Острие безмолвных чувств

      Шэнь Цинцю устало потёр глаза и закрыл их рукой от яркого лунного света, проникающего из окна.       Он уже перепробовал разные позы и дыхательные упражнения, чтобы поскорее уснуть, но в итоге мыслями всё равно возвращался к будущим поворотам сюжета, а также уготованной ему участи человеческой палки. Как не переживать о будущем, если в самый ответственный момент битвы с водяным его не отключило из-за яда только чудо? Лишь теперь он осознал в полной мере: после падения главного героя в Бездну он осознал, насколько хрупкой была его жизнь. Пусть сегодня лорд Цинцзин нежится в мягкой постели, но завтра может уже лежать на холодном полу в темнице или, того хуже, — в могиле. И вот за что ему это всё? Как же пройти через все жернова этого грёбаного сюжета и выжить?       Нужно набрать побольше баллов и быть спокойным: в случае чего у него уже будет подстелена соломка. Кстати, сколько баллов он заработал за последнюю миссию?       Поворочавшись ещё немного в постели, призывая Морфея, Шэнь Цинцю откинул одеяло и тяжело вздохнул. Похоже, сегодня ему так и не удастся уснуть…       «Система», — позвал он, обратившись внутрь себя.       Верная помощница откликнулась сразу же:       [Всегда к Вашим услугам, дорогой Пользователь.]       «Предоставь мне полный отчёт о прошедшей миссии.»       В ответ на его просьбу во тьме перед мысленным взором по очереди стали возникать надписи, подсвеченные голубоватым светом.       [Набрано:       +60 баллов за успешное выполнение задания!       +45 баллов привязанности Лю Цингэ!       +5 баллов к образу лорда Цинцзин!       -15 баллов за потерю контроля над ситуацией…]       «Только 95 баллов?!» — Шэнь Цинцю резко выдохнул от негодования. Да, миссии в перерывах между сюжетно важными главами, естественно, не будут оплачиваться так же высоко, как основные, — но это не значит, что все его старания по улучшению истории можно обесценить! Нет! И вообще, куда там подают жалобы на ущемление прав и свобод честные попаданцы?       [Только или целых 95 баллов — пристрастный выбор Пользователя. Успокойте разум, и тогда вам откроется истинная картина.]       «И как философия поможет мне избежать смерти? — огрызнулся владыка Цинцзина. Да с такими расценками ему не сделать подушку безопасности, даже если Ло Бинхэ просидит в Бесконечной Бездне ещё лет 10! — Лучше скажи, за какую миссию дают больше баллов?»       Обычно Система отвечала сразу и по делу, однако сейчас она надолго замолчала. Словно всю силу своего электронного интеллекта бросила на то, чтобы проанализировать: имеет ли право потакать внезапно вспыхнувшей алчности Пользователя?       Феномен Системы Шэнь Цинцю не понимал и откровенно побаивался её, обладающую почти безграничными возможностями. Он до сих пор для себя не решил, относиться к ней как к благословению или же проклятью. Слишком противоречивые чувства она вызывала.       После длительного молчания Шэнь Цинцю почудилось, будто Система тяжело вздохнула, как живой человек.       [Я предоставлю нужную информацию, если Пользователь того действительно желает. Но должна предупредить, что любое вмешательство в естественный ход событий сейчас может привести к непредсказуемым изменениям в сюжете.]       Шэнь Цинцю задумался.       Для него это означало полную или частичную потерю главного преимущества: знания будущего новеллы «Путь гордого бессмертного демона». И ступить на скользкую дорожку неизвестности означает при каждом своём шаге полагаться не столько на себя, сколько на удачу. Хватит ли ему сил для того, чтобы не уйти под лёд, если всё же поскользнётся?       Ответ, конечно, напрашивается сам собой…       Ему крышка.       Но несмотря на весь «оптимизм» Шэнь Цинцю вдруг всё же увидел в темноте будущего просвет.       Он задумался, стоит ли посвящать Систему в свои планы. Хотя, если ей что-то не понравится, она всё равно ограничит его в действиях, так что терять ему нечего.       «Система, давай будем предельно откровенны друг с другом. Я знаю, в какой новелле оказался. Меня в конце по-любому ждёт писец, да? Тогда не лучше ли рискнуть всем, чтобы потом выпить с друзьями на брудершафт за успех? Кстати, первый в очереди у меня Лю Цингэ. В общем-то, я же ценный союзник, но из-за некоторых проблем с последней миссией, мне… не удалось это доказать. Даже самому себе, увы. Что уж говорить о Боге войны? Я хочу это исправить, или как-то повысить баллы привязанности…»       [Отвечаю, баллы привязанности персонажа Лю Цингэ к Вам: + 9 287. Они на самом деле зашкаливают.]       «Много ли ты понимаешь в человеческих отношениях?» — Шэнь Цинцю усмехнулся, на миг соблазнившись образом флегматичной красотки-Системы, всегда подчеркнуто-вежливой, но скрывающей свою ранимость за высокомерностью. Пореже бы она включала зануду и почаще шла навстречу…       Система ответила слегка обиженно:       [В будущем именно глава Байчжаня может стать причиной необратимых изменений, если Пользователь решит форсировать сюжет.]       Заклинатель раздражённо вздохнул.       Он хотя бы пытается что-то сделать, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, в которую его толкнула, на минуточку, эта невыносимая вредина! Может она хоть раз позволить ему сделать так, как он хочет, а не ставить палки в колёса?       По правде говоря, Шэнь Цинцю совсем не желал слышать ответ на свой вопрос. Он боялся, что знает его. Сейчас Системе нужно средство, чтобы накалить сюжет, вывести напряжение на максимум, но что дальше? Что помешает ей использовать его смерть как катарсис? Это же так драматично.       Жаль, что у него нет возможности проверить прошивку этой нейросети. Жизнь бы стала намного спокойнее!       «Ты мне совсем не помогаешь, — озвучил он часть своих мыслей, затем вернулся сознанием в освещённую лунным светом комнату и зарылся лицом поглубже в мягкие подушки. — А теперь исчезни, пожалуйста. Я хочу спать.»       К счастью, механический голос так и не прозвучал в ответ на его резкие слова. Обиделась, что ли?       Судя по всему, — да. Потому что и на следующий день владыка Цинцзина не услышал её голоса. Во время занятий, и медитации, даже в обед было так тихо и спокойно, как будто перерождение ему лишь приснилось. Ради интереса заклинатель даже попытался дозваться Систему чуть позже вечером. Её молчание несколько шокировало. Запросы на текущий счёт, обновления, даже покупку бесполезных движителей сюжета — всё благополучно игнорировалось. Обиделась, что ли?       Оно и к лучшему: без неё дело точно пойдёт быстрее.       Нужно за чашечкой горячего чая переговорить с Юэ Цинъюанем и попросить у него ещё одну миссию, чтобы загладить провал предыдущей. Заклинатель даже уже подобрал подходящую на границе с территориями Хуаньхуа. Важное место для сюжета, лишний раз ознакомиться с ним не помешает.       Итак, подождав удобного случая, Шэнь Цинцю задержался вечером после собрания горных владык в резиденции главы Юэ. Поначалу тот только слушал и с каким-то еле уловимым напряжением сверлил его взглядом, когда глава Цинцзина рассказал ему о делах на своей вершине. Но потом всё же расслабился, мягко улыбаясь и кивая на какие-то мелочи из повседневной жизни Шэнь Цинцю.       Его излюбленный метод ведения переговоров: сначала напоить горяченьким, расположить к приятному общению, расслабить, а потом — смело просить что душе угодно, ведь расчувствовавшийся собеседник просто не сможет отказать. Даже с Лю Цингэ эта тактика работала безотказно. Что уж говорить о Юэ-шисюне, который, очевидно, ослеплён беззаветной привязанностью к прошлому хозяину тела, едкому Шэнь Цинцю?       Но когда речь зашла о задании по отлову демонов, глава Юэ встревоженно нахмурился.       — Шиди Лю доложил мне, что во время сражения с водяным ты едва не получил ранение из-за Неисцелимого. И, я боюсь, это может повториться. Цинцю, не лучше ли пока дать себе время восстановиться? — спросил он с беспокойством.       — Этот Шэнь склонен полагать, что Лю Цингэ слишком преувеличил степень опасности, которая мне угрожала.       В комнате вдруг стало как-то душно. Глубоко вздохнув, Шэнь Цинцю спрятал за веером нижнюю часть лица. Как раз вовремя, чтобы скрыть натянутую улыбку. Лю Цингэ — в своей холодной и отчуждённой манере — заботился о нём, как о непутёвом, но всё же любимом брате, только вот иногда его опека была несколько… излишней. Если не пугающей.       Но Юэ Цинъюаню не нужно об этом знать. У него и так достаточно весомых поводов для отказа в его просьбе.       Глядя на Шэнь Цинцю, тот сощурился в ответ, и взгляд его потяжелел.       «Боги милостивые, неужели я настолько похож на хрустальную статуэтку? Ещё остался хоть кто-то, кто принимает меня за человека, глава Юэ? Пожалуйста, не слушайте никого, тем более наседку с Байчжань!» — мысленно взмолился глава Цинцзина.       Несмотря на неловкость ситуации, горячий чай всё же сыграл свою роль. Отпив немного душистого напитка, Юэ Цинъюань устало прикрыл глаза, однако тень сомнения в его взгляде исчезла.       — Ладно, я подумаю над твоими словами, шиди. Уже хорошо, что ты перестал неделями запираться в бамбуковой хижине, но бежать из неё — тоже не выход. Если тебя что-то гложет, ты всегда можешь поговорить со мной. О чём угодно.       Шэнь Цинцю растерянно встретил его взгляд. Когда это он бежал из бамбуковой хижины? При чём тут?.. А! Оу…       Очевидно, Юэ Цинъюань думал, что его желание покинуть Цинцзин связано с исчезновением Ло Бинхэ. Да и глаза, вон, после этих слов будто засветились изнутри сочувствием и мягкостью. Той самой, из-за которой оригинал начинал инстинктивно отталкивать Юэ Цинъюня, в душе напрягаясь от необъяснимой тревоги.       В какой-то момент и Шэнь Цинцю отчётливо ощутил, как напряжение сгустилось в воздухе. Слишком странно, даже опасно сейчас находиться рядом с главой Юэ, осторожным и проницательным. Тот смотрел будто прямо в душу. Некстати захотелось укрыться, сбежать, но отвести взгляд глава Цинцзина себе не позволил. Куда-то не туда зашёл этот разговор, заставляющий плечи и спину закаменеть от напряжения.       Но это всё тот же мудрый и справедливый глава ордена, его любимый персонаж.       «Пусть думает, как ему нравится», — решил глава вершины Цинцзин.       — Шисюн Юэ слишком добр к этому Шэню, — наконец, ответил он, натянув улыбку.       — Ох, вовсе нет. Сяо Цзю, я правда хочу загладить свою вину перед тобой. Но, кажется, всего что я делаю, крайне мало…       От того, каким тоном было произнесено «Сяо Цзю», сердце Шэнь Цинцю кольнуло сожалением. Потому что Юэ Цинъюань даже не узнает, что человека, к которому следовало так обращаться, уже нет. Владыка Цинцзина плотно сжал губы, отведя взгляд.       Но ведь его вины в этом не было: он сам поневоле попал в эту новеллу. К чему угрызения совести?       Тем более что из-за волнения он чуть не упустил из виду главное — только что Шэнь Цинцю получил косвенное доказательство того, что в прошлом они с Юэ Цинъюанем разделяли глубокую привязанность. Но какое событие поставило на их дружбе крест?       Жаль, что Шэнь Цинцю не мог получить доступ к воспоминаниям прошлого хозяина тела и найти ответы на все вопросы, которые накопились у него к Шэнь Цзю.       Заклинатель глубоко вздохнул и, всё ещё не глядя на Юэ Цинъюаня, выдавил:       — Нет-нет, этот Шэнь уже давно позабыл старые обиды. Угрызения совести Юэ-шисюна излишни.       — Что ж, буду иметь в виду…       — Боги, вы только взгляните на время! — деланно изумился он. — У главы Юэ наверняка много работы, а я тут с личными просьбами и чаем. Спасибо, что уделили мне время, не смею больше отвлекать.       Несколько расстроенный Юэ Цинъюань заверил, что его совсем не обременяют просьбы Шэнь Цинцю, после чего тот, наконец, смог вернуться на Цинцзин.       Выматывающий вышел разговор. Может, действительно неудачная была затея? Ведь всеми фибрами души заклинатель ощущал: что-то здесь не так! Знать бы только, к кому идти с вопросами.       Предприняв ещё одну безрезультатную попытку дозваться до Системы, он занялся делом: обязанности горного владыки никто не отменял. К тому же это здорово отвлекало от ненужных мыслей. С кистью в руках и свечой, что отбрасывала трепещущий свет на свитки, он полностью погрузился в работу. Отчёты, исследования, прошения — его внимания требовало много вопросов. А за тихим шорохом суховатой кисти по бумаге даже не заметил, как тусклое солнце опустилось за горизонт, напоследок ярко блеснув алой вспышкой.       В этот момент глава Цинцзина сморгнул ослепляющие лучи с ресниц и будто вышел из транса. Только сейчас он обратил внимание на то, как от напряжения сковало мышцы шеи и спины. Шэнь Цинцю закрыл глаза, помассировав плечи. На внутренней стороне век мелькали чуть заметные точки, а слегка онемевшие мышцы ныли от неуклюжих движений, но чувство выполненного долга всё же сглаживало неприятные ощущения.       Это Шэнь Цинцю с удовольствием потянулся, позволив себе улыбнуться. Теперь бы чай с мятой и сладкой корицей, как умеет делать Ло Бинхэ, — и будет прекрасное завершение трудового вечера.       Уже и шаги ретивого ученика доносятся из соседней комнаты, — ишь как старается, неловкий мальчишка, вся посуда ходит ходуном!       — Борешься с чайным духом, Бинхэ? — хохотнул владыка пика Цинцзин.       Однако, словно в подтверждении его слов, что-то вдруг с жалобным звоном разбилось.       — Бинхэ? Ты там в порядке? Ну же, ответь мне. Бинхэ!