Холст макового поля

Трёхметровые застеклённые арки стен пропускали сквозь себя солнечные лучи, ложащиеся золотыми дланями на богатое убранство комнаты отдыха в замке короля. Дизайн интерьера навевал восточные нотки: разноцветные шелка, свисающие с гобеленовых стержней, круглые мягкие кресла, декоративные шёлковые подушки, разбросанные то тут, то там, невысокие столики, на которых покоились серебряные подносы, хранящие на себе разнообразие фруктов. Помещение было весьма большим и на данный момент принимало в свои объятия иномирцев, коих сопровождал верховный жрец Мьёрсеи. Ребята уютно расположились, кто где упал, как говорится. Аваст с Кейгеном свили себе гнездо из декоративных подушек, и первый чувствовал себя вполне комфортно, а вот блондин то и дело косился на одно из свободных кресел, так как маленькие подушечки проседали под массой его тела настолько, что он чувствовал костями пол. Ворд и Эксель нашли своё пристанище поближе к столу с фруктами. Экси методично чистил яблоко от кожуры, в то время как его близнец без зазрения совести жадно запихивал в рот виноград. Зачастую юноша поражался, какой такой магией пользовался Владимир, впихивая в себя тонны еды и прося добавки. Однажды, в их беззаботном детстве, когда они поступали в школу, учительница дала им задачу на логику: «Бабушка с внучкой ходили в лес по ягоды. Бабушка собирала в лукошко, внучка за щёчку. Вопрос: у кого в итоге больше ягод?» Экси, как крайне способный к логике ребёнок, сразу ответил, что у бабушки, ибо внучка съедала ягоды, а бабушка их собирала — логично, что у неё ягод больше. Владимир, впрочем, с ответом тоже угадал, но на стандартный вопрос «почему?» ответил так: «Как, почему? Да за щёчку столько ягод не влезет!» Эту историю гений математических наук вспоминает всякий раз, как писатель опровергает собственный детский довод своим же примером. Сай расположился в одном из кресел, ровно между Ваалуйном и Сераливьен, то и дело бросая косые взгляды в сторону Макара, что удобно устроился поперёк широкого подоконника. В руках наёмника блестел заточенный кинжал, и он то и дело опасно прокручивал его грубыми пальцами, играя с волей случая: одно неверное движение, и он начнёт заливать кровью пол. В компании гуляла тишина. Иномирцы явно всё ещё пребывали в некоем замешательстве, а Ваалуйн дожидался более подходящего момента, чтобы их разговорить, не отпуская дежурной улыбки с лица. В дверь постучали, и после в комнату прошли служанки, расставив тарелки и подносы с едой по незанятым частям столов и поспешно удалившись. Компания, не скрывая интереса, уставилась на изобилие яств: пёстрые салаты, странное на вид мясо, бирюзово-розовые фрукты, отдалённо напоминающие ананасы. Что-то напоминало им еду из родных краёв, но в основном такие блюда им встретились впервые. — Ешьте, не стесняйтесь, — верховный жрец обвёл столы жестом руки. — Уверен, вы все проголодались. — Это точно! — с набитым ртом воскликнул Владимир, жадно потянувшись к новообразовавшейся еде и игнорируя укоризненный взгляд брата-близнеца. — Что это? — Авери взял пустую тарелку, указывая пальцем на плошку с нарезкой, напоминающей салат. — Салат из овощей йереми, — Ваалуйн одарил его приятной улыбкой. — Одно из моих любимых блюд. — Йереми? Что такое йереми? — Йереми — это почва, в которой эти овощи растут. С виду практически не отличить от обычных огурцов, помидоров, кабачков и прочего, но вкусовая гамма немного другая и более яркая. — Вот как… — рыжий удивлённо моргнул, положив себе немного салата. В любом случае, всё, что ему не нравилось, он скармливал Каю. — А это? — Кейген аккуратно подцепил пальцами что-то широкое и плоское, чёрного цвета. — Сушёные крылья летучей мыши, — жрец продолжал улыбаться, игнорируя скривившееся лицо взломщика. — Закуска. Обычно, их едят с грейпфрутовым вином. — Грейпфрутовое вино? А вы, ребята, те ещё извращенцы. — Отчего же? — альбинос искренне удивился. — Между прочим, это один из самых дорогих винных напитков, и подаётся он исключительно сезонно. Зимой, к примеру, его не делают и не хранят, ибо при зимнем климате оно киснет и становится очень вяжущим. Саи, тем временем, молча подошёл к столу, схватив пальцами вафельное печенье и критически его осмотрев. Выглядело оно, впрочем, незаурядно. Его взгляд пал на лестницу блюдец с печеньями и конфетами. Рядом с вафлями стояла небольшая пиала с розоватой взбитой массой в ней. Студент макнул в неё вафлю, принюхавшись и откусив кусок. Сладковато, чем-то напоминало жвачку со вкусом жвачки. Он одобрительно хмыкнул, повторив процедуру и доев вафлю. — Неплохая штука, — он повернулся в сторону Ваалуйна, — Что это? — Мусс из гуано и сухофруктов. Парень вскинул бровь, в то время, как Ворд поперхнулся крылом летучей мыши, которая пришлась его вкусовым рецепторам по душе. Эксель брезгливо скривил лицо, глянув на розоватую смесь. Макар не сдержал хохота, наблюдая за их лицами. — Что смешного? — недобро процедил Сай, метнув в сторону охотника уничтожающий взгляд. — Что такое? — заливаясь смехом, выдавил брюнет. — Не знаешь, что такое «гуано»? — Удиви меня, — фыркнул художник, скрестив руки на груди. — Помёт летучей мыши… — тихо отозвался Экси. Лицо Саи сморщилось, как изюм, и Макар захохотал пуще прежнего, приложив ладонь ко лбу. Жрица солнца закатила глаза, всем своим видом показывая, как её не устраивает подобное ребячество. — Полно вам, — выдохнула она. — Не лучше ли нам наконец о деле молвить? — Согласен с ней, — кивнул альбинос, закинув ногу на ногу и удобнее устроившись в кресле. — Я слышал, что Макар упустил свою цель. — Цель? — переспросил Кай, заострив внимание на жреце. — Он уходил вслед за Янлаэром с востока, — завидев напряжение в лице взломщика, юноша поспешил разъяснить свои слова. — Наёмницей по имени Лисланис. — Ах да, та бешеная сучка, — прорычал Сай, плюхнувшись в кресло. — Вы сталкивались? — удивление на лице Ваалуйна было неподдельным. — Ну, да, — тон студента звучал так, словно он считал это очевидным. — Эта жертва солярия на моих глазах чуть не прикончила Шопа. Чему ты так удивляешься? — Тому, что ты остался жив, — без тени издёвки ответил парень. — У неё своеобразная репутация. — Ха? — В Тассаре её знают, как Янлаэр Жестокую., — альбинос тяжело вздохнул, скрестив пальцы в замок на колене. — Я знаю многих наёмников, и, так или иначе, в них есть некая доля сочувствия. В этой же его ни капли. Она — личный наёмник короля. Профессиональный убийца. — И наконец, мы переходим к главному вопросу, — студент обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом. — На кой-хер этой невпупенной девахе понадобился наш старпёр? — А вот это уже иной вопрос, — хмыкнул жрец, плеснув в свой кубок вина и сделав небольшой глоток. — Здесь всё намного хуже. Ей он без надобности. Он нужен королю. В помещении повисла напряжённая пауза. Друзья молча переглядывались друг с другом, медленно осознавая всю глубину проблемы, в которую они угодили. Юноша выдержал паузу, дав им возможность переварить полученную информацию, а после продолжил: — Ваш друг был замечен с пару недель назад на территории столицы, — казалось, пришло время для новой паузы, судя по вытянувшимся лицам слушателей, однако он продолжил. — В нашем мире высоко развита сеть межмировых порталов, чего не скажешь о пространственных. Один телепортационный камень с континента на континент оценивается платинами, и изготавливают такие вещи далеко не все артефактные мастера. — То есть, между мирами прыгать, это вы запросто, а всего-то континент преодолеть — силёнок не хватает? — судя по всему, такой расклад не устраивал Сай. — Излишки божественных запретов, — Ваалуйн развёл руками. — Прикалываетесь?! — парень нервно сжал пальцами обивку кресла. — Чокнутые веруны! — Попридержи сивых, петрушка, — осёк его закипающий гневом Макар, спрыгнув с подоконника. — Это в нашем мире атеисты — распространённое явление. Здесь словосочетание «божественная кара» — реальный повод для беспокойства. Тут есть боги, и их тринадцать. За нарушение запретов следует строгое наказание. — Да ебал я в рот ваших богов и их наказания! — не унимался студент, даже проигнорировав новое прозвище. — Пока мы тут сидим и жрём дерьмо летучих мышей, старпёр в любой момент может башки лишиться! Тут за окном летают, мать вашу, драконы! Настоящие, а не как в книжках или фильмах! А у вас даже нет сраных камней перемещения?! Это же просто пиздец! — Я понимаю твоё беспокойство за друга, — тон Ваалуйна резко охладел, и, судя по всему, этот факт несколько остудил пыл художника. — Но я настойчиво рекомендую не хулить богов ни при мне, ни при Сераливьен. — И что же вы мне сделаете? — юноша нарочито театрально изобразил испуг. — Искупаете в святой воде? Или церковные свечки в зад засунете? — Не думаю, что готов тратить свечи на твой зад. Сераливьен ты просто обижаешь острым словом о богах, а я, смею напомнить, верховный жрец. А это значит, что я — глаза и уши Мьёрсеи. Она может в любой момент услышать твои вопли, и тогда нам всем конец. Моя богиня не расхожа на помилование. — Насрать, — фыркнул Сай, сдавшись и рухнув спиной на спинку кресла. — Я воспользовался своими связями, — продолжил альбинос. — Последний раз Лисланис была замечена в Дорсалоре в сопровождении тощей синеволосой женщины. — Это не женщина, — вздохнул Кейген. — Это наш Фотошоп. Он жив, значит? — Да, — Луйн кивнул. — Лисланис не глупа. Скорее всего, она доведёт его живым до короля. За живую голову, способную раскрывать тайны и сообщать информацию, корона заплатит больше. — Где этот ваш Дорсалор? — Две с половиной недели отсюда. Плюс-минус пара дней. — Капец, — обречённо вздохнул Аваст. — Моё самое долгое путешествие в жизни длилось 9 часов, и то на самолёте. А тут две с половиной недели… — Пешком ещё дольше, — пожал плечами жрец. — А на чём мы поедем? — Я распорядился о лошадях. Казалось, Макару искренне нравилось наблюдать, как с каждой минутой этого разговора менялись лица иномирцев. — Лошади?.. — мрачно переспросил Кейген. — Я в последний раз сидел в седле года в 4, когда меня родоки в парке на пони катали. — Я вообще ни разу… — икнул Эксель. — Как я и думал, скакуны — лучший транспорт для всех вас, — без иронии кивнул Ваалуйн. — А что, есть ещё варианты? — Есть, — подал голос охотник, широко улыбнувшись. — Драконы. Владимир снова поперхнулся, но на этот раз уже воздухом. Экси с его панической боязнью высоты побледнел, чуть представив этот способ перемещения. — Но это исключено, — обнадёжил их жрец, покачав головой. — Если вы даже на лошадях сидите неуверенно, то драконы без подготовки — смертельно опасное занятие. Поверьте, я тренирую детей знати драконьему наездничеству. Эти красавцы дышат огнём, они крайне придирчивы, строптивы и агрессивны, если им что-то не понравится. Ах да, а ещё довольно своевольны. — Дети? — усмехнулся Кай, тут же получив тычок локтем в бок от Авери. Верховный жрец усмехнулся, оценив шутку взломщика. — А теперь, перейдём ко второй части нашей увлекательной беседы. Я так же покопался в информации относительно нахождения вашего друга на территории Тассара. То, что я нашёл, слегка меня озадачило. Юноша выдержал небольшую паузу, удостоверившись, что все внимают его словам. — Попасть отсюда в другой мир можно без особых проблем. Но наоборот — большая редкость, — он глянул на Макара, который безучастно рассматривал шелка. — Мне стало крайне интересно, каким образом ваш компаньон смог провернуть это дело. И вот ответ. С этими словами он потянулся к неприметной тряпичной сумке на полу, достав оттуда увесистый фолиант и с грохотом бросив его на центральный стол. Ворд присвистнул, успев профессионально оценить ручное исполнение книги и толщину её содержания. Саи недоумённо оглядел предмет, безмолвно спрашивая о надобности её прочтения. Поняв вопрос, альбинос покачал головой, открыв фолиант на месте, где покоилась синяя лента закладки. — Летописцы центральной библиотеки написали её. Здесь важные события Тассара за последние сто пятьдесят лет. Я изучил её и нашёл одну интересную историю. Она повествует о том, что тридцать лет назад в Тассар прибыла принцесса королевства Наорон, что расположено на соседнем материке. Синевласая красавица, о красоте которой сложена не одна баллада. Он ткнул пальцем на изображение, нарисованное опытным иллюстратором. Парни внимательно осмотрели картинку. — Ну, да… — пробубнил Аваст, не отрывая глаз от изображения. — Она чем-то напоминает нашего Шопа… — Скорее всего, это его мать, — хмуро бросил Макар, судя по всему, складывая полноту картины всей этой истории. Она ему явно не нравилась. — За этой девушкой охотились, — продолжил жрец. — Она была последней из рода визуалистов. — Кого? — Саи вскинул бровь. — Это древнейший род магов, способных оживлять картины. И не только. Их творения гипнотизировали, завораживали. Ходили слухи, что даже внушали разные мысли. Такая чудовищная магия давала безграничные просторы для действий своим владельцам. Прадед этой принцессы по легендам нарисовал целую армию, с помощью которой захватил трон. Однако, пользование этим колдовством стоило дорого. Магия рисунка высасывала жизненные ресурсы художников их рода. Они рано старели и умирали. Слушая это, Сай становился всё мрачнее и мрачнее. В его памяти невольно всплывали образы измотанного Фотошопа, стоящего напротив мольберта. Его картины редко и долго рисовались, но даже то немногое количество, которое он завершил, возымело невероятный успех в мире искусства. Он никак не мог знать, что великий дар Шопа — его великое проклятие. — Принцесса прибыла в Тассар уже беременной, желая защитить себя и своё дитя. Но предыдущий король… Не буду хулить его в его смерти. Если кратко, он не всегда принимал взвешенные и справедливые решения. Принцесса знала, что ей и её малышу грозит опасность, за сим, когда она родила, она отдала ребёнка своему ближайшему советнику и другу и приказала ему бежать, — альбинос перевернул страницу, ткнув на изображение советника. — Ему. Компания медленно принялась склоняться над изображением. Бровь Аваста дёрнулась. Кейген потёр переносицу, осознав, что не может смотреть на это долго. Ворд и Эксель приоткрыли рты, молча переглянувшись между собой. Сай помрачнел пуще прежнего, сглотнув слюну и не отрывая глаз от увиденного. С иллюстрации легендарного советника, облачённый в тёмную мантию мага, с острыми чёрными наплечниками и младенцем на руках на них смотрел сутулый юноша с безжизненным взглядом печальных глаз. Глаз, принадлежавших Пэйнту.

***

Два наездника скакали мимо огромных зданий, завораживающих своим строением. Рогкварим — красивейший город, ветра которого поют мелодию причальных колокольчиков и несут на своих ладонях свежий бриз с морских волн. Мощённые светлым камнем дороги, пролегающие по неровностям земли, уютные двухэтажные строения с треугольными черепичными крышами, подпирающие друг друга литыми рядами. Своим ландшафтом, старица уходила наклоном вниз, к причалу, у которого были пришвартованы огромные парусные корабли. За кованными высокими воротами, служащими въездом с юга, пестрит базар. Лошадь проскакивала мимо прилавков, на которых лежали самые невероятные товары. Парень то и дело слышал зычные голоса продавцов, зазывающих купить их товар, смех и рокот покупателей. Центральная площадь, мимо которой пролетели Фотошоп и Лисланис, представляла собой колодец из трактиров и крытых торговых лавок, в центре которой к небу тянулась часовая башня. Здесь сновало великое множество людей, и все были разной наружности. Вон, у одной таверны стоит группа молодых людей. Их длинные волосы забраны в сложные причёски, глаза подведены серебристыми и золотистыми стрелками. В ушах, в свете солнца, блестят украшения. Тела скрыты за утончёнными золотисто-белыми мантиями. В руках их, обхваченные длинными тонкими пальцами, покоились посохи. Парню казалось, что он попал в одну из распрекрасных книг с волшебниками и магией, о которой так много читал в детстве. Их надменные лица так и кричали о том, что они — выпускники Академии колдовства. Недалеко от часовой башни, под улюлюканье и аплодисменты народа, исполняли танец под заводную музыку женщины, одетые в пошивы восточных одежд. Их смуглая кожа, уходящая в небольшую красноту, красиво сочеталась с золотыми витиеватыми узорами, россыпью раскинутыми по всему телу. Босые ноги ступали по камню дороги, звеня браслетами на них. Плавные движения тел гипнотизировали, и очередные мужики, держащие путь от трактира к порту, свистели их танцу, с удовольствием кидая в мешок пару медных монет в благодарность за шоу. Только что, мимо этого увеселения проехала группа лиц, наглухо завёрнутых в чёрные плащи и тюрбаны, верхом на вороных скакунах. Всё, что видно взору — их ястребиные глаза, их режущие взгляды. Судя по курсу, они здесь проездом. Дос’адарские убийцы. Фотолеар с нескрываемым интересом и восторгом осматривался по сторонам, пока Лисланис перевела их коня на пеший шаг, чтобы снующие жители города успевали дать им дорогу. Звонкий стук копыт отскакивал от белых стен домов, утопая в переулках и голосах народа. Этот мир сильно отличался от родных краёв художника. Здесь царила жизнь, живое общение било ключом. Никаких телефонов, сигналов машин и спешки. Словно картинка его снов стала явью. В этих думах он не заметил, как их конь заехал на территорию порта. Наёмница дёрнула поводья, остановив скакуна, и спешилась, снимая юношу и ставя на ноги. — Идём, — мрачно скомандовала она, взяв поводья и направившись куда-то в сторону кишащих портовых рабочих. — Куда? — тихо поинтересовался парень, послушно следуя за своей тюремщицей. — Сейчас я буду договариваться о судне. Мы должны пересечь море, — Лисланис вгляделась в толпу. Пара секунд, и её зрачки сужаются, будто бы она нашла искомое. — Сюда. И да: ты стоишь и молчишь. Рот не открываешь, даже если к тебе обратятся. Понятно? — Ага, — мафиози недовольно фыркнул. Не очень-то и хотелось. Убийца подошла к смуглому мужчине, на вид лет пятидесяти. Чёрные вьющиеся волосы падали грязными локонами на плечи, крепкое тело скрывала видавшая виды рубаха, заправленная в кожаные штаны. На ногах красовались потрёпанные сапоги с завёрнутым основанием. Женщина совершила какой-то жест левой рукой. Незнакомец поприветствовал её так же. — Dohar mahr ra, [Дохар маар ра] — начала Лисланис, и Фотошоп удивлённо уставился ей в спину. — Messer merh tom issar arn Liver? [Мессэр мэрх том ишар арн Ливер?] — Dohar usur ra, [Дохар усур ра] — мужчина глянул на корабль позади себя. — Sressam aht oi ri. [Срэшам ахт ои ри] Наёмница кивает, показав пальцами цифру три и указав на коня. Мужчина хмуро заглянул ей за спину, как-то странно улыбнувшись и кивнув в сторону художника. — Osar meret ha? Htomhr. [Осар мэрет ха? Хтомр] — Nei, [Нэи] — мулатка покачала головой, усмехнувшись и гаркнув что-то, что слух парня не совсем разобрал. Беседа долго не продлилась. После неё мужчина взял из рук Лисланис поводья. Женщина совершила странный жест рукой, развернулась и зашагала в противоположную сторону, попутно прихватив с собой Шопа. — Что это было? — тихо поинтересовался юноша, следуя подле убийцы и недоверчиво косясь по сторонам. — Мой родной язык, — брюнетка пожала плечами. — Я договорилась о судне. Плывём с контрабандистами. Отплываем после трёх. Она вкинула голову, придерживая края своего капюшона. Огромный циферблат на центральной площади показывал 12 дня. — Отлично, время ещё есть. — Что этот мужик хотел от меня? — Хех, — усмешка Лисланис прозвучала как-то странно. Было не совсем понятно, какую эмоцию она в неё вложила. — Думал, что ты наложница. — Наложница?! — возмутился художник. — Я парень вообще-то! — А выглядишь, как настоящая леди. Фотошоп с нескрываемым удивлением смотрел на её лицо. Лисланис смеялась. Он впервые видел её улыбку: ряд белоснежных зубов с острыми клыками, белеющий на фоне смуглой кожи, ярко выраженные ямки в уголках рта, мимические морщинки у блестящих глаз цвета стали. Хоть и причина её смеха ему не очень нравилась, но сейчас это особо не имело значения. — На что ты уставился? — поняв, что она улыбается уже дольше нескольких секунд, наёмница тут же вернула себе угрюмое выражение. — Да так… — юноша повёл плечом, отведя взгляд. Не хотелось лишний раз бесить её. — Я не леди, и ты об этом знаешь. — Знаю, — кивнула она, огибая поток людей. — Но ты не бойся так. Если далеко отходить от меня не будешь, то с тобой ничего не случится. — Ну ты прям рыцарь, — усмехнулся художник, дёрнув головой. — Я лучше рыцарей, уж поверь, — брюнетка усмехнулась, притормозив и что-то высматривая. — Пойдём в трактир. Мы должны поесть и купить еды в дорогу. А ещё заглянем к портному: в такой одежде, далеко от Ливера ты не уедешь. — Ливер? — Портовый город, куда мы причалим и откуда будем держать путь к Тассару. — Понятно. Трактир встретил их заводной музыкой менестрели, солёно-горьким запахом рыбы и хмеля и смехом местных посетителей. Здесь было не очень чисто, как, впрочем, и в большинстве подобных заведений, однако, судя по мокрым разводам на поверхностях пустых столов, местный трактирщик всё же немного, но следил за чистотой своего заведения. Заказав еды, путники подошли к столику в углу, за которым расположились какие-то рабочие мужики. Завидев Лисланис, они замешкались. — Кыш, — пробасила женщина, и те послушно встали, взяв свои кружки с недопитым элем и сев за другой столик. Никто не хотел спорить с наёмником. Фотошоп сел за стол, поставив поднос и рассматривая еду в нём. Суп из ухи, огромная тарелка бараньих рёбрышек, две плошки с морковью и отварной картошкой, две пинты с хмельными напитками. Это выглядело и пахло явно лучше, чем рагу и каша, которые он ел до того. — Выглядит неплохо. — Ещё бы, — брюнетка усмехнулась, тяжело опустившись на стул напротив, и сняла перчатки. — Рогкварим — портовый город. Здесь неплохая экономика. Соответственно, и кормят тут хорошо. — Ты не представляешь, насколько я голоден, — художник убрал косу с плеча, чтобы не испачкать волосы, и взял суп. — Представляю, — Лисланис, как и всегда, отличалась манерами истинного рабочего мужика: жрала, как пылесос, чавкая, хлюпая и периодически порыгивая. Мафиози брезгливо дёрнул крылом носа, взяв ложку и по привычке оттопырив мизинец. — Опять кривульки свои оттопыриваешь? А ну, жри, как мужик! А то и правда наложницей станешь. — Чего? — возмущённо охнул юноша. — Я, в отличии от тебя, стараюсь прилично есть! — На кой-хер? — она опёрлась локтем о стол, взяв пинту и, оттопырив мизинец, сделала глоток эля, смачно рыгнув после него. — В чём смысл? Кому ты тут доказываешь свои манеры? — Если угодно — самому себе, — фыркнул художник, принявшись есть суп. — Ну, дело хорошее, — как ни странно, наёмница признала его позицию, доев суп и принявшись поглощать мясо с картошкой и морковью. — Только быстрее давай. Нам ещё надо помыться и одежду тебе взять. После трапезы, они сделали всё по намеченному Лисланис маршруту. Фотошопу очень не хотелось переодеваться, однако, обстоятельства всё же вынудили его подчиниться воле женщины, и теперь он сравнивал себя с неудачным косплеем Капитана Джека Воробья, ибо был наряжен в приблизительно похожую одежду. Не хватало только сабли и рисунка ключа. Зато теперь он выбивался из общей толпы исключительно цветом волос. Впрочем, его это мало волновало. Колокол над часами пробил трижды. Мужики на палубе принялись кричать и носиться, готовясь к отправлению корабля. Художник стоял у перил, смотря на морской горизонт. Плыть им несколько дней. И с судна от Лисланис точно никуда не сбежать.