helpless

В этот день Джеймс проснулся с хорошим настроением. Поначалу он был даже удивлён такому — в последнее время его преследовали сплошные неудачи, и он уже планировал снова уйти в запой, чтобы водка и виски залили весь этот отвратительный мир перед его глазами — и немного нервничал, ожидая, что случится очередное дерьмо. Но ничего подобного не происходило. Поэтому Хэтфилд, наконец, поверил, что сегодняшняя пятница пройдёт на отлично и даже не стал пить с утра — обычно альфа и представить не мог начало для без пары стопок крепкого алкоголя. Он сходил в душ, помыл голову, — всё так же в компании Дэйва, — а потом позвонил Ларсу и сам назначил встречу в студии. До этой самой встречи оставалось ещё много времени, поэтому блондин взял гитару и решил порепетировать самостоятельно. Сначала играть ему давалось с трудом; Джеймс уже успел было забросить это занятие, но потом руки всё сами вспомнили. Альфа повернул колёсико на усилителе, чтобы сделать звучание погромче, повесил гитару на плечо, встал перед зеркалом и долго, самозабвенно исполнял свои же старые песни, чувствуя себя при этом действительно счастливым. Дэйв сидел рядом и, казалось бы, наблюдал за этим предназначенным для никого соло-концертом. За последний месяц он никак не изменился — всё ещё не реагировал ни на что и так же напоминал скорее куклу, чем живого человека. Но Джеймс делал вид, что не замечал этого, и продолжал играть. От этого занятия его отвлёк стук в дверь. Гостем оказался Ларс. Как обычно. — Мы же встретимся через час, не мог подождать? — Насмешливо спросил Джеймс, повесив осеннюю куртку омеги рядом со своей. — Нет, не мог, — с улыбкой ответил Ульрих, — так скучал по тебе. — Правда? — Джеймс удивлённо поднял брови. В отличие от своего собеседника, он отличался не настолько хорошей проницаемостью, чтобы понять, где в его речи были шутки или намёки и когда тот говорил всерьёз. — А как ты думаешь? — Ну, раз так… — Хэтфилд приобнял одной рукой омегу за талию и посмотрел в его зелёные глаза. Совершенно неожиданно для себя блондин в них увидел не привычный похотливый блеск, а какую-то тоску и печаль. Он немного смутился, отчего опустил взгляд и неуверенно добавил, — проходи, короче. — Да ну тебя, Джеймс. Серьёзно, что ли поверил? — Ларс с заметным усилием снова растянул губы в улыбке, глубоко пряча свои настоящие чувства подальше от Хэтфилда. — Разве можно по такой роже соскучиться? — Ты можешь, — альфа опустил руку чуть ниже и прибавил, — да и нормальная у меня рожа. Для Ульриха критиковать чью-то внешность было обычным делом. Блондин уже давно привык, поэтому его это ничуть не задевало. — Ага, прям предел мечтаний — небритая и отёкшая, — омега провёл пальцем по уже достаточно длинной щетине Джеймса, — ты сколько уже бухаешь? — С сегодняшнего дня — нисколько, — уверенно ответил Хэтфилд, — как видишь, я трезвый. — Замечательно, — кивнул Ларс, — пошли в комнату, нужно кое-что обсудить. И, да, прекрати меня лапать, мне это не нравится. Джеймс убрал руку, поняв, что омега не разделяет его хорошего настроения. По его тону блондин уже ощущал, что предстоящий разговор будет не из приятных. Интересно, что же такое решил спросить Ларс? — Ого, ты репетировал, — заметил Ульрих, увидев лежащую на кровати гитару, — кстати, с праздником, Дэйв. Джеймс, идущий к комнате, замер. Какой такой праздник, да ещё и у Дэйва? «А какое сегодня число?» — Спросил он сам себя. Вроде бы двенадцатое сентября. Или тринадцатое. Ну и что с того? Красивое число и не более. Но почему тогда Ларс поздравил именно рыжего? — Ты, что, забыл? — Ульрих заметил, как альфа наморщил лоб, силясь вспомнить. — У него сегодня день рождения вообще-то. Джеймс несильно ударил себя по голове. Как он мог про такое забыть? Впрочем, подобное вполне естественно — даты долго не держались в памяти Хэтфилда. Раньше он помнил про день рождения Дэйва только благодаря тому, что омега сам многократно ему об этом говорил за пару дней до праздника. Но сейчас, когда рыжий больше не мог напоминать о своём торжестве… Блондин сел на кровать и посмотрел в пол. Ему стало невероятно стыдно за свою забывчивость. Хоть для Дэйва теперь пропущенный день рождения значил ровно столько, сколько и хорошо отмеченный, настроение Джеймса разом испортилось. — Ты про мой не забудь, он двадцать седьмого декабря будет, — тем временем говорил Ларс, но альфа его почти не слушал, — да что ты так расстроился? Смотри, я купил ему торт, сейчас сядем отметим, покормишь его с ложечки. Ульрих на самом деле принёс с собой небольшой шоколадный тортик, который как раз и продемонстрировал Хэтфилду. «А ведь Дэйв говорил, что любит шоколад, — внезапно вспомнилось Джеймсу, — это было лет пять назад. Мы втроём купили мороженое…» Постепенно, одна за другой, перед глазами альфы всплывали картинки событий из прошлого. Та встреча была совершенно случайной, и могла бы перерасти в ссору, если бы всегда находчивый Ларс вовремя не предложил бы купить в киоске мороженое, поесть и постараться не ругаться. Тогда Дэйв сначала повозмущался, а потом согласился и действительно купил себе рожок именно с шоколадным вкусом. — Как ты всё это держишь в голове? — Джеймс удивлённо посмотрел на омегу. — Да легко, — Ларс самодовольно улыбнулся, — я просто пью на порядок реже, чем ты, а алкоголь, знаешь ли, вреден для мозгов. — Ты нюхаешь кокаин, — сердито заметил Хэтфилд, — это тоже не особо полезно. — Ну не знаю, — протянул Ульрих, — я, может, и балуюсь всякими порошками, зато не забываю, когда дни рождения у моих знакомых. Ты хоть помнишь, сколько ему исполнилось? — Тридцать… тридцать… Джеймс задумался. Ларс не стал мешать этому мыслительному процессу и отошёл в сторону, чтобы дать альфе вспомнить. Блондин закрыл лицо руками, веря, что это поможет напрячь давно отвыкшие от подобных нагрузок мозги. Не получалось сосредоточиться; мешали всякие посторонние мысли. — Секунду… Поставь пока торт в холодильник, — попросил Хэтфилд. «Так, Дэйв вроде бы меня старше, — начал рассуждать Джеймс, — или нет? Да, всё-таки старше; когда мы познакомились, я был вообще пацаном, а ему был целый двадцатник, да…» Старые воспоминания о первых встречах, ранних репетициях Металлики, свиданиях с энергичным, эмоциональным и зачастую обдолбанным Дэйвом и прочих сцен из бурной молодости наводняли голову альфы. Он не ожидал, что всё это хлынет таким огромным, мощным потоком. «Чёрт, столько всего произошло, и дерьма, и хорошего… Жесть,» — подумал Джеймс. Он вспомнил, как переживал за Мастейна, когда тот всерьёз увлёкся тяжёлыми наркотиками, как узнал про суицидальные настроения рыжего, — сначала альфа не верил, что это всерьёз и даже насмехался над Мастейном, а потом пропускал репетиции и даже отменил концерт, чтобы ездить к Дэйву, находящемуся на тот момент в паре шагах от смерти, — как назначал с ним тайные встречи, боясь, что о них узнает Ларс, как понял, что больше не в силах ничего скрывать. С ужасом Джеймс осознал, что их отношения длились уже десять с лишним лет и какими они были тяжёлыми и нездоровыми. И как он это всё пережил? Наверное, стремление забыть про всё с помощью алкоголя или самовнушения действительно помогало, хоть и имело кучу минусов и порой мешало нормальной жизни. «Так, не отвлекаться, — прервал себя Хэтфилд, — Дэйву исполнилось тридцать… Чёрт, не помню, когда это было. Он постоянно носил приталенную белую рубашку, и однажды довёл себя до такого, что залил её всю своей кровью… А мы с группой тогда записывали Чёрный альбом, и это был девяносто первый год, да! Сейчас уже девяносто пятый, значит…» -… четыре. Тридцать четыре, верно? Ларс взял Мастейна за подбородок и заставил его кивнуть. — Да, Дэйв говорит, что так и есть. — Прекрати, — недовольно сказал блондин, всё ещё пребывая в состоянии неприятного удивления, — отпусти его. — Да что ты так злишься? — Обиженно спросил Ларс, но всё же послушался и отсел подальше от омеги. — Мне всё ещё надо кое-что тебе сказать. Здесь поговорим или на кухне? — Это касается нас двоих или, — Джеймс понизил тон, — ещё и Дэйва? — Да, его тоже. Говори нормально, он все равно не услышит. Усилием воли Хэтфилд пропустил эту фразу мимо ушей. Ему не нравилось обсуждать рыжего, когда тот сидел рядом, неважно, в состоянии тот был слушать этот разговор или нет. Ничего не отвечая, альфа встал с кровати и пошёл на кухню, жестом показывая Ларсу, чтобы тот следовал за ним. — Итак, — начал омега, подойдя к кофемашине и поставив стакан, чтобы сделать себе кофе, — из твоей замечательной памяти не выпало то, что у нас скоро тур? — Я помню, — соврал Джеймс, пытаясь осмыслить этот факт, оказавшийся новостью, — и что? - он заметил, как Ларс осматривал кухню, словно что-то на ней выискивая. - Ни сливок, ни молока нет, можешь даже не заглядывать в холодильник. — Ты нашёл, с кем оставить Мастейна? Или отвезёшь его обратно в больницу? А хотя бы сахар у тебя есть? Хэтфилд сел, а вернее, упал на стул, ошарашенный этими словами. Как это — оставить Дэйва? Ларс же не всерьёз, верно? — Эй, — омега раздражённо окликнул блондина и щёлкнул пальцами, — где у тебя сахар? Я не могу пить эту горькую гадость, слышишь? — Так не пей, — отозвался Джеймс, — а Дэйв с нами поедет. — Что? Кто будет за ним следить? — Я, — твёрдо сказал альфа, забирая у Ларса кружку. — Ага, а выступать ты тоже будешь? Эй, факеры, — омега сделал голос пониже, подражая Джеймсу, — я должен прервать концерт, мне нужно помочь Мастейну подтереться, а вы пока зажигайте! — Не похоже, — помотал головой Хэтфилд, — а пока идёт концерт, я попрошу Фрэн последить за Дэйвом. Предложу ей сверхурочные. — Да она и так согласится, ты ей лучше другое предлагай, — бросил Ульрих. Он, казалось, был сильно обижен от того, что всё складывалось не по его плану. Фрэн, а точнее, Франческа ездила во все туры с группой. Эта симпатичная блондинка была кем-то вроде ассистента и менеджера одновременно. С ней Джеймс познакомился пару лет назад, и с тех пор между ними завязалась дружба, которую не портили даже деловые отношения — для Франчески такие поездки были неплохим и, скорее всего, единственным способом заработать. Возможно, девушка терпела выходки всех участников, а в особенности — Джеймса, вечно пьяного во время туров, потому что испытывала к альфе нечто большее, чем дружеские чувства, но в то же время понимала, что ей мало что светит и не пыталась навязываться. В общем, Хэтфилд доверял Франческе, — она была одной из немногих, кому он поведал историю Дэйва, — и даже в некоторой степени уважал её. — Какая разница, что я ей предложу, — заключил блондин, желая уже закончить этот разговор, — Дэйв поедет с нами, и всё ему будет обеспечено. Эти слова задели Ларса ещё сильнее. — Да плевать мне на твоего Дэйва, — в сердцах сказал он, — в мире есть ещё люди, кроме него, если ты не забыл. Джеймс чуть не поперхнулся кофе. Сделав усилие, он проглотил уже остывший напиток, отодвинул в сторону кружку и ровным голосом ответил: — Не забыл. Пошли на репетицию, уже пора. Альфа встал и, стараясь не смотреть на Ларса, пошёл в комнату. Ничего не говоря, он сложил гитару в чехол, повесил его на плечо и тихо позвал Дэйва. — Послушаешь, как мы играем, — почти шёпотом произнёс блондин, осторожно поднимая омегу на ноги, — заодно и прогуляешься. Мастейн не стал возражать. Джеймс медленно повёл его по лестнице, чувствуя под своей рукой слабую, совершенно не напряжённую и холодную ладонь рыжего. Ларс посмотрел на них двоих, многозначительно хмыкнул, но, к счастью, воздержался от комментариев.

***

Появление нового безмолвного и, казалось бы, вечно спящего зрителя Кирк и Джейсон восприняли нормально. К небольшой ревности Джеймса, — интересно, с чего бы это? — Хэмметт даже осмелился подойти к рыжему и поздравить его. Мало того, кудрявый омега ещё и вручил ему маленький свёрток. — Там медиаторы, — объяснил он, повернувшись так, чтобы его видел и Дэйв, и Джеймс, — они тебе понадобятся, когда придёшь в норму. Стеснительно улыбнувшись, Кирк подошёл поближе к альфе и добавил: — Только не говори, что это от меня, а то он выкинет. Блондин кивнул и выдавил из себя смешок и подобие улыбки. Внутри он чувствовал, как его обожгло горячей волной стыда — да, именно его Джеймс ощутил, забирая подарок из рук Кирка. Но тем не менее, он был благодарен омеге за то, что тот слегка разрядил атмосферу — по неизвестной причине у Хэммета это получалось почти всегда, даже если бы он просто стоял и ничего не говорил — и потому что выразил надежду, что у Дэйва это временно. Сам же Хэтфилд уже успел порядком привыкнуть к такому состоянию рыжего и всё меньше воспринимал это как временное явление. Закончив с подарками, Кирк сам предложил начать репетировать — он достал свою гитару из чехла и сыграл какой-то простой, но достаточно запоминающийся риф. Джеймс посмотрел, как омега переставляет пальцы и повторил за ним. Звучание было на удивление приятным. — Когда успел сочинить? — Поинтересовался блондин. — Недавно, — просто ответил Хэммет, — что думаешь? — Думаю, что он будет в самый раз для альбома. Джеймс усмехнулся, увидев едва заметный румянец на смуглой коже Кирка. Альфу всегда умиляло, как его одногруппник реагирует на похвалу и комплименты. Жаль, что ему всего этого достаётся гораздо меньше, чем другим. — Скукотища, — оценил новый риф Ларс, но всё же взял палочки в руки и пару раз постучал по тарелкам, задавая ритм. Джейсон сделал то же самое — ему с лёгкостью удалось подхватить мелодию. Некоторое время они вчетвером так и играли её, пока барабанщик незаметно не перешёл к другой песне, уже почти завершённой. Джеймс не стал возражать — ему уже было хватило споров с утра. К счастью, дальше тоже всё шло гладко. «Всё-таки музыка способна объединять, — подумал Хэтфилд, — жаль, что Дэйв не может к нам присоединиться.» В руках гитариста была, как и у всех, бутылка пива — парни решили устроить небольшой перерыв, а через пару минут вернуться к репетиции. И именно в тот момент, когда альфа наслаждался уже вторым литром своего любимого напитка, Ларс решил всё испортить. — Помните, что у нас скоро тур? — Словно бы невзначай спросил он. Джеймс сразу нахмурил брови — он понял, что сейчас Ульрих заведёт речь о Дэйве. — Ну да, — кивнул головой Кирк, не понимая смысла этого вопроса. — Тут произошли небольшие изменения, — продолжил омега, осушив бутылку и отбросив её, а сторону, — вместе со всем персоналом, с нами ещё поедет и Дэйв. Джеймс удивлённо посмотрел на Ларса. Тот просто взял и сообщил это, без свойственной ему язвительности и обвинений. Неужели Ульрих так легко принял это? — А, ну здорово же, — пожал плечами Джейсон, — у нас будет запасной ритм-гитарист. Хэтфилд недовольно зыркнул в сторону басиста. Его постоянные неумелые попытки смешно пошутить, чтобы хоть как-то ввязаться в коллектив, сейчас были не к месту. — То есть, он теперь как член группы, да? — Решил уточнить Ларс. Так вот, к чему это всё… Джеймс хотел что-то ответить, но замолчал, чтобы дать омеге договорить. Все равно этого никак не предотвратить; раз Ульрих начал докапываться, то будет это делать до самого конца, — надо бы добавить его и в список участников, верно? Металлика плюс Дэйв Мастейн, хорошо же звучит? — Никто не узнает, что он с нами едет, — ответил альфа. — А билеты на самолёт? Там же нужно имя из паспорта, — вставил Кирк. Сначала блондину казалось, что Хэммет решил незаметно уйти от этого разговора, — тот уже успел отсесть подальше и начать что-то наигрывать на предусмотрительно выключенной гитаре, — но теперь Джеймс понял, что омега всё это время слушал. Так было всегда — Кирк вроде бы занимался своими делами и почти никак не выдавал своего присутствия, а на самом деле оставался в курсе всех событий, отчего мог всегда умело перевести разговор в немного другое русло, что помогало избежать ссор. — Это всё можно поменять. Сделаем Дэйву новый паспорт, с другим именем, — сразу сказал Джеймс. Он это всё уже успел продумать. — Не страшно нарушать закон? — Усмехнулся Ларс, пытаясь этим скрыть своё удивление — явно не ожидал, что блондин зайдёт так далеко. — Когда у тебя куча бабок, такие вещи перестают парить, — Хэтфилд выразительно посмотрел на Кирка, тот его понял и достал одну кубинскую сигару — они всегда были при нём. Джеймс кивнул в знак благодарности, зажал сигару в зубы и надел свои брутальные солнцезащитные очки, висевшие на воротнике рубашки. Повернувшись к Ларсу, он добавил, — понимаешь, о чём я? Омега закатил глаза — ему явно не понравился гангста-Джеймс. Мало того, тот ещё и украл его фразу — это же говорил Ульрих, когда блондин спрашивал его про покупки кокаина, которые Ларс делал открыто, ничуть не беспокоясь за возможные последствия. — Ну-ну, — покачал головой барабанщик, забирая у Джеймса сигару. Кирк увидел это, но промолчал. К разочарованию Хэтфилда, омега поджёг её прямо в помещении и сразу же ухватился за неё губами. Обычно блондину было плевать, но именно сегодня ему не хотелось, чтобы Ларс курил. Он телепатически послал Ульриху просьбу либо выйти на улицу либо затушить сигару, но, видимо, омега, несмотря на свою проницательность, не смог прочитать эту мысль. Или же смог, — да, точно смог, вот как загорелись его глаза, а рот расплылся в ухмылке, — но продолжил курить назло. Дым стремительно заполнял небольшое помещение. У Джеймса начала болеть голова, и чтобы отвлечься, он подобно Кирку взял в руки свою гитару. Хэммет в это время во всю наигрывал какое-то соло. Альфе потребовалось немного времени, чтобы узнать песню, и ещё меньше — чтобы присоединиться со своей партией. Он ожидал, что Джейсон тоже составит им компанию, но бета лишь держался одной рукой за гриф своей басухи, но никак не участвовал в процессе, смотря на Ларса. Встретившись взглядом с блондином, Ньюстед будто бы совершенно не намеренно объявил, что ему нужно отойти и куда-то ушёл. Наверное, отлить, неважно. Джеймса больше напрягал Ларс. Хэтфилд лишь единожды взглянул на омегу, сидевшего с таким видом, будто он был один в помещении, и сразу же отвёл взгляд. Он старался ни о чём не думать — ни о чём, кроме тихо звучащей мелодии, которую они с Кирком играли на выключенных гитарах. Неожиданно кто-то закашлял, и этот резкий звук вывел Джеймса из того состояния почти спокойствия, в которое он себя пытался ввести. Альфа отложил гитару и увидел, что кашлял Дэйв — из его глаз даже пошли слёзы от сильного дыма, и он тщетно пытался вдохнуть чистый воздух. Ларс же словно специально даже повернулся к рыжеволосому омеге, который уже почти задыхался, и продолжал курить. Джеймс резко почти что отбросил гитару в сторону и подбежал к Дэйву. — Ты что творишь? — Накинулся он на Ларса, забирая у него сигару. — Он так на меня смотрел, как будто тоже хотел покурить, и я ему дал затянуться. — Ей не затягиваются, — тихо произнёс Кирк. Его лицо было едва видно за пеленой дыма, а голос, казалось бы, доносился откуда-то издалека. — Он раньше по пачке в день курил, — напомнил Ульрих. Джеймс его не слушал, — в голове альфы словно в огромном котле бурлило огромное количество мыслей, каждая по очереди всплывала наружу, затем будто бы лопалась и этим звуком заглушала всё, что в это время говорили люди во внешнем мире. «Я не уследил, был больше занят собой, — подумал Джеймс, — а Ларс в это время додумался до такого. Неужели он не знает, что Дэйв теперь не может курить? Хэтфилд, ты издеваешься? Конечно, знает. Знает, ещё как знает. Так если Дэйв не может, то, значит, он его заставил. Сунул в рот эту паршивую сигару и зажал ему ноздри. И Дэйву ничего не оставалось, кроме как…» Неожиданный прилив энергии — яростной, почти что безумной — заставил Хэтфилда вернуться в настоящий мир. Перед его глазами оказалось лицо уже порядком испуганного Ларса, — тот, наверное, уже видел, как на него смотрел альфа и как его левая рука — в правой по-прежнему тлела сигара — сжалась в кулак. Джеймс почувствовал, что вот-вот потеряет над собой контроль… Совершенно неожиданно для себя он вдруг шумно выдохнул воздух, поднёс правую руку к губам и затянулся так, будто между пальцами у него была зажата всего лишь тонкая некрепкая сигарета, которую хочется побыстрее докурить и выбросить. Огромное количество никотина сразу же ударило Хэтфилду в голову. В глазах потемнело, ноги даже слегка подкосились. Да, Кирк прав - этой штукой нельзя затягиваться. "А Дэйву пришлось," - пронеслась в голове очередная мысль, не вызвавшая, однако, нового всплеска ярости - лишь какую-то тихую злость и разочарование. Переведя дыхание, Джеймс посмотрел на Дэйва, игнорируя Ларса. Рыжий тоже всё ещё приходил в себя от подобной затяжки. В его глазах выражалось недовольство, - прям точь-в-точь как раньше, но уже пополам не со сдерживаемой яростью, которую часто можно было заметить в Мастейне, а с какой-то беспомощностью. Джеймсу пришла в голову ещё одна мысль - новый Дэйв выглядит жалко. Он сразу же её отогнал, но она всё ещё продолжала возвращаться и терзать его даже спустя долгое время. Хэтфилд сел на пол и докурил сигару, уже не так сильно затягиваясь. Выпуская изо рта дым, альфа видел три пары глаз, направленных на него в ожидании и, что хуже, четвёртую, смотрящую в пустоту, отчего ему становилось не по себе. Хотелось побыстрее оказаться дома, там напиться в хлам и забыться сном. Но сделать этого он не мог - было ещё слишком рано, да и в связи с этим чёртовым туром у Джеймса появилась куча дел, куча грёбаного криминального дерьма, в которое он сам влез и в котором придётся ковыряться ему же. Поддельный паспорт. Где же его можно достать? Может, обойтись без этого? Нет, есть риск, что Дэйва узнают, это всплывёт в СМИ, начнутся разборки. Хэтфилд этого не хотел. Так же, как не хотел и Эллефсон, на которого упали должность главного в группе. Бета просил Джеймса сделать всё так, чтобы узнало как можно меньше людей. По мнению журналистов Дэйв Мастейн по-прежнему находился в коме, в которой, к слову, никогда и не был. "Лучше бы это реально была кома, - устало подумал Джеймс. Спустя буквально секунду он осознал, что только что сказал себе. Ага, а лучше бы вообще умер, да? Это ведь звучало именно так! Да, Дэйв сейчас в действительно тяжёлом состоянии, отчего находится с ним далеко не просто, но нельзя просто так опускать руки. Нет, Джеймс не будет сдаваться. Он обещал. Когда-нибудь это закончится, - в хорошем смысле, конечно же, с омегой всё будет в порядке. И это не ложная надежда или попытка утешить себя. Он докурил и снова взялся за гитару, - надо же готовиться к туру, да и фанаты уже в нетерпении ждут нового альбома. Однако ничего сочинять не хотелось. - Давайте что-то старое, из первых двух альбомов, - предложил Ларс. К счастью, омега больше не хотел издеваться и понимал, в каком состоянии находился Хэтфилд. Ровно так же он знал, что же сейчас хотелось блондину. Да, старые, уже по тысяче раз отыгранные песни - то, что нужно. Всё же умеет Ларс иногда быть хорошим. Джеймс всегда дивился тому, как метко мог Ульрих и оскорблять, задевая за живое, и поднимать настроение, заставляя забыть старые обиды. Наверное, если бы омега не был наделён последним, то Хэтфилд точно не стал бы с ним не то, что дружить - он бы просто избегал этого невероятно заносчивого, эгоистичного человека и точно не собирал бы с ним группы. Но в то же время Джеймс был благодарен Ларсу за то, что он есть - с ним жизнь никогда не будет скучной. Да и играет на барабанах он классно - в смысле, не в плане мастерства; альфа сам мог так же и даже лучше, - что-то в его игре было каким-то взбудораживающим, даже, можно сказать, возбуждающим и немного сексуальным. "Чёрт, Хэтфилд, куда тебя понесло? - Спросил он себя, не переставая держать ритм. - Или это он сейчас специально включил такой режим? Может же..." Ларс дождался, пока в песне наступит пауза, отдышался, - его всегда изматывали быстрые и ритмичные партии в треках первых альбомов, - а затем подкинул в воздух одну палочку, поймал её и улыбнулся Джеймсу, видя, что тот уже простил его. Хэтфилд чуть не сбился, обратив слишком много внимания на омегу, который, впрочем, сразу же продолжил играть как ни в чём не бывало. Все сразу позабыли о Дэйве и недавней ссоре - репетиция казалась важнее этих мелочей.