не ощущал, кроме голода и жажды смерти, — поведал валока. — Но теперь я чувствую жизнь. Теперь я счастлив. Благодарю тебя, дитя. А сейчас, прощай! — О! — не удержалась Фрэн от вскрика.       Валока исчез в бледной сияющей дымке, устремившись в Первую реальность. Единственное, что указывало на его присутствие — горка блестящей мелкой пыли на полу.       Фрэн подошла к мальчику, все еще лежавшему в скрюченной позе. Он не дышал. Она закрыла ему глаза, а потом сдернула с его шеи веревку с крестом. Крест она отложила в сторону, а веревку оставила. Прижав кость Оливии к ножке скамьи, девочка крепко связала их вместе. — Хм… Назову тебя Хвататель-5000!       Фрэн подошла к шкафу и встала на цыпочки. Она осторожно поддела книгу, аккуратно двигая фолиант к себе. С громким ударом том упал на пол, больно задев плечо Фрэн. Девочка взяла книгу в руки. Она снова прочла название, которое было столь же загадочным, как и сама книга: Назови меня       Фолиант был испещрен растительными узорами. Листья, неизвестные ягоды, шишки… Фрэн положила книгу на стол рядом со шкатулкой. Листочек с кодом тоже находился здесь. Девочка вздохнула. Оставалось самое сложное — решить загадку… — Назови меня… — бормотала Фрэн тихо. — Может, назвать цифры? Тринадцать. Шестнадцать. Девять. Один. Нет, не подходит. Но почему? Может, я что-то пропустила? Вряд ли я должна назвать цифры…       Девочка назвала код в разной последовательности цифр. Не сработало. Книга не хотела реагировать. Фрэн рассердилась — какая строптивая! — Назвать нужно именно словом, — продолжила рассуждать она. — Она хочет, чтобы ее звали. А зовут обычно по имени! — Фрэн остановилась, перестав шагать по кабинету. — Только каким? Имя обычно состоит из букв… — девочка хлопнула себя по лбу. — Точно!       Фрэн снова склонилась над столом Дамблдора. Механическая кукла тихо скрипела шестеренками, но она не обращала на это внимания. Девочка попыталась вспомнить алфавит, что давалось ей с определенным трудом. Так, какие там буквы являются шестнадцатой, тринадцатой, девятой и первой по счету? Фрэн схватила перо и окунула его в чернильницу. Бумага была позаимствована у одного из учеников. Она стала корябать по пергаменту пером, неизбежно оставляя черные кляксы. Вот что у нее получилось, если не смотреть на ужасный почерк: 13 — л 16 — о 9 — з 1 — а — Лоза! — произнесла Фрэн.       Как все оказалось просто! Название книги сменилось. Теперь там красовалось слово из четырех букв. Девочка открыла фолиант примерно на середине. Это оказался обычный справочник по различным растениям с очень красочными картинками, которые смотреть было одно удовольствие! Корни, соцветия, очень много пояснений и научных терминов… В самом конце Фрэн обнаружила оторванную страницу двести тридцать семь с очень странными словами. Слова, удивительные и загадочные, очень напоминали ей другой отрывок из прошлого… …Лоза боялась. Я провел по ней сначала справа. И она тотчас убежала в другую сторону. Я долго искал ее, но найдя ее слева, схватил. Лоза снова исчезла. Я видел, как она дрожит, прячась от меня. Тут я подкрался к ней, два раза потянув Лозу за единственный лист. Она громко завизжала и выронила замысловатый ключ. — А! Помню похожую загадку!       Фрэн, порядком уставшая находиться в ультра-реальности, возбужденно схватила шкатулку, всю обвитую зеленым плющом. На ум пришли слова: «Шкатулка плакала. Все эти вопли и сопли сводили меня с ума…». Как и сказано в инструкции, Фрэн провела по узорам там, где это нужно. Со скрипучим щелчком шкатулка вместо того чтобы открыться, просто… рассыпалась. Девочка удивленно посмотрела на горку серой пыли и просто пожала плечами. Удивляться в ультра-реальности просто глупо. Ключик лежал в пепле, такой поблескивающий и витиеватый, но только почему-то короткий. Радость Фрэн мгновенно увяла. Ключ определенно не подходил к двери, однако она все решила вставить его в скважину. Так и есть. Пропыхтев пару минут, девочка ничего не добилась, кроме как зря потраченного времени.       Фрэн тяжело вздохнула. Пребывание в этом месте стало утомлять.       Она приблизилась кукле и сдернула с той лиловую мантию, похожую на гладкий шелк. — Мистер Механическая Кукла, это вы украли у професора Дамлдора его мантию? — задала девочка вопрос.       Кукла не была живой, она механически двигалась, механически смотрела в пустоту, даже механически сидела! Но все же она внушала Фрэн некий трепет и чувство опасения. Металлические шестеренки скрипели песню — единственный звук в кабинете, кроме дыхания девочки. Фрэн вперилась взглядом в пластинку на спине, отодвинула ее, нащупав то, что долгое время искала. Ключ идеально вписался в тело механической куклы. Она завела его, а потом принялась ждать. Минута…       Две.       Три…       Наконец кукла стала двигаться, не дергаться, как раньше, а именно шевелить своими железными конечностями. Одну руку, которая была на столе, она разжала, уронив что-то тяжелое. Фрэн наклонилась за предметом, уверенная — в этот раз будет ключ. Она не ошиблась. Девочка в пару секунд оказалась у двери, окрыленная будущей свободой из надоевшего места. Она не сразу открыла ее, крутя ключик то в одну, то в другую сторону. У нее немного тряслись руки от предвкушения нормального мира.       Фрэн перешагнула порог двери. Все замерло, и голубая вспышка ослепила глаза девочки. На миг ее сознание было дезориентировано. Однако… Она снова сидела за партой, а профессор Дамблдор рассказывал один из самых интереснейших предметов в ее жизни. Девочка облегченно улыбнулась, и с прежним рвением стала слушать мелодичные слова старика, в своей непонятности очень похожие на музыку.       Но Фрэн краем глаза все еще наблюдала за тем, как в углах комнаты колышется синий холодный туман, так и не исчезнувший после ее возвращения.       Девочка знала — он ждал.