Холст макового поля

— Сюда. Голос Макара пробасил над ухом Саи. Художник встрепенулся, вернувшись в реальность. Оживлённая улица Тассара, по которой сновали сотни жителей, лавиной звуков обрушилась на него. Охотник стоял перед деревянной дверью с кованными из чугуна креплениями, придерживая её в открытом состоянии, и выжидающе смотрел на парня и его сопровождение. Иномирцы ещё раз огляделись, поспешив внутрь. На каждом из них были надеты плащи с широкими капюшонами, полностью перекрывающими возможность идентифицировать их личность. Оно и неудивительно: перемещение по столице с их наружностью грозило быстрой поимкой и разоблачением, а там уже и до казни недалеко. Дверь, через которую они прошли, вела в небольшую нишу храма Мьёрсеи. Помещение представляло из себя с десяток каменных квадратных метров, по центру которых стоял деревянный стол, освещаемый небольшим окошком, через железные прутья которого тянулись солнечные лучи, захватывая сталь на его поверхности. Он был усеян разным оружием: кинжалы, мечи, арбалеты, луки с колчанами стрел. Напротив стола стояла девушка. Её белые, как снег, волосы были завязаны в тугой высокий хвост. Крепкое тело скрывали тяжёлые металлические доспехи. На оружейном ремне опасно блестел увесистый меч с широким лезвием и инкрустированной рукояткой. Из-под светлых ресниц, хмуро сдвинутых к переносице, на пришедших смотрел тяжёлый взгляд красных глаз. — Знакомьтесь, — начал Макар, плеснув рукой в сторону стоящей. — Это Тарэна. Она канонисса храма Мьёрсеи и сестра верховного жреца. Иномирцы молча скучковались по другую сторону стола, осматриваясь. Никто из них особо не рвался поприветствовать новую знакомую, особенно под столь недружелюбным взором последней. Впрочем, казалось, её этот факт не удивил и не расстроил. — Оружие, как и было оговорено, — мрачно бросила она, хмыкнув и перемявшись с ноги на ногу. Судя по всему, она стояла тут достаточно долго. — Но учти, охотник: я выполнила эту просьбу исключительно из-за брата. — Что мне делать с этой информацией? — усмехнулся брюнет, подходя к ассортименту и взяв один из кинжалов. — Держать в голове то, что моей снисходительностью не стоит пользоваться бездумно, — отрешённо отозвалась канонисса, без интереса рассматривая каменные плиты пола. Охотник хохотнул, подбросив стилет. Тот совершил оборот в воздухе, вернувшись в его ладонь лезвием. Секунда, и мужчина разворачивается на сто восемьдесят градусов, с размаху метнув предмет в противоположную стену. В углах помещения утонул металлический лязг. Кинжал вонзился в глину между камнями и прочно там засел. — Недурно, — Макар удовлетворённо цокнул языком, пройдя мимо поседевшего Владимира, мимо которого мгновение назад пронёсся клинок, и вытащил его из стены. — Хорошо заточен, удобен в руке, не шибко тяжёлый. — Я не нуждаюсь в твоей оценке, — огрызнулась девушка, устремив на него недовольный взгляд. — Это Ваританская сталь. Лучшая оружейная поставка для боевых сестёр храма. И тот факт, что я делюсь оружием с вами, свидетельствует лишь о том, что мой брат очень хорошо попросил. — А что насчёт доспехов? — казалось, брюнет проигнорировал вопрос щедрости. — Как и договаривались? — Да, — женщина кивнула в сторону. У левой стены стоял сундук, до того незаметный из-за скудного освещения. — Кожаная броня. — Идеально, — охотник широко улыбнулся, подойдя к Экси со спины, и похлопал его по плечам. Тот встрепенулся, повернув голову в его сторону и непонимающе изогнув брови. — Видишь ли, наши гости прибыли к нам из богемных долин, и их хилые тельца совершенно не приспособлены к ношению тяжёлых доспехов. — Я заметила, — усмехнулась канонисса. — Я не уверена даже, что их тростиночки способны удержать меч. — У вас что, клуб по интересам? — внезапно подал голос Сай. — Любите собираться по вторникам в камере пыток и самоутверждаться за счёт других? Тарэна вскинула бровь, уперев руку в бок, в то время как Макар прыснул, громко рассмеявшись. — Смотри, наш сельдерей за словом в карман не полезет! — сквозь смех выдавил он, смахивая слезинку с уголка глаза. — Он, наверное, не видел пыточных, — женщина пожала плечами. — Ладно, дамочки, — охотник оглушительно похлопал, подходя к столу. — Подходите, не стесняйтесь. Выбирайте то, чем будете защищать свои жизни. — Ты, наверное, издеваешься? — без энтузиазма отозвался Экси, поправляя очки. — Мы похожи на тех, кто хоть раз держал нечто подобное в руках? — Нет, но придётся, — в миг стал серьёзным Макар. — Это вам не шутки. Мы отправляемся на поиски вашего друга, и путь будет нелёгким. На каждом углу может поджидать опасность: лесные твари, наёмники, воры, убийцы — куча всего. Я не жду от вас мастерского владения оружием, но вы должны научиться хотя бы махнуть мечом аккурат в глаз противника. В противном случае, вы трупы. — Я не уверен, что такое умение спасёт нас… — обречённо вздохнул Аваст. — У меня с собой мой пистолет и два магазина, так что я пас. — Я взял на себя обязанность каждый день, по мере возможности, тренировать вас, — брюнет убрал прядь кучерявых волос за ухо, мастерски быстро выбрав себе несколько кинжалов и распихав их по оружейному ремню. — К моменту, как мы найдём этого вашего Шопа, вы будете более-менее готовы к серьёзной схватке. — В смысле? — Ворд склонил голову вбок. — Зачем? Не проще ли будет сразу нас отправить назад? — По-моему, вы забыли, кто забрал его? — мужчина обвёл всех тяжёлым взглядом. — Лисланис не отдаст его без крови. По спинам иномирцев пробежался табун холодных мурашек. Владимир и Эксель лишь были наслышаны о ней, но живое воображение обоих рисовало бесперспективные картины. Сай тяжело вздохнул, схватив со стола меч. Оружие на поверку оказалось слишком тяжёлым, и лезвие потянуло его руку вниз, но парень вовремя перехватил рукоятку второй рукой, остановив столкновение лезвия с каменным полом. Он ещё раз приценился, попробовав выставить меч перед собой. Выходило не очень: тяжесть была такая, что связки принялись ныть спустя несколько секунд такой практики. Он плохо представлял, как сражаться с такой расстановкой сил. — О, вопреки всему, ты избрал оружие настоящих мужчин, — ухмыльнулся Макар, ловко выхватив собственный булат из ножен и ловко прокрутив его в ладони. — Как раз по моей части. — Странно, я думал, ты сражаешься кинжалами, — сухо бросил художник, опустив оружие и выдохнув. — Рукопашный бой, метание и ближний бой одноручным или двуручным клинком — моё всё. Реалии Крепускулума научили меня многогранности. — Крепускулум? — неуверенно переспросил Кейген, рассматривая болас. — Ах, да, — брюнет радушно улыбнулся. — Добро пожаловать в Крепускулум — мир, созданный дланями Сумрака. — А?.. — Авери моргнул. — Крепускулум, — хмыкнул охотник. — Мир. Этот мир. Планета так называется. — С латыни это переводится, как «сумрак». — Эксель деловито поправил очки. — Тут знают латынь? Макар как-то странно ухмыльнулся, убирая меч обратно в ножны: судя по всему, демонстративной тренировки не выйдет, по крайней мере не сейчас. Его широкая ладонь легла на вьющиеся жёсткие пряди, приглаживая их в зоне макушки. Экси выжидающе смотрел на него. Мужчина поднял взгляд к потолку, цокнув языком и, чему-то усмехнувшись, покачал головой, опустив взгляд на партию. Наконец, его губы изогнулись в ухмылке: — Мироздание огромное, мой мозговитый друг. За каждой планетой, будь она разумна или нет, надлежит следить. И как, позволь спросить, ты предлагаешь Вселенной это делать, если все миры разбросаны по разным системам? Ответ прост. Брюнет подошёл к окошку, вглядываясь в картину внутреннего сада на территории храма. — Мосты, — хмыкнул он спустя пару секунд заминки. — Незримые, мать его, мосты, которых великое множество. И мосты эти строятся на иномирцах, которые так или иначе обитают на каждой планете, — он вновь замолчал, прикидывая что-то на пальцах. — Люди, что отличаются от основной массы, в подавляющем большинстве прибыли из других миров. Кто-то помнит об этом, кто-то смутно догадывается… А кого-то ломает их реальность, делая из них психов и аутсайдеров. Некоторые люди боятся самих себя, боятся быть отвергнутыми обществом, поэтому предпочитают ломать собственные крылья ради того, чтобы их признали, но что это даёт? Ничего. Цикл всё равно приведёт их обратно, в родной мир, как только их тела истлеют. И они будут жалеть о принятых решениях. Даже вы… Он повернулся лицом к компании, скрестив руки на груди и подперев спиной стену. — В мире, откуда я родом, вы всего лишь компьютерные программы. Без души и разума, вы подчиняетесь миллионам рук. Вас легко использовать: пара кликов, и вы установитесь даже на самый паршивый ноутбук. Вы — мост. Мост для фантазии или расчётов. С помощью вас создают другие мосты. И так до бесконечности. Творцы, создающие своих персонажей и их миры, в какой-то момент заходят слишком далеко, и в их головы закрадываются смутные подозрения, что всё, что они создали, существует на самом деле. И они чертовски правы. — Погоди-ка… — Кай нервно усмехнулся, сомкнув пальцы на переносице и помотав головой. — Ты утверждаешь, что мы — программы? Без души и разума? Этого быть не может: вот же мы. Такие же, как ты. Мы едим, спим, если повезёт — трахаемся. Мы не можем быть набором чисел. — Ещё как можете, — Макар как-то горько усмехнулся. — В одном из миров вы именно такие. А здесь вы благодаря человеку, который взял инструменты творца и вдохнул в вас жизнь, дав вам истории, тела, имена — всё, из чего вы сотканы. И я такой же… И мой Ваалуйн… И наши творцы. Все мы — создания кого-то ещё. — И на ком же, по такой логике, обрывается эта длиннющая цепь сотворений?! — голос Владимира дрогнул. — На Мироздании, — отрезал мужчина, махнув рукой. — Это слишком сложно для всех вас. На этом мы закончим. — Так просто?! — не унимался писатель, отчаянно топнув ногой. — Ты рассказал страшные вещи! — Нет ничего страшнее потери рассудка, — прорычал охотник. — Я, чёрт возьми, был обычным байкером, который в ус не дул. Жил припеваючи, вообще ни о чём не парился. А потом это, — он обвёл руками помещение, — всё это стало моей новой реальностью! И это ещё явно не конец. Дверь с громким скрипом открылась, и на пороге показалась Сераливьен. — Мальчики? — она оглядела всех присутствующих. — Вы закончили? Путь зовёт. — Да, — фыркнул брюнет. — Собирайте манатки. Нам пора выдвигаться.

***

Тиканье настенных часов нарушало спокойствие тишины, утопая в тёмных углах богатого убранства комнаты. Фотошоп лежал на широкой кровати. Его длинные синие волосы распластались по шёлку подушек, грудь размеренно вздымалась, веки немного подрагивали. В другом конце комнаты послышался скрип открывающейся двери и тихие шаги. Мягкий матрас продавился под тяжестью тела пришедшего. Художник поморщился, разлепив глаза и фокусируя взгляд. Рядом сидел Сай. — Саи?.. — голос юноши хрипел, и ему пришлось прочистить горло. — Где я?.. — Ты дома, — студент улыбнулся, нежно проводя пальцами по лбу своего кумира и убирая с его лица выбившиеся пряди волос. — Всё закончилось. — Правда?.. — художник тотчас проснулся, сев и не сводя глаз с пришедшего. — Боже… Я так рад… Я думал, что никогда оттуда не выберусь… Что она убьёт меня… — Тише, — парень придвинулся чуть ближе, положив ладонь на руку Шопа. — Ты здесь, со мной. Их лица были настолько близко друг к другу, что Фотолеар чувствовал дыхание Саи на своих губах. Он не хотел отталкивать его. Не сейчас. Студент нежно коснулся его губ в поцелуе. Художник закрыл глаза, охотно поддаваясь, приоткрывая рот и позволяя партнёру более вольные просторы для действий. Как и ожидалось, он медлить не стал: тёплая ладонь легла на затылок Шопа, словно он боялся, что тот сбежит, и их языки сплелись в страстном танце. Они никогда не вкладывали столько чувств в поцелуй, и этот казался ему особенным. Он возбуждал похлеще их агрессивных игрищ, дурманил разум. Мгновение — и Фотошоп падает обратно на подушки под натиском партнёра. Больше всего он сейчас желал именно этого. Разорвав поцелуй, Саи тут же приникает губами к шее юноши, кусая тонкую кожу, обжигая дыханием. С губ Шопа сорвался томный выдох. Он откинул голову, открываясь любовнику, подчиняясь его ритму. Сердце колотилось где-то в голове. Картинка потолка плывёт перед глазами из-за нахлынувшей волны возбуждения. Сай совершил толчок бёдрами, упираясь парню в пах. Фотошоп прикусил губу, обхватывая партнёра ногами. — Скорее… — прошептал художник. — Возьми меня… Ловкие руки Ричардси подцепили хлястик шёлкового халата юноши, открывая нагое бледное тело. Эти изгибы, тонкий рельеф на животе, острые черты силуэта. Тёплые ладони студента легли на кожу, изучая каждый миллиметр, будто это их первый раз. Томящее ожидание пьянило, заставляя Шопа выгибать спину, подставляясь рукам любовника. В голове зациклилась одна мысль: быстрее, быстрее!.. Но парень как всегда изводил его, доводя до пика похоти, срывая стоп-краны. — Сай!.. — умоляюще вскрикнул художник. — Прошу тебя!.. Резкий толчок. Из горла Фотошопа вырвался громкий стон, переходящий в блаженные вздохи. Тонкие руки обхватили шею студента, и он утянул его в новый поцелуй, вкладывая душу, выпивая его без остатка. Саи начал двигаться, медленно, сводя своего партнёра с ума, загоняя его в угол. Юноша упёрся ступнями в кровать, приподнимаясь, ловя темп и двигаясь вместе с ним. Вскоре, размеренность сменилась на страстные, грубые и быстрые толчки. Шоп оторвался от желанных губ, не сдерживая громких похотливых стонов. Его взгляд встретился со взглядом зелёных глаз, мерцающих в свете луны, пробивающимся сквозь неплотно закрытые шторы. Их безумие находило свою свободу в постели. Каждый раз, как последний. — Быстрее!.. — вскрикнул художник, срывая голос на хрип. Сай выпрямил спину, немного сменив угол проникновения и входя до упора. Фотошоп схватился за прутья изголовья кровати, открываясь ему и не сдерживая себя. Ему было наплевать, что подумают его помощники, которые, скорее всего, как обычно не спят, а играют в карты где-нибудь в доме. Все его мысли были сосредоточены на процессе, здесь и сейчас. Комната наполнилась громкими стонами и криками Шопа, характерными шлепками и скрипом кровати. Саи положил ладонь на возбуждённую плоть партнёра, обхватив её пальцами и поймав темп движения бёдер. — Я сейчас!.. Не останавливайся!.. — практически в бреду кричал парень, сжимая пальцами прутья. — Кончаю!.. Выкрикнув последнее слово, он почувствовал, как тугой узел внизу живота натянулся, через секунду разливаясь приятными ощущениями по всему телу, напрягая мышцы. Сладостная пелена застелила взор, танцуя разноцветными кругами. Постепенно, картинка вокруг начала рушиться… — Проснись. Басовитый сухой голос наёмницы резко пробудил художника. Тот лихорадочно огляделся вокруг. Небольшой трюм, заваленный какими-то деревянными коробками и бочками. Слышался скрип половиц и шум волн за дверью. Юноша лежал на расстеленном Лисланис ложе, сделанным из тряпок и покрывала. Фотолеар оглядывает себя, задерживая взгляд на смущающей картине влаги в паховой зоне штанов. Фиаско. — Ах, эм… — лицо парня вспыхнуло. — Это… Я… — На, — казалось, убийцу ничего не смущало. Она протянула ему какой-то кусок ткани. — Вытрись. Он схватил тряпку, сев и поджав ноги под себя. Неловко было настолько, что ему хотелось сквозь землю провалиться. Осознание реальности лавиной обрушилось на его голову, добавляя ситуации ещё более мрачные краски. Брюнетка внезапно похлопала его по плечу. — Взбодрись, парень. Ничего сверхъестественного не произошло. — Но как же… Ведь я… — Юнец в полном расцвете сил, — Лисланис пожала плечами. — Такое случается. — Не такой уж я и юный… — вздохнул Фотошоп. — В моём мире меня вообще старпёром называют… Некоторые люди. — Да какая разница? — мулатка отмахнулась, явно не желая вдаваться в подробности. — Пока твой член не отсохнет, ты будешь так просыпаться время от времени. И вообще, какого хуя мы говорим об этом? Вытрись, твою мать, и дело с концом. Художник не стал спорить, принявшись приводить себя в порядок. Спустя пару минут, он тяжело вздохнул, запихивая тряпку под одну из бочек. — Штаны… — буркнул он. — Мне нужны другие штаны. — Ну и наебёшься же с тобой, пиздец. — тон женщины звучал укоризненно. Она встала, покопавшись в сумке и выудив оттуда сложенные кожанки. — На. Больше одежды у меня нет, так что, будь добр, спи голым. — Это не гигиенично. — Не гигиенично — размазывать свои слюни по моему плечу. Шоп замер, подняв на неё недоумевающий взгляд. — А?.. — Ты пока репу давил, всё плечо мне обслюнявил, — фыркнула брюнетка, зацепив арбалет и зафиксировав его за спиной. — Я думала, что до утра не доживу — утону в твоих слюнях. — Я… Спал… На тебе?.. — казалось, парню было нелегко справится с этой новостью. — Ещё как, — усмехнулась наёмница. — Уж я-то явно помягче пола. И теплее в разы. А ведь действительно. Парень только сейчас поёжился, осознав, что в помещении, мягко скажем, прохладно. — Странно, — хмыкнул он, встав и переодевшись. — Ты из пустынь. Холод для тебя должен быть проблемой. — Я полукровка, — Лисланис повела плечом. — Во мне течёт симуйская кровь. — Что это? — Раса такая. Помнишь девушек, танцующих на площади Рогкварима, с золотыми узорами на теле? — Да. — Симуи, — женщина двинулась к выходу из каюты. — Горячая кровь. — Вот как… — Шоп пошёл за ней. — А с кем ты… Ну, в смысле… Какая ещё кровь в тебе течёт? — Человеческая, — брюнетка хохотнула, словно эта информация была очевидна. — Какая же ещё. Она открыла дверь, замерев на пороге. До ушей Фотошопа донеслись крики матросов и гулкий звук горна. Небо было затянуто чёрными тучами, погружая картинку реальности в мрачные серые оттенки. С моря дул пронизывающий до костей холодный ветер. — Лисла… — Чшшш! — прервала его женщина, вскинув руку и хмуро вглядываясь вдаль. — Не нравится мне это… — Что?.. — Горн… — мулатка замолчала, и её веки распахнулись. — Прозвучал трижды, а это значит… — Сумрачная тварь! Громкий крик одного из матросов врезался в уши Фотошопа. Но больше его пугало лицо его тюремщицы: эта эмоция была ничем иным, как… — Сумрачная тварь! Все боеспособные люди судна — взять оружие! Страхом. — Так, живо, иди обратно! — гаркнула Лисланис, повернувшись лицом к художнику. В этот момент раздался гулкий стук, и корабль качнулся, сбивая его и наёмницу с ног. Юноша упал на бок, в то время как женщина врезалась плечом в дверной косяк, зашипев. — Держись подальше от бочек, сядь в угол и не высовывайся! Ясно?! — Погоди! — отчаянно вскрикнул Фотолеар, цепляясь за дверь и поднимаясь на ноги. — Я могу помочь! Только дай мне оружие. — Ты не понимаешь! Это… Её речь оборвало шипение волн и оглушительный всплеск. В двадцати метрах от корабля из воды поднялось чудовище: гуманоидное тело было обтянуто белой кожей, череп был точь-в-точь человеческий, только зубы скрывались за тонкими струпьями. Длинные тощие руки, такие же ноги. Тварь возвышалась над кораблём метров на пять, и это учитывая то, что ногами оно стояло на глубоководье, а видимая часть его тела начиналась от бёдер. Монстр медленно повернулся в сторону судна, неестественно широко открыв рот, усеянный острейшими зубами, и издал протяжный визгливый крик. Судя по отсутствию морских наростов, оно не лежало на дне, а шло по нему откуда-то с суши. Фотошоп немо проглотил воздух, в ужасе пялясь на это. — Твою мать… — только и смог обронить он. — Что это за херь такая?! — То, что потопит корабль и сожрёт всех разумных существ на нём, если мы не убьём его до того, как он приблизится к судну… — голос наёмницы утопал в криках. — Дай мне оружие, блять! — наконец, мата не сдержал и сам Шоп. — Без него я труп! — Ладно! — мулатка метнулась в каюту, резво копаясь по сумкам. — Только сейчас, ясно?! Сказав это, она достала какой-то металлический предмет и повернулась лицом к юноше. Тот внимательно смотрел на её руку: в пальцах она сжимала короткую палку цилиндрической формы. Женщина нажала на механизм, и с двух её концов вылетели длинные острые основания с загнутыми внутрь концами. Это… Лук? Лисланис зажимает его коленями, достав тетиву и ловко зафиксировав её на предмете. Пару минут спустя, в руки Шопа прилетает и оружие, и колчан с двадцатью стрелами в нём. Тот ловко их ловит, прицениваясь. Не тяжёлый, сойдёт. — Пошли, — скомандовала женщина, перехватывая арбалет. — Мы лучники, нам нужно занять более высокую позицию для обстрела. И да… Она встала в дверном проёме, бросив на Фотошопа пронизывающий взгляд. — На всякий случай… — она выдержала паузу, зафиксировав болт на оружии. — Будь готов к смерти.